Средние века Афоризмы 32

Россия
Аркадий Тимофеевич Аверченко

(1881—1925 гг.)

писатель, мастер сатиры


Гюго Виктор – автор знаменитого романа «Notre Dame de Paris», вышедшего на русском языке под заглавием «Наши дамы из Парижа».


Никогда не показывайте, что вы умнее ребенка; почувствовав ваше превосходство, он, конечно, будет уважать вас за глубину мысли, но сам сейчас же молниеносно уйдет в себя, спрячется, как улитка в раковину.


У философов и у детей есть одна благородная черта: они не придают значения никаким различиям между людьми – ни социальным, ни умственным, ни внешним.


Желуди-то одинаковы, но когда вырастут из них молодые дубки – из одного дубка делают кафедру для ученого, другой идет на рамку для портрета любимой девушки, а из третьего дубка смастерят такую виселицу, что любо-дорого…


Моя была бы воля, я бы только детей и признавал за людей. Как человек перешагнул за детский возраст, так ему камень на шею да в воду. Потому взрослый человек почти сплошь – мерзавец.


Самая существенная разница между свадьбой и похоронами та, что на похоронах плачут немедленно, а после свадьбы только через год. Впрочем, иногда плачут и на другой день.


Жизнь любит иногда подшутить и посмеяться даже над смертью. Истинно светские люди могут иметь успех в обществе и свете – помимо всех других качеств – только в двух случаях: или когда они хорошо рассказывают анекдоты, или когда они анекдотов совсем не рассказывают…


Женщина, даже самая бескорыстная, ценит в мужчине щедрость и широту натуры. Женщина поэтична, а что может быть прозаичнее скупости?..

Леонид Николаевич Андреев

(1871—1919 гг.)

писатель


Борьба – вот радость жизни.


Когда бьют по одному честному лицу – все честные лица должны испытывать и боль, и негодование, и муку попранного человеческого достоинства.


Ложь перед самим собою – это наиболее распространенная и самая низкая форма порабощения человека жизнью.


Пусть всепобеждающая жизнь – иллюзия, но я верю в нее, и несчастья нынешнего дня не отнимут у меня веры в день грядущий. Жизнь победит – сколько рук ни налагалось бы на нее, сколько безумцев ни пытались бы ее прекратить. И разве не умнее: жить, хваля жизнь, нежели ругать ее – и все же жить!


Счастье… обширно и многогранно; лишенный возможности быть счастливым в одном, найдет свое счастье в другом.


Деньги не исправляют несправедливостей природы, а углубляют их.


Многих малодушных, уже решившихся на самоубийство, удерживало на земле сознание, что они нужны для любящих их, и они долго еще жили, укрепляясь в мысли, что более храбрости требуется для жизни, нежели для смерти. А еще более бывало таких, которые забывали причины, побудившие их на самоубийство, и даже жалели, что жизнь так коротка.


…осторожнее, нежнее и любовнее прикасайтесь к славному русскому языку; в нем душа народная, в нем наше будущее.


Более храбрости требуется для жизни, нежели для смерти.


Все звери боятся света.


Даже самая незначительная доля власти легко кружит неразвитые головы.


Жизнь, не освященная высшей целью, сведенная к голой борьбе за примитивные потребности существования, – такая жизнь – тоска, томление и гнусность.


Плохи дела жизни, когда приходится хвалить смерть…


Разве не умнее: жить, хваля жизнь, нежели ругать ее – и все же жить?


Только тот приобретает истинных друзей, кто является другом самому себе.


У высоко летающих птиц не только крылья большие, но и клювы поувесистей.
Константин Дмитриевич Бальмонт

(1867—1942 гг.)

поэт, эссеист, критик


Хочу я усладить хоть чье-нибудь страданье,
Хочу я отереть хотя одну слезу!



У каждой души есть множество ликов, в каждом человеке скрыто множество людей, и многие из этих людей, образующих одного человека, должны быть безжалостно ввергнуты в огонь. Нужно быть беспощадным к себе. Только тогда можно достичь чего-нибудь.


Радости нет без печали.
Между цветами – змея.



В душах есть всё, что есть в небе, и много иного.


На всем своя – для взора – позолота.
Но мерзок сердцу облик идиота,
И глупости я не могу понять!



Будем как солнце! Забудем о том,
Кто нас ведет по пути золотому,
Будем лишь помнить, что вечно к иному,
К новому, к сильному, к доброму, к злому,
Ярко стремимся мы в сне золотом.
Будем молиться всегда неземному
В нашем хотенье земном!



Жизни податель,
Светлый создатель,
Солнце, тебя я пою!
Пусть хоть несчастной
Сделай, но страстной,
Жаркой и властной
Душу мою!



…любовь постигнуть трудно.
Вот, вдруг пришла. Пусть все возьмет мое.
Пусть сделаю, что будет безрассудно.
Но пусть безумье будет обоюдно.
Хочу. Горю. Молюсь. Люблю ее.



Слава жизни. Есть прорывы злого,
Долгие страницы слепоты.
Но нельзя отречься от родного,
Светишь мне, Россия, только ты.



И все пройдя пути морские,
И все земные царства дней,
Я слова не найду нежней,
Чем имя звучное: Россия.



В человеческой душе два начала: чувство меры и чувство внемерного, чувство безмерного. Древняя Эллада – это чувство меры. Пафос романтики и творческий огонь нашей современности – это чувство внемерного, беспредельного. Мы хотим пересоздания всей Земли, и мы ее пересоздадим, так что все на Земле будут красивы, и сильны, и счастливы. Это вполне возможно, ибо Человек есть Солнце и его чувства – его планеты.


Вот в эту самую минуту, когда мы здесь дышим, есть люди, которые – задыхаются.


Есть удивительное напряженное состояние ума, когда человек сильнее, умнее, красивее самого себя… Такие состояния, приближающие нас к мирам запредельным, бывают у каждого, как бы в подтверждение великого принципа конечной равноправности всех душ. Но одних они посещают, быть может, только раз в жизни, над другими, то сильнее, то слабее, они простирают почти беспрерывное влияние, и есть избранники, которым дано в каждую полночь видеть привидения и с каждым рассветом слышать биение новых жизней.


Истерия есть повышенная чувствительность, и то, что в мире врачевания является недугом, подлежащим устранению, в мире искусства предстает исключительно ярким цветком.


Праздник сердца – это радость кого-нибудь полюбить. Праздник сердца – найти клад неожиданно. И праздник сердца – найти себя в другом, увидеть лучшее своего сердца в зеркале сердца иного. И разбить стену разъединяющую – это радость души алмазно-острая, это истинный праздник сердца.
Николай Александрович Бердяев

(1874—1948 гг.)

религиозный философ


Ад нужен не для того, чтобы злые получили воздаяние, а для того, чтобы человек не был изнасилован добром и принудительно внедрен в рай.


Античная трагедия есть трагедия рока, христианская же трагедия есть трагедия свободы.


Бога отрицают или потому, что мир так плох, или потому, что мир так хорош.


Буддизм есть по-своему великое учение о спасении от мук и страдания без Спасителя.


Вежливость есть символически условное выражение уважения ко всякому человеку.


Власть авторитета предполагает свободу в его признании.


Вера в бессмертие есть не только утешительная вера, облегчающая жизнь, она есть также страшная, ужасная вера, отягчающая жизнь безмерной ответственностью. Можно было бы сказать, что неверующие больше облегчили себе жизнь, чем верующие.


Воинствующее безбожие есть расплата за рабьи идеи о Боге.


Государство существует не для того, чтобы превращать земную жизнь в рай, а для того, чтобы помешать ей окончательно превратиться в ад.


Добрые дела, которые совершаются не из любви к людям и не из заботы о них, а для спасения собственной души, совсем не добрые. Где нет любви, там нет и добра.


Догматизм есть цельность духа; творящий всегда догматичен, всегда дерзновенно избирающий и творящий избранное.


Евангелие есть учение о Христе, а не учение Христа.


Знание принудительно, вера свободна.


Индивидуализм всегда убивает личность и индивидуальность.


Когда не обладаешь мудростью, остается любить мудрость, т. е. быть философом.


Культура родилась из культа.


Миф о грехопадении есть миф о величии человека.


Науки нет, есть только науки.


Не может быть классовой истины, но может быть классовая ложь.

Могут по-своему спастись невежды, дураки и даже идиоты, но позволительно усомниться, чтобы в замысел Царства Божьего входило население его исключительно невеждами, дураками и идиотами. Апостол рекомендует нам быть младенцами по сердцу, а не по уму.


Новый Завет не отменяет Ветхого Завета для ветхого еще человечества.


Основная мысль человека есть мысль о Боге. Основная мысль Бога есть мысль о человеке.


Отрицание России во имя человечества есть ограбление человечества.


Почитание святых заслонило богообщение. Святой больше, чем человек, поклоняющийся же святому меньше, чем человек. Где же человек?


Революционеры поклоняются будущему, но живут прошлым.


Революция есть догнивание старого режима. И нет спасения ни в том, что начало гнить, ни в том, что довершило гниение.


С трагедией мира можно примириться только потому, что есть страдание Бога. Бог разделяет судьбу своего творения.


Самые самолюбивые люди – это люди, не любящие себя.


Свобода есть право на неравенство.


Смерть наступает для нас не только тогда, когда мы умираем, но и тогда уже, когда умирают наши близкие. Мы имеем в жизни опыт смерти, хотя и не окончательный.


Считать себя страшным грешником такое же самомнение, как и считать себя святым.


Трудно понять и принять психологию благочестивых христиан, которые спокойно мирятся с тем, что окружающие их люди, иногда даже близкие им люди, будут в аду. Нельзя примириться с тем, что человек, с которым я пью чай, обречен на вечные адские муки. Нравственное сознание началось с Божьего вопроса: Каин, где брат твой Авель? Оно кончится другим Божьим вопросом: Авель, где брат твой Каин?


Угнетенные никогда не могут господствовать, ибо в момент господства они становятся угнетателями.


Утопии оказались гораздо более осуществимыми, чем казалось раньше. И теперь стоит другой мучительный вопрос: как избежать окончательного их осуществления?


Христианство не только вера в Бога, но и вера в человека, в возможность раскрытия божественного в человеке.


Человек есть существо, недовольное самим собою и способное себя перестраивать.


Человек раб потому, что свобода трудна, рабство же легко.


Чудо должно быть от веры, а не вера от чуда.

Этика есть не только суд над человеком, но и суд над Богом. Против Бога восстало не только зло, но и добро, неспособное примириться с самым фактом существования зла.


Знание – принудительно, вера – свободна.


Христос был не основателем религии, а религией.


Истинный консерватизм есть борьба вечности с временем, сопротивление нетленности гниению.


Наша любовь всегда должна быть сильнее нашей ненависти. Нужно любить Россию и русский народ больше, чем ненавидеть революцию и большевиков.


Психоанализ есть психология без души.


Ничто так не искажает человеческую природу, как маниакальные идеи. Если человеком овладевает идея, что все мировое зло в евреях, масонах, большевиках, еретиках, буржуазии и т. д., то самый добрый человек превращается в дикого зверя.


Женщина необыкновенно склонна к рабству и вместе с тем склонна порабощать.


В любви есть деспотизм и рабство. И наиболее деспотична любовь женская, требующая себе всего!


Ничего нельзя любить, кроме вечности, и нельзя любить никакой любовью, кроме вечной любви. Если нет вечности, то ничего нет. Мгновение полноценно, лишь если оно приобщено к вечности…


Свобода не легка, как думают ее враги, клевещущие на нее, свобода трудна, она есть тяжелое бремя. И люди легко отказываются от свободы, чтобы облегчить себя… Все в человеческой жизни должно пройти через свободу, через испытание свободы, через отвержение соблазнов свободы.


Конфликт жалости и свободы… Жалость может привести к отказу от свободы, свобода может привести к безжалостности… Человек не может, не должен в своем восхождении улететь из мира, снять с себя ответственность за других. Каждый отвечает за всех… Свобода не должна стать снятием ответственности за ближних. Жалость, сострадание напоминают об этом свободе.


Свобода моей совести есть абсолютный догмат, я тут не допускаю споров, никаких соглашений, тут возможна только отчаянная борьба и стрельба.


В сексуальной жизни есть что-то унизительное для человека. Только наша эпоха допустила разоблачение жизни пола. И человек оказался разложенным на части. Таков Фрейд и психоанализ, таков современный роман. В этом – бесстыдство современной эпохи, но также и большое обогащение знаний о человеке.


Есть несоизмеримость между женской и мужской любовью, несоизмеримость требований и ожиданий. Мужская любовь частичка, она не захватывает всего существа. Женская любовь более целостна. Женщина делается одержимой. В этом смертельная опасность женской любви. В женской любви есть магия, но она деспотична. И всегда есть несоответствие с идеальным женским образом.


Любовь есть интимно-личная сфера жизни, в которую общество не смеет вмешиваться… Когда речь идет о любви между двумя, то всякий третий лишний… Любовь всегда нелегальна. Легальная любовь есть любовь умершая. Легальность существует лишь для обыденности, любовь же выходит из обыденности. Мир не должен бы знать, что два существа любят друг друга. В институте брака есть бесстыдство обнаружения для общества того, что должно было бы быть скрыто, охранено от посторонних взоров… Брак, на котором основана семья, есть очень сомнительное таинство.


Ревность не соединена со свободой человека. В ревности есть инстинкт собственности и господства, но в состоянии унижения. Нужно признавать право любви и отрицать право ревности, перестав ее идеализировать… Ревность есть тирания человека над человеком. Особенно отвратительна женская ревность, превращая женщину в фурию.


У женщин есть необыкновенная способность порождать иллюзии, быть не такими, каковы они на самом деле.


Любви присущ глубокий внутренний трагизм, и не случайно любовь связана со смертью… Мне всегда казалось странным, когда люди говорят о радостях любви. Более естественно было бы, при более глубоком взгляде на жизнь, говорить о трагизме любви и печали любви… Любовь, в сущности, не знает исполнившихся надежд. Бывает иногда сравнительно счастливая семейная жизнь, но это счастливая обыденность.


Признание народной воли верховным началом общественной жизни может быть лишь поклонением формальному, бессодержательному началу, лишь обоготворением человеческого произвола. Не то важно, чего хочет человек, а то, чтобы было то, чего он хочет. Хочу, чтобы было то, чего захочу. Вот предельная формула демократии, народовластия.


Не только творческая мысль, но и творческая страсть, страстная воля и страстное чувство должны расковать затверделое сознание и расплавить представший этому сознанию объективный мир.


Революция – конец старой жизни, а не начало новой жизни, расплата за долгий путь. В революции искупаются грехи прошлого. Революция всегда говорит о том, что власть имеющие не исполнили своего назначения.


Народу кажется, что он свободен в революциях, это страшный самообман. Он – раб темных стихий… В революции не бывает и не может быть свободы, революция всегда враждебна духу свободы… Революция… случается с человеком, как случается болезнь, несчастье, стихийное бедствие, пожар или наводнение.


Нет более горькой и унизительной зависимости, чем зависимость от воли человеческой, от произвола равных себе.


Все революции кончались реакциями. Это неотвратимо. Это – закон. И чем неистовее и яростнее бывали революции, тем сильнее были реакции. В чередованиях революций и реакций есть какой-то магический круг.


Глубже она идти не может. Само содержание народной воли не интересует демократический принцип. Народная воля может захотеть самого страшного зла, и демократический принцип ничего не может возразить против этого.


Почти чудовищно, как люди могли дойти до такого состояния сознания, что в мнении и воле большинства увидели источник и критерий правды и истины!


Самодержавие народа – самое страшное самодержавие, ибо в нем зависит человек от непросветленного количества, от темных инстинктов масс. Воля одного, воля немногих не может так далеко простирать свои притязания, как воля всех.
Владимир Михайлович Бехтерев

(1857—1927 гг.)

невролог, психиатр и психолог,

основатель научной школы


Всякий знает, какое магическое оздоровляющее действие может приобрести одно утешительное слово со стороны врача и, наоборот, как иногда убийственно… действует на больного суровый холодный приговор врача, не знающего или не желающего знать силы внушения.


Алкоголизм является таким социальным злом, которое трудно вообще переоценить.


Если больному после разговора с врачом не стало легче, то это не врач.
Александр Александрович Блок

(1880—1921 гг.)

поэт


Прямая обязанность художника – показывать, а не доказывать.


Жить стоит только так, чтобы предъявлять безмерные требования к жизни.


Тот, кто поймет, что смысл человеческой жизни заключается в беспокойстве и тревоге, уже перестанет быть обывателем.


Чем больше чувствуешь связь с родиной, тем реальнее и охотнее представляешь ее себе как живой организм.


Сознание того, что чудесное было рядом с нами, приходит слишком поздно.


Только правда, как бы она ни была тяжела, – легка.


Только влюбленный имеет право на звание человека.


…я – сочинитель,
Человек, называющий все по имени,
Отнимающий аромат у живого цветка.
Всегда хочу смотреть в глаза людские,
И пить вино, и женщин целовать,
И яростью желаний полнить вечер,
Когда жара мешает днем мечтать
И песни петь! И слушать в мире ветер!



О, я хочу безумно жить:
Все сущее увековечить,
Безличное – вочеловечить,
Несбывшееся – воплотить!



Пускай зовут: Забудь, поэт!
Вернись в красивые уюты!
Нет! Лучше сгинуть в стуже лютой!
Уюта – нет. Покоя – нет.



Бездельники и взбалмошные головы вредны для народного благосостояния.


…гибель не страшна герою,
Пока безумствует мечта!



Есть времена, есть дни, когда
Ворвется в сердце ветер снежный,
И не спасет ни голос нежный,
Ни безмятежный час труда…



Заглушить рокотание моря
Соловьиная песнь не вольна!



И вечный бой!
Покой нам только снится.



Россия – Сфинкс. Ликуя и скорбя,
И обливаясь черной кровью,
Она глядит, гладит, глядит в тебя,
И с ненавистью, и с любовью!..



Твой взгляд – да будет тверд и ясен.
Сотри случайные черты – И ты увидишь: мир прекрасен.
Познай, где свет, – поймешь, где тьма.
Пускай же все пройдет неспешно,
Что в мире свято, что в нем грешно,
Сквозь жар души, сквозь хлад ума.



Мира восторг беспредельный
Сердцу певучему дан.



Искусство, как и жизнь, слабым не по плечу.


Книга – великая вещь, пока человек умеет ею пользоваться. Одно только делает человека человеком: знание о социальном неравенстве.


Только о великом стоит думать, только большие задачи должен ставить себе писатель; ставить смело, не смущаясь своими личными малыми силами.
Валерий Яковлевич Брюсов

(1873—1924 гг.)

поэт и ученый,

основоположник русского символизма


Кто не родился поэтом, тот никогда им не станет.


Каждый человек – отдельная определенная личность, которой вторично не будет. Люди различаются по самой сущности души; их сходство только внешнее. Чем больше становится кто сам собою, тем глубже начинает понимать себя, – яснее проступают его самобытные черты.


Человек умирает, его душа, не подвластная разрушению, ускользает и живет иной жизнью. Но если умерший был художник, если он затаил свою жизнь в звуках, красках или словах, – душа его, все та же, жива и для земли, для человечества…


Меняются приемы творчества, но никогда не может умереть или устареть душа, вложенная в создание искусства. Если язык стихотворения еще позволяет прочесть, если по собранным обломкам можно уловить намерение ваятеля, то не умерла душа творца и для нас живущих.


Если можешь, иди впереди века, если не можешь, иди с веком, но никогда не будь позади века.


Вечен только мир мечты.


Каждый миг есть чудо и безумье,
Каждый трепет непонятен мне,
Все запутаны пути раздумья,
Как узнать, что в жизни, что во сне?



Искусство жаждет самовластья
И души черпает до дна.
Едва душа вздохнет о счастье –
Она уже отрешена.



И всё, что нас гнетет, снесет и свеет время,
Все чувства давние, всю власть заветных слов,
И по земле взойдет неведомое племя,
И будет снова мир таинственен и нов.



Сверкает жизнь везде, грохочет жизнь повсюду!
Бросаюсь в глубь веков – она горит на дне…
Бегу на высь времен – она кричит мне: буду!
Она над всем, что есть; она во всем, во мне!



Глупец восклицает: «Ломок
Стебель памяти о заслугах!»
Мудрый говорит: «Буду скромен,
И меня прославят речи друга!»



Только доблесть бессмертно живет,
Ибо храбрые славны вовеки!



Ты – женщина, и этим ты права.


Речи знакомые – новы опять,
Если любовью согреты.



…никогда не разорвутся звенья
Между душой и прелестью земли!



В любви душа вскрывается до дна,
Яснеет в ней святая глубина,
Где все единственно и не случайно.



Всё – оскорбленье: дружбы лживый зов,
Объятья беглые любви обманной
И сочетанье надоевших слов…



О, сколько царств, сжимавших мир! Природа
Глядит с улыбкой на державства эти:
Нет, не цари – ее родные дети!
Пусть гибнут троны, только б дух народа,
Как феникс, ожил на костре столетий!



Верь в звук слов:
Смысл тайн – в них…



Великое вблизи неуловимо,
Лишь издали торжественно оно,
Мы все проходим пред великим мимо
И видим лишь случайное звено.



Великая радость – работа. Все счастье земли – за трудом!

Если бы мне иметь сто жизней, они не насытили бы всей жажды познания, которая сжигает меня.


Никакая гениальность не вознаградит отсутствие вкуса.


Однажды ошибясь при выборе дороги,
Они упрямо шли, глядя на свой компас.
И был их труд велик, шаги их были строги,
Но уводил их прочь от цели каждый час!



Я готов плакать, когда думаю о том, чего я не знаю.
Сергей Николаевич Булгаков

(1871—1944 гг.)

философ, богослов

экономист


Каждый человек есть художник своей собственной жизни, черпающий силу и вдохновение в себе самом.


Церковь состоит из национальных церквей, так же как человечество из наций.


Человек – это живое противоречие и в этом качестве – живая загадка.


Человек есть сложное и поэтому трудное для себя самого существо.


Человек не принимает пассивно этот мир, а старается понять его, удивляется ему, и это удивление, которое греки справедливо считали первым началом философии, рано или поздно становится вопросом.


Человек ничего не творит заново, чего бы уже не было в природе в скрытом или потенциальном виде.

Человек смертен, человечество бессмертно; человек ограничен, человечество обладает способностью к бесконечному развитию.


Человек, медленно и постепенно освобождаясь от рабства вещей, снимает мертвый покров с природы и опознает творящие ее силы.


Человечество – едино, хотя и многолико.


Человечество вполне играет роль божества в религии прогресса.

евгений багратионович вахтангов

(1883—1922 гг.)

театральный режиссер


Всякий, кто хочет быть приятным, всегда неприятен тем самым, что хочет быть приятным.
Виктор Викторович Вересаев (Смидович)

(1867—1945 гг.)

писатель


Жизнь – не бремя, а крылья творчества и радость; а если кто превращает ее в бремя, то в этом он сам виноват.


Не было бы риска – не было бы и прогресса.


В жизнь нужно входить не веселым гулякою, как в приятную рощу, а с благоговейным трепетом, как в священный лес, полный жизни и тайны.
Владимир Иванович Вернадский

(1863—1945 гг.)

ученый, основатель геохимии, биогеохимии,

радиогеологии, академик Петербургской Академии наук

и Академии наук СССР


Ученые те же фантазеры и художники; они не вольны над своими идеями; они могут хорошо работать, долго работать только над тем, к чему лежит их мысль, к чему влечет их чувство. В них идеи сменяются; появляются самые невозможные, часто сумасбродные; они роятся, кружатся, сливаются, переливаются. И среди таких идей живут и для таких идей они работают.


Я вполне сознаю, что могу увлечься ложным, обманчивым, пойти по пути, который заведет меня в дебри; но я не могу не идти по нему, мне ненавистны всякие оковы моей мысли, я не могу и не хочу заставить ее идти по дорожке, практически важной, но такой, которая не позволит мне хоть несколько более понять те вопросы, которые мучают меня… И это искание, это стремление – есть основа всякой научной деятельности.


Научная гипотеза всегда выходит за пределы фактов, послуживших основой для ее построения.


Как христианство не одолело науки в ее области, но в этой борьбе глубже определило свою сущность, так и наука в чуждой ей области не сможет сломить христианскую или иную религию, но ближе определит и уяснит формы своего ведения.


Во всякой философской системе безусловно отражается настроение души ее создателя.


В истории развития человечества значение мистического настроения – вдохновения – никогда не может быть оценено слишком высоко. В той или иной форме оно проникает всю душевную жизнь человека, является основным элементом жизни.


Победа какого-нибудь научного взгляда и включение его в мировоззрение не доказывают еще его истинности. Нередко видно обратное. Сложным и кружным путем развивается научная истина, и далеко не все научное мировоззрение служит ее выражением.


Вся история науки на каждом шагу показывает, что отдельные личности были более правы в своих утверждениях, чем целые корпорации ученых или сотни и тысячи исследователей, придерживавшихся господствующих взглядов… Истина нередко в большем объеме открыта этим научным еретикам, чем ортодоксальным представителям научной мысли. Конечно, не все группы и лица, стоящие в стороне от научного мировоззрения, обладают этим великим прозрением будущего человеческой мысли, а лишь некоторые, немногие. Но настоящие люди с максимальным для данного времени истинным научным мировоззрением всегда находятся среди них, среди групп и лиц, стоящих в стороне, среди научных еретиков, а не среди представителей господствующего научного мировоззрения. Отличить их от заблуждающихся не суждено современникам.


Для научного развития необходимо признание полной свободы личности, личного духа, ибо только при этом условии может одно научное мировоззрение сменяться другим, создаваемым свободной, независимой работой личности.


Трудна, упорна и неверна, благодаря возможности ошибок, бывает борьба научного миросозерцания с чуждыми ему концепциями философии или религии даже при явном их противоречии с научно-господствующими представлениями. Ибо философия и религия тесно связаны с теми более глубокими, чем логика, силами человеческой души, влияние которых могущественно сказывается на восприятии логических выводов, на их понимании.


Говорится, что естественные науки подняли силу человека, дали ему какую-то неведомую мощь. Они, скорее, низвели природу до человека, дали возможность предугадывать ее мелкость, предугадывать, что по должном расследовании она явится того же порядка, как и природа человека.


Пора избавиться от узкого христианского деления на дух и тело. Настоящая душевная жизнь, настоящая идейная сторона жизни состоит именно в использовании лучших сторон и тела, и духа.
Максимилиан Александрович Волошин (Кириенко-Волошин)

(1877—1932 гг.)

поэт, критик, художник


Свобода и любовь в душе неразделимы,
Но нет любви, не налагавшей уз.



Когда же ты поймешь,
Что ты не сын земле,
Но путник по вселенным,
Что солнца и созвездья возникали
И гибли внутри тебя,
Что всюду – и в тварях, и в вещах томится
Божественное Слово,
Их к бытию призвавшее,
Что ты – освободитель божественных имен,
Пришедший изназвать
Всех духов – узников, увязших в веществе,
Когда поймешь, что человек рожден,
Чтоб выплавить из мира
Необходимости и разума
Вселенную Свободы и Любви, – Тогда лишь
Ты станешь Мастером.



Стих создают – безвыходность, необходимость, сжатость, сосредоточенность…


Для ремесла и духа – единый путь:
Ограничение себя.



Искусство живо – Живою кровью принесенных жертв.


И там, и здесь между рядами
Звучит один и тот же глас:
– «Кто не за нас – тот против нас!
Нет безразличных: правда с нами!»
А я стою один меж них
В ревущем пламени и дыме
И всеми силами своими
Молюсь за тех и за других.



…каждый
Есть пленный ангел в дьявольской личине…



Лишь два пути раскрыты для существ,
Застигнутых в капканах равновесья:
Путь мятежа и путь приспособленья.



Далекие потомки наши, знайте,
Что если вы живете во вселенной,
Где каждая частица вещества
С другою слита жертвенной любовью
И человечеством преодолен
Закон необходимости и смерти, –
То в этом мире есть и наша доля!



И в мире нет истории страшней,
Безумней, чем история России.



Когда-то темный и косматый зверь,
Сойдя с ума, очнулся человеком, –
Опаснейшим и злейшим из зверей
Безумным логикой
И одержимым верой…



Разум
Есть творчество навыворот…



Меч создал справедливость.


…люди неразумны. Потому
Законы жизни вписаны не в книгах,
А выкованы в дулах и клинках,
В орудьях истребленья и машинах.



Среди рабов единственное место
Достойное свободного – тюрьма.



Твой Бог в тебе,
И не ищи другого
Ни в небесах, ни на земле:
Проверь
Весь внешний мир:
Везде закон, причинность,
Но нет любви:
Ее источник – Ты!



Страдание и голод – вот резец,
Которым смерть ваяет человека.



Вы отдали – и этим вы богаты.
Но вы – рабы всего, что жаль отдать.



Из всех насилий,
Творимых человеком над людьми,
Убийство – наименьшее,
Тягчайшее же – воспитанье.



Политика есть дело грязное:
Ей надо
Людей практических,
Не брезгающих кровью,
Торговлей трупами
И скупкой нечистот…
Но избиратели доселе верят
В возможность из трех сотен негодяев
Построить честное
Правительство стране.



Есть много истин, правда лишь одна:
Штампованная признанная правда.
Она готовится
Из грязного белья
Под бдительным надзором государства…



Газета
Есть самый сильно действующий ад,
Дающий наибольшие доходы.



В нормальном государстве вне закона
Находятся два класса:
Уголовный
И правящий.
Во время революций
Они меняются местами, – В чем,
По существу, нет разницы.



Верь в человека. Толпы не уважай и не бойся.
В каждом разбойнике чти распятого в безднах Бога.



Революция губит лучших,
Самых чистых и самых святых,
Чтоб, зажав в тенетах паучьих,
Надругаться, высосать их.



Когда хотят сделать людей добрыми и мудрыми, терпимыми и благородными, то неизбежно приходят к желанию убить их всех. Робеспьер верил в добродетель: он создал Террор. Марат верил в справедливость: он требовал двухсот тысяч голов.


Безумие в том, что палач Марат и мученица Шарлотта Корде с одним и тем же сознанием подвига хотели восстановить добродетель и справедливость на земле.


Искусство никогда не обращается к толпе, к массе, оно говорит отдельному человеку, в глубоких и скрытных тайниках его души.

Все положительные творческие силы человека – в любви. Любовью он вносит в мир новое… Задачу человека в мире можно определить так: человек погружен во вселенную мудрости, в которой всё связано архитектурой причинности. Его задача оставить после себя вселенную любви.
Максим Горький (Алексей Максимович Пешков)

(1868—1936 гг.)

писатель,

литературный критик и публицист


Всё в Человеке – всё для Человека!


Нет людей чисто беленьких или совершенно черненьких; люди все пестрые.


Один, если он и велик, все-таки мал.


Все относительно на этом свете, и нет в нем для человека такого положения, хуже которого не могло бы ничего быть.


Нужно жить всегда влюбленным во что-нибудь тебе недоступное: человек становится выше оттого, что тянется вверх.


Безумство храбрых – вот мудрость жизни!


Есть только две формы жизни: гниение и горение.


Рожденный ползать – летать не может!


Жизнь идет: кто не поспевает за ней – остается одиноким.


Прославим поэтов, у которых один Бог – красиво сказанное, бесстрашное слово правды.


Когда человеку лежать на одном боку неудобно – он перевертывается на другой, а когда ему жить неудобно – он только жалуется. А ты сделай усилие: перевернись!


Учитесь у всех, не подражайте никому.


Решающую роль в работе играет не всегда материал, но всегда мастер.


Как можно не верить человеку? Даже если и видишь врет он, верь ему, т. е. слушай и старайся понять, почему он врет?


Мучительны сердца скорби,
И часто помочь ему нечем, –
Тогда мы забавной шуткой
Боль сердца успешно лечим!



Черти в аду мучительно завидуют, наблюдая иезуитскую ловкость, с которой люди умеют порочить друг друга.


Около хорошего человека потрешься, как медная копейка о серебро, и сам потом за двугривенный сойдешь.


Да не о том думай, что спросили, а о том – для чего?


Догадаешься – для чего, тогда и поймешь, как надо ответить.


Нельзя проповедовать людям то, что отрицаешь сам.


Человека приласкать – никогда не вредно.


Но то, чего женщина хочет, – Сам Бог не ведает даже!


Восславим женщину – Мать, чья любовь не знает преград, чьей грудью вскормлен весь мир!


От любви к женщине родилось все прекрасное на земле.


Женщина иногда может в своего мужа влюбиться.


Любовь – это желание жить.


Краше солнца – нету в мире бога,
Нет огня – огня любви чудесней.



Подлецы – самые строгие судьи.


Не будьте равнодушны, ибо равнодушие смертоносно для души человека.


На день надо смотреть как на маленькую жизнь.


Ежели людей по работе ценить, тогда лошадь лучше всякого человека.
Александр Грин (Александр Степанович Гриневский)

(1880—1932 гг.)

писатель


Потребность необычайного – может быть, самая сильная после сна, голода и любви.


В великих случаях детской жизни подобает быть человеку серьезным и удивленным.


Теперь дети не играют, а учатся. Они все учатся, учатся и никогда не начнут жить.


Слово бьет иногда насмерть.


О главном надо говорить сразу или оно заснет, как волна, политая с корабля маслом.


Где слабый ненавидит – сильный уничтожает.


Если любовь велика, все должно умолкнуть, все другие соображения.


Надо верить тому, кого любишь, – нет высшего доказательства любви. Немыслимо провести границу там, где кончаются предчувствия и начинается подлинная любовь.


Человеку… довольно иногда созданного им самим призрака, чтобы решить дело в любую сторону, а затем – легче умереть, чем признаться в ошибке.


Есть предел впечатлениям и усилиям.


Мы делаемся иногда моложе, иногда – старше.


Над прошлым, настоящим и будущим имеет власть человек.


Люди глупо доверчивы… Вся реклама мира основана на трех принципах: «Хорошо, много и даром». Поэтому можно давать скверно, мало и дорого.


Забвенье – печальный, обманчивый звук,
Понятный лишь только в могиле;
Ни радости прошлой, ни счастья, ни мук
Предать мы забвенью не в силе,
Что в душу запало, останется в ней:
Ни моря нет глубже, ни бездны темней.



Я не знаю более уродливого явления, как оценка по «видимости». К числу главных несовершенств мыслительного аппарата нашего принадлежит бессилие одолеть пределы внешности.


Одиночество – вот проклятая вещь! Вот что может погубить человека.


Никогда не бойся ошибаться – ни увлечений, ни разочарований бояться не надо. Разочарование есть плата за что-то прежде полученное, может быть несоразмерная иногда, но будь щедр. Бойся лишь обобщать разочарование и не окрашивай им все остальное. Тогда ты приобретешь силу сопротивляться злу жизни и правильно оценишь ее хорошие стороны.

Все, что неожиданно изменяет нашу жизнь, – не случайность. Оно – в нас самих и ждет лишь внешнего повода для выражения действием.


Беззащитно сердце человеческое. А защищенное – оно лишено света, и мало в нем горячих углей, не хватит даже, чтобы согреть руки.


Я понял одну нехитрую истину. Она в том, чтобы делать чудеса своими руками…
Николай Степанович Гумилев

(1886—1921 гг.)

поэт


Только усталый достоин молиться богам,
Только влюбленный – ступать по весенним лугам!



Как пожар в лесу, любовь – в судьбе.



И в горечи сердце находит усладу.



Нет конца обетам и изменам,
Нет конца веселым переменам,
И отсталых подгоняют вновь
Плетью боли Голод и Любовь.



Есть Бог, есть мир, они живут вовек,
А жизнь людей – мгновенна и убога.
Но всё в себе вмещает человек,
Который любит мир и верит в Бога.



Правдива смерть, а жизнь бормочет ложь…



Только змеи сбрасывают кожи,
Чтоб душа старела и росла.
Мы, увы, со змеями не схожи,
Мы меняем души, не тела.
Лишь небу ведомы пределы наших сил,
Потомством взвесится, кто сколько утаил.

Дон-Аминадо (Аминад Петрович Шполянский)

(1888—1957 гг.)

поэт-сатирик


Авелю только сочувствуют, а про Каина даже поэмы пишут.


Большевизм и фашизм – это, конечно, борьба двух концов, а не борьба двух начал.


В нормальной женской биографии – до тридцати лет хронология, после тридцати мифология.


Верх нелепости: иметь ангела-хранителя и не иметь денег на метро.


Верх популярности – это когда весь мир ненавидит одного человека.


Взаимное понимание требует взаимной лжи.


Во время гражданской войны история сводится к нулю, а география – к подворотне.


Грамотные люди могут жениться по объявлению, а безграмотные только по любви.


Дальше едешь, тише будешь! (Из «Новых русских пословиц».)


Декольте – это только часть истины.


Для утвердительного ответа достаточно лишь одного слова – «да». Все прочие слова придуманы, чтобы сказать «нет».


Долги надо делать в государственном масштабе, иначе их надо платить.


Досадно то, что самое последнее слово техники будет сказано за минуту до светопреставления.


Если б мы знали все, что о нас будут говорить, когда нас не будет, нас бы уже давно не было.


Дружба все видит и ни на что не обращает внимания. Любовь на все обращает внимание и ничего не видит.


Если бы Диоген вовремя женился, он бы не дошел до бочки.


Если имеется подходящий народ, можно сделаться вождем народа.


И осиновый кол есть вид памятника.


И тайным голосованием можно обнаружить явную глупость.


История русской революции – это сказание о граде Китеже, переделанное в рассказ об острове Сахалине.


Когда люди не сходятся в главном, они расходятся из-за пустяков.

«Книги имеют свою судьбу…» Это значит, что книги, взятые для прочтения, обратно не возвращаются.


Когда некто тебе противный что-то тебе доказывает, это и есть доказательство от противного.


Кто не страдал бессонницей, тот не знает своей биографии.


Лежачего не бьют, а терпеливо дожидаются, пока он встанет.


Ложась животом на алтарь отечества, продолжайте все-таки думать головой.


Лучше быть богатым и здоровым, чем бедным, но больным.

(Видоизмененный Дон-Аминадо.)


Люби человечество сколько тебе угодно, но не требуй взаимности.


Министр Геббельс исключил Генриха Гейне из энциклопедического словаря. Одному дана власть над словом, другому – над словарем.


Мужчины лгут просто, женщины – со слезами на глазах.


На свете очень много хороших людей, но все они страшно заняты…


Надеяться надо до последней минуты. Но в последнюю минуту можно и перестать.


Не думай дурно о всех ближних сразу, думай по очереди.


Не клянитесь письменно в вечной любви. Клянитесь устно.

Не старайтесь познать самого себя, а то вам противно станет.


Не так опасно знамя, как его древко.


Неудачники никогда не опаздывают, но всегда приходят не вовремя.


Ничто так не мешает видеть, как точка зрения.


Ничто так не помогает повторять географию, как извержения вулканов и землетрясения.


Ничто так не приближает человека к смерти, как долголетие.


Ничто так не старит женщину, как ее возраст.


Объявить себя гением легче всего по радио.


Ничто так не утомляет, как ожидание поезда, особенно когда лежишь на рельсах.


Обыкновенных детей приносят аисты, а любознательные – сами рождаются.


Однолюбом называется человек, который обманывает только ту, которую он любит.


От аппендицита можно избавиться сразу, от родственников – только постепенно.


От лжесвидетельства к беллетристике – один шаг.


Пессимизм – это вопрос темперамента, оптимизм – вопрос жалованья.


Пожилому человеку не везет не столько в любви, сколько в возрасте.


После родственников самое неприятное – это однофамильцы.


После трех рюмок коньяку француз переходит на минеральную воду, а русский – на «ты».


Посмертная маска, сделанная при жизни, считается недействительной.


Пятнадцать лет назад на каждом лице можно было прочесть: «Продолжение следует…» А теперь на каждом лице только и читаешь: «Окончание следует».


Расцвет военных наук возможен только в мирное время.


С тех пор как свиньи узнали про Фрейда, они всякое свинство объясняют комплексом.


Сплетня – это плата за гостеприимство.


Скептик – это тот человек, который не верит в бесплатный энтузиазм.


Старайтесь казаться моложе, чем вы есть, но не моложе, чем о вас думают.


Стоик уезжает со своей женой, циник – с чужой, эпикуреец – один.


Счастливые поколения занимаются шведской гимнастикой, несчастные – переоценкой ценностей.


Теоретик занимается подсчетом мерзавцев, практик – подсчетом уличных фонарей.


Только несказанное и стоит запомнить.


У самородка все от Бога и ничего от среднего учебного заведения.


У чужих жен мигрени не бывает.


Чем у хозяйки больше самообладания, тем она гостеприимнее.


Честный ребенок любит не папу с мамой, а трубочки с кремом.


Чтоб доверие было прочным, обман должен быть длительным.


Чтобы любовь была вечной, равнодушие должно быть взаимным.


Чтобы прослыть ясновидцем, предсказывай будущее на сто лет вперед. Чтобы прослыть глупцом, предсказывай его на завтра.


Миллионеры охотятся на слонов, бедняки – на клопов.


Знакомые – это люди, на всякий случай называющие вас дураком. Хорошие знакомые уже могут рассказать о вас скверный анекдот. Друзьями же называются те, которые действительно знают о вас несколько настоящих гадостей.

Все нехорошо, что нехорошо кончается.
Сергей Александрович Есенин

(1895—1925 гг.)

поэт


Но и тогда,
Когда по всей планете
Пройдет вражда племен,
Исчезнут ложь и грусть, – Я буду воспевать
Всем существом в поэте
Шестую часть земли
С названьем кратким «Русь».



Лицом к лицу лица не увидать.
Большое видится на расстоянье.



Коль гореть, так уж гореть сгорая…



Жизнь – обман с чарующей тоскою…



Жить – так жить, любить – так уж влюбляться.
В лунном золоте целуйся и гуляй.
Если ж хочешь мертвым поклоняться,
То живых тем сном не отравляй.



Глупое сердце, не бейся!
Все мы обмануты счастьем…



Жить нужно легче, жить нужно проще,
Все принимая, что есть на свете.



Не каждый умеет петь,
Не каждому дано яблоком
Падать к чужим ногам.



В грозы, в бури,
В житейскую стынь,
При тяжелых утратах
И когда тебе грустно,
Казаться улыбчивым и простым
Самое высшее в мире искусство.



Грубым дается радость.
Нежным дается печаль.



В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.



Кто любил, уж тот любить не может,
Кто сгорел, того не подожжешь.
Если тронуть страсти в человеке,
То, конечно, правды не найдешь.



Милый, милый, смешной дуралей,
Ну куда ты, куда ты гонишься?



О возраст осени! Он мне дороже юности и лета.

Вячеслав Иванович Иванов

(1866—1949 гг.)

поэт, критик,

теоретик символизма


Обезьяна сошла с ума и стала человеком.


Дано нам быть в любви и смерти одинокими.
Василий Осипович Ключевский

(1841—1911 гг.)

историк,

крупнейший представитель

русской историографии,

академик Петербургской АН


Закономерность исторических явлений обратно пропорциональна их духовности.


Человек – это величайшая скотина в мире.


Мы низшие организмы в международной зоологии: продолжаем двигаться и после того, как потеряем голову.


Добро, сделанное врагом, так же трудно забыть, как трудно запомнить добро, сделанное другом. За добро мы платим добром только врагу; за зло мстим и врагу, и другу.


Мужчина любит женщину чаще всего за то, что она его любит; женщина любит мужчину чаще всего за то, что он ею любуется.


Семейные ссоры – штатный ремонт ветшающей семейной любви.


Только в математике две половины составляют одно целое. В жизни совсем не так: например, полоумный муж и полоумная жена – несомненно две половины, но в сложности они дают двух сумасшедших и никогда не составят одного полного умного.


Любовь женщины дает мужчине минутные наслаждения и кладет на него вечные обязательства, по крайней мере пожизненные неприятности.


Есть женщины, в которых никто не влюбляется, но которых все любят. Есть женщины, в которых все влюбляются, но которых никто не любит. Счастлива только та женщина, которую все любят, но в которую влюблен лишь один.


Женщины все прощают, кроме одного – неприятного обращения с собою.


Прошедшее нужно знать не потому, что оно прошло, а потому, что, уходя, не умело убрать своих последствий.


Мужчина любит женщину, сколько может любить; женщина любит мужчину, сколько желает любить. Потому мужчина обыкновенно любит одну женщину больше, чем она того стоит, а женщина хочет любить больше мужчин, чем сколько в состоянии любить.


Мужчина любит обыкновенно женщин, которых уважает; женщина обыкновенно уважает только мужчин, которых любит. Потому мужчина часто любит женщин, которых не стоит любить, а женщина часто уважает мужчин, которых не стоит уважать.


Хорошая женщина, выходя замуж, обещает счастье, дурная – ждет его.


Мужчина падает на колени перед женщиной только для того, чтобы помочь ее падению.


Есть два рода дураков: одни не понимают того, что обязаны понимать все; другие понимают то, чего не должен понимать никто.

Есть два рода болтунов: одни говорят слишком много, чтобы ничего не сказать, другие тоже говорят слишком много, но потому, что не знают, что сказать. Одни говорят, чтобы скрыть, что они думают, другие – чтобы скрыть, что они ничего не думают.


Самое умное в жизни – все-таки смерть, ибо только она исправляет все ошибки и глупости жизни.


Высшая степень искусства говорить – уменье молчать.


Самолюбивый человек тот, кто мнением других о себе дорожит больше, чем своим собственным. Итак, быть самолюбивым – значит любить себя больше, чем других, и уважать других больше, чем себя.


Самый верный и едва ли не единственный способ стать счастливым – это вообразить себя таким.


Крепкие слова не могут быть сильными доказательствами.


Уметь разборчиво писать – первое правило вежливости.


Мужчина слушает ушами, женщина – глазами, первый – чтобы понять, что ему говорят, вторая – чтобы понравиться тому, кто с ней говорит.


Труд ценится дорого, когда дешевеет капитал. Ум ценится дорого, когда дешевеет сила.


Иногда необходимо нарушать правило, чтобы спасти его силу.


Люди самолюбивые любят власть, люди честолюбивые – влияние, люди надменные ищут того и другого, люди размышляющие презирают и то и другое.


Чтобы быть хорошим преподавателем, нужно любить то, что преподаешь, и любить тех, кому преподаешь.


Искусство – суррогат жизни, потому искусство любят те, кому не удалась жизнь.


Всего хуже сознавать себя дополнением собственной мебели.


Детальное изучение отдельных органов отучает понимать жизнь всего организма.


Сладострастие есть не что иное, как властолюбивое самолюбие, разыгранное на женских прелестях.


Когда люди, желая ссоры, не ждут ее, она и не последует; когда они ждут ее, не желая, она случится непременно.


Смерть – величайший математик, ибо безошибочно решает все задачи.


Дружба может обойтись без любви; любовь без дружбы – нет.


Жить – значит быть любимым. Он жил или она жила – это значит только одно: его или ее много любили.


Музыка – акустический состав, вызывающий в нас аппетит к жизни, как известные аптечные составы вызывают аппетит к еде.


Счастье не в том, чтобы прожить благополучно, а в том, чтобы понять и почувствовать, в чем может оно состоять.


В истории мы узнаем больше фактов и меньше понимаем смысл явлений.


В мужчину, которого любят все женщины, не влюбится ни одна из них.


Мужчина видит в любой женщине то, что хочет из нее сделать, и обыкновенно делает из нее то, чем она не хочет быть.


Люди живут идолопоклонством перед идеалами, и, когда недостает идеалов, они идеализируют идолов.


В России нет средних талантов, простых мастеров, а есть одинокие гении и миллионы никуда не годных людей. Гении ничего не могут сделать, потому что не имеют подмастерьев, а с миллионами ничего нельзя сделать, потому что у них нет мастеров. Первые бесполезны, потому что их слишком мало; вторые беспомощны, потому что их слишком много.


Характер – власть над самим собой, талант – власть над другими.


Почему от священнослужителя требуют благочестия, когда врачу не вменяется в обязанность, леча других, самому быть здоровым?


Здравый и здоровый человек лепит Венеру Милосскую из своей Акулины и не видит в Венере Милосской ничего более своей Акулины.


Счастлив, кто может жену любить как любовницу, и несчастлив, кто любовнице позволяет любить себя как мужа.


Некоторые женщины умнее других дур только тем, что сознают свою глупость. Разница между теми и другими только в том, что одни считают себя умными, оставаясь глупыми; другие признают себя глупыми, не становясь оттого умными.


Дамы только тем и обнаруживают в себе присутствие ума, что часто сходят с него.


Дружба обыкновенно служит переходом от простого знакомства к вражде.


Было бы сердце, а печали найдутся.


Размышляющий человек должен бояться только самого себя, потому что должен быть единственным и беспощадным судьей самого себя.


Кто смеется, тот не злится, потому что смеяться – значит прощать.


Кто имеет друзей, которые ненавидят друг друга, тот заслуживает их общей ненависти.


Ум гибнет от противоречий, а сердце ими питается. Можно ненавидеть человека, как подлеца, а можно умереть за него, как за ближнего.


Хотеть быть чем-то другим, а не самим собой – значит хотеть стать ничем.


Истинная цель дела благотворительности не в том, чтобы благотворить, а в том, чтобы некому было благотворить.


Когда актер не понимает, кого он играет, он поневоле играет самого себя.


Газета приучает читателя размышлять о том, чего он не знает, и знать то, что не понимает.


Самый непобедимый человек – это тот, кому не страшно быть глупым.


Всем можно гордиться, даже отсутствием гордости, как от всего можно одуреть, даже от собственного ума.


Пролог XX века – пороховой завод. Эпилог – барак Красного Креста.


Дружба обыкновенно служит переходом от простого знакомства к вражде.


Верует ли духовенство в Бога? Оно не понимает этого вопроса, потому что оно служит Богу.


Разница между духовенством и другими русскими сословиями: здесь много пьяниц, там мало трезвых.


Почему от священнослужителя требуют благочестия, когда врачу не вменяется в обязанность, леча других, самому быть здоровым?


Чужой западноевропейский ум призван был нами, чтобы научить нас жить своим умом, но мы попытались заменить им свой ум.


Русское духовенство всегда учило паству свою не познавать и любить Бога, а только бояться чертей, которых оно же и расплодило со своими попадьями.


Славянофильство – история двух-трех гостиных в Москве и двух-трех дел в московской полиции.


Народники так умно рассуждают об основах своей жизни, что кажется, то, на чем они сидят, умнее того, чем они рассуждают о том.


Ученые диссертации, имеющие двух оппонентов и ни одного читателя.


Русская интеллигенция скоро почувствует себя в положении продавщицы конфет голодным людям.


Откровенность – вовсе не доверчивость, а только дурная привычка размышлять вслух.

Нет ничего бесцельнее, как судить или лечить трупы: их велено только закапывать.


Надобно найти смысл и в бессмыслице: в этом неприятная обязанность историка, в умном деле найти смысл сумеет всякий философ.


У них мысль не ведет за собой слов, а с трудом догоняет их.


Повесе, чтобы соблазнить женщину, нужно больше тонкого понимания людей, чем Бисмарку, чтобы одурачить Европу.


Кто из людей презирает людей, должен презирать и самого себя, потому презирать людей вправе только животные.


Популярное искусство ценно не по пользе, которую оно приносит, а по вреду, от которого спасает, доставляя менее грубое развлечение.


Мужчина занимается женщиной, как химик своей лабораторией: он наблюдает в ней непонятные ему процессы, которые сам же и производит.


Прежде их соединял хотя бы пол, а теперь только потолок.


Науку часто смешивают с знанием. Это грубое недоразумение. Наука есть не только знание, но и сознание, т. е. уменье пользоваться знанием как следует.


Человек работал умно, работал и вдруг почувствовал, что стал глупее своей работы.


Не начинайте дела, конец которого не в ваших руках.


Привычки отцов, и дурные и хорошие, превращаются в пороки детей.


Счастье не действительность, а только воспоминание: счастливыми кажутся нам наши минувшие годы, когда мы могли жить лучше, чем жилось, и жилось лучше, чем живется в минуту воспоминаний.


Жалоба, что нас не понимают, чаще всего происходит от того, что мы не понимаем людей.


У артистов от постоянного прикосновения к искусству притупляется эстетическое чувство, заменяясь эстетическим глазомером.


Чтобы согреть Россию, они готовы сжечь ее.


Наше сочувствие религиозной старине не нравственное, а только художественное: мы только любуемся ее чувствами, не разделяя их, как сладострастные старики любуются молоденькими девицами, не будучи в состоянии любить их.


Любуясь, как реформа преображала русскую старину, не доглядели, как русская старина преображала реформу.


В России центр на периферии.


Можно благоговеть перед людьми, веровавшими в Россию, но не перед предметом их верования.


Чтобы защитить отечество от врагов, Петр опустошил его больше всякого врага.


Наша история идет по нашему календарю: в каждый век отстаем от мира на сутки.


Под свободой совести обыкновенно разумеется свобода от совести.


Театральные слезы отучают от житейских.


Прежде дорожили лицом и скрывали тело, ныне ценят тело и равнодушны к лицу. Прежде инстинкт, как холоп, грубил и бунтовал, но и подвергался бичу, ныне он эмансипировался и пользуется уважением, как природный государь жизни.


Ее отказ приятнее иного согласия.


Спорт становится любимым предметом размышления и скоро станет единственным методом мышления.


Статистика есть наука о том, как, не умея мыслить и понимать, заставить делать это цифры.


Не будем смешивать театр с церковию, ибо труднее балаган сделать церковию, чем церковь превратить в балаган.

Робкий, но не трусливый.


Гораздо легче стать умным, чем перестать быть дураком.


В жизни ученого и писателя главные биографические факты – книги, важнейшие события – мысли.


Фанатизм во имя порядка готов внести анархию.


Обряд – религиозный пепел: он охраняет остаток религиозного жара от внешнего холода жизни.


Сколько времени нужно людям, чтобы понять прожитое ими столетие? Три столетия. Когда человечество поймет смысл своей жизни? Через 3 тысячи лет после своей смерти.


Атеисты всемилостивейше пожалованы в действительные статские христиане.


Большинство людей умирает спокойно потому, что так же мало понимают, что с ними делается в эту минуту, как мало понимали, что они делали до этой минуты.


Быть соседями не значит быть близкими.


В 50 лет необходимо иметь шляпу и два галстука, белый и черный: часто придется венчать и хоронить.


Гигиена учит, как быть цепной собакой собственного здоровья.


Глаза – не зеркало души, а ее зеркальные окна: сквозь них она видит улицу, но улица видит душу.


Глупость самая дорогая роскошь, которую могут позволять себе только богатые люди.


Грубость стародумовского общества измеряется необходимостью доказывать материальную пользу добродетели.


Делай, что я говорю, но не говори, что я делаю, – исправленное иезуитство.


Добрый человек не тот, кто умеет делать добро, а тот, кто не умеет делать зла.


Женятся на надеждах, выходят замуж за обещания.


И москаль, и хохол хитрые люди, и хитрость обоих выражается в притворстве. Но тот и другой притворяются по-своему: первый любит притворяться дураком, а второй умным.


Из 100 остроумных один умный.


Историк задним умом крепок. Он знает настоящее с тыла, а не с лица. У историка пропасть воспоминаний и примеров, но нет ни чутья, ни предчувствий.


История ничему не учит, а только наказывает за незнание уроков.


Как ей не быть умной, возясь всю жизнь с такими дураками.


Красивые женщины в старости бывают очень глупы только потому, что в молодости были очень красивы.


Крупный успех составляется из множества предусмотренных и обдуманных мелочей.


Обряды – ячейки сота, которые каждый облеплял своими чувствами.


Он глуп оттого, что так красив, и не был бы так красив, если бы был менее глуп.


Она в каждом мужчине ищет мужа, потому что в муже не нашла мужчины.


Петр I готов был для предупреждения беспорядка расстроить всякий порядок.


Писатели, как родители, любят наделять свои детища свойствами, которых лишены сами. Оттого герои у Мопассана всегда глупы, а у Толстого – умны.


Под сильными страстями часто скрывается только слабая воля.


Прежде в женщине видели живой источник счастья, для которого забывали физическое наслаждение, ныне видят в ней физиологический прибор для физического наслаждения, ради которого пренебрегают счастьем.

Прямой путь – кратчайшее расстояние между двумя неприятностями.


Римские императоры обезумели от самодержавия; отчего императору Павлу от него не одуреть?


Романист, изображая чужие души, рисует свою; психолог, наблюдая свою душу, думает, что он изучает чужие.


Русский простолюдин – православный – отбывает свою веру как церковную повинность, наложенную на него для спасения чьей-то души, только не его собственной, которую спасать он не научился, да и не желает. Как ни молись, а все чертям достанется. Это все его богословие.


Русский ум ярче всего сказывается в глупостях.


Самый злой насмешник – кто осмеивает собственные увлечения.


Самый непобедимый человек – это тот, кому не страшно быть глупым.


Сидят на штыках, покрыв их газетой.


Смотря на них, как они веруют в Бога, так и хочется уверовать в черта.


Среднему статистическому пошлому человеку не нужна, даже тяжела религия. Она нужна только очень маленьким и очень большим людям: первых она поднимает, а вторых поддерживает на высоте. Средние пошлые люди не нуждаются ни в подъеме, потому что им лень подниматься, ни в опоре, потому что им некуда падать.


Старики не родятся, а только умирают и, однако, все не переводятся.


Схоластика – точильный камень научного мышления: на нем камни не режут, но об камень вострят.


Тайна искусства писать – уметь быть первым читателем своего сочинения.


Торжество исторической критики – из того, что говорят люди известного времени, подслушать то, о чем они умалчивали.


Ученые издатели – половые науки, которые не варят и не кушают, а только подают кушанье.


Христы редко являются, как кометы, но Иуды не переводятся, как комары.


Цари – те же актеры с тем отличием, что в театре мещане и разночинцы играют царей, а во дворцах цари – мещан и разночинцев.


Цыгане известности – они известны только за границей, потому что у них нет отечества.


Человек, пользуясь разумом, умеет поступать неразумно вопреки инстинкту.


Чтобы быть ясным, оратор должен быть откровенным.


Чтобы уметь быть злым, надобно выучиться быть добрым; иначе будешь просто гадким.


Эгоисты всех больше жалуются на эгоизм других, потому что всего больше от него страдают.


Я слишком стар, чтобы стареть: стареют только молодые.
Анатолий Федорович Кони

(1844—1927 гг.)

юрист и общественный деятель


Слово – одно из величайших орудий человека.


Лучше ничего не сказать, чем сказать ничего.


Шаблон – совершенно недопустимое зло во всяком творчестве.


Ушедшие в себя эгоисты обыкновенно очень долго живут.
Владимир Галактионович Короленко

(1853—1921 гг.)

писатель


Люди не ангелы, сотканные из одного света, но и не скоты, которых следует гнать в стойло.


Человек создан для счастья, как птица для полета.


Насилие питается покорностью, как огонь соломой.


Нет ничего ошибочнее, чем мысль, что казнями можно регулировать цены или отучить от взяточничества.
Эмиль Кроткий

(1892—1963 гг.)

поэт-сатирик,

юморист и афорист


Актер становится собой только тогда, когда изображает другого.


Балет – это опера для глухих.


Бог его обидел и поступил совершенно правильно.


Больших чувств она избегала, как крупных купюр, которые не всегда легко разменять.


Будь прост, но не слишком! Простейшее – амеба.


В автомобиле сидел стандартный молодой человек из тех, которые выпускаются сериями – вместе с автомобилями.


В искусстве не все боги. На одного Аполлона приходится четверка лошадей.


В картинной галерее было столько исторических личностей на конях, что можно было подумать, будто историю делают на лошадях.


В книгах мы жадно читаем о том, на что не обращаем внимания в жизни.


В нем было что-то от поэта и что-то от Пегаса.


В секретном отделе Бог хранил тайны мироздания.


В семейном альбоме мирно уживались родственники, ссорившиеся всю жизнь.


В тринадцатое число ему не везло. Не везло и во все остальные числа.


Века были так себе, средние.


Верит в медицину. Соблюдает диету, как его дед соблюдал посты.


Внести свое в таблицу умножения можно только переврав ее.


Все пережитое ею было написано у нее на лице, а кое-где и подчеркнуто морщинами.


Всякий талант в конце концов зарывают в землю.


Город, в котором тебе не везет, всегда кажется неинтересным по архитектуре.


Два сапога – пара, если они одного размера и фасона.


До близких далеко, до далеких близко – вот и ходишь к далеким.


До смерти боялся умереть. После смерти уже не боялся.


Доклад – это кратчайшее расстояние между двумя цитатами.


Если ты хочешь быть впереди классиков – пиши предисловия к ним.


Есть люди, которые наглеют, если их ежедневно кормить.


– Есть такие женщины. Пришьет тебе вешалку к пальто, а потом будет говорить, что отдала тебе молодость.


Жизнь и смерть ходят рядом, но ничего не знают друг о друге.


Забытая мысль всегда кажется значительной.


Земля действительно вращается, но в личной жизни можно это не учитывать.


И рождаясь и умирая, мы делаем кому-нибудь больно.


К таким лицам больше всего идут пощечины.


Как ни люби человечество, а на долю каждого человека придется все же мало любви.


Книга так захватила его, что он захватил книгу.


Когда вагоновожатый ищет новых путей, вагон сходит с рельсов.


Куклы в кукольном театре так походили на всамделишных актеров, что даже интриговали друг против друга.


Лицо у нее было очень подходящее для выступлений по радио.


Лучшее средство от бессонницы – спать.


Люди хуже, чем они хотят казаться, и лучше, чем они кажутся.


Мало быть правым. Надо быть правым вовремя.


Мудрецы и кассиры одинаково спокойно относятся к деньгам.


На чужих похоронах мы волнуемся, как актер на репетиции.


Нарушение моды королями становится модой для их подданных.


Начинают всегда с малого. В первый день Бог создал только небо и землю.


Не верил ни в заочное обучение, ни в загробную жизнь.


Не все попугаи говорящие. Есть и пишущие.


Не ошибается только тот, кто ничего не делает. Но и ничего не делать – ошибка.

Несколько десятков Новых годов делают человека старым.


Нет ничего тяжелее легких связей.


Ничего не читал. Он был не читатель, а писатель.


О жизни и деньгах начинают думать, когда они приходят к концу.


О присутствующих не говорят, об отсутствующих злословят.


Он давно уже считался известным писателем, но никто об этом не знал.


Он испытывал муки Тантала, который никак не дотянется до водки.


Он не приписывал себе чужих мыслей. Он приписывал свои мысли другим.


Он очень шел к своему галстуку.


Он походил на картинку из модного журнала, где тщательно вырисована каждая складка костюма, а лицо только намечено пунктиром.


Она была холодна, как мороженое, и так же легко таяла.


Она говорила немного по-французски и очень много по телефону.


Она меняла возлюбленных, как перчатки. Перчаток она никогда не меняла.


Она не понимала его, как бесхитростные ходики, вероятно, не понимают хронометра.


Она признавала лекарства только с латинскими названиями: в русском переводе они на нее не действовали.


Она уже обижалась, когда ей уступали место в трамвае.


От акробата не требуют простоты. Его дело – ломаться.

Переводил со всех языков на суконный.


Плавают разными стилями, тонут – одним.


Погода располагала к любви, а на огороде старый хрен заигрывал с молодой картошкой.


Подруга отбила у нее мужа и портниху. Последнего она не могла простить.


Пользоваться чужими остротами так же бестактно, как брать взаймы бритву.


Поминутно поглядывая на часы, он клялся ей в верности навек.


Понтий Пилат мыл руки не только перед едой.


После долгой разлуки с друзьями он увидел, что они поседели, а их жены стали блондинками.


Походил на Сократа – лысиной и женой.


Развращенная успехом у публики цирковая лошадь обижалась, когда ей мало аплодировали.


С ним обращались, как с запасным колесом автомобиля: считали необходимым, подержали сзади.


Сначала ей нельзя было возражать, чтобы ребенок не родился нервный, потом – чтобы молоко не иссякло. Ну а потом она привыкла.


Суд потомства плох уже тем, что рассматривает дело в отсутствие потерпевшего.


Тайна, которой она не поделилась с подругой, была для нее тем же, что платье, без пользы висящее в гардеробе.


У него была хорошая память на плохое и плохая – на хорошее.


У него было кое-что общее с Бальзаком: он тоже женился в Бердичеве.


Ухаживать за ней было опасно: это походило на лотерею, в которой боишься выиграть.


Ухаживать за своей женой ему казалось столь же нелепым, как охотиться за жареной дичью.


Ученье – свет, неученых – тьма.


Хваля автора, перевирают его фамилию, браня – никогда.


Хороший рассказ должен быть краток, плохой – еще короче.


Хорошо помнил своих прежних друзей и при встрече безошибочно не узнавал их.


Чем ближе к закату, тем длиннее тень воспоминаний.


Чтоб не отстать от жизни, он ходил на все похороны.


Эта авторская привычка самовосхваления пошла с той поры, когда бог, сотворив наш несовершенный мир, самонадеянно сказал: «Хорошо!»


Это была не пьеса, а оскорбление четырьмя действиями.


Жизнь подобна универмагу: в ней находишь все, кроме того, что ищешь.


Нет пива без недолива.

Мы убиваем время, а время убивает нас.


Самое плохое в жизни – то, что она проходит.


Я пью не больше 100 граммов, но, выпив 100 граммов, становлюсь другим человеком, а этот другой пьет очень много.


О ком бы мы ни плакали, мы плачем о себе.


Великие платят за искусство жизнью, маленькие зарабатывают им на жизнь.


Жизнь – это школа, но спешить с ее окончанием не следует.


У строителей воздушных замков всегда хватает стройматериала.


В горящем доме не меняют занавесок.


Постоянные колебания простительны только маятнику.


Весной даже сапог сапогу шепчет на ушко что-то нежное.


Искусство не зеркало, оно не обязано отражать все без разбора.


Подхалим иногда подобен альпинисту: идет в гору.


В школе жизни неуспевающих не оставляют на повторный курс.


Есть люди, которым приятнее думать о том, что пчелы жалят, чем о том, что они дают мед.


Мыльный пузырь всегда радужно настроен.


Если уж метать икру, так только черную.


Соловей берет качеством, воробей – количеством.


И ослы играют роль в музыке: их кожу натягивают на барабан.


Барабан может заглушить весь оркестр, но не может заменить его.


Брак – это мирное сосуществование двух нервных систем.


Сердце надо беречь. И не только свое.


Имя его не сходило с афиши, где он неизменно фигурировал в числе «и др.».


Заснул, забыв принять снотворное.


Бокс: дружеские кровоизлияния.


Всем взял – умом, талантом, а кое с кого и деньгами.


Сколько времени ни теряешь, а лет все прибавляется.


Зеркало успешно отражало ее попытки казаться красивой.


– Директор на минуту вышел. Позвоните через час.


Кошка мечтала о крыльях: ей хотелось попробовать летучих мышей.


Костюм ее был еще не вполне модным, но уже достаточно неудобным.


Наследовать болезни имеют право даже самые отдаленные родственники.


Плох тот писатель, которому не верят на слово.


Неприятные телеграммы всегда приходят без опоздания.


Выходные дни тоже засчитываются в срок жизни.


Память ему не изменяла, но он изменял ей всегда, когда находил это удобным.


Из песни слова не выкинешь, но можно выкинуть песню.


Радио сближает народы, но ссорит соседей.


На задачи, заданные нам жизнью, ответы не даются и в конце.


Каждому свое, а иным чужое.


– Прислуживаться начальству? Нет уж, увольте. И его уволили.


В день его девяностолетия сослуживцы поднесли ему вечное перо.


Едва взглянув на букет, определил: «Это пахнет полусотней».


Часы неподвижны, маятник колеблется, а время решительно идет вперед.
Александр Иванович Куприн

(1870—1938 гг.)

писатель


Любовь… одна дороже богатства, славы и мудрости… дороже самой жизни, потому что даже жизнью она не дорожит и не боится смерти.


Почти каждая женщина способна в любви на самый высокий героизм.


Каждая женщина, которая любит, – царица.


Помыслы в сердце человеческом – глубокая вода.
Владимир Ильич Ленин (Ульянов)

(1870—1924 гг.)

политический деятель


Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя.


Идеи становятся силой, когда они овладевают массами.


Капиталисты готовы продать нам веревку, на которой мы их повесим.


Обрусевшие инородцы всегда пересаливают по части истинно русского настроения.


Пока есть государство, нет свободы. Когда будет свобода, не будет государства.


Разбитые армии хорошо учатся.


Религия – род духовной сивухи.


Честность в политике есть результат силы, лицемерие – результат слабости.
Владимир Владимирович Маяковский

(1893—1930 гг.)

поэт


Прежде чем начнет петься,
Долго ходят, разомлев от брожения,
И тихо барахтается в тине сердца
Глупая вобла воображения.



Поэзия – та же добыча радия.
В грамм добыча, в год труды.
Изводишь единого слова ради
Тысячи тонн словесной руды.



Нет на свете прекраснее одежды, чем бронза мускулов и свежесть кожи.


Слово – полководец человечьей силы.


Слово ласковое – мастер дивных див.


Ведь для себя неважно
и то, что ты бронзовый,
и то, что сердце – холодной железкою.
Ночью хочется звон свой
спрятать в мягкое,
в женское.



Ведь если звезды зажигают – значит, это кому-нибудь нужно?


…мужчины, залежанные, как больница, и женщины, истрепанные, как пословица…


А вы ноктюрн сыграть могли бы на флейте водосточных труб?


В наших жилах – кровь, а не водица
Мы идем, сквозь револьверный лай,
Чтобы умирая воплотиться
В пароходы, в строчки и в другие долгие дела.



Война есть одно из величайших кощунств над человеком и природой.


Интеллигенция есть ругательное слово.


Не мужчина, а – облако в штанах.


Одна печатаемая ерунда создает еще у двух убеждение, что и они могут написать не хуже. Эти двое, написав и будучи прочитанными, возбуждают зависть у четырех.


Слово – полководец человеческой силы.


Театр – не отображающее зеркало, а увеличивающее стекло.


Халтура, конечно всегда беспринципна, она создает безразличное отношение к теме – избегает трудную.
Всеволод Эмильевич Мейерхольд

(1874—1940 гг.)

театральный режиссер


Мастерство – это когда «что» и «как» приходят одновременно.
Дмитрий Сергеевич Мережковский

(1866—1941 гг.)

писатель,

религиозный философ


Если бы освобождение крестьян зависело исключительно от церкви, то крепостное право существовало бы, вероятно, и доныне.


История русской церкви есть только сокращенное повторение истории церкви византийской.


Чтобы подняться на горизонт, нужно самому подняться.
Владимир Владимирович Набоков

(1899—1977 гг.)

прозаик, поэт, драматург,

литературный критик,

переводчик


Если в первом действии висит на стене ружье, то в последнем оно должно дать осечку.


К Богу приходят не экскурсии с гидом, а одинокие путешественники.


Когда год за годом твердишь о своем намерении что-то сделать и тебе уже тошно оттого, что никак не можешь на это решиться, гораздо проще убедить всех, что ты уже это свершил, – и до чего же приятно забыть наконец всю историю!


Русские переводчики с английского – ослы просвещения.


Следует отличать сентиментальность от чувствительности. Сентиментальный человек может быть в частной жизни чрезвычайно жестоким. Тонко чувствующий человек никогда не бывает жестоким.


Желания мои весьма скромны. Портреты главы государства не должны превышать размер почтовой марки.
Иван Петрович Павлов

(1849—1936 гг.)

физиолог,

создатель учения о высшей нервной деятельности,

академик Петербургской Академии наук и АН СССР.

Лауреат Нобелевской премии 1904 г.


Всякое дело не идет без настоящей страсти и любви.


Если я рассуждаю логично, это значит только то, что я не сумасшедший, но вовсе не доказывает, что я прав.


Жизнь только для того красна, кто стремится к постоянно достигаемой, но никогда не достижимой цели.


Моя вера – это вера в то, что счастье человечеству даст прогресс науки.


Отдых – это перемена занятий.


Радость, делая человека все чувствительнее к каждому биению жизни, укрепляет тело.


Счастье человека – где-то между свободой и дисциплиной.


Только пустые люди не испытывают прекрасного и возвышенного чувства родины.


Тот, кто хочет развить свою волю, должен научиться преодолевать препятствия.


Человек – высший продукт земной природы. Человек – сложнейшая и тончайшая система. Но для того чтобы наслаждаться сокровищами природы, человек должен быть здоровым, сильным и умным.


Человек может жить до ста лет. Мы сами своей невоздержанностью, своей беспорядочностью, своим безобразным обращением с собственным организмом сводим этот нормальный срок до гораздо меньшей цифры.

Анна Павловна Павлова

(1885—1931 гг.)

балерина


Артист должен знать все о любви и научиться жить без нее.
Михаил Алексеевич Протопопов

(1848—1915 гг.)

критик, публицист


Факты гибнут, иллюзии остаются.
Николай Константинович Рерих

(1874—1947 гг.)

живописец,

археолог


При счастье никогда не бывает друзей… Человек во время счастья бывает очень высоко, а наши сердца открыты только вниз.


Люди различаются на осуждающих и на творящих.


Человечество всегда ползет, как раки из корзины; все сомневается; куда-то стремится, не понимая ценной сущности стремлений своих.


Пароксизмы невежества… прежде всего устремлены на самое высокое. Невежеству нужно что-то истребить, нужно отрубить чью-то голову, хотя бы каменную, нужно вырезать дитя из утробы матери, нужно искоренить жизнь и оставить «место пусто». Вот идеал невежества.


Мы должны приветствовать свет и справедливо разоблачать вредную тьму. Мы должны внимательно различать предрассудок и суеверие от скрытых символов древнего знания. Будем приветствовать все стремления к творчеству и созиданию и оплакивать варварское разрушение ценностей природы и духа.

Сильно в человеке безотчетное стремление к природе (единственной дороге его жизни); до того сильно это стремление, что человек не гнушается пользоваться жалкими пародиями на природу – садами и даже комнатными растениями…


Поверх всяких Россий есть одна незабываемая Россия. Поверх всякой любви есть одна общечеловеческая любовь. Поверх всяких красот есть одна красота, ведущая к познанию Космоса.

Василий Васильевич Розанов

(1856—1919 гг.)

философ, писатель,

публицист


Сущность молитвы заключается в признании глубокого своего бессилия, глубокой ограниченности. Молитва – где «я не могу»; где «я могу» – нет молитвы.


Общество, окружающие убавляют душу, а не прибавляют. «Прибавляет» только теснейшая и редкая симпатия, «душа в душу» и «один ум». Таковых находишь одну-две за всю жизнь. В них душа расцветает. И ищи ее. А толпы бегай или осторожно обходи ее.


Жалость – в маленьком. Вот почему я люблю маленькое.


Писательство есть Рок. Писательство есть fatum. Писательство есть несчастие.


Мож<ет> быть я расхожусь не с человеком, а только с литературой? Разойтись с человеком страшно. С литературой – ничего особенного.


Социализм пройдет как дисгармония. Всякая дисгармония пройдет. А социализм – буря, дождь, ветер…


Как я отношусь к молодому поколению? Никак. Не думаю. Думаю только изредка. Но всегда мне его жаль. Сироты.


Любовь есть боль. Кто не болит (о другом), тот и не любит (другого).


Как увядающие цветы люди. Осень – и ничего нет. Как страшно это «нет». Как страшна осень.


Язычество – утро, христианство – вечер. Каждой единичной вещи и целого мира. Неужели не настанет утра, неужели это последний вечер?

Русская жизнь и грязна, и слаба, но как-то мила. Вот последнее и боишься потерять, а то бы «на смарку все». Боишься потерять нечто единственное и чего не повторится. Повторится и лучшее, а не такое. А хочется «такого»…


Все женские учебные заведения готовят в удачном случае монахинь, в неудачном проституток. «Жена» и «мать» в голову не приходят.


Может быть народ наш и плох, но он – наш народ, и это решает все.


Только горе открывает нам великое и святое. До горя – прекрасное, доброе, даже большое. Но никогда именно великого, именно святого.


Мы рождаемся для любви. И насколько мы не исполнили любви, мы томимся на свете. И насколько мы не исполнили любви, мы будем наказаны на том свете.


Язычество есть младенчество человечества, а детство в жизни каждого из нас – это есть его естественное язычество. Так что мы все проходим «через древних богов» и знаем их по инстинкту.


Кто не знал горя, не знает и религии.


Люди, которые никуда не торопятся – это и есть Божьи люди. Люди, которые не задаются никакой целью – тоже Божьи люди.


Порок живописен, а добродетель так тускла. Что же все это за ужасы?!


Стиль есть душа вещей.


Что такое «писатель»? Брошенные дети, забытая жена, и тщеславие, тщеславие… Интересная фигура.


Мы гибнем сами, осуждая духовенство. Без духовенства – погиб народ. Духовенство блюдет его душу.


Воображать легче, чем работать: вот происхождение социализма (по крайней мере ленивого русского социализма).


Вселенная есть шествование. И когда замолкнут шаги – мир кончится. И теперь уже молчание есть вечерняя заря мира.


Мир живет великими заворожениями. Мир вообще ворожба. И «круги» истории, и эпициклы планет.

Николай Александрович Рубакин

(1862—1946 гг.)

библиограф и писатель


Прочному научному объяснению встречаются на каждом шагу разные помехи. Одна из них – недостаток знаний, вторая – страх при виде чудес, третья – недоверие к знанию, четвертая – материальная заинтересованность.


Всякое настоящее образование добывается только путем самообразования.


Жить – это значит бороться, и не только за жизнь, а и за полноту и улучшение жизни.


Чужие указания – не более как совещательный голос.


Хорошая библиотека есть книжное отражение вселенной.


Жизнь всегда учит гораздо большему, чем лучшая из лучших книг. Книга – только орудие и пособие. Не жизнь нужно проверять книгами, то есть теориями, а как раз обратно.

Далеко не для всех людей пригоден совет: «читайте больше».


Догматизм – одно из ярких проявлений недоученности.


В тысячу раз выше надо поставить людей, умеющих плодотворно действовать хотя бы без дипломов, чем людей бездейственных, но с дипломами.
Игорь Северянин (Игорь Васильевич Лотарев)

(1887—1941 гг.)

поэт


Любовь! ты – жизнь, как жизнь – всегда любовь.


Любите глубже и верней – Как любят вас, не рассуждая,

Своим порывом побуждая

Гнать сонмы мертвенных теней…

Бессмертен, кто любил, страдая, – Любите глубже и верней!


Для утонченной женщины ночь всегда новобрачная…


Не знаю скверных, не знаю подлых; все люди

правы;

Не понимают они друг друга, – их доля злая.


Мы живем, точно в сне неразгаданном,

На одной из удобных планет…

Много есть, чего вовсе не надо нам,

А того, что нам хочется, нет…


О России петь – что тоску забыть,

Что Любовь любить, что бессмертным быть.
Иван Михайлович Сеченов

(1829—1905 гг.)

естествоиспытатель,

создатель отечественной физиологические школы,

основоположник объективной психологии


В жизни человечества существует преемство мысли, тянущееся через века.
Александр Николаевич Скрябин

(1872—1915 гг.)

композитор


Зависть – признание себя побежденным.
Петр Аркадьевич Столыпин

(1862—1911 гг.)

государственный деятель,

премьер-министр


Не беспорядочная раздача земель, не успокоение бунта подачками – бунт погашается силою, а признание неприкосновенности частной собственности и, как следствие, отсюда вытекающее, создание мелкой личной земельной собственности… – вот задачи, осуществление которых правительство считало и считает вопросом бытия русской державы.

Игорь Фёдорович Стравинский

(1882—1971 гг.)

композитор


Искусство должно быть холодным.


Единственно возможный комментарий к музыкальному сочинению – другое музыкальное сочинение.
Василий Александрович Сухомлинский

(1918—1970 гг.)

педагог


Поставь над собой сто учителей – они окажутся бессильными, если ты не сможешь сам заставлять себя и сам требовать от себя.


Принимать близко к сердцу радости и горести Отечества способен лишь тот, кто не может пройти равнодушно мимо радостей и горестей отдельного человека.


Подлинная гуманность означает прежде всего справедливость.


Каждый твой поступок отражается на других людях; не забывай, что рядом с тобой человек.


Говори о человеке, поступке, явлении, событии то, что ты думаешь. Никогда не стремись угадать, каких слов от тебя кто-то ожидает. Это стремление может сделать из тебя лицемера, подхалима и в конечном счете – подлеца.


Большое зло – зависть. Не завидуй, а радуйся тому, что твой товарищ достиг успехов. Но, радуясь его успехам, стремись обогнать его.


Ребенок не может жить без смеха. Если вы не научили его смеяться, радостно удивляясь, сочувствуя, желая добра, если вы не сумели вызвать у него мудрую и добрую улыбку, он будет смеяться злобно, смех его будет насмешкой.


Любовь – самое интимное и неприкосновенное чувство. Берегите тайны любви.


Прежде чем полюбить в девушке женщину, полюби в ней человека.


Дети должны жить в мире красоты, игры, сказки, музыки, рисунка, фантазии, творчества.


Долг перед Отечеством – святыня человека.


Старость не может быть счастьем. Старость может быть лишь покоем или бедой. Покоем она становится тогда, когда ее уважают. Бедой ее делают забвение и одиночество.


Человек поднялся над миром всего живого прежде всего потому, что горе других стало его личным горем.


Наивысшее личное счастье – бороться за что-то более значительное, чем личные интересы.


Человек таков, каково его представление о счастье.


Убеждение не может существовать без того, чтобы не проявляться в активной деятельности.


Против зла надо бороться. Зло нетерпимо. Примириться со злом – значит самому стать, безнравственным человеком.


Подлинная самокритика – это голос совести.


Будь мужчиной в учении, юноша! Твое достоинство – учиться в полную меру своих сил. Достоинство мужчины не быть паразитом, нахлебником. Презирай лень мысли!


Как гимнастика выпрямляет тело, так музыка выпрямляет душу человека.


Учение – это лишь один из лепестков того цветка, который называется воспитанием.


Безделье на уроках, отсутствие умственного труда там, где он должен быть, – главная причина отсутствия свободного времени.


Умей подчиняться закону, дисциплине, порядку… Умение подчиняться… законам – высшее выражение свободы.


Чувство вины – благородное чувство воспитанного человека. Не переживает вины только дурак и дремучий нравственный невежда.


Чувство вины не самобичевание, а угрызение совести, стремление к нравственной незапятнанности и порядочности.


Не утешайся трескучей фразой, что с милым и в шалаше – рай. Брак не только духовный, но и материальный союз. Собираясь создать семью, подумай, насколько ты независим материально, сумеешь ли ты одеть, укрыть и накормить свою подругу.


Главный смысл и цель семейной жизни – воспитание детей. Главная школа воспитания детей – это взаимоотношения мужа и жены, отца и матери.


Если люди говорят плохое о твоих детях – это значит, они говорят плохое о тебе.


Любого работника – от сторожа до министра – можно заменить таким же или еще более способным работником. Хорошего же отца заменить таким же хорошим отцом невозможно.


Подавляй в себе малейшие признаки слабоволия – капризность, обидчивость, раздражительность, слезливость, болезненное самолюбие.


Повелевать самому себе, властвовать над собой учись с малого. Заставляй себя делать то, что не хочется, но надо. Долженствование – главный источник воли.


Духовное богатство немыслимо без чувства собственного достоинства.
Лев Александрович Тихомиров

(1852—1923 гг.)

историк,

публицист


Всякое явление, разумеется, кончает смертью, а перед тем переживает период старчества, минерализации.
Павел Александрович Флоренский

(1882—1937 гг.)

религиозный философ,

ученый


Вглядись в явление – и увидишь, что оно есть шелуха другого, глубже его лежащего.


Самая видимость чуда уже была чудесна.


Трижды преступна хищническая цивилизация, не ведающая ни жалости, ни любви к твари, но ищущая от твари лишь своей корысти, движимая не желанием помочь природе проявить сокрытую в ней культуру, но навязывающая насильственно и условно внешние формы и внешние цели.


Человек в мире, но человек так же сложен, как мир. Мир – в человеке, но и мир так же сложен, как и человек.


Человек есть бесконечность.


Человек есть сумма Мира, сокращенный конспект его; Мир есть раскрытие Человека, проекция его.
Семен Людвигович Франк

(1877—1950 гг.)

религиозный философ и психолог


Человеку не избежать труда и тревоги духовной борьбы, потому что в этом и состоит достоинство и богоподобие человеческого существа.
Фёдор Иванович Шаляпин

(1873—1938 гг.)

оперный певец


Даром только птички поют.
Лев Исаакович Шестов

(1866—1938 гг.)

философ


Человек привык иметь убеждения, это – факт. Все мы не можем обойтись без приживальщиков, хотя в глубине души и презираем их.


Самые важные и значительные мысли, откровения, являются на свет голыми, без словесной оболочки: найти для них слова – особое, очень трудное дело, целое искусство. И наоборот: глупости и пошлости сразу приходят наряженными в пестрые, хотя и старые, тряпки – так что их можно прямо, без всякого труда, преподносить публике.


Странное нетерпение овладело в последнее время русскими писателями. Все взапуски пустились за «последним словом». Им кажется, что последнее слово будет наверное добыто – вопрос лишь в том, кто скорее до него добежит?


Новые мысли, даже собственные, не скоро завоевывают наши симпатии. Нужно сперва привыкнуть к ним.


Когда читаешь книги давно умерших писателей, всегда овладевает странное чувство: эти люди, двести, триста, две тысячи лет тому назад жившие, так далеки теперь – где бы они ни были – от того, что писали когда-то на земле: а мы в их сочинениях ищем вечных истин!


И рече безумец в сердце своем: несть Бог. Иногда это бывает признаком конца и смерти. Иногда – начала и жизни. Почувствовавши, что нет Бога, человек постигает вдруг кошмарный ужас и дикое безумие земного человеческого существования и, постигши, пробуждается если не к последнему, то к предпоследнему знанию.


От копеечной свечи Москва сгорела, а Распутин и Ленин – тоже копеечные свечи – сожгли всю Россию.

Владимир Францевич Эрн

(1882—1917 гг.)

философ


Нет ничего враждебнее культуре, чем цивилизация.


Цивилизация есть изнанка культуры.


Это немцы учили нас исключительности. Наши же цели – вселенские.