Средние века Афоризмы 22

Россия
Константин Сергеевич Аксаков

(1817—1860 гг.)

философ, социолог и публицист


Вне народа, вне общественной жизни может быть только лицо (individo). Одно только лицо может быть неограниченным правительством, только лицо освобождает народ от всякого вмешательства в правительство. Поэтому здесь необходим государь, монарх. Только власть монарха есть власть неограниченная. Только при неограниченной власти монархический народ может отделить от себя государство и избавить себя от всякого участия в правительстве, от всякого политического значения, предоставив себе жизнь нравственно-общественную и стремление к духовной свободе. Такое монархическое правительство и поставил себе народ русский.

Сей взгляд русского человека есть взгляд человека свободного. Признавая государственную неограниченную власть, он удерживает за собою свою совершенную независимость духа, совести, мысли.


Давая свободу жизни и свободу духа стране, правительство дает свободу общественному мнению. Как же может выразиться общественная мысль? Словом устным и письменным. […]


Избавиться от мысли люди не могут: они могут загромоздить ее материальными внешними силами, могут поставить на поприще насилия; но, обремененная недостойною себя громадою, она тем не менее движет ее, и тогда страшно столкновение грубых масс, прильнувших к этой духовной силе: страшно разбиваются и разрушаются они друг об друга.


Какое внешнее непрочное величие и внешняя ненадежная сила могут сравниться с внутренним прочным величием, с внутреннею надежною силою? Внешняя сила может существовать, пока еще внутренняя, хотя и подрываемая, не исчезла. Если внутренность дерева вся истлела, то наружная кора, как бы ни была крепка и толста, не устоит, и при первом ветре дерево рухнет, ко всеобщему изумлению. […] Итак, внутреннее величие – вот что должно быть первою главною целью народа и, конечно, правительства. […]


Нравственный подвиг жизни принадлежит не только каждому человеку, но и народам, и каждый человек и каждый народ решает его по-своему, выбирая для совершения его тот или иной путь. […]

[…] Первое отношение между правительством и народом есть отношение взаимного невмешательства. Но такое отношение (отрицательное) еще не полно… Положительная обязанность государства относительно народа есть защита и охранение жизни народа, есть внешнее его обеспечение, доставление ему всех способов и средств, да процветает его благосостояние, да выразит оно все свое значение и исполнит свое нравственное призвание на земле. […] Общественное мнение – вот чем самостоятельно может и должен служить народ своему правительству, и вот та живая, нравственная и нисколько не политическая связь, которая может и должна быть между народом и правительством.


[…] Первый явственный до очевидности вывод из истории и свойства русского народа есть тот, что это народ негосударственный, не ищущий участия в правлении, не желающий условиями ограничивать правительственную власть, не имеющий, одним словом, в себе никакого политического элемента, следовательно, не содержащий в себе даже зерна революции или устройства конституционного.


[…] Отделив от себя правление государственное, народ русский оставил себе общественную жизнь и поручил государству давать ему (народу) возможность жить этою общественною жизнию. Не желая править, народ наш желает жить, разумеется, не в одном животном смысле, а в смысле человеческом. Не ища свободы политической, он ищет свободы нравственной, свободы духа, свободы общественной – народной жизни внутри себя.


Человек создан от Бога существом разумным и говорящим. Деятельность разумной мысли, духовная свобода есть призвание человека. Свобода духа более всего и достойнее всего выражается в свободе слова. Поэтому свобода слова – вот неотъемлемое право человека.
Сергей Тимофеевич Аксаков

(1791—1859 гг.)

писатель


Кто заставляет этого молодого человека, отлагая только на время неизбежную работу или пользуясь полудневным отдыхом, в палящий зной, искусанного в кровь летним оводом, таскающего на себе застреленных уток и все охотничьи припасы, бродить по топкому болоту, уставая до обморока?

Охота, без сомнения, одна охота. Вы произносите это волшебное слово, и все становится понятно.


На зеленом, цветущем берегу, над темной глубью реки или озера… улягутся мнимые страсти, утихнут мнимые бури, рассыплются самолюбивые мечты, разлетятся несбыточные надежды! Природа вступит в вечные права свои, вы услышите ее голос, заглушенный на время суетней, хлопотней, смехом, криком и всей пошлостью человеческой речи!


Старые мехи не выдерживают молодого вина, а старое сердце не выносит молодых чувств.
Петр Иванович Багратион

(1765—1812 гг.)

полководец


Счастье всегда на стороне отважного.
Михаил Александрович Бакунин

(1814—1876 гг.)

мыслитель, философ, социолог


Идея Бога влечет за собою отречение от человеческого разума и справедливости, она есть самое решительное отрицание человеческой свободы и приводит неизбежно к рабству людей в теории и на практике.

Нужно ли напоминать, насколько и как религии отупляют и развращают народы? Они убивают у них разум, это главное орудие человеческого освобождения, и приводят их к идиотству, главному условию их рабства. Они обесчещивают человеческий труд и делают его признаком и источником подчинения. Они убивают понимание и чувство человеческой справедливости, всегда склоняя весы на сторону торжествующих негодяев, привилегированных объектов божественной милости. Они убивают гордость и достоинство человека, покровительствуя лишь ползучим и смиренным. Они душат в сердцах народов всякое чувство человеческого братства, наполняя его божественной жестокостью.


Отрицание свободы воли отнюдь не есть отрицание свободы. Свобода является, напротив, неизбежным следствием и результатом естественной и социальной необходимости.

Мы отрицаем существование души, существование духовной субстанции, независимой и отделимой от тела. Напротив того, мы утверждаем, что подобно тому как тело индивида, со всеми своими способностями и инстинктивными предрасположениями, является не чем иным, как производной всех общих и частных причин, определивших его индивидуальную организацию, – что неправильно называется душой; интеллектуальные и моральные качества человека являются прямым продуктом или, лучше сказать, естественным, непосредственным выражением этой самой организации, и именно степени органического развития, которой достиг мозг благодаря стечению независимых от воли причин.


Социальная солидарность является первым человеческим законом, свобода составляет второй закон общества. Оба эти закона взаимно дополняют друг друга и, будучи неотделимы один от другого, составляют сущность человечности.


Общая идея всегда есть отвлечение и поэтому самому в некотором роде отрицание реальной жизни. Я устанавливаю… то свойство человеческой мысли, а, следовательно, также и науки, что она в состоянии схватить и назвать в реальных фактах лишь их общий смысл, их общие отношения, их общие законы; одним словом, мысль и наука могут схватить то, что постоянно в их непрерывных превращениях вещей, но никогда не их материальную, индивидуальную сторону, трепещущую, так сказать, жизнью и реальностью, но именно в силу этого быстротечную и неуловимую. Наука понимает мысль о действительности, но не самую действительность, мысль о жизни, но не самую жизнь. Вот граница, единственная граница, действительно не проходимая для нее, ибо она обусловлена самой природой человеческой мысли, которая есть единственный орган науки.


Отчаяние в своей любви и в своем достоинстве служит наилучшим доказательством их присутствия в человеке.


Свобода не есть независимость человека по отношению к непреложным законам природы и общества. Свобода – это прежде всего способность человека к постепенному освобождению от гнета внешнего физического мира при помощи науки и рационального труда; свобода, наконец, это право человека располагать самим собою и действовать сообразно своим собственным взглядам и убеждениям – право, противополагаемое деспотическим и властническим притязаниям со стороны другого человека или группы, или класса людей, или общества в его целом.


Человек не создает общества путем свободного договора: он рождается в недрах общества, и вне общества он не мог бы жить, как человек, ни даже стать человеком, ни мыслить, ни говорить, ни хотеть, ни действовать разумно. Ввиду того что общество формирует и определяет его человеческую сущность, человек находится в такой же абсолютной зависимости от общества, как от самой физической природы, и нет такого великого гения, который всецело был бы свободен от влияния общества.


Все, что существует, все существа, составляющие бесконечный мир Вселенной, все существовавшие в мире предметы, какова бы ни была их природа в отношении качества или количества, большие, средние или бесконечно малые, близкие или бесконечно далекие, – взаимно оказывают друг на друга, помимо желания и даже сознания, непосредственным или косвенным путем, действие и противодействие. Эти-то непрестанные действия и противодействия, комбинируясь в единое движение, составляют то, что мы называем всеобщей солидарностью, жизнью и причинностью.

Христианство является самой настоящей типичной религией, ибо оно представляет собою и проявляет во всей ее полноте природу, истинную сущность всякой религиозной системы, представляющей собою принижение, порабощение и уничтожение человечества в пользу божественности.


То, что мы называем человеческим миром, не имеет другого непосредственного творца, кроме человека, который создает его, отвоевывая шаг за шагом от внешнего мира и от своей собственной животности свою свободу и человеческое достоинство.
Евгений Абрамович Баратынский

(1800—1844 гг.)

поэт


Прилежный, мирный плуг, взрывающий бразды,

Почетнее меча?
Александр Петрович Барятинский

(1798—1844 гг.)

поэт


В лоне смерти бесконечно рождается жизнь.


Воистину, – какая слава для небесного владыки,
Что живое существо может жить лишь за счет другого!



При виде зла, покрывающего весь мир, если бы даже Бог существовал, – нужно было бы Его отвергнуть.


Увы, если смерть – удел всякого существа,
Не все ли равно, от кого она приходит!

Константин Николаевич Батюшков

(1787—1855 гг.)

поэт


О, память сердца! Ты сильнее
Рассудка памяти печальной?



Философия господствует над протекшим и будущим; настоящее убивает ее.
Виссарион Григорьевич Белинский

(1811—1848 гг.)

литературный критик, публицист,

революционный демократ и философ


Апатия и лень – истинное замерзание души и тела.


Без глубокого нравственного чувства человек не может иметь ни любви, ни чести, – ничего, чем человек есть человек.


Без здоровья невозможно и счастье.


…Без страстей и противоречий нет жизни, нет поэзии. Лишь бы только в этих страстях и противоречиях была бы разумность и человечность, и их результаты вели бы человека к его цели.


Без стремления к бесконечному нет жизни, нет развития, нет прогресса.


Без цели нет деятельности, без интересов нет цели, а без деятельности нет жизни. Источник интересов, целей и деятельности – субстанция общественной жизни.


Благо тому, кто, не довольствуясь настоящею действительностью, носил в душе своей идеал лучшего существования, жил и дышал одною мыслию – споспешествовать, по мере данных ему природою средств, осуществлению на земле идеала…


Борьба есть условие жизни: жизнь умирает, когда оканчивается борьба.


Брак есть действительность любви. Любить истинно может только вполне созревшая душа, и в таком случае любовь видит в браке свою высочайшую награду и при блеске венца не блекнет, а пышнее распускает свой ароматный цвет, как при лучах солнца…


В важных делах жизни всегда надо спешить так, как будто бы от потери одной минуты должно было все погибнуть.


В искусстве все неверное в действительности есть ложь и обличает не талант, а бездарность.

В непосредственной жизни человечества мы видим стремление к разумному сознанию, стремление – непосредственное сделать в то же время и сознательным, ибо полное торжество разумности состоит в гармоническом слиянии непосредственного существования с сознательным.


В словах «бог» и «религия» вижу тьму, мрак, цепи и кнут.


Вдохновение не есть исключительная принадлежность художника: без него недалеко уйдет и ученый, без него немного сделает даже и ремесленник, потому что оно везде, во всяком деле, во всяком труде.


Величайшее сокровище – хорошая библиотека.


Верить и не знать – это еще значит что-нибудь для человека; но знать и не верить – это ровно ничего не значит.


Видеть и уважать в женщине человека – не только необходимое, но и главное условие возможности любви для порядочного человека нашего времени.


Видеть прекрасно изданную пустую книгу так же неприятно, как видеть пустого человека, пользующегося всеми материальными благами жизни.


Воспитание – великое дело: им решается участь человека.


Воспитывать не значит только выкармливать и вынянчивать, но и дать направление сердцу и уму, – а для этого разве не нужно со стороны матери характера, науки, развития, доступности ко всем человеческим интересам?


Все хорошо и прекрасно в гармонии, в соответствии с самим собой. Неестественно и преждевременно развившиеся дети – нравственные уроды. Всякая преждевременная зрелость похожа на растление в детстве.

Всякая благородная личность глубоко сознает свое кровное родство, свои кровные связи с отечеством.


Всякая крайность есть родная сестра ограниченности.


Всякая любовь истинна и прекрасна по-своему, лишь бы только она была в сердце, а не в голове.


Всякие бывают люди и всякие страсти. У иного, например, всю страсть, весь пафос его натуры составляет холодная злость, и он только тогда и бывает умен, талантлив и даже здоров, когда кусается.


Всякое достоинство, всякая сила спокойны – именно потому, что уверены в самих себе.


Высочайший и священнейший интерес общества есть его собственное благосостояние, равно простертое на каждого из его членов.


Гадок наглый самохвал; но не менее гадок и человек без всякого сознания какой-нибудь силы, какого-нибудь достоинства.


Где нет полной откровенности, полной доверенности, где скрывается хотя малость какая-нибудь, там нет и не может быть дружбы.


…Гибнет в потоке времени только то, что лишено крепкого зерна жизни и что, следовательно, не стоит жизни.


Глупо для переезда через лужу на челноке раскладывать перед собою морскую карту.


Гуманность есть человеколюбие, но развитое сознанием и образованием.


Дело не в слове, а в тоне, в каком это слово произносится.


Для любви нужно разумное содержание, как масло для поддержки огня.


Для низких натур ничего нет приятнее, как мстить за свое ничтожество, бросая грязью своих воззрений и мнений в святое и великое.


Драматические поэты творят актеров.


Друг мне тот, кому все могу говорить.


Дружба, подобно любви, есть роза с роскошным цветом, упоительным ароматом, но и с колючими шипами.


Если б выбор в любви решался только волею и разумом, тогда любовь не была бы чувством и страстью. Присутствие элемента непосредственности видно и в самой разумной любви, потому что из нескольких равно достойных лиц выбирается только одно, и выбор этот основывается на невольном влечении сердца.


Если бы вся цель нашей жизни состояла только в нашем личном счастии, а наше личное счастие заключалось бы только в одной любви, тогда жизнь была бы действительно мрачною пустынею… Но хвала вечному разуму, хвала попечительному промыслу! Есть для человека и еще великий мир жизни, кроме внутреннего мира сердца, – мир исторического созерцания и общественной деятельности.


Если до сих пор человечество достигло многого, это значит, что оно еще большего должно достигнуть в скорейшее время. Оно уже начало понимать, что оно – человечество: скоро захочет оно в самом деле сделаться человечеством.


…Есть для человека и еще великий мир жизни, кроме внутреннего мира сердца, – мир исторического созерцания и общественной деятельности, – тот великий мир, где мысль становится делом, а высокое чувствование – подвигом… И благо тому, кто не праздным зрителем смотрел на этот океан шумно несущейся жизни…

Есть много родов образования и развития, и каждое из них важно само по себе, но всех их выше должно стоять образование нравственное.


Желание смерти показывает самое ложное и призрачное состояние духа.


Жена – не любовница, но друг и спутник нашей жизни, и мы заранее должны приучиться к мысли любить ее и тогда, когда она будет пожилою женщиною, и тогда, когда она будет старушкою.


Жить – значит чувствовать и мыслить, страдать и блаженствовать, всякая другая жизнь – смерть.


Из всех дурных привычек, обличающих недостаток прочного образования и излишества добродушного невежества, самая дурная – называть вещи не настоящими их именами.


Из всех критиков самый великий, самый гениальный, самый непогрешимый – время.


Из всех родов славы самая лестная, самая великая, самая неподкупная – слава народная.


Из всех страстей человеческих, после самолюбия, самая сильная, самая свирепая – властолюбие.


Индивидуальность человеческая, по своей природе, не терпит отчуждения и одиночества, жаждет сочувствия и доверенности себе подобных.


Искусство без мысли, что человек без души – труп.


Истина выше людей и не должна бояться их.


Истинная нравственность растет из сердца при плодотворном содействии светлых лучей разума. Ее мерило – не слова, а практическая деятельность.


Истинно человеческая любовь может быть основана только на взаимном уважении друг в друге человеческого достоинства, а не на одном капризе чувств и не на одной прихоти сердца.


Истинного и сильного таланта не убьет суровость критики, так же как незначительного не подымет ее привет.


Исходный пункт нравственного совершенства есть прежде всего материальная потребность.


Как бы ни была богата и роскошна внутренняя жизнь человека, каким бы горячим ключом ни била она вовне, – она не полна, если не усвоит в свое содержание интересов внешнего ей мира, общества и человечества.


Какова бы ни была деятельность, но привычка и приобретаемое через нее умение действовать – великое дело. Кто не сидел сложа руки и тогда, как нечего было делать, тот сумеет действовать, когда настанет для этого время.


Клевета не всегда бывает действием злобы: чаще всего она бывает плодом невинного желания рассеяться занимательным разговором, а иногда и плодом доброжелательства и участия столь же искреннего, сколько и неловкого.


Книга есть жизнь нашего времени, в ней все нуждаются – и старые, и малые.


Кому нечего сказать своего, тому лучше молчать.


Кто боится знания, тот пропал, тот консерватор.


Кто мне скажет правду обо мне, если не друг.

Кто не идет вперед, тот идет назад: стоячего положения нет.


Кто не принадлежит своему отечеству, тот не принадлежит и человечеству.


Кто не сделался прежде всего человеком, тот плохой гражданин.


Кто резко высказывает свои мнения о чужих действиях, тот обязывает этим и самого себя действовать лучше других.


Люби добро, и тогда ты будешь необходимо полезен своему отечеству, не думая и не стараясь быть ему полезным.


Любовь дается только любви.


Любовь и уважение к родителям без всякого сомнения есть чувство святое.


Любовь имеет свои законы развития, свои возрасты, как жизнь человеческая. У нее есть своя роскошная весна, свое жаркое лето, наконец, осень, которая для одних бывает теплою, светлою и плодородною, для других – холодною, гнилою и бесплодною.


Любовь к отечеству должна исходить из любви к человечеству, как частное из общего. Любить свою родину значит – пламенно желать видеть в ней осуществление идеала человечества и по мере сил своих споспешествовать этому.


Любовь, как одна из сильнейших страстей, увлекающих человека во все крайности больше, чем всякая другая страсть, может служить пробным камнем нравственности.


Любовь столь сильна, что творит непостижимое, торжествует над вечно неизменными условиями пространства и времени, над бессилием плоти, младенцу дает львиную силу.


Любовь часто ошибается, видя в любимом предмете то, чего нет, но иногда только любовь же и открывает в нем прекрасное или великое, которое недоступно наблюдению и уму.


Люди обыкновенно не столько наслаждаются тем, что им дано, сколько горюют о том, чего им не дано.


Люди умирают для того, чтобы жило человечество.


Меркою достоинства женщины может быть мужчина, которого она любит.


Мещане-собственники – люди прозаически-положительные. Их любимое правило: всякий у себя и для себя. Они хотят быть правы по закону гражданскому и не хотят слышать о законах человечества и нравственности.

Много людей живет не живя, но только собираясь жить.


Можно не любить и родного брата, если он дурной человек, но нельзя не любить отечества, какое бы оно ни было: только надобно, чтобы эта любовь была не мертвым довольством тем, что есть, но живым желанием усовершенствования.


Мужчина с женоподобным характером есть самый ядовитый пасквиль на человека.


Мы вопрошаем и допрашиваем прошедшее, чтобы оно объяснило нам наше настоящее и намекнуло о нашем будущем.


Над обществом имеют прочную власть только идеи, а не слова.


Найти свою дорогу, узнать свое место – в этом все для человека, это для него значит сделаться самим собой.


…Нападки… на недостатки и пороки народности есть не преступление, а заслуга, есть истинный патриотизм.

Не надо и в шутку лгать и льстить. Пусть думает о тебе всякий, что ему угодно, а ты будь тем, что ты есть.


Не хорошо болеть, еще хуже умирать, а болеть и умирать с мыслью, что ничего не останется после тебя на свете, – хуже всего.


Нет ничего опаснее, чем связывать свою участь с участью женщины за то только, что она прекрасна и молода.


Нет ничего святее и бескорыстнее любви матери; всякая привязанность, всякая любовь, всякая страсть или слаба, или своекорыстна в сравнении с нею.


Нет преступления любить несколько раз в жизни, и нет заслуги любить только один раз: упрекать себя за первое и хвастаться вторым – равно нелепо.


Нет столь дурного человека, которого бы хорошее воспитание не сделало лучшим.


Никакой человек в мире не родится готовым, то есть вполне сформировавшимся, но всякая жизнь его есть не что иное, как беспрерывно движущееся развитие, беспрестанное формирование.


Нравственное воспитание детей должно быть отрицательное, т. е. состоять в удалении от них всяких дурных примеров и в развитии в них чувства любви, справедливости и человечности не правилами морали, а влиянием привычки.


Общество находит в литературе свою действительную жизнь, возведенную в идеал, приведенную в сознание.


…Ограничен разум человека, но зато безграничен разум человеческий, то есть разум человечества.


Один из высочайших принципов истинной нравственности заключается в уважении к человеческому достоинству во всяком человеке, без различия лица, прежде всего за то, что он – человек, а потом уже за его личные достоинства.


Орудием и посредником воспитания должна быть любовь, а целью – человечность.


Отец любит свое дитя, потому что оно его рождение; но он должен любить его еще как будущего человека. Только такая любовь к детям истинна и достойна называться любовью; всякая же другая есть эгоизм, холодное самолюбие.


Патриотизм, чей бы то ни был, доказывается не словом, а делом.


По моему кровному убеждению, союз брачный должен быть чужд всякой публичности, это дело касается только двоих – больше никого.


Подлецы потому и успевают в своих делах, что поступают с честными людьми, как с подлецами, а честные люди поступают с подлецами, как с честными людьми.


Понятие о прогрессе как источнике и цели исторического движения… должно быть прямым и непосредственным выводом из воззрения на народ и человечество как на идеальные личности.


Поприще женщины – возбуждать в мужчине энергию души, пыл благородных страстей, поддерживать чувство долга и стремление к высокому и великому – вот ее назначение, и оно велико и священно.


Поэзия есть высший род искусства. Всякое другое искусство более или менее стеснено и ограничено в своей творческой деятельности тем материалом, посредством которого оно проявляется. Поэзия же выражается в свободном творческом слове, которое есть и звук, и картина, и определенное ясно выговоренное представление. Поэтому поэзия заключает в себе все элементы других искусств.

Пусть дитя шалит и проказит, лишь бы его шалости и проказы не были вредны и не носили бы на себе отпечатка физического и нравственного цинизма.


Пьют и едят все люди, но пьянствуют и обжираются только дикари.


Разум дан человеку для того, чтобы он разумно жил, а не для того только, чтобы он видел, что неразумно живет.


…Разум и чувство – две силы, равно нуждающиеся друг в друге, мертвые и ничтожные одна без другой.


Разумное воспитание и злого по натуре делает или менее злым, или даже и добрым, развивает до известной степени самые тупые способности и по возможности очеловечивает самую ограниченную и мелкую натуру.


Сердце имеет свои законы – правда, не такие, из которых легко было бы составить полный систематический кодекс.


Слово отражает мысль: непонятна мысль – непонятно и слово.


Смех часто бывает великим посредником в деле отличения истины от лжи.


Создает человека природа, но развивает и образует его общество.


Создать язык невозможно, ибо его творит народ; филологи только открывают его законы и приводят в систему, а писатели только творят на нем сообразно с сими законами.


Социальность, социальность, – или смерть! Вот девиз мой. Что мне в том, что живет общее, когда страдает личность? Что мне в том, что гений на земле живет в небе, когда толпа валяется в грязи?

Способность творчества есть великий дар природы; акт творчества, в душе творящей, есть великое таинство; минута творчества есть минута великого священнодействия.


Страдание, болезнь при виде непризнанного человеческого достоинства, оскорбленного с умыслом и еще больше без умысла, – это то, что называют гуманностию.


…Страсть есть источник всякой живой плодотворной деятельности…


Страсть есть поэзия и цвет жизни, но что же в страстях, если у сердца не будет воли.


Суеверие проходит с успехом цивилизации.


Теоретическая нравственность, открываю– щаяся в одних системах и словах, но не говорящая о себе как дело, как факт, выходящая только из созерцаний ума, но не имеющая глубоких корней в сердце, – такая нравственность стоит безнравственности.


Только в силе воли заключается условие наших успехов на избранном поприще.


…Только золотая посредственность пользуется завидною привилегией – никого не раздражать и не иметь врагов и противников.


…Только счастье есть мерка и поверка любви.


Тот недобросовестен, кто не дорожит своими мнениями как человек.


Труд облагораживает человека.


У души, как и у тела, есть своя гимнастика, без которой душа чахнет, впадает в апатию бездействия.


У истинного таланта каждое лицо – тип, и каждый тип для читателя есть знакомый незнакомец.

Убеждение должно быть дорого потому только, что оно истинно, а совсем не потому, что оно наше.


Ум – это духовное оружие человека.


Употреблять иностранное слово, когда есть равносильное ему русское слово, – значит оскорблять и здравый смысл, и здравый вкус.


Ученик никогда не превзойдет учителя, если видит в нем образец, а не соперника.


Хорошо быть ученым, поэтом, воином, законодателем и проч., но худо не быть при этом человеком.


Человек всегда был и будет самым любопытнейшим явлением для человека.


Человек не зверь и не ангел; он должен любить не животно и не платонически, а человечески.


Человек страшится только того, чего не знает, знанием побеждается всякий страх.


Человек ясно выражается, когда им владеет мысль, но еще яснее, когда он владеет мыслию.


Человеческое знание состоит не из одной математики и технологии. Напротив, это только одна сторона знания, это еще только низшее знание; высшее объемлет собой мир нравственный, заключает в области своего ведения все, чем высоко и свято бытие человеческое.


Чем выше гений поэта, тем глубже и обширнее понимает он природу и тем с большим успехом представляет нам ее во взаимосвязи с жизнью.


Чем дарование поэта сильнее, тем оно оригинальнее.


Чем моложе ребенок, тем непосредственнее должно быть его нравственное воспитание, тем больше должно его не учить, а приучать к хорошим чувствам, наклонностям и манерам, основывая все преимущественно на привычке.


Честные люди всегда имеют дурную привычку со стыдом опускать глаза перед наглостью и нахальною подлостью.


Чувство гуманности оскорбляется, когда люди не уважают в других человеческого достоинства, и еще более оскорбляется и страдает, когда человек сам в себе не уважает собственного достоинства.


Чувство – огонь, мысль – масло.


Чувство само по себе еще не составляет поэзии; надо чтобы чувство было рождено идеею и выражало идею. Бессмысленные чувства – удел животных; они унижают человека.


Школа несчастья есть самая лучшая школа.


Эгоизм изворотлив, как хамелеон…


Юность сама по себе есть уже поэзия жизни, и в юности каждый бывает лучше, нежели в остальное время жизни.


Юноши, переходящие в старость мимо возмужалости, – отвратительны, как старички, которые хотят казаться юношами.

Александр Александрович Бестужев (Марлинский)

(1797—1837 гг.)

писатель


В беду падают, как в пропастъ, вдруг, но в преступление сходят по ступеням.


Великодушное сердце – лучший вдохновитель разума.


Гораздо легче строить вновь, чем перестраивать старое.


Истинное мужество немногоречиво: ему так мало стоит показать себя, что самое геройство оно считает за долг, не за подвиг.


Не тот победитель, за кем поле; тот, за кем слава, а слава тому, кто ценит смерть выше плена.


Покуда сам жив, счастье не умерло.


Признаваться в своих ошибках есть высшее мужество.


Тот, кто оставил после себя хоть одну светлую, новую мысль, хоть один полезный для человечества подвиг, не умер бездетен.


Трус умирает сто раз, храбрый однажды, и то не скоро.


Храбрость для защиты отечества – добродетель, но храбрость в разбойнике – злодейство.


Что такое воля, как не мысль, преходящая в дело?
Елена Петровна Блаватская

(1831—1891 гг.)

писательница,

путешественница,

философ


Величайшие учителя богословия соглашаются, что почти все древние книги написаны символическим языком, понятным только посвященным.


Магии столько же лет, сколько и человечеству.
Петр Иванович Борисов

(1800—1854 гг.)

мыслитель


…На каждую гипотезу можно иметь два воззрения. Можно говорить против нее, можно говорить и в ее пользу, но вообще все софисты, если они добросовестны, то, наверное, знания их поверхностны, ибо нельзя защищать гипотезу, когда мы знаем, что есть другие, вероятнейшие. Еще более нельзя отвергать ее, видя превосходство ее над другим.
Дмитрий Владимирович Веневитинов

(1805—1827 гг.)

поэт


Трудно жить, когда ничего не сделал, чтобы заслужить свое место в жизни.
Алексей Гаврилович Венецианов

(1780—1847 гг.)

живописец


Искусство рисования и самая живопись суть не что иное, как орудия, содействующие литературе и, следовательно, просвещению народа.
Петр Андреевич Вяземский

(1792—1878 гг.)

поэт и литературный критик, академик Петербургской АН


Великан умрет, когда перестанет расти.


Вся государственная процедура заключается у нас в двух приемах: в рукоположении и в рукоприкладстве.


И доброго ответа на страшном судище Христове просим. Зачем страшном? Царь мог бы назвать судище страшным, когда бы намеревался он судить одних преступников, но избравши день для общего суда народа своего, где всякому должно будет воздать по делам, доброму награду, а злому казнь, назвал ли бы он такой суд страшным? Разве если бы он царствовал над одними разбойниками.


Иные люди хороши на одно время, как календарь на такой-то год: переживши свой срок, переживают они и свое назначение. К ним можно после заглядывать для справок; но если вы будете руководствоваться ими, то вам придется праздновать Пасху в Страстную пятницу.


Исступление свободы смежно с деспотизмом; но употребление далеко от него отстоит.


Кажется, Полетика сказал: В России от дурных мер, принимаемых правительством, есть спасение: дурное исполнение.


Мы видим много книг: нового издания, исправленного и дополненного. Увидим ли когда-нибудь издание исправленное и убавленное.


Мы все изгнанники и на родине.


При известии о гибели Лермонтова: В нашу поэзию стреляют удачнее, чем в Лудвига Филиппа: вот второй раз, что не дают промаха.


Сравнил я страх со щукою. Кто любит ее, тот заводи в пруду, но знай, что она поглотит всю другую рыбу. Кто хочет страха, заводи его в сердце подвластного, но помни, что он поглотит все другие чувства.

У нас от мысли до мысли пять тысяч верст.


У нас самодержавие значит, что в России все само собою держится.


Умная женщина говаривала: «люблю старшего своего племянника за то, что он умен, меньшого люблю за то, что глуп».


Хитрость – ум мелких умов.


Цари не злее других людей. Доказательство тому, что обыкновенно обижают они тех, которых не видят, чтобы угодить тем, которых видят.


Честному человеку не следует входить ни в какое тайное общество, хотя бы для того, чтобы не очутиться в дурном обществе.


Что за жалкое творение человек и за жалкое создание человеческий род. Сам себя и жмет, и бьет, и рубит, и жарит. И добро еще если могли бы прожить мы годов тысячу, то уж так и быть, можно бы похлопотать и потеснить себя: но теперь каждый из чего хлопочет? Из нескольких минут и то неверных. Правду говорил проповедник, увещевая прихожан своих воздержаться от любовных удовольствий. Добро, говорил он, если это наслаждение продолжалось бы день, ну хоть несколько часов, ну хоть час, хоть полчаса, и того нет, минуты две, три, так, так (и объясняя слова свои пантомимою рук) et vous voila dannй. Так и с жизнью.

Я хотел бы славы, но для того, чтобы осветить ею могилу отца и колыбель моего сына.


Беда иной литературы заключается в том, что мыслящие люди не пишут, а пишущие не мыслят.


О некоторых сердцах можно сказать, что они свойства непромокаемого: слезы ближних не пробивают их, а только скользят по ним.

Похвала недостойному лицу не возвышает хваленого, а унижает хвалителя.


Язык – инструмент, едва ли не труднее он самой скрипки. Можно бы еще заметить, что посредственность как на одном, так и на другом инструменте нетерпима.


Люблю народность как чувство, но не признаю ее как систему.
Николай Николаевич Ге

(1831—1894 гг.)

художник


Произведение искусства есть самое высшее произведение человеческого духа; оно дает жизнь, оно совершенствует человека.
Александр Иванович Герцен

(1812—1870 гг.)

писатель и философ


Без равенства нет брака. Жена, исключенная из всех интересов, занимающих ее мужа, чуждая им, не делящая их, – наложница, экономка, нянька, но не жена в полном, в благородном значении слова.


Быть человеком в человеческом обществе вовсе не тяжкая обязанность, а простое развитие внутренней потребности; никто не говорит, что на пчеле лежит священный долг делать мед, она его делает, потому что она пчела.


В мещанине личность прячется или не выступает, потому что она не главное: главное – товар, дело, вещь, главное – собственность.


В мире нет ничего разрушительнее, невыносимее, как бездействие и ожидание.


В науке нет другого способа приобретения, как в поте лица; ни порывы, ни фантазии, ни стремления всем сердцем не заменяют труда.


В природе ничто не возникает мгновенно и ничто не появляется в свет в совершенно готовом виде.


Вечно угрюмые постники мне всегда подозрительны; если они не притворяются, у них или ум, или желудок расстроены.


Вопрос «Может ли существовать душа без тела?» заключает в себе целое нелепое рассуждение, предшествовавшее ему и основанное на том, что душа и тело – две разные вещи. Что сказали бы вы человеку, который бы вас спросил: «Может ли черная кошка выйти из комнаты, а черный цвет остаться?» Вы его сочли бы за сумасшедшего, – а оба вопроса совершенно одинаковые.


Враги наши никогда не отделяли слова и дела и казнили за слова не только одинаковым образом, но часто свирепее, чем за дело.


Все государственные и политические вопросы, все фантастические и героические интересы по мере совершенствования народа стремятся перейти в вопросы народного благосостояния.


Все религии основывали нравственность на покорности, то есть на добровольном рабстве.


Все стремления и усилия природы завершаются человеком; к нему они стремятся, в него впадают, как в океан.


Всего меньше эгоизма у раба.


Вся жизнь человечества последовательно оседала в книге: племена, люди, государства исчезали, а книга оставалась.


Всякий безнравственный поступок, сделанный сознательно, оскорбляет разум; угрызения совести напоминают человеку, что он поступил как раб, как животное.

Где не погибло слово, там и дело еще не погибло.


Грандиозные вещи делаются грандиозными средствами. Одна природа делает великое даром.


Даже простой материальный труд нельзя делать с любовью, зная, что он делается напрасно…


Действительный интерес совсем не в том, чтобы убивать на словах эгоизм и подхваливать братство, а в том, чтобы сочетать гармонически свободно два неотъемлемые начала жизни человеческой.


Дружба должна быть прочною штукою, способною пережить все перемены температуры и все толчки той ухабистой дороги, по которой совершают свое жизненное путешествие дельные и порядочные люди.


Если долг мною сознан, то он столько же силлогизм, вывод, мысль, которая меня не теснит, как всякая истина, и исполнение которого мне не жертва, не самоотвержение, а мой естественный образ действия.

Есть эгоизм узкий, животный, грязный, так, как есть любовь грязная, животная, узкая.


Жизнь, которая не оставляет прочных следов, стирается при всяком шаге вперед.


Искусство легче сживается с нищетой и роскошью, чем с довольством. Весь характер мещанства, со своим добром и злом, противен, тесен для искусства.


Какое счастье вовремя умереть для человека, не умеющего в свой час ни сойти со сцены, ни идти вперед.


Личности мало прав, ей надобно обеспечение и воспитание, чтобы воспользоваться ими.


Личности надо отречься от себе для того, чтобы сделаться сосудом истины, забыть себя, чтобы не стеснять ее собою.


…Любит, потому что любит, не любит, потому что не любит, – логика чувств и страстей коротка.


Любовь – высокое слово, гармония создания требует ее, без нее нет жизни и быть не может.


Любовь и дружба – взаимное эхо: они дают столько, сколько берут.


…Любовь раздвигает пределы индивидуального существования и приводит в сознание все блаженство бытия; любовью жизнь восхищается собой; любовь – апофеоз жизни.


Люди боятся умственной неволи, но они вдвое больше боятся отсутствия авторитета. Внешний авторитет несравненно удобнее: человек сделал скверный поступок – его пожурили, наказали, и он квит, будто и не делал своего поступка.


Мещанство – демократизация аристократии и аристократизация демократии.


Моралисты говорят об эгоизме, как о дурной привычке, не спрашивая, может ли человек быть человеком, утратив живое чувство личности.


Мучительная любовь не есть истинная…


Мы обыкновенно думаем о завтрашнем дне, о будущем годе, в то время как надобно обеими руками уцепиться за чашу, налитую через край, которую протягивает сама жизнь… Природа долго потчевать и предлагать не любит.


Надобно иметь силу характера говорить и делать одно и то же.

Наука – сила, она раскрывает отношения вещей, их законы и взаимодействия.


Наука требует всего человека, задних мыслей, с готовностью все отдать и в награду получить тяжелый крест трезвого знания.


Наша сила – в силе мысли, в силе правды, в силе слова.


Не от того ли люди истязают детей, а иногда и больших, что их так трудно воспитывать, а сечь так легко? Не мстим ли мы наказанием за нашу неспособность?


Не отвергнуться влечений сердца, но раскрыть свою душу всему человеческому, страдать и наслаждаться страданиями и наслаждениями современности, – словом, развить эгоистическое сердце во всех скорбящее, обобщить его разумом и в свою очередь оживить им разум!


Нельзя людей освобождать к наружной жизни больше, чем они освобождены внутри. Как ни странно, но опыт показывает, что народам легче выносить насильственное бремя рабства, чем дар излишней свободы.


Несколько испуганная и встревоженная любовь становится нежнее, заботливее ухаживает, из эгоизма двоих она делается не только эгоизмом троих, но самоотвержением двоих для третьего; семья начинается с детей.


Нет мысли, которую нельзя было бы высказать просто и ясно.


Нет народа, вошедшего в историю, который можно было бы считать стадом животных, как нет народа, заслуживающего именоваться сонмом избранных.


Ничего не делается само собой, без усилий и воли, без жертв и труда. Воля людская, воля одного твердого человека – страшно велика.

Первая любовь потому так благоуханна, что она забывает различие полов, что она – страстная дружба.


Под влиянием мещанства все переменилось. Рыцарская честь заменилась бухгалтерской честностью, изящные нравы – нравами чинными, вежливость – чопорностью, гордость – обидчивостью.


Полного счастья нет с тревогой; полное счастье покойно, как море во время летней тишины.


Прогресс – неотъемлемое свойство сознательного развития, которое не прерывалось; это деятельная память и усовершенавование людей общественной жизнью.


Проповедовать с амвона, увлекать с трибуны, учить с кафедры – гораздо легче, чем воспитывать одного ребенка.


Прощение врагов – прекрасный подвиг; но есть подвиг еще более прекрасный, еще больше человеческий – это понимание врагов, потому что понимание – разом прощение, оправдание, примирение.


Пустые ответы убивают справедливые вопросы и отводят ум от дела.


Разумеется, люди – эгоисты, потому что они лица; как же быть самим собою, не имея резкого сознания своей личности? Мы – эгоисты, и потому добиваемся независимости, благосостояния, признания наших прав, потому жаждем любви, ищем деятельности и не можем отказывать без явного противоречия в тех же правах другим.


Расточительность носит сама в себе предел. Она оканчивается с последним рублем и с последним кредитом. Скупость бесконечна и всегда при начале своего поприща; после десяти миллионов она с тем же оханьем начинает откладывать одиннадцатый.

Религия – это главная узда для масс, великое запугивание простаков, это какие-то колоссальных размеров ширмы, которые препятствуют народу ясно видеть, что творится на земле, заставляя поднимать взоры к небесам.


Самые жестокие, неумолимые из всех людей, склонные к ненависти, преследованию, – это ультрарелигиозники.


Слово эгоизм, как и слово любовь, слишком общи: может быть гнусная любовь, может быть высокий эгоизм. Эгоизм развитого, мыслящего человека благороден, он-то и есть его любовь к науке, к искусству, к ближнему, к широкой жизни, к независимости; любовь ограниченного дикаря, даже любовь Отелло – высший эгоизм.


Сожитие под одной крышей само по себе вещь страшная, на которой рушилась половина браков. Живя тесно вместе, люди слишком близко подходят друг к другу, видят друг друга слишком подробно, слишком нараспашку и незаметно срывают по лепестку все цветы венка, окружающего поэзией и грацией личность.


Справедливость в человеке, не увлеченном страстью, ничего не значит, довольно безразличное свойство лица.


Старость имеет свою красоту, разливающую не страсти, не порывы, но умиряющую, успокаивающую…


Страдание, боль – это вызов на борьбу, это сторожевой крик жизни, обращающий внимание на опасность.


Страшные преступления влекут за собой страшные последствия.


Талант воспитания, талант терпеливой любви, реже встречается, чем все другие. Его не может заменить ни одна страстная любовь матери, ни одна сильная доводами диалектика.


Театр – высшая инстанция для решения жизненных вопросов.

Только любовь создает прочное и живое, а гордость бесплодна, потому что ей ничего не нужно вне себя.


Требуйте вместо любви к человечеству ненависти ко всему, что валяется на дороге и мешает идти вперед.


Трудных предметов нет, но есть бездна вещей, которых мы просто не знаем, и еще больше таких, которые знаем дурно, бессвязно, отрывочно, даже ложно. И эти-то ложные сведения еще больше нас останавливают и сбивают, чем те, которых мы совсем не знаем.


Уважение к истине – начало премудрости.


Хронического счастья так же нет, как нетающего льда.


Частная жизнь, не знающая ничего за порогом своего дома, как бы она ни устроилась, бедна.


Человек без сердца – бесстрастная машина мышления, не имеющая ни семьи, ни друга, ни родины; сердце составляет прекрасную и неотъемлемую основу духовного развития.


Человек не может отказаться от участия в человеческом деянии, совершающемся около него; он должен действовать в своем месте, в своем времени – в этом его всемирное призвание.


Человек, объятый сильной страстью, – страшный эгоист.


Человек призван в мир социально-исторический, нравственно свободный и положительно-деятельный; у него не одна способность отрешающегося понимания, но и воля, которую можно назвать разумом положительным, разумом творящим.


Человек, строящий свой дом на одном сердце, строит его на огнедышащей горе. Люди, основывающие все благо своей жизни на семейной жизни, строят дом на песке.

Юность всегда самоотверженна.


Юность, где только она не иссякла от нравственного растления мещанством, всегда непрактична. Быть непрактичным – далеко не значит быть во лжи; все, обращенное к будущему, имеет непременно долю идеализма. Иная восторженность лучше всяких нравоучений хранит от падений.


…Я прожил собственным опытом и до дна все фазы семейной жизни и увидел всю непрочность связей крови; они крепки, когда их поддерживает духовная связь…


Я считаю большим несчастьем положение народа, которого молодое поколение не имеет юности; мы, уже заметили, что одной юности на это недостаточно.


Мы вовсе не врачи – мы боль.


Русское правительство, как обратное провидение, устроивает к лучшему не будущее, а прошлое.
Михаил Иванович Глинка

(1804—1857 гг.)

композитор


Вне родной стихии не может творить талант.


Чтобы красоту создать, надо самому быть чистым душой.
Федор Николаевич Глинка

(1786—1880 гг.)

поэт, публицист


Военное время всякого военным делает.


Жизнь и деятельность столь же тесно соединены между собою, как пламя и свет. Что пылает, то, верно, светит, что живет, то, конечно, действует.


Истина не знает тайного подручного шепота; она любит говорить откровенно и смело.


Истина не имеет нужды скрываться.


Истинный герой отличается простотою нравов и нежностию чувств в мирное время, мужеством и храбростью на брани и пламенной любовью к Отечеству.


Люди приходят и отходят, но содеянное ими остается!


Многие, входя в вельможи, выходят из людей.

Праздность усыпляет мужество.


…Прилежание, соединенное с терпением, может всему научить.


Простота есть ближайшая родственница ума и дарований.


Скупые богачи, замыкающие доходы свои в сундуках, похищают у общества часть его состояния.


Следы исчезнут поколений,
Но жив талант, бессмертен гений.



Чем больше опасности, тем больше славы!
Николай Васильевич Гоголь

(1809—1852 гг.)

писатель


Архитектура – тоже летопись мира: она говорит тогда, когда уже молчат и песни, и предания.


Быть в мире и ничем не обозначить своего существования – это кажется мне ужасным.


В каждом слове бездна пространства, каждое слово необъятно…


В литературном мире нет смерти, и мертвецы так же вмешиваются в дела наши и действуют вместе с нами, как живые.


Дивишься драгоценности нашего языка: что ни звук, то и подарок: все зернисто, крупно, как сам жемчуг, и, право, иное названье еще драгоценней самой вещи.


…Едва есть ли высшее из наслаждений, как наслаждение творить.


Если даже тебе случится рассердиться на кого бы то ни было, рассердись в то же время и на себя самого хотя бы за то, что сумел рассердиться на другого.


Женщине легче поцеловаться с чертом, чем назвать кого красавицей.


Искусство стремится непременно к добру, положительно или отрицательно: выставляет ли нам красоту всего лучшего, что ни есть в человеке, или же смеется над безобразием всего худшего в человеке. Если выставишь всю дрянь, какая ни есть в человеке, и выставишь ее таким образом, что всякий из зрителей получит к ней полное отвращение, спрашиваю: разве это уже не похвала всему хорошему? Спрашиваю: разве это не похвала добру?


Как ни глупы слова дурака, а иногда бывают они достаточны, чтобы смутить умного человека.


Какого горя не уносит время? Какая страсть уцелеет в неравной борьбе с ним?

Когда человек влюбится, то он все равно что подошва, которую, коли размочишь в воде, возьми согни – она и согнется.


Кто уж кулак, тому не разогнуться в ладонь.


Молодость счастлива тем, что у нее есть будущее.


Несчастье умягчает человека; природа его тогда становится более чуткой и доступной к пониманию предметов, превосходящих понятие человека, находящегося в обыкновенном и вседневном положении.


…Нет слова, которое было бы так замашисто, бойко, так вырывалось бы из-под самого сердца, так бы кипело и животрепетало, как метко сказанное русское слово.


Ничего более не боится человек так, как смеха… Боясь смеха, человек удержится от того, от чего бы не удержала его никакая сила.


Обращаться со словами нужно честно.

Позаботься прежде о себе, а потом о других: стань прежде сам чище душою, а потом уже старайся, чтобы другие были чище.


Поэты берутся не откуда же нибудь из-за моря, но исходят из своего народа. Это – огни, из него же излетевшие, передовые вестники сил его.


Произнесенное метко, все равно что писанное, не вырубливается топором.


Разум есть несравненно высшая способность, но она приобретается не иначе, как победой над страстями.


Родник поэзии есть красота.


Сила влияния нравственного выше всяких сил.

Смотрите на то, любите ли вы других, а не на то – любят ли вас другие.


Страданиями и горем определено нам добывать крупицы мудрости, не приобретаемой в книгах.


Театр – это такая кафедра, с которой можно много сказать миру добра.


Чем истины выше, тем нужно быть осторожнее с ними: иначе они вдруг обратятся в общие места, а общим местам уже не верят.


Я не распространяюсь о важности народных песен. Это народная история, живая, яркая, исполненная красок, истины, обнажающая всю жизнь народа.

Сильвестр Сильвестрович Гогоцкий

(1813—1889 гг.)

философ


[…] Внутреннейшая глубина нашей жизни, в которой утверждается религия как сознание и чувство в нас бесконечного, как союза человека с богом, полагается не мышлением нашим и получается не от мышления. Мышление не может ее дать нам; оно само в ней утверждается, животворится ею и может только уяснять ее и очищать либо иногда и помрачать (под исключительным влиянием рассудка). А потому, как мышление не может ни дать, ни заменить нам этой жизни, так философия не может сменить и заменить религии.


[…] Истина бытия Божия составляет, можно сказать, жизнь и душу философского ведения: устранять первую – значит уничтожать самую возможность человеческого знания, и, наоборот, отрицать возможность философского ведения – значит колебать ту первую, высокую и святую истину, на которой единственно утверждается здравое размышление о мире и человеке.


[…] Необходимо различать и два вида законов: законы мира нравственного и законы мира физического. Каждый вид законов заключает в себе условия только одного разряда существ; а потому законы физического мира не применимы к нравственным существам, и наоборот […] Наша мысль необходимо предполагает выше обоих видов законов как начало их законы всеобщие, законы бытия вообще, и в идее верховного, безусловного существа усиливается найти основание их гармонии. Без идеи верховного закона и верховной причины его нельзя даже объяснить, откуда происходит в нас эта потребность к отысканию закона и порядка в постоянной смене явлений.
Иван Александрович Гончаров

(1812—1891 гг.)

писатель


Без жертв, без усилий и лишений нельзя жить на свете: жизнь – не сад, в котором растут только одни цветы.


Великая любовь неразлучна с глубоким умом; широта ума равняется глубине сердца. Оттого крайних вершин гуманности достигают великие сердца, они же великие умы.


Глупая красота – не красота. Вглядись в тупую красавицу, всмотрись глубоко в каждую черту лица, в улыбку ее, взгляд – красота ее превратится мало-помалу в поразительное безобразие.


Если ты не можешь прямо, откровенно, даже резко сказать другу все, что ты думаешь о нем, о его поступках, или выслушать от него такую же правду о себе, значит вы не верите по-настоящему друг другу, не понимаете и не уважаете друг друга.


Жизнь – борьба, в борьбе – счастье.

Жизнь «для себя и про себя» – не жизнь, а пассивное состояние: нужно слово и дело, борьба.


Источник знания неистощим: какие успехи ни приобретай человечество на этом пути, все людям будет оставаться искать, открывать и познавать.


Мудрость – это совокупность истин, добытых умом, наблюдением к опытом и приложимых к жизни, это гармония идей с жизнью.


Не полюбивши долга, нельзя его исполнить.


Ни раба, ни повелителя дружбе не надо. Дружба любит равенство.


Приемам творчества не научишься. У всякого творца есть свои приемы? Можно только подражать высшим приемам, но это ни к чему не ведет, а в работу творческого духа проникнуть нельзя.


Трудно быть умным и искренним в одно время, особенно в чувстве…


Ум везде одинаков: у умных людей есть одни общие признаки, как и у всех дураков, несмотря на различие наций, одежд, языка, религий, даже взгляда на жизнь.


Фантазия – это своего рода такой паровик, что дай бог только, чтобы котел не лопнул.
Александр Сергеевич Грибоедов

(1795—1829 гг.)

писатель и поэт,

драматург, дипломат


А впрочем, он дойдет до степеней известных,
Ведь нынче любят бессловесных.



А судьи кто?


Ах! если любит кто кого,
Зачем ума искать и ездить так далеко?



Ах! злые языки страшнее пистолета.


Блажен, кто верует, – тепло ему на свете!


Всё врут календари!


Грех не беда, молва не хороша.


Дома новы, а предрассудки стары.


И дым Отечества нам сладок и приятен!
К военным людям так и льнут,
А потому, что патриотки.



Как станешь представлять к крестишку ли,
к местечку,
Ну как не порадеть родному человечку!



Минуй нас пуще всех печалей
И барский гнев, и барская любовь.



Не надобно другого образца,
Когда в глазах пример отца.



Подписано, так с плеч долой.


Свежо предание, а верится с трудом.


Служить бы рад, прислуживаться – тошно.


Счастливые часов не наблюдают.


Уж коли зло пресечь:
Забрать все книги бы, да сжечь.



Чины людьми даются
А люди могут обмануться



Что за комиссия, создатель,
Быть взрослой дочери отцом!

Денис Васильевич Давыдов

(1784—1839 гг.)

писатель и поэт


…Во многоглаголании несть спасения.


Врагов мечом карают, друзей душой пленяют.


Нет поэзии в безмятежной и блаженной жизни! Надо, чтобы что-нибудь ворочало душу и жгло воображение.
Владимир Иванович Даль

(1801—1872 гг.)

писатель, лексикограф,

этнограф


Воспитатель сам должен быть тем, чем он хочет сделать воспитанника.


Как из копеек составляются рубли, так и из крупинок прочитанного составляется знание.


Мало славы служить из одной корысти; нет… послужи-ка ты… под оговором, под клеветою, верою и правдою, как служат на Руси, из одной ревности да из чести.


Не может же русский человек быть счастлив в одиночку, ему нужно участие окружающих, а без этого он не будет счастлив.


Только добрый и талантливый народ может сохранить величавое спокойствие духа и юмор в любых, и самых трудных, обстоятельствах. Пословицы, поговорки, прибаутки, рождаясь в недрах народных масс, говорят о здоровом, могучем организме.


Язык есть вековой труд целого поколения.


Язык не пойдет в ногу с образованием, не будет отвечать современным потребностям, если не дадут ему выработаться из своего сока и корня, перебродить на своих дрожжах.
Гаврила Романович Державин

(1743—1816 гг.)

поэт


Дружба не услуга, за нее не благодарят.


Живи и жить давай другим.


Известно, что пламенное чувство изъясняется кратко, но сильно.


Как в море льются быстро воды,
Так в вечность льются дни и годы.



Когда народ кого не любит,
Полки его и деньги – прах.



Мила нам добра весть о нашей стороне:
Отечества и дым нам сладок.



Моих врагов червь кости сгложет,
А я пиит – я не умру…



Сегодня льстит надежда лестна,
А завтра – где ты, человек?



Славяно-российский язык, по свидетельству самих иностранных эстетиков, не уступает ни в мужестве латинскому, ни в плавности греческому, превосходя все европейские итальянский, французский и испанский, кольми паче немецкий.


Умеренность есть лучший пир.


Чрезмерная похвала – насмешка.
Николай Александрович Добролюбов

(1836—1861 гг.)

литературный критик,

публицист, философ,

социолог


В недавнее время патриотизм состоял в восхвалении всего хорошего, что есть, в отечестве, ныне уже этого недостаточно, чтобы быть патриотом. Ныне к восхвалению всего хорошего прибавилось неумолимое порицание и преследование всего дурного, что есть еще у нас.


…В человеке порядочном патриотизм есть не что иное, как желание трудиться на пользу своей страны, и происходит не от чего другого, как от желания делать добро, – сколько возможно больше и сколько возможна лучше.


Если в детях нельзя видеть идеала нравственного совершенства, то, по крайней мере, нельзя не согласиться, что они несравненно нравственнее взрослых.


Если мы хотим обратить внимание на воспитание, то надо начать с того, чтобы перестать презирать природу детей и считать их неспособными к восприятию убеждений разума.


Если ты отвергаешь в людях возможность искреннего, глубокого, бескорыстного убеждения, то я вполне основательно могу вывести, что тебе самому незнакомы никакие убеждения.


Естественные стремления человечества, приведенные к самому простому знаменателю, могут быть выражены в двух словах: «Чтоб всем было хорошо».


Искусство говорить слова для слов всегда возбуждало великое восхищение в людях, которым нечего делать.


Мы требуем, чтобы воспитание стремилось сделать человека нравственным не по привычке, а по сознанию и убеждению.


Народная мудрость высказывается обыкновенно афористически.

Настоящий патриотизм, как частное проявление любви к человечеству, не уживается с неприязнью к отдельным народностям.


Не того можно назвать человеком истинно нравственным, кто терпит над собой веления долга как какое-то тяжелое иго, как «нравственные вериги», а именно того, кто заботится слить требования долга с потребностями внутреннего существа своего, так, чтобы они не только сделались инстинктивно необходимыми, но и доставляли внутреннее наслаждение.


Никто так грубо не ведет себя с подчиненными, как те, которые подличают перед начальством.


Оправдывают свое невежество неискусством учителей только те, которые сами из себя ничего не умеют сделать и все ждут, чтобы их тащили за уши туда, куда они сами должны идти.


Отдается приказание – ребенок исполняет его; за это его хвалят и награждают. Но в самом поступке нет ничего достойного награды, – ребенок потому и исполнил приказ тотчас, что приказанное дело казалось ему совершенно естественным, что оно согласно было с его собственным желанием; за что же его хвалят?


Патриотизм живой, деятельный именно и отличается тем, что он исключает всякую международную вражду, и человек, одушевленный таким патриотизмом, готов трудиться для всего человечества, селя только может быть ему полезен.


По степени большего или меньшего уважения к труду и по уменью оценивать труд… соответственно его истинной ценности – можно узнать степень цивилизации народа.


Под здоровьем нельзя разуметь одно только наружное благосостояние тела, а нужно понимать вообще естественное гармоническое развитие организма и правильное совершение всех его отправлений.


Привыкая делать все без рассуждений, без убеждения в истине и добре, а только по приказу, человек становится безразличным к добру и злу и без зазрения совести совершает поступки, противные нравственному чувству, оправдываясь тем, что «так приказано».


Теряя любовь женщины, можно обвинить только самого себя за неумение сохранить эту любовь.


Только те семейные и общественные отношения могут быть крепки, которые вытекают из внутреннего убеждения и оправдываются добровольным, разумным согласием всех, в них участвующих.


Человека, меняющего свои воззрения из угождения первому встречному, мы признаем дрянным, подлым, не имеющим никаких убеждений.
Федор Михайлович Достоевский

(1821—1881 гг.)

писатель, мыслитель


Без великодушных идей человечество жить не может.


Без детей нельзя было бы так любить человечество.


Без идеалов, то есть без определенных хоть сколько-нибудь желаний лучшего, никогда не может получиться никакой хорошей действительности.


Безмерное самолюбие и самомнение не есть признак чувства собственного достоинства.


Богатство, грубость наслаждений порождают лень, а лень порождает рабов.


В идеале общественная совесть должна сказать: пусть погибнем мы все, если спасение наше зависит лишь от замученного ребенка, – и не принять этого спасения.


В том-то и признак настоящего искусства, что оно всегда современно, насущно-полезно.


Веселость человека – это выдающаяся черта человека.


Вино скотинит и зверит человека, ожесточает его и отвлекает от светлых мыслей, тупит его.


Высшая и самая характерная черта нашего народа – это чувство справедливости и жажда ее.


Высшее счастье обязывает душу.


Главное в человеке – это не ум, а то, что им управляет: характер, сердце, добрые чувства, передовые идеи.


Гуманность есть только привычка, плод цивилизации. Она может совершенно исчезнуть.


…Да будут прокляты эти интересы цивилизации, и даже самая цивилизация, если для сохранения ее необходимо сдирать с людей кожу.


Дурак, сознавшийся, что он дурак, есть уже не дурак.


Дурной признак, когда перестают понимать иронию, аллегорию, шутку.


Если ты направился к цели и станешь дорогою останавливаться, чтобы швырять камни во всякую лающую на тебя собаку, то никогда не дойдешь до цели.


…Если хотите рассмотреть человека и узнать его душу, то вникайте не в то, как он молчит, или как он говорит, или как он плачет, или как он волнуется благороднейшими идеями, а смотрите на него лучше, когда он смеется. Хорошо смеется человек – значит, хороший человек.


Если хотите, человек должен быть глубоко несчастен, ибо тогда он будет счастлив. Если же он будет постоянно счастлив, то он тотчас же сделается глубоко несчастлив.


Есть минуты, когда люди любят преступление.


Есть три рода подлецов на свете: подлецы наивные, то есть убежденные, что их подлость есть высочайшее благородство, подлецы, стыдящиеся собственной подлости при непременном намерении все-таки ее докончить, и, наконец, просто подлецы, чистокровные подлецы.


Жизнь скучна без нравственной цели, не стоит жить, чтобы только питаться, это знает и работник – стало быть, надо для жизни нравственное занятие.


Идея о бессмертии – это сама жизнь, живая жизнь, ее окончательная формула и главный источник истины и правильного сознания для человечества.


Иного выгоднее иметь в числе врагов, чем в числе друзей.


Искусство есть такая потребность для человеку как есть и пить. Потребность красоты и творчества, воплощающего ее, – неразлучна с человеком, и без нее человек, может быть, не захотел бы жить на свете.


Искусство никогда не оставляло человека, всегда отвечало его потребностям и его идеалу, всегда помогало ему в отыскивании этого идеала, – рождалось с человеком, развивалось рядом с его исторической жизнью.


Исчезает честь – остается формула чести, что равносильно смерти чести.


Какая разница между демоном и человеком? Мефистофель у Гёте говорит: «Я часть той части целого, которая хочет зла, а творит добро». Увы! Человек мог бы сказать о себе совершенно обратное.

Кто легко склонен терять уважение к другим, тот прежде всего не уважает себя.


Кто не любит природы, тот не любит человека, тот не гражданин.


Кто хочет приносить пользу, тот и с буквально связанными руками может сделать бездну добра.


Лгут только одни негодяи.


Лгущий самому себе и собственную ложь свою слушающий до того доходит, что уж никакой правды ни в себе, ни кругом не различает, а стало быть, входит в неуважение и к себе и к другим.


Лишь трудом и борьбой достигается самобытность и чувство собственного достоинства.


Лишь усвоив в возможном совершенстве первоначальный материал, то есть родной язык, мы в состоянии будем в возможном же совершенстве усвоить и язык иностранный, но не прежде.


Лучшие люди познаются высшим нравственным развитием и высшим нравственным влиянием.


Любовь столь всесильна, что перерождает и нас самих.


Мерило народа не то, каков он есть, а то, что считает прекрасным и истинным, по чем воздыхает.


Милостыня развращает и подающего и берущего, и сверх того не достигает цели, потому что только усиливает нищенство.


Можно ли любить всех, всех людей… Конечно, нет, и даже неестественно. В отвлеченной любви к человечеству любишь почти всегда одного себя.


Мы не должны превозноситься над детьми, мы их хуже. И если мы их учим чему-нибудь, чтоб сделать их лучше, то и они нас делают лучше нашим соприкосновением с ними.


На то и ум, чтобы достичь того, чего хочешь.


Надо любить жизнь больше, чем смысл жизни.


Не сильные лучшие, а честные. Честь и собственное достоинство – сильнее всего.


Не требуй прав человечества, не то первый позовешь на помощь закон.


Недостаточно определять нравственность верностью своим убеждениям. Надо еще беспрерывно возбуждать в себе вопрос верны ли мои убеждения?


…Нелепости слишком нужны на земле. На нелепостях мир стоит, и без них, может быть, в нем совсем ничего бы не произошло.


Нельзя любить то, чего не знаешь!


Неправдой свет пройдешь, да назад не воротишься.


Нет выше идеи, как пожертвовать собственной жизнью, отстаивая своих братьев и свое отечество…


Нет ничего в мире труднее прямодушия и нет ничего легче лести.


Нет счастья в бездействии.


Никакой наукой не составите общества, если нет благородного материала, живой и доброй воли, чтоб жить честно и любовно. Наука укажет выгоды и докажет только, что выгоднее всего быть честным.


Ничему не удивляться есть, разумеется, признак глупости, а не ума.


…Но что же мне делать, если я наверное знаю, что в основании всех человеческих добродетелей лежит глубочайший эгоизм. И чем добродетельнее дело – тем более тут эгоизма. Люби самого себя – вот одно правило, которое я признаю. Жизнь – коммерческая сделка…


Каждый человек несет ответственность перед всеми людьми за всех людей и за все.


Нравственно только то, что совпадает с вашим чувством красоты и с идеалом, в котором вы ее воплощаете.


Общественных гражданских идеалов, не связанных органически с идеалами нравственными, не существовало никогда, да и не может существовать!


Он был ласков с теми, которым делал добро, и особенно с теми, кому делал добрее.


Описание цветка с любовью к природе гораздо более заключает в себе гражданского чувства, чем обличение взяточников, ибо тут соприкосновение с природой, с любовью к природе.


Оправдайте, не карайте, но назовите зло злом.


Осмыслить и прочувствовать можно и верно и разом, но сделаться человеком нельзя разом, а надо выделяться в человека.

Основная идея всегда должна быть недосягаемо выше, чем возможность ее исполнения.


…Полезною оказывается лишь та война, которая предпринята для идеи, для высшего и великого принципа, а не для материального интереса, не для жадного захвата…


Порядочный тон заключается в искренности и честности.


Похвала всегда целомудренна.


Пробить сердце. Вот глубокое рассуждение ибо что такое «пробить сердце»? – Привить нравственность, жажду нравственности.


Пусть присяжные прощают преступников, но беда, если преступники сами начнут прощать себя.


Религия есть только формула нравственности.


Самые серьезные проблемы современного человека происходят от того, что он утратил чувство осмысленного сотрудничества с Богом в Его намерении относительно человечества.


Свобода не в том, чтоб не сдерживать себя, а в том, чтоб владеть собой.


Свободные установления тогда хороши, когда они у людей, себя уважающих, а стало быть, уважающих и долг свой, долг гражданина.


Сила не нуждается в ругательствах.


Сластолюбие вызывает сладострастие, сладострастие – жестокость.


Созидается общество началами нравственными.

Сознание своего совершенного бессилия принести хоть какую-нибудь пользу человечеству, при убеждении в страдании человечества, может даже обратить в сердце вашем любовь к человечеству в ненависть к нему.


…Соприкосновение с природой есть самое последнее слово всякого прогресса, науки, рассудка, здравого смысла, вкуса и отличной манеры.


Сострадание есть высочайшая форма человеческого существования.


Счастье не в счастье, а лишь в его достижении.


Таланту нужно сочувствие, ему нужно, чтоб его понимали.


Тогда только очищается чувство, когда соприкасается с красотою высшей, с красотою идеала.


Только бы жить, жить и жить! Как бы ни жить – только жить! Экая правда! Господи, какая правда! Подлец человек!… И подлец тот, кто его за это подлецом называет.


Тот, кто желает увидеть живого Бога, пусть ищет его не на пустом небосводе собственного разума, но в человеческой любви.


Тот, кто не понимает своего назначения, всего чаще лишен чувства собственного достоинства.


У честных врагов бывает всегда больше, чем у бесчестных.


Удаление от общества необходимо для правды общественной.


Удивительно, что может сделать один луч солнца с душой человека!


Учитесь и читайте. Читайте книги серьезные. Жизнь сделает остальное.


…Фантазия есть природная сила в человеке… Не давая ей утоления, или умертвишь ее, или, обратно, – дашь ей развиться, именно чрезмерно (что и вредно)…


Хорошие мысли предпочитаются блестящему слогу. Слог – это, так сказать, внешняя одежда; мысль – это тело, скрывающееся под одеждой.


Хорошо смеется человек – значит, хороший человек.


Человек есть существо, ко всему привыкающее, и, я думаю, это самое лучшее определение человека.

Человек, который не был ребенком, будет плохим гражданином.


Человек – целый мир, было бы только основное побуждение в нем благородно.


Чем более мы будем национальны, тем более мы будем европейцами (всечеловеками).


Чем соедините вы людей для достижения ваших гражданских целей, если нету вас основы в первоначальной великой идее нравственной?


Честный человек с тем и живет, чтоб иметь врагов.


Что такое талант? Талант есть… способность сказать или выразить хорошо там, где бездарность скажет и выразит дурно.


Что уму представляется позором, то сердцу сплошь красотой.


Чтобы любить в простоте, надо знать, как проявить любовь.

Чтобы любить друг друга, нужно бороться с собой.


Чтобы умно поступать, одного ума – мало.


Эгоисты капризны и трусливы перед долгом: в них вечное трусливое отвращение связать себя каким-нибудь долгом.


Юмор есть остроумие глубокого чувства.


Я не хочу и не могу верить, чтобы зло было нормальным состоянием людей.


Я перед ним виноват, следовательно, я должен ему отомстить.


Я представить не могу положения, чтоб когда-нибудь было нечего делать.


Я решительно не знаю, для чего жизнь так коротка. Чтоб не наскучить, конечно, ибо жизнь есть тоже художественное произведение самого творца в окончательной и безукоризненной форме пушкинского стихотворения. Краткость есть первое условие художественности. Но если кому не скучно, тем бы и дать пожить подольше.


Я странно читаю, и чтение странно действует на меня. Что-нибудь, давно перечитанное, почитаю вновь и как будто напрягусь новыми силами, вникаю во все, отчетливо понимаю и сам извлекаю умение создавать.


Я хочу не такого общества, где бы я не мог делать зла, а такого именно, чтоб я мог делать всякое зло, но не хотел его делать сам.

Василий Андреевич Жуковский

(1783—1852 гг.)

поэт, переводчик


Кто вперся в чин лисой,
Тот в чине будет волком.



Скупость воровство рождает.


Спящий в гробе, мирно спи;
Жизнью пользуйся, живущий.



Счастлив тот, чей дом украшен
Скромной верностью жены.



Твердость есть сила, основанная на союзе разума с волей.


Упрямство есть слабость, имеющая вид силы; она происходит от нарушения равновесия в союзе воли с разумом.


Переводчик в прозе – раб, переводчик в стихах соперник.


Кто смеется, тот все прощает.
Александр Андреевич Иванов

(1806—1858 гг.)

художник


Каково бы ни было достоинство моей кисти, я все-таки не могу согласиться, чтобы она служила такому делу, истины которого я не признаю.


Между всеми искусствами, кои природа определила в удел роду человеческому, живопись есть самое приятное и служит для полезного увеселения очам и разуму.


Художник должен стоять в уровень с понятиями своего времени.
Николай Михайлович Карамзин

(1766—1826 гг.)

писатель, историк


Всего несноснее жить на свете бесполезно.


Давно называют свет бурным океаном, но счастлив, кто плывет с компасом.


Для привязанности нет срока: всегда можно любить, пока сердце живо.


Как плод дерева, так и жизнь бывает всего сладостнее перед началом увядания.


Любовь к собственному благу производит в нас любовь к отечеству, а личное самолюбие – гордость народную, которая служит опорою патриотизма.


Мужество есть великое свойство души; народ, им отмеченный, должен гордиться собою.


Патриотизм не должен ослеплять нас; любовь к отечеству есть действие ясного рассудка, а не слепая страсть.

Слова принадлежат веку, а мысли векам.


Счастье есть дело судьбы, ума и характера.


Талант великих душ есть узнавать великое в других людях.
Иван Николаевич Крамской

(1837—1887 гг.)

живописец


Без идеи нет искусства, но в то же время и еще больше того, – без живописи живой и разительной нет картин, а есть благие намерения и только…


Внешность в картине не имеет сама по себе никакой цены и должна всецело зависеть от идеи.


Если картина возбуждает толки, и даже оживленные, значит, в ней есть же что-нибудь; стало быть, искусство может исполнять роль несколько более высшего порядка, чем украшение и забава жизни.


Живопись! Я готов это слово повторять до изнеможения, оно на меня имеет сильное влияние, это слово – моя электрическая искра, при произнесении его я весь превращаюсь в какое-то внутреннее трясение. В разговоре о ней я воспламеняюсь до последней степени.


Мне кажется справедливым, чтобы художник был более из наиболее образованных людей своего времени; он обязан не только знать, на какой точке стоит теперь развитие, но и иметь мнения по всем вопросам, волнующим лучших представителей общества, мнения, идущие дальше и глубже тех, что господствуют в данный момент.


Русская живопись так же существенно отличается от европейской, как и литература. Точка зрения наших художников – все равно, литераторов или живописцев – на мир тенденциозная по преимуществу.


Только чувство ответственности дает силу художнику и удесятеряет его силы; только умственная атмосфера, родная ему, здоровая для него, может поднять личность до пафоса и высокого настроения, и только уверенность, что труд художника и нужен и дорог обществу, помогает созревать экзотическим растениям, называемым картинами. И только такие картины будут составлять гордость племени, и современников, и потомков.

Человечество всегда дорожило теми художественными произведениями, где с возможной полнотой выражена драма человеческого сердца или просто внутренний характер человека. Часто изображения одного только характера бывает достаточно, чтобы имя художника осталось в истории искусства.
Иван Андреевич Крылов

(1796—1844 гг.)

писатель, баснописец


Беда, коль пироги начнет печи сапожник,
А сапоги тачать пирожник.



Быть сильным хорошо,
Быть умным лучше вдвое.



Если голова пуста,
То голове ума не придадут места.



И счастье многие находят
Лишь тем, что хорошо на задних лапках ходят.



Как бывает жить ни тошно, умирать еще тошней.



Кого нам хвалит враг, в том, верно, проку нет.



Кто ж будет в мире прав, коль слушать клеветы?



На языке легка и ласка и услуга;
Но в нужде лишь узнать прямого можно друга.



Не презирай совета ничьего,
Но прежде рассмотри его.



Орлам случается и ниже кур спускаться,
Но курам никогда до облак не подняться!



Погода к осени дождливей,
А люди к старости болтливей.



Услужливый дурак опаснее врага.

Вильгельм Карлович Кюхельбекер

(1797—1846 гг.)

поэт, писатель


Точное изложение мыслей есть… ряд правильных умозаключений, подчиненных одному высшему.
Иван Иванович Лажечников

(1792—1869 гг.)

писатель


В минуты истинной любви всех любишь.


Клеветники и низкие люди всегда худые сыны отечества.


Мудрый не покоряется безрассудной воле толпы, а сам дает ей направление.


Признательность народная скоро сообщается и любит выражаться в громких восклицаниях; одна ненависть скрытна и молчалива.
Михаил Юрьевич Лермонтов

(1814—1841 гг.)

поэт, писатель


Боюсь не смерти я. О нет!
Боюсь исчезнуть совершенно.



Была без радости любовь,
Разлука будет без печали.



В природе противоположные причины часто производят одинаковые действия: лошадь равно падает на ноги от застоя и от излишней езды.


Все это было бы смешно,
Когда бы не было так грустно.



Все ясно ревности – а доказательств нет!
Грусть – жестокий властелин.



Жизнь – вечность, смерть – лишь миг.



Жизнь побежденным не награда.



Зло порождает зло.



Из двух друзей один всегда раб другого, хотя часто ни один из них в этом себе не признается.


Легко народом править, если он
Одною общей страстью увлечен.



Многие спокойные реки начинаются шумными водопадами, а ни одна не скачет и не пенится до самого моря. Но это спокойствие часто признак великой, хотя скрытой силы: полнота и глубина чувств и мыслей не допускает бешеных порывов; душа, страдая и наслаждаясь, дает во всем себе строгий отчет и убеждается в том, что так должно; она знает, что без гроз постоянный зной солнца ее иссушит.


На мысли, дышащие силой, как жемчуг, нижутся слова.



Поверь мне – счастье только там,
Где любят нас, где верят нам.



Приятели – не всегда друзья.


Радости забываются, а печали – никогда.


Тот самый пустой человек, кто наполнен собою.


Уважение имеет границы, а любовь – никаких.


Удаляясь от условий общества и приближаясь к природе, мы невольно становимся детьми: все приобретенное отпадает от души, и она делается вновь такою, какою была некогда и, верно, будет когда-нибудь опять.


…Хуже смерти ничего не случается – а смерти не минуешь.


Язык и золото – вот наш кинжал и яд.
Николай Семенович Лесков

(1831—1895 гг.)

писатель


Горе одного только рака красит.


…Едва ли в чем-нибудь другом человеческое легкомыслие чаще проглядывает в такой ужасающей мере, как в устройстве супружеских союзов.


И лучшая из змей все-таки змея.


Истинная любовь скромна и стыдлива.


Любовь не может быть без уважения.


Людям ложь вредна, а себе еще вреднее.


Не надо забывать старого правила: кто хочет, чтобы с ним уважительно обходились другие, тот прежде всего должен уважать себя сам.

Новые слова иностранного происхождения вводятся в русскую печати беспрестанно и часто совсем без надобности, и – что всего обиднее – эти вредные упражнения практикуются в тех самых органах, где всего горячее стоят за русскую национальность и ее особенности.


Снисхождение к злу очень тесно граничит с равнодушием к добру.


Труд – дело святое, всякому подобает.
Николай Иванович Лобачевский

(1792—1856 гг.)

ученый-математик


Для дружбы любое бремя легко. Вселенная вечна, встречи с друзьями кратки.


Жить – значит чувствовать, наслаждаться жизнью, чувствовать непрестанно новое, которое бы напоминало, что мы живем.


Ученый должен идти по непроторенным путям, несмотря на препятствия.
Александр Степанович Лубкин

(ок. 1771 – 1815 гг.)

просветитель, философ,

публицист


…Иное можем мы знать прямо, иное познавать, иному по необходимости должны верить, иное по такой же необходимости предполагать, об ином только правильно догадываться, а об ином напрасно и голову не ломать.


Философия от богословии откровенной различествует не содержанием, или матернею, которая в обеих есть почти та же, то есть чтоб показать человеку путь к достижению благополучия (выключая то, что в богословии более говорится о вечном, нежели о временном благополучии), но основанием удостоверения. Ибо откровение утверждается на слове Божием, людям проповеданном, а философия – на одном только человеческом разуме и опытности и на основывающихся на них умозаключениях. И потому чтоб философия соответствовать могла своему наименованию, то отнюдь не должны в философских рассуждениях помещаемы быть вместо резонов какие-либо убеждения, взятые со стороны уважения чьего-либо, а наипаче человеческого, но паче все в оных долженствует сколько возможно быть доказываемо доводами, из рассматривания естества вещей заимствуемыми.
Дмитрий Иванович Менделеев

(1834—1907 гг.)

химик, разносторонний

ученый, педагог, общественный деятель


Законную степень народной мудрости, составляющую принадлежность любви к отечеству, должно глубоко отличать от кичливого самообожания; одно есть добродетель, а другое порок или зло, задерживающее движение прогресса, требующего, по моему крайнему разумению, прежде всего принципиального равенства народов.


Все дается только труду. Все – труду людскому, таков лозунг истории.


Нет без явно усиленного трудолюбия ни талантов, ни гениев.


Вся гордость учителя в учениках, в росте посеянных им семян.


Суеверие есть уверенность, на знании не основанная.


Наука борется с суевериями, как свет с потемками.


Роль наук служебная, они составляют средство для достижения блага.


Границ научному познанию и предсказанию предвидеть невозможно.


Спокойной скромности утверждений обыкновенно сопутствует истинно научное, а там, где хлестко и с судейскими приемами стараются зажать рот всякому противоречию, – истинной науки нет.
Илья Ильич Мечников

(1845—1916 гг.)

биолог и патолог, создатель научной школы, почетный член Петербургской АН,

лауреат Нобелевской премии 1908 года


Человек при помощи науки в состоянии исправить несовершенство своей природы.


Характерную черту науки составляет именно то, что она требует сильной деятельности.


Старость наша есть болезнь, которую нужно лечить, как всякую другую.
Лев Ильич Мечников

(1838—1888 гг.)

социолог


Жизнь общества управляется законами, не зависящими ни от чьего произвола.


…Свобода есть единственная характерная черта цивилизации…


…Социальный прогресс находится в обратном отношении к степени принуждения, насилия или власти, проявляющихся в общественной жизни, и, наоборот, в прямом отношении к степени развития свободы и самосознания, или безвластия, анархии.


Человеческая история, лишенная идеи прогресса, представляет лишь бессмысленную смену событий, вечный прилив и отлив случайных явлений, которые не укладываются в рамки общего мировоззрения. […]
Николай Николаевич Миклухо-Маклай

(1846—1888 гг.)

ученый, путешественник


Ценить людей надо по тем целям, которые они перед собой ставят.
Матвей Яковлевич Мудров

(1776—1831 гг.)

врач


Для сохранения здравия, а иначе, для предупреждения нормальных болезней, нет ничего лучше упражнений телесных или движений.
Николай Алексеевич Некрасов

(1821—1877 гг.)

поэт


Воля и труд человека
Дивные дивы творят!



Где розы – там и тернии – Таков закон судьбы.


…Как гонение на стихи не может убить поэзии, точно так же никакая благосклонность к стихам не создает даровитых поэтов.


Литература не должна наклоняться в уровень с обществом в его темных или сомнительных явлениях. Во что бы то ни стало, при каких бы обстоятельствах ни было, она не должна ни на шаг отступать от своей цели – возвысить общество до своего идеала – идеала добра, света и истины.


Литература служит представительницей умственной жизни народа.


Наши собственные несчастия всегда кажутся нам исключительными, не подлежащими сравнению.


Правилу следуй упорно: чтобы словам было тесно, мыслям – просторно.


Ревность легковерна, как дитя, и бешена, как дикое животное.


То сердце не научится любить,
Которое устало ненавидеть.



Той руки удар смертелен,
Которая ласкала нас.



У счастливого недруги мрут,
У несчастного друг умирает.



Правдивое признание заслуг, честь и благодарность ожидают всякого совестливого труженика мысли. Но горе и стыд тем, кто приносит истину в жертву корысти и самолюбию.
Иван Саввич Никитин

(1824—1861 гг.)

поэт


Пойми живой язык природы – И скажешь ты: прекрасен мир!
Николай Иванович Новиков

(1744—1818 гг.)

просветитель, писатель,

журналист, книгоиздатель


Воспитание имеет три главные части: воспитание физическое; нравственное, имеющее предметом образование сердца, и разумное воспитание, занимающееся просвещением или образованием разума.


Воспитывай детей своих счастливыми людьми и полезными гражданами.


Иной русский разум гораздо превосходнее бывает заморского; но поелику оный не имеет еще столько уважения и одобрения, как иностранный разум, то он часто от того тупеет.


Когда просишь милости, тогда правды говорить не надлежит.


Кто привык лгать, тому всегда надобно за собою носить большой короб памяти, чтоб одну и ту же ложь не переиначить.


Ничто не действует в младых душах детских сильнее всеобщей власти примера, а между всеми другими примерами ничей другой в них не впечатлевается глубже и тверже примера родителей.


Процветание государства, благополучие народа зависят неотменно от доброты нравов, а доброта нравов неотменно от воспитания.


Трудясь с важностью и размышлением над образованием духа и сердца учеников своих, будете купно и своему духу доставлять новые преимущества. Стараясь других сделать мудрыми, сами будете становиться мудрее, стараясь их исправить, всегда благополучнее будете успевать в собственном исправлении.


Улыбка всегда хороша, ибо она приоткрывает простой внутренний мир человека.


Худой человек всегда бывает и худой гражданин.

Человек не может быть счастливым, если сердце его волнуется беспорядочными пожеланиями; если благополучие ближнего возбуждает в нем зависть; корыстолюбие заставляет его домогаться чужого, а честолюбие и ненависть лишают душевного покоя. Из сего следует часть воспитания, имеющая предметом образование сердца и называемая учеными нравственным воспитанием.


Человек, себя за ничто почитающий, не может к другим иметь никакого почтения и в обоих случаях являет низкость мыслей.
Николай Платонович Огарев

(1813—1877 гг.)

философ, социолог,

публицист и поэт


Мистицизм приводит к бездействию; упование на силы небесные мешает приводить в порядок дела земные.


Подчинение правде, независимой от личных интересов и желаний, – в этом вся честность, вся нравственность.


Прятать истину есть подлость. Лгать из боязни есть трусость.


Счастье, которое меня никогда не обманывало, – это твоя дружба. Из всех моих страстей единственная, которая осталась неизменной, это моя дружба к тебе, ибо моя дружба – страсть.


Уверенность в себе и энергия – вот что нужно, а отчаяние ведет к тому, чтобы ничего не делать.


Я всегда ненавидел ревность; она слишком похожа на зависть.
Владимир Федорович Одоевский

(1803—1869 гг.)

писатель, философ,

педагог


Будьте сами и человеком, и младенцем, для того, чтобы учить ребенка.


Говоря о чести, о правде, действительно ли вы честны и правдивы? Если нет, то вы вашими словами обманете взрослого человека, но не обманете ребенка; не слова ваши будет он слушать, но ваш взор, ваш дух, который обладает вами.


Кому недоступно убеждение (дело труднейшее), на того можно подействовать нравственным влиянием.


Музыка в большей связи с нравственными поступками человека, нежели обыкновенно думают.


Не верьте тому, что человек может понять музыку сразу. Это невозможно. К ней надо сначала привыкнуть.


Поэзия есть предвестник того состояния человечества, когда оно перестанет достигать и начнет пользоваться достигнутым.
Александр Николаевич Островский

(1823—1886 гг.)

драматург


Публика ходит в театр смотреть хорошее исполнение хороших пьес, а не самую пьесу, пьесу можно и прочесть.


Только два сорта и есть, податься некуда: либо патриот своего отечества, либо мерзавец своей жизни.
Павел Иванович Пестель

(1793—1826 гг.)

мыслитель


…Обязанности в государстве истекают из цели государства. Цель же государственного устройства должна быть – возможное благоденствие всех и каждого. А посему все, ведущее к благоденствию, есть обязанность. […]


Нравственность утверждается в народе совокупностью духовных, естественных и политических законов. Все на нее влияние имеет, и поэтому составляется она совокупностью правильного действия граждан по всем сим разнообразным соотношениям.
Михаил Васильевич Петрашевский (Буташевич)

(1821—1866 гг.)

философ, социолог


Но мысль по существу своему не может оставаться в покое. Она, наконец, отказывается от невозможного, спускается на землю и принимается за строгий разбор того, что ей доступно, что у ней, так сказать, под руками. Это – период разумно-положительный, период анализа. Перед силой анализа рушатся прежде установленные начала; авторитет, общие места, догматика исчезают. Вера остается за тем, что разобрал и одобрил разум; восторг возбуждается тем, чем сознательно поражен разум. Недоступного уже нет для мысли: для нее осталось одно чудо – «начало всех начал», но она от исследования его отказалась однажды навсегда; все же прочее ей доступно, доступно ее разбору. Как бы ни было материально громадно явление, разум отыщет его исходный пункт, разложит на составные начала, – и громада распадется. События, деяния человеческие тогда только поразят мысль и пробудят восторг, если в них лежит глубоко разумное начало.

В человеке или для человека полнота и степень совершенства знания и самосознания есть основа и залог его действительного могущества.


Нормально развитым, или благоустроенным, обществом – обществом, находящемся в нормальном состоянии, – будет то, которое доставляет всякому из членов своих средства для удовлетворения их нужд пропорционально потребностям и поставляет всякого человека в такое положение или отношение к целому обществу, что он, предаваясь вполне влечению естественных своих побуждений, нисколько не может нарушать гармонии общественных отношений, но будет деятелем, не только полезным самому себе, но и целому обществу без самозаклания личности.


Истинная мораль, или нравоучение, – одна; ею может быть названа только та, которая выводит свои положения не из многих предположений априорических, по-видимому, необходимых для успокоения духа человеческого, но из опытного исследования природы человеческой и строгого анализа всех ее потребностей, – та, которая, не отвергая ни одного из ее, по-видимому, противоположных, но тем не менее нормальных требований, ставит в священную обязанность всякому человеку всестороннее их развитие.


Человечество тогда только можно почесть достигшим нормального развития или состояния, когда дух единства и единения проникнет всех людей. […] Когда физические и нравственные силы отдельного человека достигнут апогея их возможного развития и для человека вообще настанет пора самосознания, самозакония, общности и общительности; когда человек войдет в непосредственное общение с природою и все люди в совокупности явятся полными властелинами живых и действующих сил ее [земли], и они будут покорными орудиями человеческого произвола; когда все, что считается трудом удручающим, отвратительным […] обратится в источник непосредственного наслаждения жизнью.


Нормально развитым человеком обыкновенно называют того, в котором все силы его природы, все страсти, гармонически развитые, являясь вполне свободно-деятельными, пробуждая его к деятельности, непосредственно ведут его к исполнению его высокого назначения.


[…] Человеку, взятому в отдельности, почти ничего невозможно совершить, но все возможно совершить в обществе и обществом. […]

Человек как индивидуум, поставленный лицом к лицу с природою, ничтожен. Человек же как род могуч, и одна только неизменяемость законов природы может быть гранью для его самозаконного развития. Для него, как для существа разумного, как обладающего сознанием законов природы, в мироздании нет ничего неподчинимого, нет ничего [сверхъестественного], такого, чего бы не заключалось в его природе и из нее не развивалось: он сам для себя и микрокосм и макрокосм.
Николай Иванович Пирогов

(1810—1881 гг.)

хирург, педагог


Без здравого смысла все правила нравственности ненадежны.


Будущее принадлежит медицине предохранительной. Эта наука, идя рука об руку с лечебной, принесет несомненную пользу человечеству.


Быть, а не казаться – девиз, который должен носить в своем сердце каждый гражданин, любящий свою родину. Служить правде – как в научном, так и в нравственном смысле этого слова. Быть человеком.


Где господствует дух науки, там творится великое и малыми средствами.


Жить на белом свете – значит постоянно бороться и постоянно побеждать.


Кто хочет телесным наказанием пристыдить виновного, не значит ли – хочет стыдом действовать на человека, потерявшего стыд?


Не обязано ли общество и государство, – предполагая, что оно богаче и средствами, и мыслями, – помогать достижению всестороннего развития способностей и добрых склонностей ребенка? И эти обязанности общества и государства не делаются ли еще священнее там, где они признают воспитание своей монополией?


Одностороннее искусственное воспитание, с его временными и прикладными целями, получаемое в школе, рано или поздно вступает в разлад с жизнью, которая беспрерывно требует полноты и всестороннего развития человеческих способностей.


Односторонний специалист есть либо грубый эмпирик, либо ученый шарлатан.


Религия везде, для всех народов, была только уздою.


Розга исправляет только слабодушного, которого исправили бы и другие средства, менее опасные.

Самый высокий талант легко опозорится, если слишком самоуверенный захочет с первого раза изменить свои силы в таком деле, которое требует огромных предварительных сведений, зрелости ума в суждении и опыта в жизни.


Сделайте так, чтобы наказание за проступок было не вне, а внутри виновного – и вы дойдете до идеала нравственного воспитания.


Убеждением и примером можно довести самых легкомысленных до того, что они беспрекословно покорятся всем законам вечной правды.

Дмитрий Иванович Писарев

(1840—1868 гг.)

публицист, литературный критик, философ-материалист, социолог, пропагандист естествознания


Великие истины понятны и доступны каждому.


…Величайшее счастье, доступное человеку, состоит в том, чтобы влюбиться в такую идею, которой можно посвятить безраздельно все свои силы и всю свою жизнь.


Во всей человеческой жизни нет ни одной минуты, в которую было бы позволительно относиться к человеку легкомысленно и беспечно.


Воспитание ставит воспитателя между ребенком и природой, а образование ставит ребенка в непосредственное отношение к природе. Воспитание заставляет только повиноваться, а образование учит будущего человека жить и распоряжаться своими силами.


Всякая умственная деятельность велика и плодотворна только до тех пор, пока она остается неразлучною с искренностью и твердостью глубокого убеждения.


Выйти замуж за нелюбимого человека – возмутительно.


Вынужденная добродетель теряет всю свою цену.


Где нет желчи и смеха, там нет надежды на обновление. Где нет сарказмов, там нет и настоящей любви к человечеству.


Готовых убеждений нельзя ни выпросить у добрых знакомых, ни купить в книжной лавке. Их надо выработать процессом собственного мышления, которое непременно должно совершаться самостоятельно в нашей собственной голове.


Грамотность драгоценна для нас только как дорога к развитию.


Для того чтобы один человек открыл плодотворную истину, надо, чтобы сто человек испепелили свою жизнь в неудачных поисках и печальных ошибках.

Если бы человек не мог представить себе в ярких и законченных картинах будущее, если бы человек не умел мечтать, то ничто бы не заставило его предпринимать ради этого будущего утомительные сооружения, вести упорную борьбу, даже жертвовать жизнью.


Желание высказаться почти всегда бывает сильнее, чем желание чему-нибудь научиться.


Жизнь – дело в высшей степени прогрессивное, и главные двигательные пружины ее прогресса сосредоточиваются в мыслях и стремлениях лучших, то есть самых здоровых и нормально организованных представителей нашей породы.


Жизнь есть постоянный труд, и только тот понимает ее вполне по-человечески, кто смотрит на нее с этой точки зрения.


Истина имеет неодолимую силу живучести.


Карьеры, пробитые собственною головою, всегда прочнее и шире карьер, проложенных низкими поклонами или заступничеством важного дядюшки.


Когда жизненная борьба уже превратилась в сознательное стремление к определенной цели, тогда человек может уже считать себя счастливым, хотя бы ему пришлось упасть и умереть на дороге.


Когда ребенка пугают, порют и всячески огорчают, тогда он с самых малых лет начинает чувствовать себя одиноким.


Когда у человека есть действительно какие-нибудь убеждения, тогда ни сострадание, ни уважение, ни дружба, ни любовь – ничто, кроме осязательных доказательств, не может поколебать или изменить в этих убеждениях ни одной мельчайшей подробности.


Когда человек не трудится совершенно серьезно, то есть когда он не зарабатывает себе собственным трудом кусок хлеба, которым он питается, – тогда он не может быть счастлив.


Кому жаль расставаться с прошедшим, тому нечего и пытаться заглядывать в лучшее, светлое будущее.


Кто дорожит жизнью мысли, тот знает очень хорошо, что настоящее образование есть только самообразование и что оно начинается только с той минуты, когда человек, распростившись навсегда со всеми школами, делается полным хозяином своего времени и своих занятий.


Кто не идет в университет как в храм науки, тот идет в него как в преддверие карьеры.


Кто раз любил науку, тот любит ее всю жизнь и никогда не расстанется с ней добровольно.


Любящая мать, старающаяся устроить счастье своих детей, часто связывает их по рукам и ногам узостью своих взглядов, близорукостью расчетов и непрошеной нежностью своих забот.


Много есть на свете хороших книг, но эти книги хороши только для тех людей, которые умеют их читать.


Мы были бы очень умными и очень счастливыми людьми, если бы многие истины, обратившиеся уже в пословицы или украшающие собою азбуки и прописи, перестали быть для нас мертвыми и избитыми фразами.


Надо, может быть, пройти целый курс нравственной гигиены, который кончится не тем, что человек приблизится к идеалу, а тем, что он сделается личностью.


…Неправильное употребление слов ведет за собою ошибки в области мысли и потом в практической жизни.

О такой дружбе, которая не выдерживает прикосновения голой правды, не стоит и жалеть. Туда ей и дорога.


Облагораживают не знания, а любовь и стремление к истине, пробуждающиеся в человеке, когда он начинает приобретать знания. В ком не пробудились эти чувства, того не облагородят ни университет, ни обширные сведения, ни дипломы.


Обругать человека недолго, но и пользы из этого выходит немного.


От праздности происходит умственная и физическая дряблость.


Очень немногие люди, и притом только самые замечательные, способны просто и откровенно сказать: «не знаю».


Повторять слова учителя – не значит быть его продолжателем.


Пока я сознаю, что вызванные мною образы принадлежат только моему воображению, до тех пор я тешусь ими, я властвую над ними и волен избавиться от них, когда захочу. Но как только яркость вызванных образов ослепила меня, как только я забыл свою власть над ними, так эта власть и пропала.


Пьянство вредно, в этом спору нет, но народное суеверие, исключающее всякую возможность разумного и здорового миросозерцания, составляет не меньшее зло.


Самый крепкий организм надламывается или по крайней мере истаскивается и утомляется, когда он чересчур роскошно пользуется дарами природы.


Сильна наша глупость, и бесчисленны ее убежища; и у самых умных людей еще отведены для нее уютные уголки.


Смотреть в глаза смерти, предвидеть ее приближение, не стараясь себя обмануть, оставаться верным себе до последней минуты, не ослабеть и не струсить – это дело сильного характера.


Сознательное уважение всегда прочнее увлечения.


Счастье завоевывается и вырабатывается, а не получается в готовом виде из рук благодетеля.


…Только одна фантазия может дать человеческому уму тот первый необходимый толчок, без которого летаргический сон человеческой мысли навсегда остался бы ненарушенным.


Требовать правды, оставляя нетронутыми все те условия, которые порождают ложь, – значит требовать, чтобы на немощеной улице не было грязи, когда идет дождь.


Ум не терпит неволи.


Уменьшить массу человеческих страданий и увеличить массу человеческих наслаждений. К этой цели клонились всегда сознательно и бессознательно, прямо и косвенно все усилия всех умных и честных людей.


…Умственная апатия гораздо хуже самого мрачного суеверия и гораздо вреднее самого кровожадного фанатизма.


Человек, действительно уважающий человеческую личность, должен уважать ее в своем ребенке, начиная с той минуты, когда ребенок почувствовал свое "я" и отделил себя от окружающего мира.


Человек – не пустая бутылка, в которую можно влить какую угодно жидкость.


Шутить с мечтой опасно; разбитая мечта может составить несчастие жизни; гоняясь за мечтою, можно прозевать жизнь или в порыве безумного воодушевления принести ее в жертву.


Чем легче и вольнее живется на свете какому-нибудь народу, тем сильнее он любит свою родину.
Алексей Феофилактович Писемский

(1821—1881 гг.)

писатель


В литературе, как и в жизни, нужно помнить одно правило, что человек будет тысячу раз раскаиваться в том, что говорил много, но никогда, что мало.


Время… великий мастер разрубить все гордиевы узлы человеческих отношений.


Зрячего слепые не собьют, а он их за собою поведет.
Иван Петрович Пнин

(1773—1805 гг.)

общественный деятель,

просветитель-публицист,

философ и поэт


Всякий человек может сделаться гражданином, но гражданин не может уже сделаться человеком.


[…] Истинный гражданин есть тот, который, общим избранием возведен будучи на почтительную степень достоинств, свято исполняет все должности, на него возлагаемые. Пользуясь доверенностью своих сограждан, он не щадит ничего, жертвует всем, что ни есть для него драгоценнейшего, своему отечеству, трудится и живет единственно только для доставления благополучия великому семейству, коего он есть поверенный. Столь же беспристрастный судия, как закон, которого он есть орудие и которого справедливые решения никогда не причиняли слез угнетенной невинности, – он есть тот человек, который, завсегда следуя по стезе добродетели, посвящает себя совершенно всем полезным должностям: то налагая узду закона на беспорядки, общество возмущающие, то возбуждая трудолюбие, поощряя торговлю, ободряя все художества, отдаляя, предупреждая бдительностью своею несчастия, которые непредвидение или заблуждение могли бы некогда навлечь на


соотечественников его. Он есть хранитель государственного сокровища, который, зная, что залог, попечениям его вверенный, часто бывает плод трудолюбия, предпочитает богатству, на грабительстве и злодействе основанному, славу честного и бескорыстного человека. Он есть тот воин, который, подобно Курцию, ввергается в бездну, у ног его разверстую. Наконец, он есть тот, который, будучи добрым отцом, нежным супругом, почтительным сыном, искренним и верным другом, являет всем почтением своим к законам и нравам живой пример гражданских добродетелей.

Вот, вот каких граждан отечество признает за истинных своих детей.


…Истинный гражданин во всякое мгновение готов пожертвовать собою и не столько печется о своем сохранении, сколько о сохранении своего отечества.
Александр Иванович Полежаев

(1804—1838 гг.)

поэт


Где высоко стоит наука, стоит высоко человек.
Козьма Прутков

коллективный псевдоним русских

писателей: Алексея Константиновича Толстого и братьев Александра

Михайловича, Алексея Михайловича и Владимира Михайловича Жемчужниковых


Барометр в земледельческом хозяйстве может быть с большою выгодою заменен усердною прислугою, страдающею нарочитыми ревматизмами.


Бди!


Без надобности носимый набрюшник – вреден.


Бердыш в руках воина то же, что меткое слово в руках писателя.


Благополучие, несчастие, бедность, богатство, радость, печаль, убожество, довольство суть различные явления одной гисторической драмы, в которой человеки репетируют роли свои в назидание миру.


Благочестие, ханжество, суеверие – три разницы.


Болтун подобен маятнику: того и другого надо остановить.


Бросая в воду камешки, смотри на круги, ими образуемые; иначе такое бросание будет пустою забавою.


Бывает, что усердие превозмогает и рассудок.


В глубине всякой груди есть своя змея.


В доме без жильцов – известных насекомых не обрящешь.


В здании человеческого счастья дружба возводит стены, а любовь образует купол.


В сепаратном договоре не ищи спасения.


В спертом воздухе при всем старании не отдышишься.


Вакса чернит с пользою, а злой человек – с удовольствием.


Век живи – век учись! И ты, наконец, достигнешь того, что, подобно мудрецу, будешь иметь право сказать, что ничего не знаешь.


Верующий не боится напастей, но при невзгоде судьбы не отчаивается.


Вестовщик решету подобен.


Весьма остроумно замечает Фейербах, что взоры беспутного сапожника следят за штопором, а не за шилом, отчего и происходят мозоли.


Ветер есть дыхание природы.


Вещи бывают великими и малыми не токмо по воле судьбы и обстоятельств, но также по понятиям каждого.

Взирая на высоких людей и на высокие предметы, придерживай картуз свой за козырек.


Взирая на солнце, прищурь глаза свои, и ты смело разглядишь в нем пятна.


Влюбленный в одну особу страстно – терпит другую токмо по расчету.


Во всех частях земного шара имеются свои, даже иногда очень любопытные, другие части.


Военные люди защищают отечество.


Возобновленная рана много хуже противу новой.


Воображение поэта, удрученного горем, подобно ноге, заключенной в новый сапог.


Вред или польза действия обуславливается совокупностью обстоятельств.


Время подобно искусному управителю, непрестанно производящему новые таланты взамен исчезнувших.


Все говорят, что здоровье дороже всего; но никто этого не соблюдает.


Всегда держись начеку!


Всякая вещь есть форма проявления беспредельного разнообразия.


Всякая человеческая голова подобна желудку: одна переваривает входящую в оную пищу, а другая от нее засоряется.


Всякий необходимо причиняет пользу, употребленный на своем месте. Напротив того: упражнения лучшего танцмейстера в химии неуместны; советы опытного астронома в танцах глупы.

Вытапливай воск, но сохраняй мед.


Где начало того конца, которым оканчивается начало?


Гений подобен холму, возвышающемуся на равнине.


Глупейший человек был тот, который изобрел кисточки для украшения и золотые гвоздики на мебели.


Глупец гадает, напротив того, мудрец проходит жизнь как огород, наперед зная, что кой-где выдернется ему репа, а кое-где и редька.


Глядя на мир, нельзя не удивляться!


Говоря с хитрецом, взвешивай ответ свой.


Говорят, что труд убивает время; но сие последнее, нисколько от этого не уменьшался, продолжает служить человечеству и всей вселенной постоянно в одинаковой полноте и непрерывности.


Гони любовь хоть в дверь, она влетит в окно.


Даже летом, отправляясь в вояж, бери с собой что-либо теплое, ибо можешь ли ты знать, что случится в атмосфере?


Два человека одинаковой комплекции дрались бы недолго, если бы сила одного превозмогла силу другого.


Двое несчастных, находящихся в дружбе, подобны двум слабым деревцам, которые, одно на другое опершись, легче могут противиться бурям и всяким неистовым ветрам.


Девицы вообще подобны шашкам: не всякой удается, но всякой желается попасть в дамки.


Детям, у коих прорезываются зубы, смело присоветую фиалковый корень!


Доблестный муж подобен мавзолею.


Добрая сигара подобна земному шару: она вертится для удовольствия человека.


Добродетель служит сама себе наградой; человек превосходит добродетель, когда служит и не получает награды.


Дознано, что земля, своим разнообразием и великостью нас поражающая, показалась бы в солнце находящемуся смотрителю только как гладкий и ничтожный шарик.


Достаток распутного равняется короткому одеялу: натянешь его к носу – обнажатся ноги.


Дружба согревает душу, платье – тело, а солнце и печка – воздух.


Друзья мои! идите твердыми шагами по стезе, ведущей в храм согласия, а встречаемые на пути препоны преодолевайте с мужественною кротостью льва.


Душа индейца, верящего в метемпсихозию, похожа на червячка в коконе.


Единожды солгавши, кто тебе поверит?


Если бы все прошедшее было настоящим, а настоящее продолжало существовать с будущим, кто был бы в силах разобрать: где причины и где последствия?


Если бы вся вселенная обратилась в одно государство, то как не установить повсюду одинаковых законов?


Если бы тени предметов зависели не от величины сих последних, а имели бы свой произвольный рост, то, может быть, вскоре не осталось бы на всем земном шаре ни одного светлого места.


Если бы хоть одна настоящая звезда упала на заслуженную грудь, то не осталось бы ни того человека, ни даже самых отдаленных его единомышленников!


Если на клетке слона прочтешь надпись «буйвол», не верь глазам своим.


Если у тебя есть фонтан, заткни его; дай отдохнуть и фонтану.


Если у тебя спрошено будет, что полезнее, солнце или месяц? – ответствуй: месяц. Ибо солнце светит днем, когда и без того светло; а месяц – ночью.

Но, с другой стороны: солнце лучше тем, что светит и греет; а месяц только светит, и то лишь в лунную ночь!


Если хочешь быть красивым, поступи в гусары.


Если хочешь быть покоен, не принимай горя и неприятностей на свой счет, но всегда относи их на казенный.


Если хочешь быть счастливым, будь им.


Женатый повеса воробью подобен.


Жизнь – альбом. Человек – карандаш. Дела – ландшафт. Время – гумиэластик: и отскакивает и стирает.

Жизнь нашу можно удобно сравнивать со своенравною рекою, на поверхности которой плавает челн, иногда укачиваемый тихоструйною волною, нередко же задержанный в своем движении мелью и разбиваемый о подводный камень. – Нужно ли упоминать, что сей утлый челн на рынке скоропреходящего времени есть не кто иной, как сам человек?


«Зачем, – говорит эгоист, – стану я работать для потомства, когда оно ровно ничего для меня не сделало?» – Несправедлив ты, безумец! Потомство сделало для тебя уже то, что ты, сближая прошедшее с настоящим и будущим, можешь по произволу считать себя: младенцем, юношей и старцем.


Здоровье без силы – то же, что твердость без упругости.


Земной шар, обращающийся в беспредельном пространстве, служит пьедесталом для всего, на нем обретающегося.


Знай, читатель, что мудрость уменьшает жалобы, а не страдания!


И в самых пустых головах любовь нередко преострые выдумки рождает.


И египтяне были в свое время справедливы и человеколюбивы!


И мудрый Вольтер сомневался в ядовитости кофе!


И при железных дорогах лучше сохранять двуколку.


И саго, употребленное не в меру, может причинить вред.


И самый последний нищий, при других условиях, способен быть первым богачом.


И терпентин на что-нибудь полезен!


И устрица имеет врагов!


Из всех плодов наилучшие приносят хорошее воспитание.


Издание некоторых газет, журналов и даже книг может приносить выгоду.


Имея в виду какое-либо предприятие, помысли, точно ли оно тебе удастся.


Иногда достаточно обругать человека, чтобы не быть им обманутым!


Иногда слова, напечатанные курсивом, много несправедливее тех, которые напечатаны прямым шрифтом.


Иного прогуливающегося старца смело уподоблю песочным часам.


Иной певец подчас хрипнет.


Иные настойчиво утверждают, что жизнь каждого записана в книге Бытия.


Исполнение предприятия приятно щекочет самолюбие.


Камергер редко наслаждается природою.


Когда народы между собою дерутся, это называется войною.


Козыряй!


Коэффициент счастия в обратном содержании к достоинству.

Кто мешает тебе выдумать порох непромокаемый?


Купи прежде картину, а после – рамку!


Легче держать вожжи, чем бразды правления.


Лжет непростительно, кто уверяет, будто все на свете справедливо! Так, изобретший употребление сандарака может быть вполне убежден, что имя его останется неизвестно потомству!


Лучше скажи мало, но хорошо.


Лучшим каждому кажется то, к чему он имеет охоту.


Люби ближнего, но не давайся ему в обман!


Любовь, поддерживаясь, подобно огню, непрестанным движением, исчезает купно с надеждою и страхом.


Любой фат подобен трясогузке.


Люди не перестали бы жить вместе, хотя бы разошлись в разные стороны.


Магнит показывает на север и на юг; от человека зависит избрать хороший или дурной путь жизни.


Магнитная стрелка, непреодолимо влекомая к северу, подобна мужу, который блюдет законы.


Многие вещи нам непонятны не потому, что наши понятия слабы; но потому, что сии вещи не входят в круг наших понятий.


Многие люди подобны колбасам: чем их начинят, то и носят в себе.

Многие чиновники стальному перу подобны.


Моменты свидания и разлуки суть для многих самые великие моменты в жизни.


Мудрость, подобно черепаховому супу, не всякому доступна.


Муравьиные яйца более породившей их твари; так и слава даровитого человека далеко продолжительнее собственной его жизни.


На беспристрастном безмене истории кисть Рафаэля имеет одинаковый вес с мечом Александра Македонского.


На дне каждого сердца есть осадок.


На чужие ноги лосины не натягивай.


Настоящее есть следствие прошедшего, а потому непрестанно обращай взор свой на зады, чем сбережешь себя от знатных ошибок.


Наука изощряет ум; ученье вострит память.


Начало ясного дня смело уподоблю рождению невинного младенца: быть может, первый не обойдется без дождя, а жизнь второго без слез.


Начинай от низшего степени, чтобы дойти до высшего; другими словами: не чеши затылок, а чеши пятки.


Начиная свое поприще, не теряй, о юноша! драгоценного времени!


Не будь портных, – скажи: как различил бы ты служебные ведомства?


Не будь цветов, все ходили бы в одноцветных одеяниях!

Не в совокупности ищи единства, но более в единообразии разделения.


Не во всякой игре тузы выигрывают!


Не все стриги, что растет.


Не всякая щекотка доставляет удовольствие!


Не всякий генерал от природы полный.


Не всякий капитан – исправник!


Не всякому человеку даже гусарский мундир клицу.


Не завидуй богатству: французский мудрец однажды остроумно заметил, что сетующий господин в позлащенном портшезе нередко носим веселыми носильщиками.


Не печалуйся в скорбях, – уныние само наводит скорби.


Не покупай каштанов, но бери их на пробу.


Не поступай в монахи, если не надеешься выполнить обязанности свои добросовестно.


Не прибегай к щекотке, желая развеселить знакомую, – иная назовет тебя за это невежей.

Не растравляй раны ближнего; страждущему предлагай бальзам… Копая другому яму, сам в нее попадешь.


Не робей перед врагом: лютейший враг человека-он сам.


Не совсем понимаю: почему многие называют судьбу индейкою, а не какою-либо другою, более на судьбу похожею птицею?

Не уступай малодушно всеобщим желаниям, если они противны твоим собственным; но лучше, хваля оные притворно и нарочно оттягивая время, норови надуть своих противников.


Не ходи по косогору, сапоги стопчешь!


Не шути с женщинами: эти шутки глупы и неприличны.


Небо, усеянное звездами, всегда уподоблю груди заслуженного генерала.


Незрелый ананас, для человека справедливого, всегда хуже зрелой смородины.


Неискусного вождя, желающего уподобиться Атилле, смело назову «нагайкой» провидения.


Некоторые образцом непостоянства выставляют мужчину, другие женщину; но всякий умный и наблюдательный петербуржец никогда не согласится ни с теми, ни с другими; ибо всего переменчивее петербургская атмосфера!


Неправое богатство подобно кресс-салату, – оно растет на каждом войлоке.


Нет столь великой вещи, которую не превзошла бы величиною еще большая. Нет вещи столь малой, в которую не вместилась бы еще меньшая.


Никогда не теряй из виду, что гораздо легче многих не удовлетворить, чем удовольствовать.


Никто не обнимет необъятного.


Никто, по Сенекину сказанию, не может оказать добродетели в другом случае, как в несчастии.

Ничего не доводи до крайности: человек, желающий трапезовать слишком поздно, рискует трапезовать на другой день поутру.


Ничто существующее исчезнуть не может – так учит философия; и потому несовместно с Вечною Правдой доносить о пропавших без вести!


Новые сапоги всегда жмут.


Ногти и волосы даны человеку для того, чтобы доставить ему постоянное, но легкое занятие.


Обручальное кольцо есть первое звено в цепи супружеской жизни.


Огорошенный судьбою, ты все ж не отчаивайся!


Одна природа неизменна, но и та имеет свои: весну, лето, зиму и осень; как же хочешь ты придать неизменность формам тела человеческого?!


Одного яйца два раза не высидишь!


От малых причин бывают весьма важные последствия; так, отгрызение заусенца причинило моему знакомому рак.


Отнюдь не принимай почетных гостей в разорванном халате!


Отыщи всему начало, и ты многое поймешь.


Память человека есть лист белой бумаги: иногда напишется хорошо, а иногда дурно.


Первый шаг младенца есть первый шаг к его смерти.

Перо, пишущее для денег, смело уподоблю шарманке в руках скитающегося иностранца.


Перочинный ножичек в руках искусного хирурга далеко лучше иного преострого ланцета.


Петух пробуждается рано; но злодей еще раньше.


Питомец рангов нередко портится.


Пища столь же необходима для здоровья, сколь необходимо приличное обращение человеку образованному.


Под сладкими выражениями таятся мысли коварные: так, от курящего табак нередко пахнет духами.


Поздравляя радующегося о полученном ранге, разумный человек поздравляет его не столько с рангом, сколько с тем, что получивший ранг толико оному радуется.


Покорность охлаждает гнев и дает размер взаимным чувствам.


Полезнее пройти путь жизни, чем всю вселенную.


Полиция в жизни каждого государства есть.


Поощрение столь же необходимо гениальному писателю, сколь необходима канифоль смычку виртуоза.


Пороки входят в состав добродетели, как ядовитые снадобья в состав целебных средств.


Почти всякий человек подобен сосуду с кранами, наполненному живительною влагою производящих сил.


Почти всякое морщинистое лицо смело уподоблю груше, вынутой из компота.

Пояснительные выражения объясняют темные мысли.


Правда не вышла бы из колодезя, если бы сырость не испортила ее зеркала.


Прежде чем познакомишься с человеком, узнай: приятно ли его знакомство другим?


Принимаясь за дело, соберись с духом.


Прихоти производят разнородные действия во нраве, как лекарства в теле.


Приятно поласкать дитя или собаку, но всего необходимее полоскать рот.


Пробка шампанского, с шумом взлетевшая и столь же мгновенно ниспадающая, – вот изрядная картина любви.


Продолжать смеяться легче, чем окончить смех.


Прусак есть один из наиболее назойливых насекомых.


Пруссия должна быть королевством.


Пустая бочка Диогена имеет также свой вес в истории человеческой.


Разум показывает человеку не токмо внешний вид, красоту и доброту каждого предмета, но и снабдевает его действительным оного употреблением.


Рассуждай токмо о том, о чем понятия твои тебе сие дозволяют. Так: не зная законов языка ирокезского, можешь ли ты делать такое суждение по сему предмету, которое не было бы неосновательно и глупо?


Рассчитано, что петербуржец, проживающий на солнопеке, выигрывает двадцать процентов здоровья.


Ревнивый муж подобен турку.


Самолюбие и славолюбие суть лучшие удостоверения бессмертия души человеческой.


Самопожертвование есть цель для пули каждого стрелка.


Самый отдаленный пункт земного шара к чему-нибудь да близок, а самый близкий от чего-нибудь да отдален.


Светский человек бьет на остроумие и, забывая ум, умерщвляет чувства.


Скрывая истину от друзей, кому ты откроешься?


Слабеющая память подобна потухающему светильнику.


Слабеющую память можно также сравнивать с увядающею незабудкою.


Слабеющие глаза всегда уподоблю старому потускневшему зеркалу, даже надтреснутому.


Смерть для того поставлена в конце жизни, чтобы удобнее к ней приготовиться.


Смерть и солнце не могут пристально взирать друг на друга.


Смотри в корень!


Смотри вдаль – увидишь даль; смотри в небо – увидишь небо; взглянув в маленькое зеркальце, увидишь только себя.


Снег считают саваном омертвевшей природы; но он же служит первопутьем для жизненных припасов. Так разгадайте же природу!


Собака, сидящая на сене, вредна. Курица, сидящая на яйцах, полезна. От сидячей жизни тучнеют: так, всякий меняло жирен.


Советую каждому: даже не в особенно сырую и ветреную погоду закладывать уши хлопчатою бумагою или морским канатом.


Сократ справедливо называет бегущего воина трусом.


Соразмеряй добро, ибо как тебе ведать, куда оно проникнет? Лучи весеннего солнца, предназначенные токмо для согревания земляной поверхности, нежданно проникают и к месту, где лежат сапфиры!


Специалист подобен флюсу: полнота его одностороння.


Спокойствие многих было бы надежнее, если бы дозволено было относить все неприятности на казенный счет.


Сребролюбцы! сколь ничтожны ваши стяжания, коли все ваши сокровища не стоят одного листка из лаврового венка поэта!


Степенность есть надежная пружина в механизме общежития.


Степенность равно прилична юноше и убеленному сединами старцу.


Стоящие часы не всегда испорчены, а иногда они только остановлены; и добрый прохожий не преминет в стенных покачнуть маятник, а карманные завести.


Стрельба в цель упражняет руку и причиняет верность глазу.


Стремись уплатить свой долг, и ты достигнешь двоякой цели, ибо тем самым его исполнишь.


Счастье подобно шару, который подкатывается: сегодня под одного, завтра под другого, послезавтра под третьего, потом под четвертого, пятого и т. д., соответственно числу и очереди счастливых людей.


Талантами измеряются успехи цивилизации, и они же представляют верстовые столбы истории, служа телеграммами от предков и современников к потомству.


Только в государственной службе познаёшь истину.


Три дела, однажды начавши, трудно кончить: а) вкушать хорошую пищу, б) беседовать с возвратившимся из похода другом и в) чесать, где чешется.


Трудись, как муравей, если хочешь быть уподоблен пчеле.


У всякого портного свой взгляд на искусство!


У многих катанье на коньках производит одышку и трясение.


У человека для того поставлена голова вверху, чтобы он не ходил вверх ногами.


Укрываться от дождя под дырявым зонтиком столь же безрассудно и глупо, как чистить зубы наждаком или сандараком.


Умная женщина подобна Семирамиде.


Умные речи подобны строкам, напечатанным курсивом.


Усердие все превозмогает!


Усердный в службе не должен бояться своего незнанья; ибо каждое новое дело он прочтет.


Усердный врач подобен пеликану.


Философ легко торжествует над будущею и минувшею скорбями, но он же легко побеждается настоящею.


Хорошего правителя справедливо уподобляют кучеру.


Ценность всего условна: зубочистка в бисерном чехле, подаренная тебе в сувенир, несравненно дороже двух рублей с полтиной.


Часами измеряется время, а временем жизнь человеческая; но чем, скажи, измеришь ты глубину Восточного океана?


Человек ведет переписку со всем земным шаром, а через печать сносится даже с отдаленным потомством.


Человек! возведи взор свой от земли к небу, – какой, удивления достойный, является там порядок!


Человек довольствует вожделения свои на обоих краях земного круга!


Человек, не будучи одеян благодетельною природою, получил свыше дар портного искусства.


Человек раздвоен снизу, а не сверху, – для того, что две опоры надежнее одной.


Человеку даны две руки на тот конец, дабы он, принимая левою, раздавал правою.


Чем скорее проедешь, тем скорее приедешь.


Чиновник умирает, и ордена его остаются на лице земли.


Чрезмерный богач, не помогающий бедным, подобен здоровенной кормилице, сосущей с аппетитом собственную грудь у колыбели голодающего дитяти.


Что есть лучшего? – Сравнив прошедшее, свести его с настоящим.


Что есть хитрость? – Хитрость есть оружие слабого и ум слепого.


Что имеем – не храним; потерявши – плачем.


Что скажут о тебе другие, коли ты сам о себе ничего сказать не можешь?


Чувствительный человек подобен сосульке: пригрей его, он растает.


Чужой нос другим соблазн.


Щелкни кобылу в нос – она махнет хвостом.


Эгоист подобен давно сидящему в колодце.


Да разве может быть собственное мнение у людей, не удостоенных доверием начальства?!


Как же подданному знать мнение правительства, пока не наступила история?


Многие признаны злонамеренными единственно потому, что им не было известно: какое мнение угодно высшему начальству?


Не по частям водочерпательницы, но по совокупности ее частей суди об ее достоинствах.


Нет на свете государства свободнее нашего, которое, наслаждаясь либеральными политическими учреждениями, повинуется вместе с тем малейшему указанию власти.