Плутарх
(ок. 46 – ок. 127 гг.)
философ, писатель и историк, из Херонеи (Беотия)
Высшая мудрость – философствуя, не казаться философствующим и шуткой достигать серьезной цели. [682]
Беседа должна быть столь же общим достоянием пирующих, как и вино. [683]
Начальником пьющих должен быть надежнейший из пьющих. А таковым он будет, если и опьянению нелегко поддается, и не лишен вкуса к выпивке. [684]
Старики скорее подвергаются опьянению, чем молодые, впечатлительные – скорее, чем спокойные, грустные и озабоченные – скорее, чем беззаботные и веселые. [685]
Самое приятное в мореплавании – близость берега, а в сухопутном хождении – близость моря. [686]
Нам приятно, когда нас спрашивают о том, о чем мы склонны рассказать и без чьей-либо просьбы. [687]
Старикам, готовым говорить по всякому поводу, хотя бы и не к делу, доставит удовольствие любой вопрос, идущий навстречу этой их склонности. [688]
Подшучиванье иной раз сильнее задевает, чем брань. (…) Кто попрекает человека, назвав его торговцем соленой рыбой, тот попросту выразит пренебрежение к его ремеслу; а кто скажет: «Знаем, что ты локтем нос утираешь», – добавит к этому издевку. (…) Острота насмешки сообщает длительность ее действию, как зазубрина на стреле, и чем больше она забавляет окружающих, тем больше уязвляет того, против кого направлена: восхищаясь сказанным, слушатели как бы присоединяются к содержащемуся в нем поношению. (…) Всякий насмешник как бы косвенно призывает окружающих сочувственно присоединиться к содержащемуся в его словах уязвлению. [689]
Что родилось раньше, курица или яйцо? [690]
Пение, смех и пляска свойственны умеренно выпившему; а болтать, о чем не следовало, – признак перепившего и пьяницы. [691]
Совместная выпивка помогает лучше узнать друг друга. (…) Вино показывает каждого таким, каков он есть. [692]
Старческой природе самой по себе присущи явные признаки опьянения: дрожание членов, косноязычие, излишняя болтливость, раздражительность, забывчивость, рассеянность. (…) Нет ничего более похожего на старика, чем пьяный молодой человек. [693]
Дети любят в рассказываемом им некоторую загадочность, а из игр предпочитают такие, которые содержат в себе нечто сложное и трудное. [694]
В начале обеда гостям бывает тесно, а позднее – просторно. [695]
[Некий римлянин], пообедав в одиночестве, (…) сказал: «Сегодня я поел, но не пообедал». [696]
Истинные цари боятся за подданных, а тираны – подданных, и поэтому вместе с могуществом возрастает у них боязливость: чем больше людей им подвластно, тем больше у них оснований для страха. [697]
Поэзии нет дела до правды. [698]
Многие цари и властители, которым недостает ума, подражают неумелым ваятелям: как те воображают, будто их колоссы будут казаться исполненными величия и мощи, если они их изваяют с широко расставленными ногами, напряженными мышцами и разверзнутым ртом, так и они думают посредством сурового голоса, мрачного взгляда, грубого обращения, нелюдимого поведения придать достоинство и значительность своей власти. [699]
Знаки доверия порождают обратное доверие и проявления любви – такую же любовь. [700]
Ловля с помощью отравы позволяет легко и быстро добыть рыбу, но портит ее, делая несъедобной; так и жены, которые ворожбою и приворотными зельями стараются удержать при себе мужей, чувственными наслаждениями пленяют их, но живут потом с умалишенными и безумными. Даже Кирке [Цирцее] никакой не было пользы от заколдованных ею, и не знала она, что с ними делать, превращенными в ослов и свиней, зато в Одиссея, который оставался в здравом уме и держался с нею осмотрительно, влюбилась до беспамятства. [701]
Эллинам, служившим в войске у Кира, военачальники приказали встречать врага молча, если он нападет с криком, и, наоборот, бросаться на него с криками, если враг молчит. Умная жена, пока разгневанный муж кричит и бранится, хранит молчание, и лишь когда он умолкает, заводит с ним разговор, чтобы смягчить его и успокоить. [702]
Есть люди, которые оттого, что не имеют, чем им заняться всерьез, бросаются в общественные дела, превращая их в некий род препровождения времени. [703]
[Об афинянах:] Едва ли кому можно доставить так много удовольствия похвалами, но так мало огорчения насмешками. Начальников своих они заставляют трепетать, а врагам являют милость. [704]
Придворные льстецы (…), словно птицеловы, подражают голосам и перенимают повадки тех, на кого охотятся. [705]
[Совет государственному мужу:]
Спеши развить и украсить собственный характер, затем что тебе предстоит жить, словно в театре, на глазах у зрителей. [706]
Беременных женщин подчас тянет поесть камней, а страдающие морской болезнью требуют соленой воды или еще чего-нибудь в этом роде – а чуть позже взятое в рот выплюнуто и смотреть на него не хочется. Вот так и народ по легкомыслию, или по надменности, или по недостатку в более достойных вождях может прибегнуть к услугам кого попало, но не перестает выказывать им презрение и отвращение и всегда рад услышать насмешки над ними. [707]
В Лакедемоне, когда некий человек дурных нравов внес однажды дельное предложение, народ его отверг, а эфоры велели одному из старейшин, выбранному для этого по жребию, повторить предложение от своего лица, как бы перенеся его из нечистого сосуда в чистый и тем сделав приемлемым для сограждан. Такую силу имеет в государственных делах доверие или недоверие к личной порядочности деятеля. [708]
Пословица говорит, что волка за уши не удержишь, но граждан и государство только за уши и следует вести, не подражая тем, кто, по невежеству и неспособности в искусстве слова, прибегает к приемам пошлым и низменным, обращается вместо слуха к утробам и кошелькам. [709]
Непристойные речи [политика] позорят больше того, кем, чем того, про кого они говорятся. [710]
Если одна нога закована в колодку, то не надо просовывать в колодку и голову. [711]
С народом (…) надо обращаться как с влюбленным, держась от него подальше и заставляя тосковать о своем отсутствии. [712]
[Греку, решившему заняться политической деятельностью:]
Попроще надо шить хламиду (…) и не возлагать непомерно горделивых украшений на свой венок, видя римский сапог над головой. Подражай лучше актерам, которые влагают в представление свою страсть, свой характер, свое достоинство, но не забывают прислушиваться к подсказчику, чтобы не выйти из меры и границ свободы, данной им руководителем игр. Если ты собьешься, тебя ждет не свист, не смех, не пощелкиванье языком; многих уже постиг «Топор-головосек, судья безжалостный». [713]
Государственный муж обязан считать предпочтительнее поражение от сограждан, нежели победу ценой насилия и урона для городских установлений. [714]
Умение повелевать и умение повиноваться связаны между собою. (…) При демократическом устройстве человек недолгое время приказывает, но всю остальную жизнь слушается. [715]
Благороднейшее и полезнейшее искусство – повиноваться тому, кто над тобой законно поставлен, даже если ему по случайности недостает могущества и славы. Принято же на сцене, чтобы актер для первых ролей, будь то хоть сам Феодор или Пол, представал перед исполнителем третьих ролей как служитель и почтительно к нему обращался, если у того венец и скипетр. [716]
Кто способен извлекать корысть из общественных дел, способен и на окрадывание могил. [717]
Ни на одну из трехсот статуй [тирана] Деметрия Фалерского не успела сесть ни ржавчина, ни грязь, потому что все они были уничтожены еще при его жизни. [718]
Говорят, что погубил народ тот, кто первым его подкупил; (…) толпа теряет свою силу, когда ставит себя в зависимость от подачек. Но подкупающим стоит поразмыслить над тем, что себя они тоже губят, когда тщатся ценой великих затрат приобрести продажную славу и этим делают толпу уверенной и дерзкой, ибо ей кажется, что в ее власти что угодно дать и что угодно взять. [719]
Болтуны никого не слышат, ибо сами говорят беспрерывно. [720]
Два главнейших и величайших [блага] – слушать и быть выслушану. Ни того ни другого не дано болтунам, и даже в самой страсти своей терпят они неудачу. (…) Они жаждут слушателей, но не находят их, напротив: всякий от болтуна бежит без оглядки. [721]
Глупые речи превращают захмелевшего в пьяного. [722]
Ни одно произнесенное слово не принесло столько пользы, сколько множество несказанных. [723]
Говорить учимся мы у людей, молчать – у богов. [724]
Слово, доколе известно одному человеку, действительно остается тайным, а перейдя ко второму, становится достоянием молвы. [725]
Брат – это друг, дарованный нам природой. [726]
Если осел тебя лягнул, не отвечай ему тем же. [727]
Если дружишь с хромым, сам начинаешь прихрамывать. [728]
Признак недоброжелательного характера историка – стремление из двух или многих версий рассказа всегда отдавать предпочтение той, которая изображает исторического деятеля в более мрачном свете. [729]
Метко ответил некий египтянин на вопрос, зачем он обернул свою ношу со всех сторон: «Чтобы не знали зачем!» [730]
Злословие непременно сопутствует любопытству. [731]
Все опасаются любопытного и прячутся от него. (…) Так что часто открытое слуху и зрению всех других укрыто только от любопытных глаз и ушей. [732]
В слабых душах возможность причинить боль ведет к тем более жестокому приступу гнева, чем тягостнее сознание собственной слабости. Поэтому женщины гневливее мужчин, больные – здоровых, старые – молодых, бедствующие – благополучных. [733]
Должен сказать себе всякий, кого гнев побуждает к возмездию: «Если он провинился сегодня, то останется провинившимся и завтра, и послезавтра». Опасаться надо не того, что он будет наказан с опозданием, а того, что, наказанный немедленно, он навсегда окажется наказанным незаслуженно, как это уже нередко случалось. Кто из нас так жесток, чтобы на пятый или десятый день подвергать раба побоям за то, что он пережарил блюдо, или опрокинул стол, или был медлителен, выполняя приказание? [734]
Не следует (…), наказывая, упиваться этим как местью, а наказав – раскаиваться; первое по-зверски, второе – по-женски. [735]
Таково приносимое богатством благополучие: без зрителей и свидетелей оно превращается в ничто. [736]
Семирамида, будучи женщиной, снаряжала походы, вооружала войска, строила Вавилон, покоряла эфиопов и арабов, переплывала Красное море, а Сарданапал, родившись мужчиной, ткал порфиру, восседая дома среди наложниц; а по смерти ему поставили каменный памятник, который изображал его пляшущим на варварский лад и прищелкивающим пальцами у себя над головой, с такой надписью: «Ешь, пей, служи Афродите: все остальное ничто». [737]
[Александру] некоторые ставят в упрек чрезмерную склонность к вину, но в своей деятельности он оставался трезвым, и его не опьяняла власть, вкусив которой другие не могут совладать с собой самими. [738]
Безбожие – это нечувствительность к божеству и незнание блага, а суеверие – чрезмерная чувствительность, которая в благе видит только зло. [739]
Ты утверждаешь, что отрицающий богов кощунствует? Но разве не в большее кощунство впадает тот, кто признает их такими, каковыми считают их суеверные? Да я предпочел бы, чтобы люди говорили, что Плутарха вовсе нет и никогда не было, чем говорили бы, что Плутарх человек непостоянный, легкомысленный, раздражи– тельный и вспыльчивый, мелочно мстительный, злопамятный – словом, такой, что если обойдешь его приглашением на обед, если за недостатком времени не явишься к нему в гости или не заговоришь с ним при встрече, то он тебя начнет со света сживать: или поймает и забьет до смерти твоего раба, или выпустит тебе на поля скотину и потравит весь твой урожай. [740]
Безбожник всего лишь полагает, что богов нет, а суеверный страстно желает, чтобы их не было, и верит он в них против воли, потому что боится не верить. (…) Суеверный по своим наклонностям – тот же безбожник, только ему не хватает смелости думать о богах то, что он хочет. [741]
Иные, спасаясь от суеверия, впадают в упорное, неизлечимое безбожие, проскочив мимо лежащего посередине благочестия. [742]
Один римлянин по имени Габба угощал как-то обедом Мецената. Заметив, что тот обменивается знаками внимания с его женой, он потихоньку склонил голову, как будто уснув. Но когда кто-то из рабов, подбежав из другой комнаты, попытался унести вино, Габба, отбросив позу спящего, воскликнул: «Мошенник, разве ты не видишь, что я сплю только для одного Мецената?» [743]
В браке большее благо любить, чем быть любимым. [744]
Мальчишка бросил камнем в собаку, а попал в мачеху и промолвил: «И то неплохо». [745]
Солон показал себя мудрым законодателем в вопросах брака, предписав сближаться с женами не реже чем трижды в месяц, не ради наслаждения, а с тем, чтобы, обновляя брак, освободить его от набирающихся при всей взаимной благожелательности в повседневной жизни разногласий – наподобие того, как государства время от времени возобновляют свои дружественные договоры. [746]
Власть многим нехороша, а хороша только одним – честью и славою, да и то лишь, если это власть лучшего над хорошими и величайшего над великими. А кто думает не о достоинстве, а только о своей безопасности, тот пускай пасет овец, лошадей и коров, а не людей. [747]
Сибариты, говорят, рассылали своим женщинам приглашения за год, чтобы им достало времени принарядиться для пира. [748]
С кем приходится плыть на корабле или служить на войне, тех мы поневоле терпим и на борту и в шатре; но в застолье сходиться с кем попало не позволит себе никакой разумный человек. [749]
Кто недоволен местом за столом, тот обижает не столько хозяина, сколько соседа, и врагами ему делаются оба. [750]
[Хороший правитель] добьется, чтобы подданные боялись не его, а за него. [751]
В том государстве лучше всего правление, (…) где дурным людям нельзя править, а хорошим нельзя не править, [752]
Лучший дом тот, (…) в котором у хозяина меньше всего дела. [753]
Жизнь есть последовательность человеческих дел, большая часть которых имеет предметом добывание и приготовление пищи. [754]
Пища нам не только средство к жизни, но и средство к смерти. [755]
Тело есть орудие души, а душа орудие бога. [756]
Взаимное послушание и благожелательство, достигнутое без предварительной борьбы, есть проявление бездеятельности и робости и несправедливо носит имя единомыслия. [757]
Славное отличается от позорного более всего надлежащей мерой. [758]
Следовало бы сказать народу: «Один и тот же человек не может быть у вас вместе и правителем и прислужником». [759]
Больше всего толпа почитает тех, перед кем испытывает страх. [760]
Добровольная смерть должна быть не бегством от деяний, но – деянием. Позорно и жить только для себя, и умереть ради себя одного. [761]
Как всегда бывает с людьми, лишенными разума, ему [египетскому царю Птолемею] стало казаться, что самое безопасное – бояться всех и не доверять никому. [762]
Ничтожный поступок, слово или шутка лучше обнаруживают характер человека, чем битвы, в которых гибнут десятки тысяч, руководство огромными армиями и осады городов. [763]
Бог – это общий отец всех людей, но (…) особо приближает к себе лучших из них. [764]
Ответы индийских мудрецов Александру Македонскому:
Кого больше – живых или мертвых? —
(…) Живых, так как мертвых уже нет.
Какое из животных самое хитрое? —
(…) То животное, которое человек до сих пор не узнал.
Что было раньше – день или ночь? —
(…) День был на один день раньше.
Что сильнее – жизнь или смерть? —
(…) Жизнь сильнее, раз она способна переносить столь великие невзгоды. [765]
Задающий мудреные вопросы неизбежно получит мудреные ответы. [766]
Наибольшей любви достоин такой человек, который, будучи самым могущественным, не внушает страха. [767]
Всем людям свойственно, потерпев крушение, вспоминать о требованиях долга и чести. [768]
Не только среди животных бывают такие, что прекрасно видят в потемках, но днем слепнут (…), – точно так же встречаются люди, красноречие и ум которых при сиянии солнца и зычных криках глашатая пропадают, но если дело вершится втихомолку и украдкой, способности их вновь обнаруживаются в полном блеске. [769]
Бессмертия, чуждого нашей природе, и могущества, зависящего большей частью от удачи, мы жаждем и домогаемся, а нравственное совершенство – единственное из божественных благ, доступных нам, – ставим на последнее место. [770]
Поистине подобает полководцу иметь чистые руки. [771]
Говорят греки, что истина – в вине. [772]
Главная причина кровожадности тиранов – это трусость, тогда как источник доброжелательства и спокойствия – отвага, чуждая подозрительности. Вот и среди животных хуже всего поддаются приручению робкие и трусливые, а благородные – смелы и потому доверчивы и не бегут от человеческой ласки. [773]
Хиосец Феодот (…) [предложил] принять Помпея, а затем его умертвить. (…) Дескать, мертвец не укусит. [774]
Мудрость (…) отнюдь не хвалит невинности, кичащейся неведением зла, но считает ее признаком незнания того, что обязан знать всякий человек, желающий жить достойно. [775]
Великие натуры могут таить в себе и великие пороки, и великие доблести. [776]
Народ часто ненавидит именно тех, кому воздает почести и кто с ненасытимой алчностью и спесью принимает их от недоброхотных даятелей. [777]
Дело не только в том, что вместо красоты и добра они [безнравственные цари] гонятся за одной лишь роскошью и наслаждениями, но и в том, что даже наслаждаться и роскошествовать по-настоящему они не умеют. [778]
Я живу в маленьком городке и, чтобы он не сделался еще меньше, охотно в нем остаюсь. [779]
Один кивок человека, внушающего к себе доверие, весит больше многих и пространных периодов. [780]
Я (…) полагаю свойством (…) созданной для государственных дел души (…) хранить свое достоинство куда тщательнее, нежели актеры, которые играют царей (…) и которых мы видим на театре плачущими или же смеющимися не тогда, когда им хочется, но когда этого требует действие или роль. [781]
Первыми предатели продают себя самих. [782]
Учитель гимнастики Гиппомах, по его словам, издали узнавал своих учеников (…), даже если видел только одно – как человек несет с рынка мясо. [783]
Законом установлено, что мстить обидчику справедливее, чем наносить обиду первым, но по природе вещей и то и другое – следствие одной и той же слабости. [784]
Дети способные легче припоминают услышанное однажды, но у тех, кто воспринимает слова учителя с усилием, с напряжением, память более цепкая: все, что они выучат, словно выжженное огнем, запечатлевается в душе. [785]
Согласие проще всего найти там, где слабее всего способность сомневаться. [786]
Его боятся, сынок, еще больше, чем ненавидят. (Сарпедон, наставник Катона Младшего, в ответ на его вопрос, почему никто не убьет диктатора Суллу.) [787]
Нет ни одного нравственного качества, чья слава и влияние рождали бы больше зависти, нежели справедливость, ибо ей обычно сопутствует и могущество, и огромное доверие у народа. Справедливых не только уважают, как уважают храбрых, не только дивятся и восхищаются ими, как восхищаются мудрыми, но любят их, твердо на них полагаются, верят им, тогда как к храбрым и мудрым питают либо страх, либо недоверие. (…) Именно по этой причине и враждовали с Катоном все видные люди. [788]
Клятву, данную врагу, нарушают из страха перед ним, а данную богу – из пренебрежения к нему. [789]
И в государственной деятельности есть свой круг побед, и когда он завершен, пора кончать. В состязаниях на государственном поприще – ничуть не меньше, чем в гимнасии, – тотчас обнаруживается, если борца покидают молодые силы. [790]
В речи гораздо более, чем в лице, как думают некоторые, открывается характер человека. [791]
Катон (…) никогда не скупился на похвалы самому себе и отнюдь не избегал прямого хвастовства, считая его спутником великих деяний. [792]
Невозможность похвастаться богатством люди полагают равной его потере, а хвастаются всегда вещами излишними, а не необходимыми. [793]
Государство есть некая совокупность объединившихся частных домов и сильно лишь в том случае, если преуспевают его граждане – каждый в отдельности. [794]
В Спарте полководец, достигший своей цели благодаря хитрости и убедительным речам, приносит в жертву быка, а победивший в открытом бою – петуха. Так даже столь воинственный народ, как спартанцы, полагал слово и разум более достойными и подобающими человеку средствами действия, нежели силу и отвагу. [795]
Робкие врачи, не решающиеся применить нужные лекарства, потерю сил у больного принимают за ослабление болезни. [796]
Вечно у него будет какой-нибудь повод снова попытать счастья: после удачи – уверенность в себе, после неудачи – стыд! [797]
Народ (…) боится презирающих его и возвышает боящихся. Ведь для простого народа величайшая честь, если люди высокопоставленные им не пренебрегают. [798]
Народ в некоторых случаях с удовольствием использует опытных, сильных в красноречии и рассудительных людей, однако всегда с подозрением и страхом относится к их таланту, старается унизить их славу и гордость. [799]
Нет ничего постыдного в том, чтобы бежать от гибели, если только не стараешься спасти жизнь бесчестными средствами, равно как нет и ничего хорошего в том, чтобы спокойно встретить смерть, если это сочетается с презрением к жизни. Вот почему Гомер самых неустрашимых и воинственных мужей выводит в бой хорошо и надежно вооруженными, а греческие законодатели карают того, кто бросит свой щит, а не меч или копье, желая этим указать, что каждому (а главе государства или войска – в особенности) надлежит раньше подумать о том, как избежать гибели самому, нежели о том, как погубить врага. [800]
Настоящий полководец должен умереть от старости или, по крайней мере, под старость. [801]
Кони, запряженные в колесницу, бегут быстрее, нежели поодиночке, – не потому, что общими усилиями они легче рассекают воздух, но потому, что их разжигает соревнование и соперничество друг с другом. [802]
Трудно путем исследования найти истину, когда позднейшим поколениям предшествующее время заслоняет познание событий, а история, современная событиям и лицам, вредит истине, искажая ее, с одной стороны, из зависти и недоброжелательства, с другой – из угодливости и лести. [803]
Хорошее искусство – то, которое современникам кажется старинным, а потомкам – новым. [804]
Поскольку поток времени бесконечен, а судьба изменчива, не приходится (…) удивляться тому, что часто происходят сходные между собой события. (…) Если (…) события сплетаются из ограниченного числа подобных частиц, то неминуемо должны помногу раз происходить сходные события, порожденные одними и теми же причинами. [805]
Среди полководцев самыми воинственными, самыми хитроумными и решительными были одноглазые, а именно Филипп [Македонский], Антигон, Ганнибал. [806]
Полководец должен чаще смотреть назад, чем, вперед. [807]
Лучше жить ничтожнейшим гражданином Рима, чем, покинув родину, быть провозглашенным владыкой всего остального мира. (Приписано мятежному римскому полководцу Серторию.) [808]
Душе человека (…) от природы присуща потребность любить, (…) [поэтому] к тем, у кого нет предмета любви, закрадывается в душу и там укрепляется что-нибудь постороннее. (…) Посмотришь иногда – человек не в меру сурово рассуждает о браке и рождении детей, а потом он же терзается горем, когда болеют или умирают дети от рабынь или наложниц (…). Даже при смерти собак и лошадей некоторые от печали доходят до такого позорного малодушия, что жизнь становится им не мила. [809]
Законодатель при составлении законов должен иметь в виду то, что возможно для человека, если он хочет наказывать малое число виновных с пользой, а не многих – без пользы. [810]
Солон приноравливал законы к окружающим обстоятельствам, а не обстоятельства к законам. [811]
Нам, эллинам, бог дал способность соблюдать во всем меру. (Приписано Солону.) [812]
Полновластье делает явными глубоко спрятанные пороки. [813]
Всего больше изумления вызывала она [Корнелия], когда без печали и слез вспоминала о сыновьях [Тиберии и Гае Гракхах] и отвечала на вопросы об их делах и их гибели, словно бы повествуя о событиях седой старины. Некоторые даже думали, будто от старости или невыносимых страданий она лишилась рассудка и сделалась бесчувственною к несчастиям, но сами они бесчувственны, эти люди, которым невдомек, как много значат в борьбе со скорбью природные качества, хорошее происхождение и воспитание: они не знают и не видят, что, пока доблесть старается оградить себя от бедствий, судьба нередко одерживает над нею верх, но отнять у доблести силу разумно переносить свое поражение она не может. [814]
Прибегать к железу без крайней необходимости не подобает ни врачу, ни государственному мужу – это свидетельствует об их невежестве, а во втором случае к невежеству надо присоединить еще несправедливость и жестокость. [815]
Судьба (…) приводит в движение одно посредством другого, сближает вещи самые отдаленные и переплетает события, казалось бы, ничего общего друг с другом не имеющие, так что исход одного становится началом другого. [816]
Нет слов – позора дулжно избегать и стыдиться, незачем, однако, боязливо прислушиваться к любому порицанию – это свойство человека совестливого и мягкого, но не обладающего подлинным величием. [817]
Если заглянуть в будущее, ничто в настоящем не может считаться ни великим, ни малым. [818]
Страдание, (…) перегоревши, обращается в гнев. [819]
Начало победы – смелость. [820]
Как обыкновенно бывает при большой опасности, в трудных обстоятельствах, толпа ожидает спасения больше от чего-то противоречащего рассудку, чем от согласного с ним. [821]
Господство на море рождает демократию, а олигархией меньше тяготятся земледельцы. [822]
Зависть (…) радуется унижению выдающихся людей. [823]
Телесные качества и образ жизни атлета и солдата во всем различны (…): атлеты долгим сном, постоянной сытостью, установленными движениями и покоем стараются развивать крепость тела и сохранять ее, так как она подвержена переменам при малейшем нарушении равновесия и отступлении от обычного образа жизни; тело солдата, напротив, должно быть приучено к любым переменам и превратностям, прежде всего – способно легко переносить недостаток еды и сна. [824]
Искусство красноречия – это (…) умение в немногом выразить многое. [825]
Человек, не принимающий богатого подарка, богаче того, кто его делает. [826]
Беды делают характер желчным, обидчивым, вспыльчивым, а слух чересчур раздражительным (…). Осуждение промахов и неверных поступков кажется тогда насмешкой над несчастиями, а откровенные, прямые речи – знаком презрения. (…) Так же и государство, терпящее бедствие, слишком малодушно и, по слабости своей, слишком избалованно, чтобы вынести откровенные речи, хотя в них-то оно как раз больше всего и нуждается (…). Поэтому такое государство в высшей степени ненадежно: того, кто ему угождает, оно влечет к гибели вместе с собою, а того, кто не хочет ему угождать, обрекает на гибель еще раньше. [827]
После гибели Антигона [I], когда его убийцы стали притеснять и мучить народ, один фригийский крестьянин, копавший землю, на вопрос, что он делает, с горьким вздохом ответил: «Ищу Антигона», – подобные слова могли бы сказать (…) многие, вспоминая (…) умерших царей. [828]
Оружие и законы не уживаются друг с другом. [829]
«Грек!», «Ученый!» – самые обычные и распространенные среди римской черни бранные слова. [830]
Нет зверя свирепее человека, если к страстям его присоединяется власть. [831]
Успех возвышает даже мелкие от природы характеры. [832]
Чувствуя, что (…) его боятся и только ждут удобного случая, чтобы его умертвить, Эвмен сделал вид, что нуждается в деньгах, и занял большие суммы у тех, кто особенно сильно его ненавидел, чтобы эти люди (…) оставили мысли о покушении, спасая таким образом свои деньги. (…) В то время как другие ради собственного спасения дают деньги, он единственный обеспечил себе безопасность тем, что взял деньги в долг. [833]
Пожалуй, тот человек любит войну, кто ставит властолюбие выше собственной безопасности, но великий воин – тот, кто войной приобретает себе безопасность. [834]
[Эвмен] просил о милосердии врага, которому принадлежало только его тело, и тем самым отдал ему свою душу. [835]
Глядя в историю, словно в зеркало, я стараюсь изменить к лучшему собственную жизнь. [836]
Некий римлянин, разводясь с женой и слыша порицания друзей, которые твердили ему: «Разве она не целомудренна? Или не хороша собой? Или бесплодна?» – выставил вперед ногу, обутую в башмак (…), и сказал: «Разве он нехорош? Или стоптан? Но кто из вас знает, где он жмет мне ногу?» [837]
Правда необорима, если ее высказывают умело.
Правдивое дело, раз оно правильно изложено, несокрушимо.
Из самых диких жеребят выходят наилучшие лошади, только бы их как следует воспитать и выездить.
Непрестанно учась, к старости я прихожу.
Два основных достояния человеческой природы – это ум и рассуждения.
Речь политического деятеля не должна быть ни юношески пылкой, ни театральной, как речи парадных ораторов, плетущих гирлянды из изящных и увесистых слов… Основу его речей должна составлять честная откровенность, истинное достоинство, патриотическая искренность, предусмотрительность, разумное внимание и забота… Правда, что политическое красноречие, гораздо больше, чем судебное, допускает сентенции, исторические параллели, выдумки и образные выражения, умеренное и уместное употребление которых в особенности хорошо действует на слушателей.
Когда из мира уходит солнце, все омрачается, так же и беседа, лишенная дерзости, вся не на пользу.
Подчас не без пользы бывает заткнуть обидчику рот остроумной отповедью; такая отповедь должна быть краткой и не обнаруживать ни раздражения, ни ярости, но пусть она умеет со спокойной улыбкой немного укусить, возвращая удар: как стрелы отлетают от твердого предмета обратно к тому, кто их послал, так и оскорбление словно бы летит от умного и владеющего собой оратора назад и попадет в оскорбителя.
Когда ты бранишь других, смотри, чтобы ты сам был далек от того, за что другим выговариваешь.
Или как можно короче, или как можно приятнее.
Есть три способа отвечать на вопросы: сказать необходимое, отвечать с приветливостью и наговорить лишнего.
Мы часто задаем вопрос, не в ответе нуждаясь, а стремясь услышать голос и снискать расположение другого человека, желая втянуть его в беседу… Опережать с ответами других, стремясь захватить чужой слух и занять чужие мысли, – все равно что лезть целоваться к человеку, жаждущему поцелуя другого, или устремленный на другого взор стараться привлечь к себе.
Злоречивый язык выдает безрассудного.
Клеветы и злоречия надо остерегаться, как ядовитого червя на розе, – они скрыты тонкими и лощеными оборотами.
Кто хочет соблюсти пристойность в насмешках, должен понимать различие между болезненным пристрастием и здравым увлечением… насмешки над первым оскорбляют, а над вторым воспринимаются благосклонно…
Очень важно также следить за тем, чтобы насмешка пришлась кстати в обстановке общего разговора, в ответ на чей-либо вопрос или шутку, а не вторгалась в застолье как нечто чуждое и заранее подготовленное.
Научись слушать, и ты сможешь извлечь пользу даже из тех, кто говорит плохо.
Болтун хочет заставить себя любить и вызывает ненависть, хочет оказать услугу – и становится навязчивым, хочет вызвать удивление – и делается смешным; он оскорбляет своих друзей, служит своим врагам.
У наказываемого не остается повода упорствовать против исправления, если он сознает, что наказан не в порыве гнева, а на основании беспристрастного изобличения.
Победившие спят слаще побежденных.
Мужество и стойкость потребны людям не только против оружия врагов, но и равным образом против всяких ударов.
Совершать дурные поступки – низко, делать добро, когда это не сопряжено с опасностью, – вещь обычная.
Хороший человек – тот, кто делает большие и благородные дела, даже если он при этом рискует всем.
Смелость – начало победы.
Мне не нужно друга, который, во всем со мной соглашаясь, меняет со мною взгляды, кивая головой, ибо тень то же делает лучше.
Человек здравомыслящий должен остерегаться вражды и озлобления.
Если похвально благотворить друзьям, то нет постыдного и в том, чтобы принимать помощь от друзей.
Из золотой чаши пить отраву и от друга коварного совет принять – одно и то же.
Порядочная женщина… даже разговоры не должна выставлять напоказ, и подавать голос при посторонних должно быть ей так же стыдно, как раздеваться при них, ибо голос выдает и нрав говорящей, и свойства ее души, и настроение.
Украшает женщину то, что делает ее более красивой, но делает ее таковою не золото, изумруды и пурпур, а скромность, благопристойность и стыдливость.
Не прав был Геродот, сказав, что вместе с одеждой женщина совлекает с собой стыд; напротив, женщина целомудренная, снимая одежду, облекается в стыд, и чем больше стыдливости между супругами, тем большую любовь это означает.
Подобно огню, который в тростнике, соломе или заячьем волосе легко вспыхивает, но быстро угасает, если не найдет себе другой пищи, любовь ярко воспламеняется цветущей молодостью и телесной привлекательностью, но скоро угаснет, если ее не будут питать духовные достоинства и добрый нрав юных супругов.
Супружеский союз, если он основан на взаимной любви, образует единое сросшееся целое; если он заключен ради приданого или продолжения рода, то состоит из сопряженных частей; если же – только затем, чтобы вместе спать, то состоит из частей обособленных, и такой брак правильно считать не совместной жизнью, а проживанием под одной крышей.
Любовь всегда многообразна как во многих отношениях, так и в том, что затрагивающие ее шутки одних тяготят и вызывают у них негодование, а другим приятны. Тут надо сообразовываться с обстоятельствами момента. Подобно тому как дуновение может погасить возникающий огонь вследствие его слабости, а когда он разгорится, придает ему питание и силу, так и любовь, пока она еще тайно возрастает, возмущается и негодует против раскрытия, а разгоревшаяся ярким пламенем находит в подшучиваниях пищу и отвечает на них с улыбкой.
Жениться следует не глазами и не пальцами, как это делают некоторые, подсчитывая, сколько за невестой приданого, вместо того чтобы выяснить, какова она будет в совместной жизни.
Целомудренная супруга должна показываться на людях не иначе как с мужем, а когда он в отъезде, оставаться невидимой, сидя дома.
Сластолюбивый муж делает жену распутной и похотливой; супруга порядочного и добродетельного человека становится скромной и целомудренной.
Заводить собственных друзей жена не должна; хватит с нее и друзей мужа.
Разговаривать жена должна только с мужем, а с другими людьми – через мужа, и пусть этим не огорчается.
Злобе и вспыльчивости не место в супружеской жизни. Замужней женщине к лицу строгость, но пусть эта резкость будет полезной и сладкой, как у вина, а не горькой, как у алоэ, и неприятной, словно лекарство.
Суровость делает отталкивающим целомудрие жены, равно как и неопрятность – ее простоту.
Всякое дело у разумных супругов решается с обоюдного согласия, но так, чтобы главенство мужа было очевидным и последнее слово оставалось за ним.
Справедливый муж повелевает женою не как хозяин собственностью, но как душа телом; считаясь с ее чувствами, и неизменно благожелательно.
Поначалу особенно следует молодоженам остерегаться разногласий и стычек, глядя на то, как недавно склеенные горшки легко рассыпаются от малейшего толчка; зато со временем, когда места скреплений станут прочными, ни огонь, ни железо их не берут.
Избегать столкновений мужу с женой и жене с мужем следует везде и всегда, но больше всего на супружеском ложе… Ссорам, перебранкам и взаимному оскорблению, если они начались на ложе, нелегко положить конец в другое время и в другом месте.
Жена невыносима такая, что хмурится, когда муж не прочь с ней поиграть и полюбезничать, а когда он занят серьезным делом, резвится и хохочет: первое означает, что муж ей противен, второе – что она к нему равнодушна.
Кто держится с женой слишком сурово, не удостаивая шуток и смеха, тот принуждает ее искать удовольствий на стороне.
Не на приданое, не на знатность, не на красоту свою следует полагаться жене, а на то, чем по-настоящему можно привязать к себе мужа: на любезность, добронравие и уступчивость, и качества эти проявлять каждодневно не через силу, как бы нехотя, но с готовностью, радостно и охотно.
Характер есть не что иное, как долговременный навык.
Предатели предают прежде всего себя самих.
Немного пороков достаточно, чтобы омрачить многие добродетели.
Лесть подобна тонкому щиту, краской расцвеченному: смотреть на него приятно, нужды же в нем нет никакой.
Как вороны налетают, чтобы выклевать очи мертвых, так и льстецы, обсев, богатство неразумных растаскивают.
Те, кто жадны на похвалу, бедны заслугами.
Почести меняют нравы, но редко в лучшую сторону.
Кто рассчитывает обеспечить себе здоровье, пребывая в лени, тот поступает так же глупо, как и человек, думающий молчанием усовершенствовать свой голос.
Движение – кладовая жизни.
Никакое тело не может быть столь крепким, чтобы вино не могло повредить его.
Сила речи состоит в умении выразить многое в немногих словах.
Полибий
(ок. 200 – ок. 120 гг. до н.э.)
историк, из Мегалополя (Аркадия)
Невозможно, чтобы люди, занятые государственными делами, были всегда непогрешимы, равно как неправдоподобно и то, чтобы они постоянно заблуждались. [838]
Из двух путей к исправлению, существующих для всех людей, – собственные превратности судьбы или чужие, первый путь (…) действительнее, зато второй (…) безвреднее. [839]
Люди менее всего способны переносить легчайшее испытание, я разумею молчание. [840]
Будущее всегда кажется лучше настоящего. [841]
[На войне] для неудачи в замыслах достаточно первой случайной мелочи, тогда как для успеха едва достаточно всей совокупности благоприятных условий. [842]
Разъяснение дела зависит столько же от вопрошающего, сколько и от рассказчика. (…) Человек несведущий не в состоянии ни расспросить свидетелей-очевидцев, ни уяснить себе совершающееся у него на глазах. [843]
Поликлет
(2-я пол. V в. до н.э.)
скульптор, современник и соперник Фидия, из Аргоса
Красота заключается в пропорции частей. [844]
Совершенство зависит от малого во множестве деталей. [845]
Самая трудная работа – это последняя отделка изваяния ногтем. [846]
Поликлет изваял две статуи, изображавшие одно и то же: одну по вкусу толпы, другую по законам искусства. Первую в угоду толпе он создавал так: по желанию всякого, кто к нему приходил, Поликлет послушно делал изменения и поправки. Наконец он выставил обе статуи. Одна вызвала всеобщее одобрение, другая была осмеяна. Тогда Поликлет сказал: «Статую, которую вы ругаете, изваяли вы, а ту, которой восхищаетесь, – я». [847]
Протагор
(480—410 гг. до н.э.)
философ, основатель научной грамматики, один из первых софистов, из Абдер (Фракия)
Человек есть мера всем вещам – существованию существующих и несуществованию несуществующих. [848]
О богах я не могу знать, есть ли они, нет ли их, потому что слишком многое препятствует такому знанию, – и вопрос темен, и людская жизнь коротка. [849]
О всяком предмете можно сказать двояко и противоположным образом. [850]
Теория без практики (упражнения) и практика без теории есть ничто. [851]
Однажды он [Протагор] требовал платы со своего ученика Еватла, а тот ответил: «Но я ведь еще не выиграл дела в суде!» Протагор сказал: «Если мы подадим в суд и дело выиграю я, то ты заплатишь, потому что выиграл я; если выиграешь ты, то заплатишь, потому что выиграл ты [как мой ученик]. [852]
Упражнение дает больше, чем хорошее природное дарование.
Нет ни искусства без упражнения, ни упражнения без искусства.
Секст Эмпирик
(2-я пол. II в. – нач. III в.)
философ-скептик и врач
Тот человек близок к сумасшествию, кто не желает придерживаться речи, принятой подобно монете, но [предпочитает] создавать свою собственную. [853]
Подобно тому как литературный [речевой] обиход подвергается осмеянию у обывателей, так же и обывательский – у литературно образованных людей. [854]
Мы не нуждаемся в грамматике, для того чтобы чисто говорить по-гречески. [855]
Полезного для жизни больше открываю! прозаические писатели, чем поэты. Ведь первые стремятся к истине, в то время как вторые изо всех сил стремятся привлечь души, а души привлекает больше ложь, чем истина. [856]
Симонид Кеосский
(ок. 556 – ок. 468 гг. до н.э.)
поэт, родился на о-ве Кеос, жил в Афинах, Фессалии, на Сицилии
Сказавши, часто в том раскаиваешься, а промолчавши – никогда. [857]
Справедливо отдавать каждому должное. [858]
С неизбежностью и боги не спорят. [859]
Живопись – молчащая поэзия, а поэзия – звучащая живопись. [860]
[Молчащему гостю на пирушке:] Если ты глуп, то поступаешь умно, но если умен, то поступаешь глупо. [861]
Изречение Симонида, обращенное к жене Гиерона, спросившей, кем лучше быть – богатым или мудрым? Богатым, сказал он, потому что приходится видеть, как мудрецы постоянно торчат у дверей богатых. [862]
Симонид, когда победитель на мулах предложил ему незначительную плату, отказался написать стихотворение под тем предлогом, что он затрудняется воспевать «полуослов». Когда же ему было предложено достаточное вознаграждение, он написал: «Привет вам, дочери быстроногих, как вихрь, кобылиц». [863]
Если ты спросишь меня, что такое бог и каков он, то я сошлюсь на Симонида, который, когда его спросил об этом же тиран Гиерон, потребовал себе один день на размышление. Когда Гиерон повторил свой вопрос на следующий день, Симонид попросил уже два срока. Когда же он каждый раз стал удваивать число дней, удивленный Гиерон спросил, почему он так делает? Потому, ответил тот, что чем дольше я размышляю, тем этот вопрос кажется мне более темным. [864]
Против необходимости не властны и сами боги.
Сократ
(470—399 гг. до н.э.)
философ, ученик Анаксагора, из Афин
Никто не может ничему научиться у человека, который не нравится. [865]
В молитвах он [Сократ] просто просил богов даровать добро, ибо боги лучше всех знают, в чем состоит добро. [866]
[Сократ] советовал избегать таких кушаний, которые соблазняют человека есть, не чувствуя голода. (…) Он шутил, что и Кирка [Цирцея], должно быть, превращала людей в свиней, угощая их такими кушаниями в изобилии; а Одиссей (…) держался от чрезмерного их употребления и оттого не превратился в свинью. [867]
[О хвастунах:] Невыгодно считаться богатым, храбрым и сильным, не будучи таковым: к ним предъявляют требования, (…) превышающие их силы. [868]
Тех, кто желает и сам иметь много хлопот и другим доставлять их, я (…) поставил бы в разряд годных к власти. [869]
Если, живя среди людей, ты не захочешь ни властвовать, ни быть подвластным и не станешь добровольно служить властителям, то, думаю, ты видишь, как умеют сильные (…) и целые общины, и каждого порознь держать в рабстве. [870]
Не очень-то легко найти работу, за которую не услышишь упреков; очень трудно сделать что-нибудь так, чтобы ни в чем не ошибиться. [871]
Завистники (…) только те, кто горюет по поводу счастия друзей. [872]
Трудно (…) найти врача, который знал бы лучше, чем сам человек, (…) что полезно ему для здоровья. [873]
[Перед началом суда над Сократом один из его друзей спросил:] «Не следует ли (…) подумать тебе и о том, что говорить в свою защиту?» – Сократ (…) отвечал: «А разве (…) вся моя жизнь не была подготовкой к защите?» [874]
Горячо преданный Сократу, но простодушный человек, некий Аполлодор, сказал: «Но мне особенно тяжело, Сократ, что ты приговорен к смертной казни несправедливо». Сократ, говорят, погладил его по голове и сказал: «А тебе (…) приятнее было бы видеть, что я приговорен справедливо?» [875]
Ходил я к поэтам (…) и спрашивал у них, что именно они хотели сказать, чтобы, кстати, и научиться у них кое-чему. Стыдно (…) сказать вам правду, а сказать все-таки следует. (…) Чуть ли не все там присутствовавшие лучше могли бы объяснить то, что сделано этими поэтами, чем они сами. (…) Не мудростью могут они творить то, что они творят, а какою-то прирожденною способностью и в исступлении, подобно гадателям и прорицателям; ведь и эти тоже говорят много хорошего, но совсем не знают того, о чем говорят. [876]
Мудрейший тот, кто, подобно Сократу, знает, что ничего-то по правде не стоит его мудрость. [877]
Нет такого человека, который мог бы уцелеть, если бы стал откровенно противиться (…) большинству и хотел бы предотвратить все то множество несправедливостей и беззаконий, которые совершаются в государстве. Нет, кто в самом деле ратует за справедливость, тот, если ему и суждено уцелеть на малое время, должен оставаться частным человеком, а вступать на общественное поприще не должен. [878]
[Сократ] говаривал, что сам он ест, чтобы жить, а другие люди живут, чтобы есть. [879]
Если бы кто-нибудь должен был взять ту ночь, в которую он спал так, что даже не видел сна, сравнить эту ночь с остальными ночами и днями своей жизни и, подумавши, сказать, сколько дней и ночей прожил он в своей жизни лучше и приятнее, чем ту ночь, то, я думаю, не только всякий простой человек, но и сам Великий царь нашел бы, что сосчитать такие дни сравнительно с остальными ничего не стоит. Так если смерть такова, я (…) назову ее приобретением, потому что таким-то образом выходит, что вся жизнь ничем не лучше одной ночи. [880]
Поменьше думайте о Сократе, но главным образом – об истине. [881]
[Последние слова:] Мы должны Асклепию петуха. Так отдайте же, не забудьте. (Петуха приносили Асклепию, богу врачевания, выздоравливающие. Сократ считал, что смерть для его души – выздоровление и освобождение от земных невзгод.) [882]
Говорят, Еврипид дал ему [Сократу] сочинение Гераклита и спросил его мнение; он ответил: «Что я понял – прекрасно; чего я не понял, наверное, тоже». [883]
Часто он [Сократ] говаривал, глядя на множество рыночных товаров: «Сколько же есть вещей, без которых можно жить!» [884]
Удивительно: всякий человек без труда скажет, сколько у него овец, но не всякий сможет назвать, скольких он имеет друзей, – настолько они не в цене. [885]
[Красота -] недолговечное царство. [886]
[Сократ] говорил (…), что он знает только то, что ничего не знает. [887]
Человеку, который спросил, жениться ему или не жениться, он [Сократ] ответил: «Делай, что хочешь, – все равно раскаешься». [888]
Когда он [Антисфен] стал выставлять напоказ дыру в своем плаще, то Сократ, заметив это, сказал: «Сквозь этот плащ я вижу твое тщеславие!» [889]
Сократу однажды пришлось увещевать (…) [Алкивиада], который робел и страшился выступать с речью перед народом. Чтобы ободрить и успокоить его, Сократ спросил: «Разве ты не презираешь вон того башмачника?» – и философ назвал его имя. Алкивиад ответил утвердительно; тогда Сократ продолжал: «Ну, а этого разносчика или мастера, шьющего платки?» Юноша подтвердил опять. «Так вот, – продолжал Сократ, – афинский народ состоит из подобных людей. Если ты презираешь каждого в отдельности, тебе следует презирать и всех купно». [890]
Когда ему [Сократу] сказали: «Афиняне осудили тебя на смерть», он ответил: «А природа осудила их самих». [891]
Видя, что правительство тридцати [тиранов] убивает самых славных граждан и преследует тех, кто обладает значительным богатством, Сократ (…) сказал: «(…) Никогда не было столь отважного и дерзкого трагического поэта, который вывел бы на сцену обреченный на смерть хор!» [892]
Когда в старости Сократ захворал и кто-то спросил его, как идут дела, философ ответил: «Прекрасно во всех смыслах: если мне удастся поправиться, я наживу больше завистников, а если умру – больше друзей». [893]
Нетрудно хвалить афинян среди афинян. [894]
Сократ, когда он уже был приговорен к смерти и заключен в темницу, услышав, как один музыкант распевал под аккомпанемент лиры стихи Стесихора, попросил того учить его, пока есть еще время; на вопрос певца, какая ему от этого польза, когда ему предстоит умереть послезавтра, Сократ ответил: «Чтобы уйти из жизни, зная еще чуть-чуть больше». [895]
У солнца есть один недостаток: оно не может видеть самого себя.
Я знаю только то, что ничего не знаю.
Чем меньше человеку нужно, тем ближе он к богам.
Кто хочет сдвинуть мир, пусть сдвинет себя!
Хорошее начало не мелочь, хоть начинается с мелочи.
Воспитание – дело трудное, и улучшение его условий – одна из священных обязанностей каждого человека, ибо нет ничего более важного, как образование самого себя и своих ближних.
Есть одно только благо – знание и одно только зло невежество.
Высшая мудрость – различать добро и зло.
Мудрость – царица неба и земли.
Людям легче держать на языке горячий уголь, чем тайну.
Хороший советник лучше любого богатства.
Добрым людям следует доверяться словом и разумом, а не клятвой.
Заговори, чтобы я тебя увидел.
Лучше мужественно умереть, чем жить в позоре.
Без дружбы никакое общение между людьми не имеет ценности.
Хорошо было бы, чтобы человек осмотрел себя, сколько он стоит для друзей, и чтобы старался быть как можно дороже.
Любви женщины следует более бояться, чем ненависти мужчины. Это – яд, тем более опасный, что он приятен.
Распаляется пламя ветром, а влечение – близостью.
Красота – это королева, которая правит очень недолго.
Брак, если уж говорить правду, зло, но необходимое зло.
Женись, несмотря ни на что. Если попадется хорошая жена, будешь исключением, а если плохая – станешь философом.
В одежде старайся быть изящным, но не щеголем; признак изящества – приличие, а признак щегольства – излишество.
Когда слово не бьет, то и палка не поможет.
Какой человек, будучи рабом удовольствий, не извратит своего тела и души.
Тот наиболее богат, кто доволен малым, ибо такое довольство свидетельствует о богатстве натуры.
Я хочу при помощи гимнастики всего тела сделать его более уравновешенным.
Лучшая приправа к пище – голод.
Нельзя врачевать тело, не врачуя души.
Если человек сам следит за своим здоровьем, то трудно найти врача, который знал бы лучше полезное для его здоровья, чем он сам.
Софокл
(ок. 496—406 гг. до н.э.)
афинский драматург-трагик
На свете все когда-то было в первый раз. [896]
Не восхваляй его, пока он жив! [897]
Софокл говорил, что сочиняет людей такими, как они должны быть, а Еврипид – как они есть. [898]
Софокл, уже под бременем лет, когда его спросили, предается ли он любовным утехам, (…) ответил: «Да хранят меня боги от этого! Я с радостью бежал от них, как от грубого и бешеного хозяина». [899]
Как страшен может быть разум, если он не служит человеку.
Не помогает счастье нерадивым.
Счастье сопутствует не малодушным.
Великие дела не делаются сразу.
На тех, кто впал без умысла в ошибку, не гневаются сильно.
Ум, несомненно, первое условие для счастья.
Лучше будь прост да честен, чем умен и лжив.
Много говорить и много сказать – не есть одно и то же.
Мудрость – родная мать счастья.
Кого бог хочет погубить, того он сначала лишает разума.
Феогнид
(2-я половина VI в. до н.э.)
поэт-лирик
Пресыщение рождает наглость, когда человеку дурному выпадает на долю счастье и когда человек этот не обладает здравым умом.
Обдумывай по дважды и по трижды то, что приходит тебе на ум.
Различным образом испытывай нрав друзей, особенно же смотри, каков кто во гневе.
Не сообразно жене молодой принадлежать мужу старому, ибо подобно челноку, привязанному к кораблю, она не может сообразоваться с движениями кормы и не имеет под собою якоря, но, оторвав веревки, часто по ночам находит другую пристань.
Мне ненавистны жена-непоседа и муж ненасытный,
Любящий плугом своим ненасытным пашню чужую пахать.
Вино, если его пить не в меру, и неблагоразумного и мудрого человека делает одинаково легкомысленными.
Добрые речи ведите, за чашей веселою сидя,
И избегайте душой всяческих ссор и обид.
Феокрит
(конец IV—1-я половина III вв. до н.э.)
поэт
Любящему часто и некрасивое кажется красивым.
Феофраст (Теофраст)
(372—287 гг. до н.э.)
естествоиспытатель, философ, из Эреса (о-в Лесбос)
Льстец, покупая вместе с кем-либо сапоги, забегает вперед со словами: «Твоя нога гораздо изящнее этой обуви». [900]
Человек неотесанный – тот, кто поет в бане. [901]
[О тупоумном:] На вопрос: «Сколько покойников, по-твоему, вынесено за Могильные Ворота?», он отвечает: «Нам бы с тобой столько покойников». [902]
[О ворчуне:] Случись ему найти на дороге кошелек, он говорит: «А вот клада-то я никогда еще не находил!» [903]
[О злоязычном:] Злословие – это для него и свобода слова, и демократия, и независимость. [904]
Полководец должен умирать смертью полководца, а не рядового. [905]
Если ты не воспитан и молчишь, то воспитан, если же воспитан и молчишь, то прекрасно воспитан.
Если ты неуч и молчишь, то ведешь себя умно, если же учен и молчишь, то глупо.
Надежней конь без узды, чем речь без связи.
Едва начав жить, мы умираем; поэтому нет ничего бесполезнее, чем погоня за славой.
В жизни больше пустого, чем полезного.
Стыдись себя сам, тогда другой тебя не пристыдит.
Нравственное уродство – равнодушие к плохим поступкам и словам.
Гордость – это своего рода презрение ко всем другим, кроме самого себя.
Ни тщеславием, ни красотой одежд или коней, ни украшением не добывай чести, но мужеством и мудростью.
Время – самое драгоценное из всех средств.
Самая большая трата, какую только можно сделать, это трата времени.
Молодиться – это значит поздно приниматься за образ жизни, не соответствующий возрасту.
Филострат Флавий (старший)
(ок. 178 – ок. 248 гг.)
греческий ритор, жил в Риме
К занятиям, потребовавшим затрат, мы более внимательны, чем к тому, что дается даром. [906]
Раз уж богам все известно, явившийся в храм должен по совести возносить одну-единственную молитву: «Боги, воздайте мне по заслугам». [907]
Все стирается временем, но само время пребывает благодаря памяти нестареющим и неуничтожимым. [908]
Уважай многих, а доверяй немногим. [909]
О Зевс, дай мне начальство над мудрецами, а мудрецам – надо мною! (Приписано императору Веспасиану.) [910]
Тираны бывают двух родов: одни убивают без суда, другие – после судебного дознания. (…) Тут тиран именует законом всего лишь отсрочку гнева своего. [911]
Подражание может изобразить только зримое, а воображение – и незримое. [912]
Никакое слово не приносит пользы, ежели сказано не с глазу на глаз. [913]
Речь в письме должна казаться и более аттической [изысканной], чем обычная речь, и более обычной, чем аттическая. (…) Пусть украшением ей служит отсутствие прикрас. [914]
Фукидид
(ок. 460 – ок. 400 гг. до н.э.)
историк
Людей (…) больше раздражает несправедливость, якобы им причиненная, нежели самое жестокое насилие: в этом они усматривают пренебрежение со стороны равных себе, в другом – необходимость подчиняться насилию более могущественного. [915]
Начиная войну, люди сразу же приступают к действиям, с которыми следовало бы повременить, и уж после неудач обращаются к рассуждениям. [916]
Успех в войне зависит не от оружия, а от денежных средств, при которых оружие только и приносит пользу. [917]
Не следует строить расчеты на ожидаемых ошибках противника. [918]
Никто (…) не бывает равно предусмотрительным, задумывая план и приводя его в исполнение. В рассуждениях мы тверды, а в действиях уступаем страху. [919]
Очень редко войну ведут по заранее определенному плану, но чаще война сама выбирает пути и средства в зависимости от обстоятельств. [920]
Благородно мстить лишь равному себе и в равном положении. [921]
Люди с большим воодушевлением принимают решение воевать, чем на деле ведут войну, и меняют свое настроение с переменой военного счастья. [922]
Любое требование – малое или большое, – выставляемое против равных себе до решения суда, притязает на порабощение. [923]
Вещи существуют для людей, а не люди для них. [924]
Рассудительность и полная казна важнее всего для военного успеха. [925]
Люди верят в истинность похвал, воздаваемых другим, лишь до такой степени, в какой они считают себя способными совершить подобные подвиги. А все, что свыше их возможностей, тотчас же вызывает зависть и недоверие. [926]
Признание в бедности – не позор, но позорно не стремиться избавиться от нее трудом. [927]
Невежественная ограниченность порождает дерзкую отвагу, а трезвый расчет – нерешительность. [928]
Оказавший услугу другому – более надежный друг, так как он старается заслуженную благодарность поддержать и дальнейшими услугами. Напротив, человек облагодетельствованный менее ревностен: ведь он понимает, что совершает добрый поступок не из приязни, а по обязанности. [929]
[Афины] – школа всей Эллады. [930]
Гробница доблестных – вся земля. [931]
Считайте за счастье свободу, а за свободу – мужество. [932]
При жизни доблестные люди возбуждают зависть, мертвым же (они ведь не являются уже соперниками) воздают почет без зависти. [933]
Та женщина заслуживает величайшего уважения, о которой меньше всего говорят среди мужчин, в порицание или в похвалу. [934]
Процветание города в целом принесет больше пользы отдельным гражданам, чем благополучие немногих лиц при всеобщем упадке. [935]
Добиваться тирании несправедливо, отказаться от нее – опасно. [936]
Страх отнимает память. [937]
Только взаимный страх делает союз надежным. [938]
Все люди склонны совершать недозволенные проступки как в частной, так и в общественной жизни, и никакой закон не удержит их от этого. Государства испробовали всевозможные карательные меры, все время усиливая их. (…) Со временем почти все наказания были заменены смертной казнью. (…) Однако и от этой меры преступления не уменьшились. Итак, следовало бы либо придумать еще более страшные кары, либо признать, что вообще никаким наказанием преступника не устрашить. [939]
Следует на насилие (…) отвечать насилием. [940]
… Война, учитель насилия. [941]
Большинство людей предпочитает слыть ловкими плутами, нежели честными глупцами. [942]
Стрелы ценились бы гораздо дороже, если бы умели отличать людей доблестных. (Ответ пленного афинянина на насмешливый вопрос победителя, были ли павшие в бою людьми доблестными.) [943]
Я упрекаю не тех, кто стремится к господству, а тех, кто слишком поспешно готов этому подчиниться. Ведь человек по своей натуре всегда желает властвовать над теми, кто ему покоряется. [944]
Будущее (…) исполнено неопределенности, но (…) эта обманчивость будущего (…) является величайшим благом. [945]
В человеческих взаимоотношениях право имеет смысл только тогда, когда при равенстве сил обе стороны признают общую для той и другой стороны необходимость. В противном случае более сильный требует возможного, а слабый вынужден подчиниться. [946]
Надежда по природе расточительна. [947]
Для тирана и для могущественного города, господствующего над другими городами, все, что выгодно, то и разумно. [948]
Если как враг я причинил вам столько бед, то я могу быть полезным другом. (Алкивиад – спартанцам.) [949]
Город – это люди, а не стены. [950]
Когда спартанский царь Архидам спросил Фукидида [представителя знатного афинского рода], кто лучше в кулачном бою – он или Перикл, тот ответил: «Право, не знаю; если даже я собью его с ног, он будет уверять, что не падал, убедит всех присутствующих и победит». [951]
Не должно гордиться случайными неудачами противника. Уверенность в себе следует питать тогда только, когда превзойдены планы его.
История – это философия в примерах.
Дальше всех уйдет тот, кто не уступает равному себе, сохраняет достоинство в отношениях с сильнейшим и умеет сдерживать себя по отношению к беззащитным.
Хрисипп
(ок. 280 – ок. 204 гг. до н.э.)
философ, ученик Клеанфа, сформировал канон стоического учения, из Сол (Киликия)
Кто раскрывает таинства непосвященным, тот кощунствует. Но первосвященник именно раскрывает таинства непосвященным. Стало быть, первосвященник кощунствует. [952]
Душа дана [свинье] вместо соли, чтобы мясо ее не испортилось. [953]
Кто-то попрекал его [Хрисиппа], что он не ходит слушать Аристона [Хиосского], как все. «Если бы я делал все, как все, я не был бы философом», – ответил Хрисипп. [954]
[Хрисипп] подкреплял себя множеством выписок: так, в одном сочинении он переписал почти целиком «Медею» Еврипида, и недаром какой-то его читатель на вопрос, что у него за книга, ответил: «Медея» Хрисиппа! [955]
Эзоп (Эсоп)
(VI в. до н.э.)
легендарный баснописец, по происхождению фригиец
Когда ты при царском дворе, то все, что ты слышишь, пусть в тебе и умрет, чтобы тебе самому не пришлось безвременно умереть. [956]
С женою будь хорош, чтобы не захотелось ей испытать и другого мужчину. [957]
Если кому-нибудь везет, не завидуй ему, а порадуйся с ним вместе, и его удача будет твоей. [958]
Лучше научиться поздно, чем никогда. [959]
В супружеской жизни жена – твой противник, который всегда при оружии и все время измышляет, как бы тебя подчинить. [960]
Живи тем, что у тебя есть, а сегодняшний излишек сохраняй на завтра: лучше добро оставить врагам, чем самому побираться по друзьям. [961]
Плохо придется людям, когда каждый потребует своего. [962]
Одна ласточка весны не делает.
Истинное сокровище для людей – умение трудиться.
Для людей работа является наслаждением.
Если человек берется за два дела, прямо противоположных друг другу, – одно из них непременно не удастся ему.
Благодарность – признак благородства души.
Старайтесь присоединить к красоте прочные качества.
Велико ли, мало ли зло, его не надо делать.
Истинный друг познается в несчастье.
Не заводи знакомства с теми, кто новых друзей предпочитает старым. Знай: как изменили нам, своим испытанным товарищам, так изменят и новым.
Когда посетит тебя горе, взгляни вокруг и утешься: есть люди, доля которых еще тяжелее твоей.
Лаской почти всегда добьешься больше, чем грубой силой.
Надменный и упрямый делает все по-своему, не слушает ничьих советов и скоро становится жертвой своих заблуждений.
Вдвойне тяжелее переносить обиды со стороны тех людей, от которых мы всего менее вправе ожидать их.
Ненасытное честолюбие помрачает ум человека, и он не замечает грозящих ему опасностей.
Кто хвастает перед тем, кто его знает, заслуженно поднимает себя на смех.
Если тебе не спастись от смерти, умри, по крайней мере, со славой.
Не всегда будет лето.
Эпикур
(341—270 гг. до н.э.)
философ, родился на о-ве Самос
Никакое наслаждение само по себе не есть зло; но средства достижения иных наслаждений доставляют куда больше хлопот, чем наслаждений. [963]
Кто праведен, в том меньше всего тревоги, кто неправеден, тот полон самой великой тревоги. [964]
Нельзя получить от бесконечной жизни больше наслаждения, чем от того времени, которое мы представляем конечным. [965]
Нечестив не тот, кто отвергает богов толпы, а тот, кто принимает мнения толпы о богах. [966]
Ничего нет страшного в жизни тому, кто по-настоящему понял, что нет ничего страшного в не-жизни. [967]
Самое ужасное из зол, смерть, не имеет к нам никакого отношения; когда мы есть, то смерти еще нет, а когда смерть наступает, то нас уже нет. Таким образом, смерть не существует ни для живых, ни для мертвых. [968]
Большинство людей то бегут смерти как величайшего из зол, то жаждут ее как отдохновения от зол жизни. А мудрец не уклоняется от жизни и не боится не-жизни, потому что жизнь ему не мешает, а не-жизнь не кажется злом. [969]
Умение хорошо жить и хорошо умереть – это одна и та же наука. [970]
Все, чего требует природа, легко достижимо, а все излишнее – трудно достижимо. [971]
Лучше уж верить басням о богах, чем покоряться судьбе, выдуманной физиками, – басни дают надежду умилостивить богов почитанием, в судьбе же заключена неумолимая неизбежность. [972]
Лучше с разумом быть несчастным, чем без разума быть счастливым. [973]
Жизнь гибнет в откладывании, и каждый из нас умирает, не имея досуга. [974]
Никто, видя зло, не выбирает его, но попадается, прельщенный злом, как будто оно есть добро в сравнении с большим, чем оно, злом. [975]
В философии рядом с познанием бежит удовольствие: не после изучения бывает наслаждение, а одновременно бывает изучение и наслаждение. [976]
Иные всю жизнь готовят себе средства к жизни. [977]
Мы не столько имеем надобность в помощи друзей, сколько в уверенности относительно помощи. [978]
Кто говорит, что все происходит в силу необходимости, тот не может сделать никакого упрека тому, кто говорит, что все происходит не в силу необходимости: ибо он утверждает, что это самое происходит в силу необходимости. [979]
Глупо просить у богов то, что человек способен сам себе доставить. [980]
При философской дискуссии более выигрывает побежденный – в том отношении, что он умножает знания. [981]
Если бы бог внимал молитвам людей, то скоро все люди погибли бы, постоянно желая зла друг другу. [982]
Большие страдания быстро выводят из жизни, а длительные не велики. [983]
Кому малого недостаточно, тому ничего не достаточно. [984]
Законы изданы ради мудрых – не для того, чтобы они не делали зла, а для того, чтобы им не делали зла. [985]
Кто кажется страшным, тот не может быть свободным от страха. [986]
Живи незаметно! [987]
Даже под пыткою мудрец счастлив. [988]
Гадания не существует, а если бы оно существовало, то предсказываемое следовало бы считать совершающимся помимо нас. [989]
Эпикур (…) считает худшей душевную боль, потому что тело мучится лишь бурями настоящего, а душа – и прошлого, и настоящего, и будущего. Точно так же и наслаждения душевные больше, чем телесные. [990]
Каждый уходит из жизни так, словно только что вошел. [991]
Никогда не хотел я нравиться народу – ведь народ не любит того, что я знаю, а я не знаю того, что любит народ. [992]
Ни один глупец не является счастливым, ни один мудрец не является несчастным. (Мнение эпикурейцев.) [993]
Лучше не бояться, лежа на соломе, чем быть в тревоге на золотом ложе.
Всем желаниям следует предъявлять такой вопрос: что будет со мною, если исполнится то, чего я ищу, вследствие желания, и – если не исполнится?
Нельзя жить приятно, не живя разумно, нравственно и справедливо, и наоборот, нельзя жить разумно, нравственно и справедливо, не живя приятно.
Величайший плод справедливости – безмятежность.
Из всего того, что мудрость доставляет себе для счастья всей жизни, самое важное есть обладание дружбой.
Мудрый выбирает себе друга веселого и сговорчивого.
Смерть для человека – ничто, так как, когда мы существуем, смерть еще не присутствует, а когда смерть присутствует, тогда мы не существуем.
Привыкай думать, что смерть для нас – ничто; ведь все, и хорошее, и дурное, заключается в ощущении, а смерть есть лишение ощущений.
Совсем ничтожен тот, у кого есть много причин для ухода из жизни.
Редко судьба препятствует мудрому.
Эпихарм
(2-я пол. VI—1-я пол. V вв. до н.э.)
сицилийский комедиограф
Мертвым быть – ничуть не страшно, умирать – куда страшней. [994]
Ум и видит, ум и слышит, неразумный глух и слеп. [995]
А рука-то руку моет: дай-ка, и получишь сам. [996]
Что до меня говорили двое, с тем справляюсь я один. [997]
Не говорить ты умеешь, но молчать ты не способен. [998]
Если ищешь чего-нибудь мудрого, то подумай об этом ночью. [999]
Будь трезв и умей сомневаться. [1000]
Эсхил
(ок. 525 – 456 гг.)
афинский драматург-трагик
Удачливый глупец – большое бедствие. [1001]
Мудр знающий не многое, но нужное. [1002]
Скажу открыто: ненавижу всех богов.
Не повышайте голоса, рассказ ведя
Неторопливо. Строгого спокойствия
Пусть будут ваши лица и глаза полны.
Двойною плетью хлещут празднословного.
Любовь, если можно любовью назвать,
Безумной похоти женской власть,
Опасней чудовищ, страшнее бури.
Хоть плохо мне, но это не причина,
Чтоб доставлять страдания другим.
Мудр – кто знает нужное, а не многое.
Мудр не тот, кто знает много, а тот, чьи знания полезны.
Если сила соединится со справедливостью, то что может быть сильнее этого союза?
Легко счастливому поучать несчастного.
Незавидна участь того, кому никто не завидует.
Страшен брак по принуждению.
Эсхин
(ок. 390 – 314 гг. до н.э.)
афинский оратор
Речи благородного человека, даже если они составлены коряво и безыскусно, будут полезны для слушателей, тогда как речи мерзавца… не принесут слушателям никакой пользы.
Опьянение показывает душу человека, как зеркало отражает его тело.
Разные исторические лица
Алкмеон Кротонский
(рубеж VI – V вв. до н.э.)
врач, философ, ученый
Легче уберечься от врага, чем от друга. [1003]
Андокид
(ок. 440 – 390 гг. до н.э.)
афинский оратор
Следует пользоваться прошедшим как факелом для освещения будущего. [1004]
Антифонт Рамнунтский
(ок. 480 – 411 гг. до н.э.)
афинский оратор
Кормление стариков похоже на кормление детей. [1005]
Болезнь для ленивых есть праздник. [1006]
Аполлоний Родосский
(ок. 300 – после 245 гг. до н.э.)
поэт, ученый-филолог глава Александрийской библиотеки
Ничто не высыхает так быстро, как слезы. [1007]
Аристон Хиосский
(III в. до н.э.)
философ-стоик
Хороший царь должен друзьям делать добро, а врагов делать друзьями. [1008]
Аркесилай
(314—241 гг. до н.э.)
философ-платоник
На вопрос, почему из других школ к эпикурейцам ученики перебегают, а от эпикурейцев к другим никогда, он [Аркесилай] ответил: «Потому что из мужчины можно стать евнухом, а из евнуха мужчиной нельзя». [1009]
Афинодор из Тарса
(I в. до н.э.)
философ-стоик, учитель императора Августа
Моли богов лишь о том, о чем можно молить во всеуслышанье. [1010]
В гневе (…) ничего не говори и не делай, пока не скажешь про себя все двадцать четыре буквы азбуки. [1011]
Гекатон
(I в. н.э.)
философ-стоик
Хочешь, чтобы тебя любили, – люби. [1012]
Гней Помпей Гемин (Помпей Великий)
(106—48 гг. до н.э.)
римский полководец
О (…) великих людях нужно судить не по сомнительным и слабым местам, а по их многочисленным удачам. [1013]
Гермоген из Тарса
(ок. 160 – ок.230 гг.)
ритор
Общеизвестное изложить по-новому, а новое – общим для всех языком. [1014]
Евбулид из Милета
(конец V – 1-я пол. IV в. до н.э.)
философ мегарской школы
Потеряв один волос, еще не становишься лысым; потеряв второй волос – тоже; когда же начинается лысина? [1015]
Чего ты не терял, то ты имеешь. Рогов ты не потерял. Стало быть, ты рогат. [1016]
Если лжец говорит «я лгу», он лжет, значит, говорит правду; но если он говорит правду, значит, он лжет (и т. д.). [1017]
Евклид
(рубеж IV – III вв. до н.э.)
математик, работал в Александрии
То, что принято без доказательств, может быть отвергнуто без доказательств. [1018]
Нет царского пути в геометрии. (Ответ Евклида египетскому царю Птолемею I, просившему указать ему более легкий путь изучения геометрии.) [1019]
Зенон из Тарса
(III – II до н.э.)
философ-стоик
Уже одно притворство в добродетели незаметно производит стремление и привычку к ней. [1020]
Зенон Элейский
(ок. 490 – 430 до н.э.)
философ-элеат
Легче окунуть в воду мех, наполненный воздухом, чем заставить силой какого-либо хорошего человека совершить что-либо вопреки его воле. [1021]
Когда тиран [Дионисий, правитель Сиракуз] пытал Зенона Элейского, чтобы он выдал сообщников, тот сказал: «Будь у меня сообщники, ты бы уже не был тираном». [1022]
Зоил
(ок. 400 – ок. 330 гг.)
ритор, автор сочинений «Против Гомера» и «Порицание Гомера»
Зоил из Амфиполя (…) писал против Гомера, против Платона и против других (…). Один ученый спросил его: почему он про всех говорит дурное? А он: «Потому что я хотел бы сделать им дурное, да не могу». [1023]
Калликл
(V в. до н.э.)
философ-софист
Законы (…) устанавливают слабосильные, а их большинство. Ради себя и собственной выгоды устанавливают они законы. [1024]
Карнеад из Кирены
(214—219 гг. до н.э.)
философ, представитель скептического направления в платоновской школе
[Красота -] владычество без охраны. [1025]
Всем народам, процветающим благодаря своему могуществу, в том числе и самим римлянам, чья власть простирается над всем миром, – если только они пожелают быть справедливыми, то есть возвратить чужое, – придется вернуться в свои хижины и влачить жизнь в бедности и нищете. [1026]
Клеанф
(331 – ок. 231 гг. до н.э.)
философ-стоик
Желающего судьба ведет, не желающего – влачит. [1027]
Перипатетики [ученики Аристотеля] похожи на лиры: звучат прекрасно, а сами себя слушать не умеют. [1028]
Всякая наука есть указательница пути и учредительница порядка. [1029]
Кратет
(IV – III вв. до н.э.)
философ-киник
Любовь проходит с голодом, а если ты не в силах голодать, петлю на шею, и конец. [1030]
Кратет (…) увидал однажды гуляющего в одиночку юнца и спросил его, что он тут делает один. «Разговариваю с самим собой!» – был ответ. На это Кратет сказал: «Будь осторожен (…): ведь твой собеседник – дурной человек!» [1031]
Критий
(ок. V в. до н.э.)
ученик Сократа, поэт и философ глава «Тридцати тиранов»
Больше хороших людей благодаря воспитанию, чем от природы. [1032]
Лакид Киренский
(?—206 г. до н.э.)
философ
Философа Лакида пригласил к себе пергамский царь Аттал, но Лакид сказал: «На статуи лучше смотреть издали!» [1033]
Геометрией он [Лакид] занялся поздно; кто-то спросил: «Разве теперь время для этого?» – «Неужели еще не время!» – переспросил Лакид. [1034]
Ликург
(ок. 390 – ок. 324 гг. до н.э.)
афинский оратор и государственный деятель
Государство существует, охраняемое личным участием каждого. [1035]
Трое составляют сущность государственного строя – правитель, судья и частный человек. [1036]
Менедем
(III в. до н.э.)
философ и политический деятель в г. Эретрия (о-в Евбея)
Кто-то говорил, что высшее благо иметь все, чего желаешь; он [Менедем] возразил: «Нет, гораздо выше – желать того, что тебе и взаправду нужно». [1037]
Метродор Хиосский
(IV в. до н.э.)
философ-скептик, ученик Демокрита
Мы не знаем, знаем ли мы что-нибудь или ничего не знаем. [1038]
Парменид из Элеи
(ок. 540 – ок. 480 гг.)
философ и поэт, основатель философской школы элеатов
Мыслить и быть одно и то же. [1039]
Плотин
(204—270 гг.)
философ, основатель неоплатонизма
Любят все, но мучатся не в равной мере; есть такие, которые мучатся особенно. Их-то и называют любящими. [1040]
Посидоний из Апамеи
(ок. 135 – 51 гг. до н.э.)
философ-стоик, основал свою философскую школу на о-ве Родос
Один день образованного человека дольше самого долгого века невежды. [1041]
Править значит не властвовать, а исполнять обязанность. [1042]
Закон должен быть краток, чтобы невеждам легче было его усвоить. Он – как божественный голос свыше: приказывает, а не обсуждает. [1043]
Продик
(ок. 470 – после 400 гг. до н.э.)
софист
Удвоенное желание есть страсть, удвоенная страсть становится безумием. [1044]
Из всех приправ самая лучшая – огонь. [1045]
Страбон
(ок. 64 – 23 гг. до н.э.)
географ и историк
Единственный мудрец – это поэт. [1046]
Филодем из Гадары
(после 110 – ок. 40 гг. до н.э.)
поэт и философ-эпикуреец
Стихи если и приносят пользу, то не как стихи. [1047]
Слова «хорошо подражать Гомеру и ему подобным» (…) не позволяют считать хорошим само творчество Гомера и ему подобных, – ведь они-то не подражали сами себе! [1048]
Филоксен
(ок. 435 – ок. 380 гг. до н.э.)
поэт
Самое вкусное мясо не похоже на мясо, а самая вкусная рыба не похожа на рыбу. [1049]
Фрасимах
(конец V в. до н.э.)
ритор, софист
Устанавливает (…) законы всякая власть в свою пользу. [1050]
Во всех государствах справедливостью считается (…) то, что пригодно существующей власти. [1051]
Справедливость (…) люди ценят из-за своей собственной неспособности творить несправедливость. (Главкон, развивающий у Платона взгляды Фрасимаха). [1052]
Эмпедокл
(ок. 490 – ок. 430 гг. до н.э.)
философ, поэт, врач
Акрагантяне едят так, словно завтра умрут, а дома строят так, словно будут жить вечно. (Акрагант – город в Сицилии, родина Эмпедокла). [1053]
Анонимные изречения. Пословицы
Собаки – это хозяйки. [1054]
Когда водой подавишься, чем запивать? [1055]
Ни читать, ни плавать не умеют. [1056]
Божьи не сразу трут жернова, но трут они мелко. [1057]
Жизни ничтожную часть успеваем прожить. [1058]
Многое может случиться меж чашей вина и устами. (Пословица, восходящая к одному из греческих мифов.) [1059]
Спартанцы
Агесилай II
(ок. 422 – ок. 353 гг. до н.э.)
царь Спарты, полководец и дипломат
Трудно быть одновременно и милосердным и рассудительным. [1060]
Жители Малой Азии – никуда не годные свободные граждане, но как рабы они превосходны. [1061]
Храбрость не имеет ценности, если с ней не сочетается справедливость; но если бы все были справедливыми, не было бы нужды в храбрости. [1062]
Получив в Олимпии нужный оракул от Зевса, он [Агесилай] по приказу эфоров должен был обратиться с тем же вопросом и к пифийскому оракулу; и он послал в Дельфы спросить так: «Подтверждает ли Феб [т. е. Аполлон] слова отца своего?» [1063]
Если Агесилай слышал, что кого-либо хвалят или порицают, он полагал, что не менее важно знать характер тех, кто говорит, чем тех, о ком судят. [1064]
Когда некий врач предписал ему [Агесилаю] тщательно разработанный курс лечения, выполнять который было очень трудно, царь воскликнул: «Клянусь богами, нигде не сказано, что мне непременно нужно жить и на все идти ради этого». [1065]
Агесилай особенно любил детей: дома, играя с маленькими в лошадки, он скакал на палочке. Когда за этим занятием его застал один из друзей, царь попросил его не рассказывать об этом никому, пока сам не станет отцом. [1066]
В битве при Левктре многие спартанцы побежали с поля битвы и, согласно закону, подлежали за это лишению гражданской чести (атимии). Однако эфоры, видя, что город таким образом в момент крайней нужды в воинах потеряет своих мужчин, не знали, как избегнуть атимии и вместе с тем соблюсти законы. Тогда законодателем избрали Агесилая. Придя на площадь народного собрания, он сказал: «Я не согласился бы стать законодателем, чтобы вводить новые законы; и в нынешние я не стану вносить ни сокращений, ни изменений. Наши нынешние законы хороши и должны сохраняться во всей силе… начиная с завтрашнего дня». [1067]
Агид II
(V в. до н.э.)
сын Архидама, царь Спарты в 427-402 гг. до н.э.
Лакедемоняне о врагах спрашивают не сколько их, а где они. [1068]
Агид, слыша похвалы элейцам за прекрасное и справедливое устройство олимпийских игр, заметил: «Вот уж, впрямь, великое дело – раз в четыре года блюсти справедливость». [1069]
Один старец жаловался Агиду, уже достигшему преклонного возраста, что старые законы пришли в забвение, а новые – плохи, и что все в Спарте перевернулось вверх дном. Царь рассмеялся и сказал: «Если так, то все идет своим порядком. В детстве я слышал от моего отца, что и в его время все перевернулось вверх дном». [1070]
Анталкид
(? – ок. 370 г. до н.э.)
спартанский флотоводец и дипломат
Когда один софист хотел произнести похвалу Гераклу, Анталкид спросил: «Разве кто-нибудь его порицает?» [1071]
Архидам III
(400—338 гг. до н.э.)
сын Агесилая II, царь Спарты
Кто умеет говорить, знает и время для этого. [1072]
Архидам в Пелопоннесской войне, когда союзники потребовали определить их точные взносы, ответил: «У войны пайков нету». [1073]
Когда кто-то спросил Архидама, сына Зевксидама, кто стоит во главе Спарты, тот ответил: «Законы и власти, действующие по закону». [1074]
После битвы при Херонее Филипп [Македонский] обратился к Архидаму, сыну Агесилая, с письмом, написанным весьма надменно. Тот ответил: «Если ты, царь, измеришь свою тень, то обнаружишь, что она не стала больше, чем была до победы». [1075]
Во время войны с Филиппом некоторые считали более выгодным завязать битву подальше от дома. «Не об этом следует думать, – сказал Архидам, – а о том, чтобы там, где придется сражаться, быть сильнее противника». [1076]
Евдамид
сын Архидама, спартанец
Увидев в Академии Ксенократа, уже пожилого человека, обсуждавшего философские вопросы со своими знакомыми, Евдамид, сын Архидама и брат Агида, поинтересовался, кто этот старец. Ему сказали, что это один из тех мудрецов, что заняты поисками добродетели. «Когда же, – спросил Евдамид, – он воспользуется ею, если теперь он ее только ищет». [1077]
Еврикрат Анаксандр
спартанец
Когда кто-то спросил Еврикрата Анаксандра, почему спартанцы не держат деньги в общественной сокровищнице, тот ответил: «Чтобы не совращать тех, кто будет ее охранять». [1078]
Клеарх
(? – 401 до н.э.)
спартанский полководец, начальник греческих наемников в войске Кира Младшего
Солдат должен бояться своего начальника больше, чем врагов. [1079]
Леонид I
(ок. 507 – 480 гг. до н.э.)
спартанский царь, погиб в битве при Фермопилах
Когда кто-то сказал Леониду, что он ведет в бой слишком мало людей, он ответил: «Слишком много – ведь они обречены на смерть». [1080]
Когда жена во время отъезда спросила его [Леонида], не скажет ли он ей чего-нибудь на прощанье, он сказал, обернувшись: «Желаю тебе доброго мужа и добрых детей». [1081]
Когда во время боя [при Фермопилах] кто-то воскликнул: «Из-за варварских стрел не видно солнца», – Леонид сказал: «И хорошо, будем сражаться в тени». [1082]
[Один из спартанцев] сказал: «Варвары уже рядом». Леонид ответил: «Стало быть, и мы рядом с ними». [1083]
[Леонид] приказал своим воинам завтракать, объявив, что обедать они будут уже в Аиде. [1084]
Ликург Лакедемонский
(IX – VIII вв. до н.э.)
легендарный спартанский законодатель
Ликург Лакедемонский советовал согражданам заботиться о своих прическах: прическа делает красивых еще красивее, а некрасивых еще страшнее врагам. [1085]
Человеку, который предлагал установить в городе демократию, он [Ликург Лакедемонский] сказал: «Сперва установи демократию в своем доме». [1086]
Лисандр
(? – 395 г. до н.э.)
спартанский полководец
Когда ему [Лисандру] говорили, что потомкам Геракла не подобает добиваться побед при помощи хитрости, он отвечал на эти упреки презрительным смехом. «Где львиная шкура коротка, там надо подшить лисью», – говорил он. [1087]
Лисандр (…) советовал (…) обманывать взрослых людей клятвами, как детей игральными костями. [1088]
Лакедемонянин Лисандр делал выговор (…) солдату, сошедшему [во время похода] с пути. Когда тот сказал, что отошел от отряда без цели что-либо похитить, Лисандр ответил: «Я хочу, чтобы ты даже не походил на пытающегося пограбить». [1089]
Павсаний
(ок. 510 – ок. 470 гг. до н.э.)
спартанский полководец
Один врач сказал Павсанию: «Ты стал стар». – «Потому, – отвечал царь, – что не лечился у тебя». [1090]
Педарит (Педарет)
спартанский военачальник, участник Пелопоннеской войны
Педарит, не избранный в число трехсот [лучших воинов], ушел, сияя и радуясь, что в городе есть триста человек лучших, чем он. [1091]
Плистарх
(V в. до н.э.)
сын Леонида, царь Спарты в 480-459 гг. до н.э.
Плистарху передали, что один очень злоязычный человек отзывается о нем хорошо. «Уж не сказал ли ему кто-нибудь, – удивился Плистарх, – что я умер?» [1092]
Полистратид
спартанец
Полистратид с товарищами прибыли посольством к полководцам персидского царя; те осведомились, явились ли они по частному делу или от лица государства. «Если все будет ладно – от лица государства, если нет – по частному делу», – ответил Полистратид. [1093]
Феарид
мегалополитанец
Как-то Феарид точил свой меч. Его спросили, достаточно ли он остер. «Острее злословия», – ответил он. [1094]
Феопомп
спартанец
Феопомп первым из царствовавших в Спарте разделил власть с пятью эфорами. Когда его после этого бранила жена, укоряя, что он-де передаст детям меньше власти, нежели унаследовал сам, он возразил: «Да, меньше, но настолько же и прочнее!» [1095]
Харилл
спартанец
Кто-то спросил Харилла, почему спартанцы выводят на люди женщин в накидках, а девушек без. «Девушкам, – сказал Харилл, – надо искать мужей, а женщинам держаться тех, которых имеют». [1096]
Неизвестные спартанцы
Однажды, когда самосские послы говорили чересчур долго, спартанцы сказали им: «Первую часть вашей речи мы забыли, а последующую не поняли, так как забыли первую». [1097]
Как-то во время пребывания в Спарте нескольких хиосцев они, пообедав в зале эфоров, оставили на полу следы рвоты и даже справили нужду на кресла, на которых сидели. Спартанцы провели тщательное расследование, не сделал ли это кто из сограждан, но когда выяснилось, что это были хиосцы, то через глашатая объявили: «Хиосцам разрешается гадить». [1098]
Какой-то юноша не уступил (…) места [знаменитому полководцу Деркеллиду] и сказал так: «Ты не родил сына, который бы в свое время уступил место мне». [1099]
[Спартанец], которого хороначальник поставил в хоре с самого краю, (…) сказал: «Молодец, что придумал, как и это место сделать почетным!» [1100]
Спартанка, вручая сыну шит, внушала ему: «Или с ним, сын мой, или на нем». [1101]
Мать сказала сыну, которого обвиняли в преступлении: «Сын мой, уничтожь или обвинение, или себя». [1102]
Когда сыновья одной спартанки, бежав с поля сражения, явились к ней, она сказала: «Трусливые рабы! Куда вы бежите? Может, хотите спрятаться здесь, откуда появились на свет?» И с этими словами она задрала платье. [1103]
Афиняне
Алкивиад
(ок. 450 – 404 гг. до н.э.)
афинский политик и полководец
У Алкивиада была собака, удивительно красивая, которая обошлась ему в семьдесят мин, и он приказал отрубить ей хвост, служивший животному главным украшением. Друзья были недовольны его поступком и рассказывали Алкивиаду, что все жалеют собаку и бранят хозяина, но тот лишь улыбнулся в ответ и сказал: «Что же, все складывается так, как я хочу. А хочу я, чтобы афиняне болтали именно об этом, – иначе как бы они не сказали обо мне чего-нибудь похуже!» [1104]
Когда он [Алкивиад] пришел однажды к Периклу, ему сказали: «Он занят: обдумывает, как дать отчет афинянам». Алкивиад сказал: «Лучше бы он подумал, как не давать им никакого отчета». [1105]
Вызванный из Сицилии в Афины по уголовному обвинению, он [Алкивиад] скрылся бегством, сказавши, что нелепо спасаться от приговора, когда можно спастись от суда. [1106]
Прослышав, что его с товарищами приговорили к смерти, он [Алкивиад] воскликнул: «Так покажем им, что мы еще живы!» – и, перейдя на сторону лакедемонян, он поднял против афинян Декелейскую войну. [1107]
Аристид
(ок. 540 – 467 гг. до н.э.)
афинский полководец
Когда афиняне шумели о том, чтобы изгнать его [Аристида] остракизмом, к нему подошел какой-то человек, неученый и неграмотный, с черепком в руке и попросил написать ему имя Аристида. «Ты знаешь Аристида?» – спросил Аристид. «Нет, – ответил тот, – но мне надоело слушать, как все его только и зовут, что Справедливый да Справедливый». И Аристид, не сказав ни слова, написал свое имя и отдал ему черепок. [1108]
Демад
(ок. 380 – 318 гг. до н.э.)
афинский оратор, противник Демосфена
Когда среди афинян разнесся слух о смерти Александра Македонского, Демад сказал: «Александр не умер, афиняне, иначе бы весь мир почуял запах его трупа». [1109]
Македоняне, потеряв Александра, по силе стали равны циклопу, потерявшему глаз. [1110]
Демократ
афинянин
Как-то [Демократ], войдя в Народное собрание, (…) заявил, что в нем, как и в государстве, силы мало, а вони много. [1111]
Демохар
(ок. 360 – ок. 275 гг. до н.э.)
афинский политик, оратор антимакедонской партии
Благожелательно выслушав [афинских] послов, Филипп [Македонский] обратился к ним с такими словами: «Скажите мне, что я мог бы сделать для афинян приятного». – «Повеситься», – тотчас ответил ему Демохар. [1112]
Ификрат
(ок. 419 – 353 гг. до н.э.)
афинский политик и полководец
Располагаясь станом в земле союзной и дружеской, он [Ификрат] заботливо окружал его и рвом, и тыном. А на вопрос: «Чего ты боишься?» – он ответил: «Нет хуже, чем когда полководец говорит: „Этого я не ожидал!“» [1113]
Ификрат, когда его переговорил Аристофонт, сказал: «У противной стороны лучше актер, у меня – драма». [1114]
Гармодий, потомок древнего рода Гармодия, попрекал его [Ификрата] безродностью. Ификрат ответил: «Мой род на мне начинается, твой на тебе кончается». [1115]
Ламах
(? – 414 г. до н.э.)
афинский военачальник
[Полководец] Ламах делал выговор за ошибку одному сотнику, тот уверял, что больше этого не повторится. «На войне никто дважды не ошибается», – сказал Ламах. [1116]
Лисий
(ок. 435 – 380 гг. до н.э.)
афинский оратор
Однажды Лисий передал какому-то человеку, имевшему тяжбу, написанную для него речь; тот, прочтя ее несколько раз, пришел к Лисию унылый и сказал, что при первом знакомстве речь показалась ему превосходной, а после второго и третьего чтения – вялой и никчемной, на что Лисий, засмеявшись, спросил: «А разве не один раз собираешься ты говорить ее перед судьями?» [1117]
Писистрат
(середина VI в. до н.э.)
тиран (правитель) Афин
Когда молодой Фрасибул, влюбленный в его [Писистрата, тирана Афинского] дочь, поцеловал ее при встрече и жена Писистрата очень на это рассердилась, Писистрат сказал: «Если наказывать тех, кто нас любит, то что же делать с теми, кто нас не любит?» – и выдал девушку за Фрасибула. [1118]
Гурьба гуляк привязалась к его [Писистрата] жене и много ей говорила и делала обидного; а наутро они пришли в слезах и стали умолять Писистрата о снисхождении. Тот сказал: «В другой раз будьте умнее; а моя жена, знайте, вчера и не выходила из дому». [1119]
Стратоник из Афин
(IV в. до н.э.)
странствующий кифарист и острослов
В Эносе [город во Фракии] стоит восемь месяцев мороз и четыре стужа. [1120]
Однажды упала балка и убила одного дурного человека. «Видите, граждане, – воскликнул Стратоник, – есть боги! а если нет богов, то есть, по крайней мере, балки». [1121]
В городе Пелле Стратоник подошел к колодцу и спросил, можно ли пить здешнюю воду. «Да мы-то пьем», – отвечали водоносы. «Стало быть, нельзя», – сказал Стратоник, потому что водоносы были бледные и худые. [1122]
Фемистокл
(ок. 527 – ок. 460 гг. до н.э.)
афинский политик и полководец
Фемистокл, продавая поместье, велел глашатаю объявить, что у него и сосед хороший. [1123]
Из числа женихов своей дочери он [Фемистокл] отдал предпочтение хорошему человеку перед богатым, потому что, говорил он, он ищет человека, которому нужны деньги, а не деньги, которым нужен человек. [1124]
Фемистокл (…) говорил, что его сын самый сильный человек в Элладе, потому что эллинам дают свои веления афиняне, афинянам – он сам, ему самому – мать его сына, а матери – сын. [1125]
Фемистокл однажды спросил друзей: «Что вы за меня дадите, если мне еще никто не завидует?» [1126]
Когда он [Фемистокл] был стратегом, а Симонид Кеосский просил у него чего-то незаконного, он ответил ему, что как он, Симонид, не был бы хорошим поэтом, если бы в своих стихах не соблюдал законов cтихосложения, так и он, Фемистокл, не был бы хорошим правителем, если бы в угоду кому-нибудь поступал противозаконно. [1127]
Из уважения к Спарте главным начальником флота был Эврибиад, человек слабовольный и боявшийся опасности. Он хотел сняться с якоря и плыть к Истму, где было собрано и сухопутное войско пелопоннесцев. Фемистокл стал возражать ему (…). Эврибиад поднял палку, чтоб его ударить, а Фемистокл сказал: «Бей, но выслушай». [1128]
Уроженец Серифа сказал Фемистоклу, что он своей славой обязан не себе, а своему городу. «Правда твоя, – отвечал Фемистокл, – как я не прославился бы, если бы был уроженцем Серифа, так и ты, если бы был афинянином». [1129]
Фокион
(397—317 гг. до н.э.)
афинский политик и военачальник
Хабрий решил отправить Фокиона собрать подать с островов и давал ему двадцать кораблей, но Фокион (…) возразил: «Если меня посылают на войну, нужны силы побольше, а если к союзникам – хватит и одного корабля». [1130]
[Фокион] излагал перед народом какое-то свое суждение (…). Видя, что все одобряют его речь, он обернулся к друзьям и спросил: «Уж не сказал ли я ненароком что-нибудь неуместное?» [1131]
Когда умер Филипп [Македонский], Фокион отговаривал народ приносить благодарственные жертвы богам. Во-первых, сказал он, неблагородно радоваться по такому поводу, а во-вторых, сила, стоявшая против них при Херонее, сделалась меньше всего лишь на одного человека. [1132]
Александр потребовал у афинян кораблей, и народ подступил к Фокиону, чтобы тот высказал свой совет. Фокион встал и сказал: «Советую вам или быть сильными, или дружить с сильными». [1133]
Когда разнеслась глухая весть о кончине Александра и ораторы один за другим вскакивали на помост и требовали немедленно браться за оружие, Фокион предложил подождать и сперва проверить – сведения: «Если он мертв сегодня, – сказал он, – то будет мертв и завтра и послезавтра». [1134]
Антипатр хотел, чтобы он [Фокион] сделал что– то несправедливое; Фокион ответил: «Нельзя, Антипатр, иметь в Фокионе сразу и друга и льстеца». [1135]
Фокион со своими сторонниками был приговорен к смерти по политическому обвинению. Осужденные выпили цикуту, но ее оказалось недостаточно, а палач потребовал двенадцать драхм – стоимость полной порции яда. «В Афинах даже умереть даром нельзя», – сказал Фокион. [1136]
Хабрий
(? – 354 г. до н.э.)
афинский военачальник
Стадо оленей во главе со львом страшнее, чем стадо львов во главе с оленем. [1137]
Анонимные изречения
Афинская старуха, с которой заговорил Феофраст, сразу признала в нем чужеземца; а на вопрос, почему, ответила: «Уж больно правильно ты говоришь». [1138]
Правители Сиракуз
Дионисий I (старший)
(ок. 432 – 367 гг. до н.э.)
тиран (правитель) Сиракуз с 406 г. до н.э.
Нельзя отказываться от власти, пока ты на коне, можно – когда тащат за ноги. [1139]
[Дионисия Старшего] укоряли, что он чествует и выдвигает одного человека, дурного и всеми нелюбимого. Он ответил: «Я хочу, чтобы хоть кого-то люди ненавидели больше, чем меня». [1140]
[Дионисий Старший] наложил на сиракузян побор: они плакались, взывали к нему и уверяли, что у них ничего нет. Видя это, он приказал взять с них и второй побор, и третий. Но когда, потребовав еще большего, он услышал, что сиракузяне над ним смеются и издеваются у всех на виду, то распорядился прекратить побор. «Коли мы им уже смешны, – сказал он, – стало быть, у них уже и впрямь ничего больше нет». [1141]
На вопрос, есть ли у него свободное время, он [Дионисий Старший] ответил: «Нет, и никогда пусть не будет!» [1142]
В самом начале его правления он [Дионисий Старший] был осажден восставшими против него гражданами, и друзья советовали ему сложить власть, если он не хочет умереть насильственной смертью; но он, посмотрев, как быстро падает бык под ударом мясника, сказал: «Не стыдно ли мне, убоявшись столь краткой смерти, отказаться от долгой власти?» [1143]
Тиран Дионисий (…) однажды оказался в окружении осаждавших его карфагенян; не было никакой надежды на спасение; когда же он (…) решил спастись бегством, отплыв на корабле, один из его друзей решился сказать ему: «Прекрасный саван – единоличная власть». [1144]
Дионисий II (младший)
(IV в. до н.э.)
сын Дионисия Старшего, правитель Сиракуз в 367-357 гг. и 346-344 гг.
Дионисий Младший говорил, что кормит стольких софистов не потому, что восхищается ими, а для того, чтобы они восхищались им. [1145]
Цари Македонии и Эпира
Александр Македонский (Александр Великий)
(356—323 гг. до н.э.)
царь Македонии, полководец
Нет ничего более рабского, чем роскошь и нега, и ничего более царственного, чем труд. [1146]
Александр говорил, что сон и близость с женщиной более всего другого заставляют его ощущать себя смертным, так как утомление и сладострастие проистекают от одной и той же слабости человеческой природы. [1147]
Когда приближенные спросили Александра, отличавшегося быстротой ног, не пожелает ли он состязаться в беге на Олимпийских играх, он ответил: «Да, если моими соперниками будут цари!» [1148]
Филиппу я обязан тем, что живу, а Аристотелю тем, что живу достойно. [1149]
Если бы я не был Александром, я хотел бы быть Диогеном. [1150]
Когда Дарий предложил ему [Александру] 10 000 талантов и половину власти над Азией, Парменион сказал: «Я принял бы, если бы я был Александром». – «И я, свидетель Зевс, – ответил Александр, – если бы я был Парменионом». [1151]
Как над землею не бывать двум солнцам, так над Азиею двум царям. (Александр Македонский – персидскому царю Дарию.) [1152]
Приближенные посоветовали Александру напасть на врагов ночью. Тот ответил: «Я не краду победу». [1153]
Однажды, прочтя длинное письмо Антипатра с обвинениями против Олимпиады, Александр сказал: «Антипатр не знает, что одна слеза матери заставит забыть тысячи таких писем». [1154]
Философу Ксенократу он [Александр] послал в подарок 50 талантов, но тот отказался, сказав, что не нуждается в деньгах. «Неужели у Ксенократа даже нет друга? – спросил Александр. – А моим друзьям едва хватило даже всех богатств царя Дария». [1155]
[Александр] сказал, что считает Ахилла счастливцем, потому что при жизни он имел преданного друга, а после смерти – великого глашатая своей славы. [1156]
Вижу, что будет великое состязание над моей могилой. [1157]
Антигон I Одноглазый
(ок. IV в. до н.э.)
полководец Филиппа и Александра Македонского, царь Македонии в 306-301 гг. до н.э.
Люблю собирающихся предать, но ненавижу уже предавших. [1158]
Гермодот в своих стихах назвал его [Антигона] сыном Солнца. Антигон сказал: «Неправда, и это отлично знаем я да тот раб, что выносит мой ночной горшок». [1159]
Киник Фрасилл просил у него [Антигона] драхму – Антигон ответил: «Не к лицу царю столько давать!» Тот сказал: «Тогда дай талант!» Антигон ответил: «Не к лицу кинику столько брать!» [1160]
Для Антигона ничего не было легче, как приказать казнить двоих солдат, которые, прислонясь к стенке царской палатки, высказывали вслух все, что они думают плохого о своем царе – то есть занимались тем, что все люди на свете делают и с наибольшим риском и с наибольшей охотой. Антигон, разумеется, все слышал, потому что между ним и беседовавшими не было ничего, кроме занавески; он легонько пошевелил ее и сказал: «Отойдите подальше, а то как бы царь вас не услышал». [1161]
Антигон, заметив, что его сын самовластен и дерзок в обращении с подданными, сказал: «Разве ты не знаешь, мальчик, что наша с тобой власть почетное рабство?» [1162]
Архелай Македонский
(ок. V в. до н.э.)
царь Македонии в 413-399 гг. до н.э.
Болтливому цирюльнику на вопрос, как его постричь, он [македонский царь Архелай] сказал: «Молча!» [1163]
Пирр
(319—273 гг. до н.э.)
царь Эпира, полководец
Однажды в Амбракии кто-то ругал и позорил Пирра, и все считали, что нужно отправить виновного в изгнание, но Пирр сказал: «Пусть лучше остается на месте и бранит нас перед немногими людьми, чем, странствуя, позорит перед всем светом». [1164]
Как-то раз уличили юношей, поносивших его во время попойки, и Пирр спросил, правда ли, что они вели такие разговоры. Один из них ответил: «Все правда, царь. Мы бы еще больше наговорили, если бы у нас было побольше вина». Пирр рассмеялся и всех отпустил. [1165]
Если мы одержим еще одну победу над римлянами, то окончательно погибнем. (Пирр после сражения под Аускулом в 279 г.) [1166]
Видя, что Пирр готов выступить в поход на Италию, [его советник] Киней (…) обратился к нему с такими словами: «(…) Если бог пошлет нам победу (…), что даст она нам?» Пирр отвечал: «(…) Если мы победим римлян, то ни один (…) город в Италии не сможет нам сопротивляться (…)»? – «А что мы будем делать, царь, когда завладеем Италией?» (…) – «Совсем рядом лежит Сицилия, цветущий и многолюдный остров». (…) – «Значит, взяв Сицилию, мы окончим поход?» Но Пирр возразил: «Если бог пошлет нам успех и победу, (…) как же нам не пойти на Африку, на Карфаген, если до них рукой подать? (…)» – Но когда все это сбудется, что мы тогда станем делать?" И Пирр сказал с улыбкой: «Будет у нас, почтеннейший, полный досуг, ежедневные пиры и приятные беседы». Тут Киней прервал его, спросив: «Что же мешает нам теперь, если захотим, пировать и на досуге беседовать друг с другом?» [1167]
Филипп II Македонский
(ок. 382 – 336 гг. до н.э.)
царь Македонии с 356 г. до н.э., отец Александра Македонского, покоритель Греции
Собравшись сделать остановку в красивом месте, но вдруг узнав, что там нет травы для вьючного осла, он [Филипп] сказал: «Вот наша жизнь: живем так, чтобы ослам было по вкусу!» [1168]
Когда он [Филипп] хотел взять одно хорошо укрепленное место, а лазутчики доложили, будто оно отовсюду труднодоступно и необозримо, он спросил: «Так ли уж труднодоступно, чтобы не прошел и осел с золотым грузом?» [1169]
Когда его друзья возмущались, что на Олимпийских играх его освистали пелопоннесцы, с которыми он так хорошо обошелся, он [Филипп] сказал: «Что же было бы, если бы я с ними дурно обошелся?» [1170]
Другие исторические лица
Антигенид
(начало IV в. до н.э.)
флейтист
Флейтист Антигенид сказал своему ученику, очень холодно принимаемому публикой: «А ты играй для меня и для Муз!» [1171]
Антифонт
поэт
Поэт Антифонт, приговоренный к смертной казни по повелению Дионисия, сказал, видя, как люди, которым предстояло умереть вместе с ним, закрывали себе лица, проходя через городские ворота: «Для чего вы закрываетесь? Или для того, чтобы кто-нибудь из них не увидел вас завтра?» [1172]
Артаксеркс I
(V в. до н.э.)
сын царя Ксеркса, царь Персии в 465-424 гг. до н.э.
Лаконцу Эвклиду, который бывал с ним слишком дерзок, (…) [персидский царь Артаксеркс] передал (…): «Ты можешь что угодно говорить, но я-то могу не только говорить, а и делать». [1173]
Герод Аттик из Марафона
(101—177 гг.)
ритор и меценат
Какой бы он ни был, дадим ему несколько монет – не потому, что он человек, а потому, что мы люди. (Герод Аттик – неприятному и назойливому просителю.) [1174]
Гибрей Миласский
(I в. н.э.)
малоазиатский ритор
[Когда Марк Антоний] обложил города [Малой Азии] налогом во второй раз, (…) Гибрей (…) отважился произнести (…): «Если ты можешь взыскать подать дважды в течение одного года, ты, верно, можешь сотворить нам и два лета, и две осени!» [1175]
Диагор Мелосский
(V в. до н.э.)
лирический поэт, обвинявшийся в безбожии
Диагор (тот, кому присвоили прозвище «Безбожник») приехал однажды в Самофракию, и там один его друг задал ему вопрос: «Вот ты считаешь, что боги пренебрегают людьми. Но разве ты не обратил внимания, как много в храме табличек с изображениями и надписями, из которых следует, что они были пожертвованы по обету людьми, счастливо избежавшими гибели во время бури на море (…)?» – «Так-то оно так, – ответил Диагор, – только здесь нет изображений тех, чьи корабли буря потопила». [1176]
Тот же Диагор в другой раз плыл на корабле, и началась сильная буря. Оробевшие и перепуганные пассажиры стали говорить, что эта беда приключилась с ними не иначе как оттого, что они согласились взять его на корабль. Тогда Диагор, показав им на множество других кораблей, терпящих то же бедствие, спросил, неужели они считают, что и в тех кораблях везут по Диагору. [1177]
Каний
(I в.)
римский философ-стоик
Философ Каний, когда узнал об обвинении, предъявленном ему Калигулой, что он был замешан в заговоре, направленном против императора, ответил: «Если бы я знал об этом, ты бы не знал». [1178]
Лампид
владелец корабля
Когда собственника корабля, Лампида, спросили, каково ему было нажить богатство, он ответил: «Большое богатство – легко, но маленькие деньги – с большим трудом». [1179]
Никостар
кифарист
Он мал в великом искусстве, а я велик в малом. [1180]
Ономадем
хиосский политик
Хиосский народный вождь Ономадем, придя к власти во время смуты, не дозволил изгнать всех противников поголовно, дабы, как сказал он сам, «за недостатком врагов не начать ссориться с друзьями». [1181]
Пелопид
(ок. 410 – 364 гг. до н.э.)
фиванский полководец
[Фиванец Пелопид] шел на войну, и жена просила его поберечь себя. «Это надо говорить другим, – сказал Пелопид, – а полководец должен беречь своих сограждан». [1182]
Семирамида
(IX в. до н.э.)
царица Ассирии
Семирамида, выстроивши себе гробницу, написала на ней так: «Кому из царей будет нужда в деньгах, тот пусть разорит эту гробницу и возьмет, сколько надобно». И вот Дарий [персидский царь] разорил гробницу, но денег не нашел, а нашел другую надпись, так гласившую: «Дурной ты человек и до денег жадный – иначе не стал бы ты тревожить гробницы мертвых». [1183]
Скопас
фессалиец
Фессалиец Скопас, когда у него попросили какую-то излишнюю и бесполезную вещь из его домашнего убранства, ответил: «Но ведь нас делает счастливыми именно это излишнее, а не то, что всем необходимо». [1184]
Филиппид
(конец IV – нач. III в. до н.э.)
комедиограф
Сочинитель комедий Филиппид (…) на вопрос [фракийского] царя Лисимаха: «Чем из моего достояния поделиться с тобой?» – молвил: «О царь, только не твоими тайнами!» [1185]
Эпаминонд
(ок. 418 – 362 гг. до н.э.)
фиванский полководец
На вопрос, какой полководец лучше, Хабрий или Ификрат, он [Эпаминонд] ответил: «Нельзя сказать, пока все мы живы». [1186]
Эпаминонд (…) отказал Пелопиду в его просьбе выпустить из тюрьмы одного кабатчика, но тут же отпустил его по просьбе гетеры, сказав при этом: «Есть услуги, Пелопид, которые подружкам испрашивать не стыдно, а полководцам стыдно». [1187]
Эпаминонд, (…) когда фиванцы из зависти и в насмешку избрали его таксиархом, (…) не счел это ниже своего достоинства, но сказал: «Не только должность делает честь человеку, но и человек должности». И этой службе, которая до него сводилась к надзору за уборкой мусора и стоком воды, он сумел придать значительность и достоинство. [1188]
Анонимные изречения
Некая женщина, которую Филипп [Македонский] хотел силком привести к себе, взмолилась: «Отпусти меня! В темноте все женщины одинаковы». [1189]
[Александр Македонский], заспорив с одним музыкантом о некоторых вопросах гармонии, думал, что убедил его. Однако тот, слегка улыбнувшись, сказал: «Да не постигнет тебя, царь, такая беда, чтобы ты лучше меня понимал это». [1190]
Тебе достанется столько земли, сколько хватит для твоего погребения. (Индийские мудрецы – Александру Македонскому.) [1191]
Древний Рим
Аммиан Марцеллин
(ок. 330 – ок. 400 гг.)
историк из Антиохии
Сарацин [ближневосточных бедуинов] нам лучше бы не иметь ни друзьями, ни врагами. [1192]
Сборщики податей доставляли ему [императору Констанцию] больше ненависти, чем денег. [1193]
Он был старше доблестью, чем годами. (Об императоре Юлиане). [1194]
Больные раздражительнее здоровых, женщины – мужчин, старики – юношей и несчастные – счастливых. [1195]
Многие отрицают богов на небесах, а сами боятся выйти из дому, позавтракать, взять ванну, прежде чем не справятся, где, положим, находится Меркурий или какую часть созвездия Рака закрывает луна. [1196]
Луций Апулей
(ок. 124 – 170 гг.)
писатель, адвокат, философ школы Платона
Мера богатства – не столько земли и доходы, сколько сама душа человека: если он терпит нужду из-за жадности и ненасытен к наживе, то ему не хватит даже золотых гор, он постоянно будет что-нибудь выпрашивать, чтобы приумножить нажитое прежде. Но ведь это и есть настоящее признание в бедности, потому что всякая страсть к стяжательству исходит из предположения, что ты беден, и несущественно, насколько велико то, чего тебе не хватает. [1197]
Голого раздеть и десяти силачам не удастся. [1198]
Неполно счастье тех, богатство которых никому не ведомо. [1199]
Люди порознь смертны, в совокупности – вечны. [1200]
Время [людей] крылато, мудрость медлительна, смерть скорая, жизнь жалкая. [1201]
Коли в суждениях доверяться больше глазам, нежели разуму, то мы мудростью далеко уступили бы орлу. [1202]
Всему (…) есть цена, и не малая: ее платит тот, кто просит (…), – поэтому все необходимое удобнее покупать, чем клянчить. [1203]
От богов человеку ничто хорошее не дается без примеси хоть какой-нибудь неприятности, в самой радости есть хоть толика горести. [1204]
Первую чашу пьем мы для утоления жажды, вторую – для увеселения, третью – для наслаждения, а четвертую – для сумасшествия. [1205]
То, что мы знаем, – ограничено, а что не знаем – бесконечно.
Не на то надо смотреть, где человек родился, а каковы его нравы, не в какой земле, а по каким принципам решил он прожить свою жизнь.
Прекращение деятельности всегда приводит за собой вялость, а за вялостью идет дряхлость.
Нет в мире ничего, что могло бы достичь совершенства уже в зародыше, напротив, почти во всяком явлении сначала – надежды робкая простота, потом уж – осуществления бесспорная полнота.
Обвинить можно и невинного, но обличить – только виновного.
Стыд и честь – как платье: чем больше потрепаны, тем беспечнее к ним относишься.
Нет для меня уважения дороже, чем уважение человека, которого сам больше всех по заслугам уважаю.
Собственная нравственная нечистоплотность – это знак презрения к самому себе.
Все, чем бы ты в жизни ни пользовался, оказывается скорее обременительным, чем полезным, если только выходит за пределы целесообразной умеренности.
Каждый человек в отдельности смертен, человечество же в целом бессмертно.
Храбрость занимает среднее место между самонадеянной отвагой и робостью.
Во всем мире и на все времена.
Не дано увидеть те силы, которые позволено только ощущать.
Аниций Манлий Северин Боэций
(ок. 480 – 524 гг.)
философ, христианский богослов и поэт
Если существует Бог, то откуда зло? И откуда добро, если Бога нет? (Со ссылкой на Эпикура). [1206]
Всякое благо (…) выше того, кому принадлежит. [1207]
Некто заявил человеку, похвалявшемуся званием философа, что признает его таковым, если он перенесет наносимые ему оскорбления спокойно и терпеливо. Тот долго выслушивал брань и наконец с насмешкой спросил: «Теперь-то ты веришь, что я действительно философ?» На это первый ответил: «Я бы поверил, если бы ты промолчал». [1208]
Многие обретают в детях своих мучителей. [1209]
Только мудрые могут достигать всего, чего пожелают, дурные же обычно делают то, что угодно их чувственности, того же, чего действительно желают, они достичь не могут. [1210]
Наградою добрым служит сама их порядочность, а наказанием дурным – их порочность. [1211]
Вечность есть совершенное обладание сразу всей полнотой бесконечной жизни. [1212]
Одно дело вести бесконечную во времени жизнь (…), а другое – быть всеобъемлющим наличием бесконечной жизни, что возможно лишь для божественного разума. (…) Итак, (…) назовем Бога вечным, а мир – беспрестанным. [1213]
Нет ничего существующего во времени, что могло бы охватить сразу всю протяженность своей жизни, ибо оно, не достигнув еще завтрашнего, уже утратило вчерашнее. Ваша нынешняя жизнь не больше, чем текущее и преходящее мгновение. (…) Такая жизнь может быть бесконечно долгой, но она не может объять и охватить всю свою протяженность одновременно. Ведь будущего еще нет, тогда как прошедшее уже утрачено. [1214]
Бог созерцает все в своем вечном настоящем. [1215]
Марк Юний Брут
(85—43 гг. до н.э.)
политический деятель
Не господство устранено, а переменили господина. [1216]
[Об Октавиане, будущем императоре Августе:] Как, если он не хочет, нас не будет? Лучше не быть, чем быть с его согласия. [1217]
Отвергли не рабство, но условия рабства. [1218]
Я (…) признбю для себя Римом всякое место, где только можно будет быть свободным. [1219]
Ни одно условие рабства, каким бы хорошим оно ни было, не отпугнет меня от войны с самим рабством, то есть (…) с могуществом, которое хочет быть превыше законов. [1220]
Лучше никем не повелевать, нежели у кого-либо быть в рабстве; ведь без первого можно с почетом жить; жить со вторым нет никакой возможности. [1221]
Все (…) для нас ясно и твердо определено, неизвестно только одно – предстоит ли нам жить, сохраняя свою свободу, или же умереть вместе с нею. [1222]
[О своих друзьях в Риме:] Они сами больше, чем тираны, виновны в том, что влачат рабскую долю, если терпеливо смотрят на то, о чем и слышать-то непереносимо! [1223]
[После поражения от Октавиана и Марка Антония] кто-то промолвил, что (…) надо бежать, и Брут, поднявшись, отозвался: «Вот именно, бежать, и как можно скорее. Но только с помощью рук, а не ног». [1224]
Валерий Максим
(1-я половина I в. н.э.)
писатель, историк
Имеет все тот, кто ничего не желает. [1225]
Клочок земли, у которого больше хозяев, чем требуется работников. (О бедном крестьянском хозяйстве). [1226]
Счастье и умеренность плохо уживаются друг с другом.
Чрезмерное пристрастие к вину закрывает дверь для всех достоинств и открывает ее для всех пороков.
Умеренность есть как бы мать хорошего здоровья.
Флавий Вегеций Ренат
(конец IV – нач. V вв.)
военный писатель
Знание военного дела питает смелость в бою. [1227]
Северные народы (…) менее разумны, но зато (…) особенно склонны к битвам. [1228]
Главную силу войска надо пополнять набором из деревенских местностей; (…) меньше боится смерти тот, кто меньше знает радостей в жизни. [1229]
В сражениях (…) наказание следует тотчас же за ошибкой. [1230]
Кто хочет мира, пусть готовится к войне. [1231]
Само себе (…) создает предателя то войско, чей разведчик попадает в руки врагов. [1232]
Легче вызвать чувство храбрости у новонабранных воинов, чем вернуть его у тех, которые уже перепуганы. [1233]
Часто больше пользы приносит местность, чем храбрость. [1234]
Солдат исправляют на местах стоянок страх и наказание; а в походах их делают лучшими надежды и награды. [1235]
Что нужно сделать, обсуждай со многими; но что ты собираешься сделать – с очень немногими и самыми верными, а лучше всего – с самим собой. [1236]
В военных делах быстрота обычно приносит больше пользы, чем доблесть. [1237]
Война приятна только тем, кто ее не испытал.
Веллей Патеркул
(20 до н.э. – ок. 31 гг. н.э.)
историк, современник Тиберия
Самое великое в нем [Гомере] то, что не было до него никого, кому бы он мог подражать, и не нашлось после него никого, кто смог бы подражать ему. [1238]
Ненависть, порождаемая соперничеством, переживает страх и не прекращается по отношению к побежденным даже после исчезновения самого предмета ненависти. [1239]
Соперничество питает талант, (…) и то, чего добиваются с наивысшим рвением, достигает наивысшего совершенства. [1240]
Рвение ослабевает вместе с надеждой. Если мы не можем догнать, перестаем гнаться. [1241]
Один город Аттики на протяжении многих лет прославился большим числом мастеров слова и их творений, чем вся Греция, так что можно подумать, будто части тела греческого народа распределены между другими городами, дух же заперт за стенами одних Афин. [1242]
[О Гае Марии:] Наилучший на войне, наихудший в мирных условиях. [1243]
Страх римского народа перед диктатором был большим, чем страх, заставляющий прибегнуть к диктатуре. [1244]
Редко завидуют славе тех, чьего могущества не боятся. [1245]
Помпеи определенно выдающийся человек, и даже чересчур выдающийся для свободного государства. [1246]
Помпеи (…) там, где ему должно было быть первым, всегда хотел быть единственным. [1247]
Едва ли не глупо было «бы перечислять гениев, которых мы еще помним, (…) ведь насколько велико восхищение, настолько затруднительна оценка. [1248]
Безделью сопутствует зависть. [1249]
Если прежде ему [Помпею Великому] не хватало земли для побед, то теперь не хватило земли для погребения. [1250]
К настоящему мы относимся с завистью, перед прошлым же преклоняемся, считая, что одно нас затмевает, а другое учит. [1251]
Источником бедствий чаще всего служит беспечность.
Публий Вергилий Марон
(70—19 гг. до н.э.)
поэт
[Вергилий] говорил, что рождает свои стихи наподобие медведицы: как это животное производит детей бесформенных и безобразных, а затем, облизывая, уже рожденным придает вид и облик, так и плоды его дарования тотчас после рождения бывают грубы и несовершенны, и он лишь потом, отделывая их и обрабатывая, придает им черты лица и выразительности. [1252]
Каждому назначен свой день.
Судьбы прокладывают путь.
Счастлив, кто мог познать причины вещей и поверг под ноги все страхи и неумолимую судьбу, и шум волн жадного Ахеронта.
Слепой случай меняет все.
Опыт – самый лучший наставник.
Мудрость сильнее рока.
Молва – это бедствие, быстрее которого нет ничего на свете.
Крепнет молва на ходу и сил набирает в движеньи.
Мы должны стремиться не к тому, чтобы нас всякий понимал, а к тому, чтобы нас нельзя было не понять.
Да не сбудутся эти слова!
Не смертного голос звучит.
Молва растет по мере своего распространения.
Бог рад нечетному числу.
Ужели сколько гнева в душах богов.
Любые невзгоды следует превозмогать терпением.
Не отступай перед бедой, а прямо иди ей навстречу.
Не поддавайся несчастью, но иди ему навстречу с удвоенным мужеством.
Выдержите и останьтесь сильными для будущих времен.
Мужайтесь и храните себя для благоприятных времен.
Не все ли равно, хитростью или доблестью победил ты врага?
Перековать серпы на мечи.
Нет никакого спасения в войне.
Нет блага в войне, все мы просим у тебя мира.
Отчего бы нам не жить в мире?
Они могут (добиться победы), потому что они в этом убеждены.
Одно спасение у побежденных – не надеяться ни на какое спасение.
Боюсь данайцев, даже дары приносящих.
Смелым помогает судьба.
Человеческие судьбы трогают душу.
Слезы сочувствия есть, и земное трогает души.
Меня дело касается, когда горит стена у соседа.
Любовь у всех одна и та же.
Все побеждает любовь, покоримся ж и мы ее власти.
Не заживает рана в сердце.
Что ни случись, мы терпеньем и волею все превозможем.
Берегитесь заходить слишком далеко.
Сокрытие зла питает и оживляет его.
Да восстанет когда-нибудь мститель из наших костей!
Шадить покоренных, обуздывать непокорных.
Всякого влечет своя страсть.
Не слишком доверяйся внешнему виду.
Велика сила первых привычек.
Пожнут твои плоды потомки.
О, на что только ты не толкаешь алчные души людей, проклятая золота жажда!
Наша забота пусть останется нашим потомкам.
Приятно воспоминание о невзгодах минувших.
О, если бы Юпитер возвратил мне минувшие годы!
Время уносит все.
Но между тем бежит, бежит невозвратное время, пока мы, плененные любовью к предмету, задерживаемся на всех подробностях.
Не может любая земля родить любое растение.
Ужасно вновь воскрешать боль.
Будь благосклонен к смелым начинаниям.
В движении сила растет и набирает мощь.
Начинания принесут одному трудную жизнь, другому же счастье.
Никто не может быть ни всезнающим, ни всемогущим.
Веспасиан Тит Флавий
(9—79 гг.)
римский император
Когда он [рабби Йоханан] прибыл в стан римлян [осаждавших Иерусалим], он сказал: «Приветствую тебя, о император!» Веспасиан сказал ему: «Ты дважды приговорен к смерти. Первый раз за то, что назвал меня императором, хотя я вовсе не император, а второй раз за то, что не пришел ко мне сразу, если я император». [1253]
Один из его любимых прислужников просил управительского места для человека, которого выдавал за своего брата; Веспасиан велел ему подождать, вызвал к себе этого человека, сам взял с него деньги, выговоренные за ходатайство, и тотчас назначил на место; а когда опять вмешался служитель, сказал ему: «Ищи себе другого брата, а это теперь мой брат». [1254]
Тит упрекал отца [Веспасиана], что и нужники он обложил налогом; тот взял монету из первой прибыли, поднес к его носу и спросил, воняет ли она. «Нет», – ответил Тит. «А ведь это деньги с мочи», – сказал Веспасиан. [1255]
Когда посланцы доложили ему [Веспасиану], что решено поставить ему на общественный счет колоссальную статую немалой цены, он протянул ладонь и сказал: «Ставьте немедленно, вот постамент». [1256]
Веспасиан, почувствовав приближение смерти, произнес: «Увы, кажется, я становлюсь богом». (Императоров после смерти обожествляли.) [1257]
Император должен умереть стоя. (Последние слова Веспасиана). [1258]
Деньги не пахнут.
Вителлий Авл
(12—69 гг.)
римский император
Труп врага хорошо пахнет.
Гай Марий
(ок. 157—86 до н.э.)
римский полководец, семикратный консул, вел гражданскую войну против Суллы
В войне с кимврами отличилась тысяча воинов из Камерина, и он [Гай Марий] всем им дал права гражданства, не имея на то никаких законных прав; а на упреки заявил, что за лязгом оружия голос законов был ему не слышен. [1259]
[Во время Союзнической войны] Помпедий Силон, пользовавшийся среди италийцев наибольшей властью и влиянием, сказал ему [Марию]: «Если ты великий полководец, Марий, выйди и сразись со мной»; на это Марий ответил: «Если сам ты великий полководец, то заставь меня сразиться с тобой против моей воли». [1260]
Гален
(129—199 гг.)
врач, грек по происхождению
Народ жаждет лекарств.
Ни днем, ни ночью не может он перестать подгонять себя и напрягаться, чтобы изучить в совершенстве все, что было сказано наиболее знаменитыми из древних… Для такого человека мой трактат окажется полезным. Такие люди немногочисленны. Для других эта книга будет столь же излишня, как история, рассказанная ослу.
Ничего лишнего.
Геллий Авл
(II в. н.э.)
писатель
Истина – дочь времени.
Если чего-нибудь нет, обхожусь без него.
Лира галке ни к чему.
Выдерживай и воздерживайся (девиз стоиков).
Дурной совет больше всего вредит советчику.
Вижу бороду, но не вижу мудреца.
От колоса до пирога путь очень долог.
Между ртом и куском многое может произойти.
Дурной умысел против того и оборачивается, кто его замыслил.
Квинт Гораций Флакк
(65—8 гг. до н.э.)
поэт
Отрадно и почетно умереть за отечество.
Что нам искать земель, согреваемых иным солнцем?
Кто, покинув Отчизну, сможет убежать от себя?
Я не тот, кем был раньше.
Всему есть определенные границы.
К чему нам в быстротечной жизни домогаться столь многого?
Не бывает счастья без червоточин.
Не спрашивай о том, что будет завтра.
Гони природу вилами, она все равно вернется.
Приятным будет наступление часа, на который ты не надеялся.
Человек, хорошо подготовленный, сохраняет надежду в несчастье и боится перемены судьбы в счастливое время.
Урвемте же, други, часок, пока благосклонен к нам случай.
Многое может возродиться из того, что уже умерло.
Мы лишь прах и тень.
Пусть бог не вмешивается.
Не все восхищаются одним и тем же и не все любят одно и то же.
Пользуйся нынешним днем, менее всего доверяя грядущему. Лови мгновение!
Если ныне нам плохо, то не всегда так будет и впредь.
Что будет завтра, бойся разгадывать,
И каждый день, судьбою нам посланный,
Считай за благо!
Золотая середина.
К чему нам в быстротечной жизни домогаться столь многого?
Счастлив тот, кто вдали от забот своими волами обрабатывает отцовскую землю.
Нет ничего счастливого во всех отношениях.
Невозможно благополучие во всех отношениях.
Невозможно человеку знать и предчувствовать, когда от чего страховаться.
Мне приятно, когда меня называют честным человеком.
Кто мешает, смеясь, говорить правду?
И то, что скрыто под землей, время покажет при свете дня!
Трудно по-своему выразить общеизвестные истины.
Голая правда.
Ничто в жизни не достается без большого труда.
Нет ничего невозможного для людей.
Ставь себе лишь достижимые цели.
Не уклоняйся от дела, но и не суетись через меру.
Достиг всеобщего одобрения тот, кто соединил приятное с полезным.
Чему бы ты ни учил, будь краток.
Невозможно все знать.
Сердцем чистым слова впивай и вверяйся мудрейшим.
Запах, который впитал еще новый сосуд, сохранится долгое время.
Испытавший опасается.
Желание избежать ошибки вовлекает в другую.
Осторожность никогда не бывает излишней.
Отличай прямое от кривого.
Дерзай быть мудрым!
Человек не в состоянии предусмотреть, чего ему должно избегать в то или иное мгновение.
Не важно, будет ли он заблуждаться по глупости или в припадке гнева.
Есть и такие ошибки, которые мы извиняем.
Мера должна быть во всем.
Краткость нужна, чтобы речь стремилась легко и свободно,
Чтобы в словах не путалась мысль и ушей не терзала.
Насмешка часто разрешает важные задачи лучше и сильнее, чем строго обличительная речь.
Шутка, насмешливое слово часто удачнее и лучше определяют даже важные вещи, чем серьезное и глубокое изучение.
Как листья ежегодно сменяются на деревьях, так и слова, прожив свой век, уступают место вновь нарождающимся.
Когда суть дела обдумана заранее, слова приходят сами собой.
Если заочно злословит кто друга или, злоречье
Слыша другого о нем, не промолвит ни слова в защиту;
Если для славы забавника выдумать рад небылицу
Или для смеха готов расславить приятеля тайну:
…вот кто опасен, кто черен! Его берегися!
Чаще взвешивай, что и кому говоришь обо всяком.
Надо сегодня сказать лишь то, что уместно сегодня.
Прочее все отложить и сказать в подходящее время.
Чаще зачеркивай написанное.
Овладей предметом, а слова найдутся.
Выпущенное слово не поймаешь.
Однажды выпущенное слово улетает безвозвратно.
Стараюсь быть кратким, делаюсь непонятным.
Рассказывать басню глухому ослу.
Если у тебя есть нечто лучшее – предложи, а если ж нет – покоряйся.
Не наказывай грозным бичом того, кто заслуживает лишь плетки.
За преступлением следует наказание.
Какая польза в напрасных законах там, где нет нравов? Что значат пустые законы без обычаев?
Что значат законы без нравов, что значат нравы без веры?
Что б ни творили цари-сумасброды – страдают ахейцы.
Сильнее тот, кто первый.
По одному и тому же закону необходимость воздаст и великим и малым.
Чистую совесть иметь – не знать за собой прегрешений.
Серебро дешевле золота, золото – нравственных достоинств.
Ненавидим добродетель здравствующую, с завистью ищем исчезнувшую с глаз.
Для тебя добродетель слово, а священная роща – дрова.
Войны прокляты матерями.
Скрытая доблесть мало чем отличается от могильной бездеятельности.
Жили храбрецы и до Агамемнона.
Чтобы жить – будь настороже.
Если хочешь, чтобы друг твой горбов у тебя не заметил, сам не смотри на его бородавки.
Прислушайся к тому, что советует друг.
Если сосед твой горит, беда и тебе угрожает.
Узнай характер друга, чтобы ты не возненавидел его.
Недостатки подруги ускользают от внимания влюбленного.
Добродетель родителей – большое приданое.
Не хмурь бровей!
Подчиняй свой дух. Управляй своим настроением.
В трудных обстоятельствах сохраняй рассудок.
Старайся и в горькие минуты сохранять присутствие духа.
Управляй своим настроением, ибо оно если не повинуется, то повелевает.
Пытаюсь подчинить себе обстоятельства, а не подчиняться им.
Сладко бывает предаться безумию там, где это уместно.
Тот, кто весел, и тот, кто грустит, не выносят друг друга.
Не носи в лес дрова, безумец.
Гнев – кратковременное безумие.
Кто спасает человека против его воли, тот поступает не лучше убийцы.
Легче переносить терпеливо то, что нам не дано исправить.
Большие обещания уменьшают доверие.
Стремясь избежать одних пороков, глупцы впадают в другие.
От вина гибнет красота, вином сокращается молодость.
Неистовствовать свойственно женщинам.
Бережливый не похож на скупого.
Иногда и добрый Гомер дремлет.
Глупые, избегая пороков, впадают в противоположные.
В грязный сосуд что ни влей, непременно прокиснет.
Прожил не худо и тот, кто безвестным родился и умер.
Народ меня освистывает, но сам я себе рукоплещу.
Бойся дешевых похвал, прикрытых лисьею шкурой.
Знатным понравиться людям – не последняя честь.
Скупой всегда нуждается.
С ростом богатства растут и заботы.
Наживайся честно, если можешь, а если нет, то любым способом.
Скряга близок к безумцу.
Кто хмур от честолюбия, а кто – от сребролюбия.
Богатством не изменишь происхождения.
Деньги либо господствуют над своим обладателем, либо служат ему.
Если не бегаешь, пока здоров, придется побегать, когда заболеешь.
Если у тебя все в порядке с желудком, грудью, ногами, никакие царские сокровища не смогут ничего прибавить.
Ни дом, ни поместья, ни груды бронзы и золота не изгонят из больного тела их владельца горячку, а из духа его – печаль: если обладатель всей этой груды вещей хочет хорошо ими пользоваться, ему нужно быть здоровым.
Кто медлит упорядочить свою жизнь, подобен тому простаку, который дожидается у реки, когда она пронесет свои воды.
Будем держаться всегда сообразно с возрастом каждым.
Лишь один раз приходится совершать смертный путь.
Смерть стучится ко всем одинаково.
Смерть – последняя черта человеческих дел.
Имей в виду, что любой день может оказаться для тебя последним.
Все мы приходим в одно и то же место.
Всех ожидает одна и та же ночь, всем придется когда-нибудь вступить на смертную тропу.
Живи, помня, как коротка жизнь.
Нужно разным характерам и возрастам придавать то, что с ними совместимо.
Выпрягай состарившегося коня.
Смерть настигнет и того, кто от нее бежит.
Неудержимо летит время.
Чему не угрожает губительное время?
Мы говорим, время же завистное мчится.
Увы! Уходят безвозвратно быстротечные годы.
Стремительно уходят годы.
Не те уж годы, да и настроение не то.
Кто знает, добавят ли боги завтрашние времена к прожитым дням?
Всё, что прошло, прошлое.
Час увлекает за собой день.
Хотел бы я знать, какая давность придает сочинению ценность.
Годы бегут, и у нас одно за другим похищают:
Отняли шутки, румянец, пирушки, любви шаловливость.
Один день вытесняется другим.
Знай же, художник, что нужны во всем простота и единство.
Поэту посредственных строчек ввек не простят ни люди, ни боги, ни книжные лавки.
Ничто не может быть красиво со всех точек зрения.
Художникам, как и поэтам, издавна право дано дерзать на все что угодно.
Кто многого добивается, тому многого недостает.
Люди лицом своим смеются со смеющимися, а с плачущими плачут.
Волк зубами, бык рогами угрожает.
Я воздвиг памятник, долговечнее бронзы.
Дионисий Катон
под этим именем сохранился сборник латинских изречений, сложившийся не позднее IV в. н.э.
Тех, кого любит супруг, жена никогда не полюбит. [1261]
День, что истек без потерь, ты должен записывать в прибыль. [1262]
Правят ли нами бессмертные боги, узнать не старайся.
Помни, ты – смертный и должен заботиться только о смертном. [1263]
…неповинно вино; ты, пьющий, виновен. [1264]
Добрая слава дается не деньгам твоим, а поступкам. [1265]
Женщина, плача, уже замышляет коварство. [1266]
Случай сегодня кудряв, а завтра, глядишь, облысеет. [1267]
Ни с кем не будет в согласии, кто сам с собой не согласен. [1268]
Речь дана всем, (…) ум – немногим. [1269]
Не верь мнению других о себе больше, чем веришь себе. [1270]
Знающий (…) о себе дурное думает, что все говорят о нем. [1271]
Что (…) можешь дать, (…) не обещай дважды. [1272]
Будь сам себе самым близким. [1273]
Не старайся гаданиями узнать намерения бога: то, что он решил про тебя, он обдумал сам, без тебя. [1274]
Жизнь без науки есть подобие смерти. [1275]
Поэты воспевают достойное удивления, а не доверия. [1276]
Не обижай мать, желая быть добрым к отцу. [1277]
Куда бы ты ни пошел, за тобой следует смерть, тень тела. [1278]
Боль врачует боль. [1279]
Марк Порций Катон (старший)
(234—149 гг. до н.э.)
политик, полководец, оратор, правовед, знаток сельского хозяйства, писатель
Карфаген должен быть разрушен.
Фраза, которой Катон заканчивал
свои выступления в сенате [1280]
Антиох ведет войну письмами, сражается пером и чернилами. [1281]
Прикиньте в глубине души своей: если вы с трудом сделаете что-нибудь достойное, труд для вас быстро кончается, а содеянное добро остается с вами на всю жизнь; но если ради удовольствия вы сделаете что-нибудь дурное, удовольствие быстро оставит вас, а дурное дело всегда останется на вас. [1282]
Частные воры влачат жизнь в колодках и узах, общественные – в золоте и пурпуре. [1283]
[Отнимая коней у слишком тучных представителей сословия всадников:] Какая польза может быть государству от тела, в котором все от ног до головы – сплошной живот? [1284]
Одно дело успевать, другое – спешить: кто вовремя делает одно дело, тот успевает, кто хватается за многое и ничего не кончает, тот спешит. [1285]
Если ты скрываешь правду, то тебя считают обманщиком, а если сочиняешь неправду – вруном. [1286]
Нету такого закона, который был бы хорош для всех. [1287]
Едва станут они [женщины] вровень с вами, как тотчас окажутся выше вас. [1288]
Ужель хотите вы (…), чтобы жены ваши старались добыть украшения, другим недоступные, а те, что победнее, выбивались из сил, чтобы не подвергнуться презрению за эту свою бедность. И конечно, как только женщины начнут стыдиться того, что вовсе не стыдно, они перестанут стыдиться того, чего должно стыдиться и в самом деле. Та, что сможет, будет на свои деньги покупать украшения, та, что не сможет, станет требовать деньги у мужа. Горе и тому, кто уступит просьбам, и тому, кто останется непреклонным, ибо непреклонный вскоре увидит, как жена его берет у другого то, в чем отказал ей он. [1289]
[Воюя в Испании.] Катон запретил подрядчикам закупать хлеб для войска и отослал их обратно в Рим, сказавши: «Война сама себя кормит». [1290]
Гнев от безумия отличается лишь продолжительностью. [1291]
Кто серьезен в смешных делах, тот будет смешон в серьезных. [1292]
Хорошие дела нужно перекрывать новыми хорошими делами, чтобы не выдохлась добрая слава. [1293]
Лишнее всегда дорого. [1294]
Во всем мире мужья повелевают женами, всем миром повелеваем мы, а нами повелевают наши жены. [1295]
Царь – животное плотоядное. [1296]
Душа влюбленного живет в чужом теле. [1297]
Греки произносят речи языком, а римляне – сердцем. [1298]
Тот, кто бьет жену или ребенка, поднимает руку на самую высокую святыню. [1299]
И превозносить, и поносить себя – одинаково нелепо. [1300]
[О гурманах:] Люди, у которых язык более тонко чувствует, чем сердце. [1301]
Удивляюсь, как может удерживаться от смеха один гаруспик [прорицатель, гадающий по внутренностям птиц], когда смотрит на другого. [1302]
Распутник спереди и сзади. (Катон об одном из своих противников.) [1303]
[Катон] был недоволен, что граждане каждый год переизбирают одних и тех же лиц на государственные должности: «По-вашему, стало быть, – говорил он, – или власть немногого достойна, или власти немногие достойны». [1304]
Глядя на множество воздвигнутых статуй, он сказал: «А обо мне пусть люди спрашивают, почему Катону нет памятника, чем почему ему стоит памятник». [1305]
Однажды, когда римский народ несвоевременно домогался раздачи хлеба, Катон, желая отвратить сограждан от их намерения, начал свою речь так: «Тяжелая задача, квириты [римляне], говорить с желудком, у которого нет ушей». [1306]
[Катон] сравнил римлян с овцами, которые порознь не желают повиноваться, зато все вместе покорно следуют за пастухами. «Вот так же и вы, – заключил Катон. – Тем самым людям, советом которых каждый из вас в отдельности и не подумал бы воспользоваться, вы смело доверяетесь, собравшись воедино». [1307]
[Катон] был под судом чуть ли не пятьдесят раз, причем в последний раз – на восемьдесят седьмом году. Тогда-то он и произнес свои знаменитые слова: «Тяжело, если жизнь прожита с одними, а оправдываться приходится перед другими». [1308]
Добавь радость к заботам.
Труд кончается, но хорошо исполненная работа не пропадет.
Нет такого закона, который бы удовлетворял всех.
Отцу семейства пристойнее продавать, а не покупать.
Жизнь с женой – дело нелегкое, но жизнь без нее вообще невозможна.
Не всегда будет лето.
Покупай не то, что нужно, а то, что необходимо.
Какую пользу государству может принести тело, в котором все, от горла до промежности, – одно лишь брюхо?
Из молодых людей лучше те, которые краснеют, а не те, которые бледнеют.
Ученость есть сладкий плод горького корня.
Речь дается многим, но мудрость редким.
Остерегайся сам того, чего не одобряешь в других.
Говоря с мудрым, употребляй немного слов.
Если кто-либо похвалит тебя, проверь сам, верно ли это.
Кроме того, я полагаю, что Карфаген должен быть разрушен.
Катулл Гай Валерий
(ок. 87 – ок. 54 гг. до н.э.)
поэт
То, что говорит женщина любящему ее человеку, писано на ветре и быстротекущей воде.
Нет ничего глупее глупого смеха.
Будь упорен и тверд.
Марк Фабий Квинтилиан
(ок. 35 – ок. 96 гг.)
ритор и писатель, учитель наследников императора Домициана
Тупые и неспособные к ученью умы – вещь столь же противоестественная, как чудовищные телесные уродства; но ведь и встречаются они редко. (…) Подавляющее множество детей подает добрые надежды; если все это с возрастом угасает, ясно, что повинна в этом не природа, а воспитание. [1309]
Невежество (…) вредит и нравам. [1310]
Я предпочел бы, чтобы ребенок начинал говорить по-гречески, ибо латыни, на которой говорят все вокруг, он обучится даже в том случае, если бы мы этого не хотели. [1311]
Быстрые умы, подобно преждевременным плодам, почти никогда совершенно не дозревают. [1312]
Наказывать детей телесно (…) низко и свойственно только рабам. (…) Ребенок, которого не исправляют выговоры, привыкнет к побоям и будет переносить их с рабским упрямством. [1313]
Грамматик не может быть совершенным без некоторого понятия о музыке, поскольку он должен объяснять звуки и размеры. [1314]
Из новых слов лучше те, что постарше, а из старых – что поновей. [1315]
В грамматике вредно только то, что излишне. [1316]
[При чтении вслух] во всяком случае, необходимо одно предварительное условие: чтобы ученик понимал смысл. [1317]
Стихотворение не дулжно читать, как прозу, ибо оно есть «песнь» и поэты, по их собственному выражению, поют. Но чтение не должно переходить в доподлинное пение. (…) О таком роде чтения сохранилось меткое замечание Гая Цезаря, сделанное еще в бытность мальчиком: «Если это называется пением, то поешь ты скверно; а если чтение, зачем поешь?» [1318]
Музыка неотделима от вещей божественных. [1319]
Частое подражание становится собственным нравом. [1320]
Искусство [оратора] (…) прежде всего заключается в том, чтобы никто не замечал искусства. [1321]
Легче заниматься многими предметами [попеременно], нежели одним продолжительно. [1322]
Утомляет не столько сам труд, сколько мысли о нем. [1323]
Во многих рождается отвращение к учению оттого, что выговоры в устах иных учителей походят на явную ненависть. [1324]
Ученики должны искать одобрения учителя, а не учитель – одобрения учеников. [1325]
Переучивать несравненно трудней, чем учить. Поэтому Тимофей, знаменитый флейтист, требовал двойной платы с тех, кто приходил к нему от других учителей. [1326]
[Пусть бы] плохие учителя научили хоть не многому, да только не худому. [1327]
Кто хочет, тот и может. [1328]
Чем меньше ума, тем напыщенней речь; так малорослые тянутся вверх на цыпочках. [1329]
Учитель чем меньше имеет способностей, тем для ученика темнее. [1330]
Почти во всем помогают не столько правила, сколько опыт. [1331]
Люди с удовольствием слушают то, чего бы сами сказать не хотели. [1332]
Неученые кажутся богаче словами, ведь у них что на уме, то и на языке. [1333]
Кто, найдя лучшее, ищет иного, тот хочет худшего. [1334]
Судьи часто бывают неопытны, и только обманом их можно удержать от ошибок. [1335]
Кто сбился с прямой дороги, того вернуть на нее можно только окольным путем. [1336]
Искусство без материала ничто, материал даже без искусства имеет ценность; зато совершенное искусство прекрасней наилучшего материала. [1337]
Истинное часто неправдоподобно, и напротив, ложное нередко бывает правдоподобно. [1338]
Каждый судья охотнее подтверждает приговор другого судьи. [1339]
Обвинять легче, чем защищать: легче наносить раны, чем исцелять их. [1340]
Судья, который слушает нас с удовольствием, почти уже верит нам. [1341]
Стилистические фигуры должны украшать, а – не затмевать речь. [1342]
Лучшие выражения почти неразлучны с мыслями и находятся сами собой. [1343]
Есть даже такие, кто нарочно старается быть темным. (…) Отсюда родилась замечательная похвала: «Это прекрасно: я и сам ничего не понял». [1344]
Нужно стараться, чтобы нас не только понимали, но и не могли не понять. [1345]
Краткое известие (…) меньше трогает. [1346]
Вредить легко, помогать трудно. [1347]
Излишнее старание в выборе слов заставляет усомниться в искренности чувств: где избыток искусства, там подозревают недостаток истины. [1348]
Оратор не должен слепо подражать поэтам. (…) Поэзией можно только любоваться издали. [1349]
Необходимо быть свободным от предубеждения, что каждое слово великого писателя носит на себе печать совершенства. (…) Случается, (…) что те, кто считает законом для оратора все, что на ходят в великих писателях, подражают их ошибкам – что легче – и высшую степень сходства с великими людьми считают в том, что разделяют их недостатки. [1350]
Осуждают то, чего не могут понять. [1351]
История должна рассказывать, а не доказывать. [1352]
Кто идет следом, всегда должен отставать. [1353]
[О подражании:] Легче сделать более, нежели то же. [1354]
Сама природа не производит на свет быстро ничего великого. (…) Чем больше животное, тем дольше оно вынашивается. [1355]
Пиша быстро, нельзя научиться писать хорошо. Хорошо пиша – можно научиться писать скоро. [1356]
Неужели ты хочешь выражаться лучше, чем можешь? [1357]
Работа пера не менее серьезна, когда оно стирает написанное. [1358]
Ум (…) должен выражаться в том, чтобы расширить тесное (…), увеличить – малое, разнообразить – похожее, возбудить интерес к обыкновенному и красиво говорить о малом. [1359]
Как кормчий меняет курс, смотря по направлению ветра, так адвокат меняет свой план в процессе, смотря по переменам в ходе этого процесса. [1360]
Никогда не стану я восторгаться и стройной импровизацией, раз вижу, что этого не занимать стать даже у сварливых баб. [1361]
Кто любит выказывать свою ученость среди глупцов, того сочтут глупцом люди ученые. [1362]
Ничто так не укрепляется старанием и ничто так не слабеет от нерадения, как память. [1363]
Тверже запечатлевается в памяти то, над чем мы больше трудились. [1364]
Людей распознают по выговору, как монету по звуку. [1365]
Всякому приятно свое собственное пение. [1366]
Без содействия рук всякая речь слаба и недостаточна. [1367]
Притвориться философом можно, а оратором нет. [1368]
Лучше, чтобы одобрили дело, защищаемое оратором, нежели самого оратора. [1369]
Злоязычный от злодея отличается только тем, что первый не имеет случая злодействовать на самом деле. [1370]
Хорошо говорить и хорошо писать – одно и тоже. [1371]
Только то дело кажется долгим, которое делаешь без охоты. [1372]
И в старости можно научиться всему, была бы охота. [1373]
Счастливы были бы искусства, если бы о них судили одни художники. [1374]
Не для того я живу, чтобы есть, а ем для того, чтобы жить.
Практика без теории ценнее, чем теория без практики.
Правда, законность, добродетель, справедливость, кротость – все это может быть объединено в понятии «честность».
Силу нужно поддерживать постоянным упражнением.
Что может быть честнее и благороднее, как научить других тому, что сам наилучшим образом знаешь?
Отучить от чего-нибудь – труд более тяжелый и первоочередной, чем научить чему-то.
Учиться никогда не поздно.
Тот, кто быстро пишет, не научится писать хорошо; но тот, кто пишет хорошо, научился писать быстро.
Главное в ораторском искусстве состоит в том, чтобы не дать приметить искусства.
Слишком старательные поиски слов часто портят всю речь. Лучшие слова – это те, которые являются сами собой; они кажутся подсказанными самою правдой.
Сила духа и страсть делают людей красноречивыми.
Письменные упражнения шлифуют речь, а упражнения в речах оживляют письменный стиль.
Всякое слово где-нибудь да оказывается подходящим.
Краткость речи не должна лишать ее изящества, иначе речь будет груба.
В языке нянек не должно быть погрешностей.
Что говорится в народе, то, не имея определенного автора, становится как бы общим достоянием.
Есть такие краткие изречения или пословицы, которые всеми приняты и употребляются. Такие изречения не переходили бы из века в век, если бы всем людям не казались истинными.
Только случай мешает человеку злоречивому стать злодеем.
От смеха недалеко до высмеивания.
Судят люди невежественные, и часто их нужно обманывать, чтобы они не заблуждались.
Свобода и распущенность – понятия одно другому совершенно противоположные.
То, что в одних случаях называется свободой, в других – называется распущенностью.
Совесть – тысяча свидетелей.
Если война причина зол, то мир будет их исцелением.
Уничтожь деньги – уничтожишь войны.
Лучше отказаться от острого словца, чем от друга.
Честолюбие само по себе, может быть, и порок, но оно часто является источником достоинства.
Лжец должен обладать хорошей памятью.
Кто ни с кем себя не сравнивает, тот, естественно, мнит о себе слишком много.
Ничто так не обязательно всему роду человеческому, как медицина.
Всему свойственна своя прелесть.
Ничто не сохнет легче слез.
Клавдиан Клавдий
(ок. 375 – после 404 гг.)
поэт, по происхождению грек, из Александрии
Поздно признаваться в ошибке, когда весь корабль под водою.
Помышляй не о том, что ты можешь сделать, а о том, что должен.
Будь первым исполнителем своих приказаний.
Настоящая победа только та, когда сами враги признают себя побежденными.
Присутствие уменьшает славу.
Клавдий Элиан
(ок. 175 – ок. 235 гг.)
прозаик
Слава (…) не имеет ни безошибочного глаза, ни совершенного слуха и поэтому нередко впадает в ошибки. [1375]
Любящим нравится, поссорившись с возлюбленным, мириться с ним вновь, – ничто не может доставить им большего удовольствия. [1376]
Залевк из Лотр ввел множество справедливых и полезных законов, один из них таков: буде во время болезни житель Эпизефирийских Локр без совета врача выпьет неразбавленного вина, даже если выздоровеет, будет наказан смертью, так как отведал того, что ему не было предписано. [1377]
На острове Крит (…) полагалось заучивать законы вместе с определенной мелодией, чтобы благодаря музыке легче запоминались слова, и, преступив какой-нибудь запрет, нельзя было отговориться неведением. [1378]
Деньги что еж, которого легко словить, но непросто удержать. [1379]
Тираническая власть не переходит дальше второго колена – оно либо сразу, как сосну, подрубает жизнь тирана, либо отбирает у наследников. [1380]
Во времена, когда митиленцы еще удерживали свое морское господство, они наказали отложившихся от них союзников, запретив им обучать своих детей грамоте и музыке, ибо считали самым тяжким лишением не уметь читать и писать и не иметь понятия о музыке. [1381]
Мир постепенно изнашивается. [1382]
Надежда – сновидение бодрствующих. (Со ссылкой на Платона). [1383]
Гиппоник, сын Каллия, хотел воздвигнуть статую в дар отечеству. Когда кто-то посоветовал ему заказать эту статую у Поликлета, он сказал, что ему не надобно такого приношения, слава которого достанется не дарителю, а ваятелю. Ибо ясно было, что все, кто увидит, как искусно сделана статуя, будут восхищаться не Гиппоником, а Поликлетом. [1384]
Квинт Курций Руф
(I в.)
историк
Хорошая лошадь слушается даже тени всадника. [1385]
Чем больше ты имеешь, тем с большей жадностью стремишься к тому, чего у тебя нет. (…) Война у тебя рождается из побед. (Скифы – Александру Македонскому.) [1386]
Войны зависят от славы, и часто та ложь, которой поверили, становится истиной. (Так Александр объясняет, почему он позволил себя обожествить.) [1387]
Торопливость задерживает. [1388]
Никакой бурный прилив не может поднять таких волн, какими бывают движения в толпе, особенно если она упивается новой и недолговечной свободой. [1389]
Судьба никогда не благоприятствует нам с подлинной искренностью.
Не может быть дружбы между господином и рабом.
За вину предков платят потомки.
Предпочитаю сетовать на свою судьбу, чем стыдиться победы.
Кто считает войско в победе или бегстве?
Боязливая собака сильнее лает, чем кусает.
Необходимость выше расчетов.
Лаберий
(105—43 до н.э.)
поэт и драматург
Могущественный и когда просит, принуждает.
Честь для всех одна.
К высотам славы долог восхожденья путь,
Неверен вверх, а спуск с него стремителен.
Нельзя быть всем одновременно первыми.
Лукан Марк Анней
(39—65 гг.)
поэт
Преуспевающий человек никогда не должен думать, что его любят за его собственные качества.
Если осталось еще что-нибудь доделать, считай, что ничто не сделано.
Во время войны законы молчат.
Все преходящее подвержено случайностям.
Пожертвовать жизнью ради победы.
Предоставить мечу решать судьбу мира.
Не дается даром победа над тем, кто готов подставить под удар свою грудь.
От пользы до справедливости так же далеко, как от земли до звезд.
Добродетель тем отраднее, чем больших трудов она стоит сама по себе.
Праздность всегда порождает в душе непостоянство.
Следует подчиняться времени.
Тит Лукреций Кар
(99—55 гг. до н.э.)
поэт и философ-материалист
Человек сам не знает, чего он хочет, и постоянно ищет перемены мест, как будто это может избавить его от бремени.
Оттого только страх всех смертных объемлет, что много видят они явлений на земле и на небе нередко, коих причины никак усмотреть и понять не умеют, и полагают, что все это божьим веленьем творится. Если же будем мы знать, что ничто не способно возникнуть из ничего, то тогда мы гораздо яснее увидим наших заданий предмет: и откуда являются вещи, и каким образом все происходит без помощи свыше.
Дна никакого нет у вселенной нигде, и телам изначальным остаться негде на месте, раз нет ни конца, ни предела пространству.
Дух силен радостью.
Все совершенствует природа.
Ложь опровергнуть непреложными фактами.
Если чувства будут не истинны, то и весь наш разум окажется ложным.
Дело само говорит за себя.
Человек гибнет, дело остается.
Ничто, по-видимому, не совершается столь же быстро, как то, что замышляет и приводит в исполнение сам ум.
Ничего нет отраднее, чем занимать безмятежно светлые выси, умом мудрецов укрепленные прочно.
Выражай смертными словами бессмертные вещи.
На сколько страшных злодейств толкнула людей религия!
Правда, бывают трудные минуты, но сопротивляйся им – повернись к дурному спиной, и твоя внутренняя весна не обманет тебя. Даже старость и та не всегда сгибается под холодным мраком ночи.
Каждый чувствует, каковы его силы, на которые он может рассчитывать.
Лучше спокойно подчиняться, чем властвовать самому.
Дырявого кувшина не наполнишь.
После того как тело расслабили тяжкие удары времени, после того как руки и ноги отяжелели, утратили силу, разум тоже начинает прихрамывать, язык заплетается и ум убывает.
Неминуемый конец предстоит смертным.
Бессмертная смерть.
Не все подходит ко всему.
Эмилий Павел (Луций Эмилий Павел)
(ок. 230 – 160 гг. до н.э.)
полководец, победитель македонского царя Персея
Устроить пир и выстроить боевую линию – задачи весьма сходные: первый должен быть как можно приятнее в глазах гостей, вторая – как можно страшнее в глазах врагов. [1390]
Луцилий Гай
(ок. 180 – 102 гг. до н.э.)
поэт
Если труд, то труд такой уж, чтоб и польза была, и честь.
Сосредотачивать мысль всегда на пользе отчизны. После – на пользе родных, а потом уж на собственной пользе.
Если бы то, чего человеку достаточно, удовлетворяло его, он был бы вполне обеспечен.
Не всякому всякое дело под силу.
Глуп, кто меж плясунов и сам пускается в пляску.
Возносись душою в счастьи и смирись, когда беда.
Доблесть – всегда сознавать последствия наших поступков,
Доблесть – всегда разбирать, где честь, где право, где польза,
Что хорошо и что нет, что гнусно, бесчестно и вредно.
Доблесть – предел полагать и меру нашим желаниям,
Доблесть – способность познать настоящую цену богатства,
Доблесть – то почитать, что действительно чести достойно.
Макробий Амвросий Феодосий
(IV – V вв. н.э.)
политический деятель, писатель
Хорошие законы порождаются дурными нравами. [1391]
Неразвитый ум охотнее верит примеру, чем доводу. [1392]
Природа питает всю вселенную.
Подобное радуется подобному.
Все побеждает упорный труд.
Манилий
(I в. н.э.)
поэт
Все подчинено определенному закону.
Человек не ценит того, что у него есть.
Рождаясь, мы умираем, конец предвещается началом.
Истина сокрыта глубоко.
И на долю неблагоразумия приходит успех: благоразумие часто обманывает, и фортуна, мало разбираясь в заслугах, не всегда благоприятствует правому делу. Непостоянная, она переходит от одного к другому, не делая никакого различия.
Марк Аврелий
(121—180 гг.)
римский император с 161 г., покровитель науки и философии, философ-стоик
Не пошел я в общие школы, а учился дома у хороших учителей и понял, что на такие вещи надо тратиться не жалея. [1393]
Самая продолжительная жизнь ничем не отличается от самой краткой. Ведь настоящее для всех равно, а следовательно, равны и потери – и сводятся они всего-навсего к мгновенью. Никто не может лишиться ни минувшего, ни грядущего. Ибо кто мог бы отнять у меня то, чего я не имею? [1394]
Все от века единообразно и вращается по кругу, и безразлично, наблюдать ли одно и то же сто лет, двести или бесконечно долго. (…) И долговечнейший, и тот, кому вот-вот умирать, теряет ровно столько же. [1395]
Каждое дело исполняй как последнее в своей жизни. [1396]
Жизнь – борьба и странствие по чужбине; посмертная слава – забвение. [1397]
Кто чувствует и вдумывается поглубже, что происходит в мировом целом, тот вряд ли хоть в чем-нибудь из сопутствующего природе не найдет, что оно как-то приятно пристроено. (…) Своими здравомысленными глазами он сумеет увидеть красоту и некий расцвет старухи или старика, и прелесть новорожденного. [1398]
Не сделаешь ничего человеческого хорошо, не соотнеся это с божественным, и наоборот. [1399]
Жить, не рассчитывая на тысячи лет. Нависает неизбежность. Покуда жив, покуда можно – стань хорош. [1400]
Что же такое вечная слава? Сущая суета. (…) Все мимолетно: и тот, кто помнит, и то, о чем помнят. [1401]
Вот сказал бы тебе кто-нибудь из богов, что завтра умрешь или уж точно послезавтра – не стал бы ты ломать голову, как умереть именно послезавтра, а не завтра, если ты, конечно, не малодушен до крайности. В самом деле, велик ли промежуток? Точно так же через много лет или завтра – не думай, что велика разница. [1402]
Несчастный я, такое со мной случилось! – Нет! Счастлив я, что со мной это случилось, а я по-прежнему беспечален, настоящим не уязвлен, перед будущим не робею. Случиться-то с каждым могло такое, но беспечальным остаться сумел бы не всякий. [1403]
Ни с кем не случается ничего, что не дано ему вынести. [1404]
Нет (…) ничего устойчивого, а рядом с нами безмерная бездна прошедшего и грядущего, в которой все исчезает. [1405]
Хоть бы и с трудом тебе давалось что-нибудь – не признавай это невозможным для человека, а напротив, что возможно и свойственно человеку, то считай доступным и для себя. [1406]
Азия, Европа – закоулки мира. Целое море – для мира капля. (…) Всякое настоящее во времени – точка для вечности. [1407]
Нет, что они делают! – людей, живущих в одно с ними время и вместе с ними, они хвалить не желают, а сами тщатся снискать похвалу у потомков, которых они никогда не видели и не увидят. Отсюда совсем уже близко до огорчения, что предки не слагали тебе похвальных речей. [1408]
Кто видел настоящее, тот уже видел все, бывшее в течение вечности, и все, что еще будет в течение беспредельного времени. [1409]
Город и отечество мне, Антонину, Рим, а мне, человеку, мир. [1410]
Каждый стоит столько, сколько стоит то, о чем он хлопочет. [1411]
Скоро ты забудешь обо всем, и все, в свою очередь, забудет о тебе. [1412]
Лицо, искаженное гневом, есть нечто совершенно противоестественное. Если такое выражение повторяется часто, оно как бы умерщвляет человеческий облик, совершенно погашает его, так что никоим образом нельзя его восстановить. Из этого уже можно понять, что оно противоречит разуму. [1413]
О боли: что непереносимо, уводит из жизни, а что затянулось, переносимо. [1414]
Как морской песок ложится покровом поверх прежнего, так прежнее в жизни быстро заносится новым. [1415]
Безразлично, будешь ли ты наблюдать человеческую жизнь в течение сорока лет или же десяти тысяч лет. Ибо что увидишь ты нового? [1416]
Представь себе, что ты уже умер, что жил только до настоящего момента, и оставшееся время жизни, как доставшееся тебе сверх ожидания, проводи согласно с природой. [1417]
Люби только то, что случается с тобой и предопределено тебе. Ибо что могло бы более соответствовать тебе? [1418]
Искусство жизни более напоминает искусство борьбы, нежели танцев. Оно требует готовности и стойкости и в отношении к внезапному и непредвиденному. [1419]
Вполне возможно стать богоподобным человеком, оставаясь никому не известным. [1420]
Совершенство характера – (…) чтобы всякий день проводить как последний. [1421]
Боги бессмертны, а не сетуют, что уж придется им целую вечность терпеть вечно великое множество прескверных людей; более того, боги всячески о них заботятся; а ты, который вот-вот прекратишься, зарекаешься. [1422]
Смешно, стараясь избежать чужой порочности – что невозможно, не стараться избежать своей собственной – что вполне возможно. [1423]
Ты сделал добро, другому – сделано добро. Что же ты, как безумный, ищешь что-то третье сверх этого? чтобы еще и знали, как хорошо ты сделал, или чтобы получить что-то взамен? [1424]
Люди будут делать одно и то же, как ты ни бейся. [1425]
Старайся расположить к себе современников. Те, кто предпочитает гнаться за славой у потомства, забывают, что грядущие поколения ничем не будут отличаться от настоящего, которым они тяготятся. И эти поколения тоже смертны. [1426]
Хочешь, чтобы тебя хвалил человек, который за один час трижды тебя обругает? хочешь нравиться тому, кто сам себе не нравится? [1427]
Люди рождены друг для друга. Значит, переучивай или переноси. [1428]
Либо боги ничего не могут, либо могут. Если не могут, зачем молишься? А если могут, почему бы не помолиться лучше о том, чтобы не бояться ничего такого, ни к чему такому не вожделеть и ни о чем таком не печалиться? [1429]
Погрешающий погрешает против себя; несправедливый, делая себя злым, делает себе зло. [1430]
Когда тебя возмутит чье-то бесстыдство, тотчас же спроси себя: «Возможно ли, чтобы в мире не было людей без стыда?» Нет, невозможно. Не требуй же невозможного. [1431]
Если делаешь добро человеку, чего еще хочешь? мало тебе сделать нечто сообразное со своей природой – еще ты мзды себе ищешь? все равно как глаз требовал бы плату за то, что смотрит, или ноги – за то, что ходят. [1432]
Тот, кто во всем следует разуму, не суетлив и в то же время деятелен, весел и вместе с тем уравновешен. [1433]
Все происходящее ничем не отличается от происходившего ранее и имеющего произойти в будущем. (…) Повсюду одно и то же, только действующие лица другие. [1434]
Нет такого счастливца, чтобы по смерти его не стояли рядом люди, которым приятна случившаяся беда. Был он положителен, мудр – так разве не найдется кто-нибудь, кто про себя скажет: «наконец-то отдохну от этого воспитателя. Он, правда, никому не досаждал, но я-то чувствовал, что втайне он нас осуждает». [1435]
Презирающие друг друга – друг другу угождают, а желающие превзойти друг друга – пресмыкаются друг перед другом. [1436]
Я часто дивился тому, что каждый, любя себя больше других, в то же время своему убеждению о себе придает меньшее значение, нежели убеждению других (…) Мы более стесняемся своих ближних – что-то они подумают о нас, – нежели самих себя. [1437]
Ни на богов нельзя сетовать (они-то не погрешают ни вольно, ни невольно), ни на людей (эти не иначе, как невольно). Сетовать, выходит, не на кого. [1438]
Не все же разглагольствовать о том, каким должен быть человек, пора и стать им.
Люди рождены, чтобы помогать друг другу, как рука помогает руке, нога ноге и верхняя челюсть – нижней.
Не все ли равно, если твоя жизнь будет продолжаться триста или даже три тысячи лет? Ведь живешь только в настоящем мгновении и, кто бы ты ни был, утрачиваешь только настоящий миг. Нельзя отнять ни нашего прошлого, потому что его уже нет, ни будущего, потому что мы его еще не имеем.
Если бы ты хотел этого, ты не можешь отделить свою жизнь от человечества. Ты живешь в нем, им и для него. Мы все сотворены для взаимодействия, как ноги, руки, глаза.
Приставлять одно доброе дело к другому так плотно, чтобы между ними не оставалось ни малейшего промежутка, – вот что я называю наслаждаться жизнью.
Ни один человек не счастлив, пока он не считает себя счастливым.
Задача жизни не в том, чтобы быть на стороне большинства, а в том, чтобы жить согласно с внутренним, сознаваемым тобою законом.
Терпит вред тот, кто упорствует в заблуждении и невежестве.
Не довольствуйся поверхностным взглядом. От тебя не должны ускользнуть ни своеобразие каждой вещи, ни ее достоинство.
Несправедливость не всегда связана с каким-нибудь действием; часто она состоит именно в бездействии.
Не делай того, что осуждает твоя совесть, и не говори того, что не согласно с правдой. Соблюдай это самое важное, и ты выполнишь всю задачу своей жизни.
Во-первых, не делай ничего без причины и цели. Во-вторых, не делай ничего, что бы не клонилось на пользу обществу.
Помни, что изменить свое мнение и следовать тому, что исправляет твою ошибку, более соответствует свободе, чем настойчивость в своей ошибке.
Человека хорошего, благожелательного и искреннего можно узнать и по его глазам.
Настоящий способ мстить врагу – это не походить на него.
Если кто меня оскорбил – это его дело, такова его наклонность, таков его нрав; у меня свой нрав, такой, какой мне дан от природы, и я останусь в своих поступках верен своей природе.
Совершенство нравов состоит в том, чтобы проводить каждый день так, как если б он должен был быть последним, без тревоги, без трусости, без притворства.
Измени отношение к вещам, которые тебя беспокоят, и ты будешь от них в безопасности.
Самый презренный вид малодушия – это жалость к самому себе.
Если бы ты ведал, из какого источника текут людские суждения и интересы, то перестал бы домогаться одобрения и похвалы людей.
Пусть дела твои будут такими, какими ты хотел бы их вспомнить на склоне жизни.
Если что-либо тебе не по силам, то не решай еще, что оно вообще невозможно для человека. Но если что-нибудь возможно для человека и свойственно ему, то считай, что оно доступно и тебе.
Для меня, как Антонина, град и отечество – Рим, как человека – мир. И только полезное этим двум градам есть благо для меня.
Боги или безвластны, или же властны. Если они безвластны, то зачем ты молишься им? Если же они властны, то не лучше ли молиться о том, чтобы не бояться ничего, не желать ничего, не огорчаться ничем, нежели о наличности или отсутствии чего-либо?
Без соображения с божественным не сделаешь хорошо ничего человеческого, и наоборот.
Чем больше человек любит самого себя, тем больше он зависит от чужого мнения.
Марк Теренций Варрон
(116—27 гг. до н.э.)
ученый и писатель
В жене пороки или исправь, или терпи: исправишь – жена твоя будет лучше, а стерпишь – лучше будешь сам. [1439]
Такого и больному ведь не взбредится,
Чего б уже не молвили философы. [1440]
[О скупце:] Ежели целый мир ему достанется в долю,
Он (…) у себя самого воровать
и откладывать будет. [1441]
Иным легче учить, чем научиться тому, чего они не знают. [1442]
Наследник плачет, как невеста: плач обоих скрытый смех. [1443]
Число гостей должно быть не меньше числа Граций и не больше числа Муз [т. е. от трех до девяти]. [1444]
Марциал Марк Валерий
(ок. 40 – ок. 104 гг.)
поэт
Бесчестно поступает тот, кто изощряет свое остроумие на чужой книге. [1445]
Книжки мои соблюдать приучены меру такую: лиц не касаясь, они только пороки громят.
Правдивей правды.
Не могу жить ни с тобой, ни без тебя.
Люби, чтобы тебя любили.
Тот, кто всюду живет, нигде не живет.
Порядочный человек всегда простак.
Грабь, хватай, копи, владей – все придется оставить.
Жизнь легко презирать, когда очень трудно живется; мужествен тот, кто сумел добрым в несчастии быть.
Истинна скорбь у того, кто втихомолку скорбит.
Слава, которая приходит к тому, кто стал уже прахом, – запоздалая слава.
Сам бог повелевает тебе помнить о смерти.
Не бойся последнего дня, но и не призывай его.
Уметь наслаждаться прожитой жизнью – значит жить дважды.
Невий Гней
(ок. 270 – 201 гг. до н.э.)
драматург и поэт
Приятна похвала из уст людей, достойных похвалы.
Что нечестно приобретено, то прахом пойдет.
Корнелий Непот
(ок. 100 – 25 гг. до н.э.)
историк
Таков общий порок, великих и свободных государств: зависть сопутствует там славе, унижению подвергаются люди, которые кажутся слишком высоко стоящими, и бедняки с раздражением глядят на недоступное им богатство богачей. [1446]
Мир создается войной.
Каждому человеку судьбу создают его собственные нравы.
На войне ничем не стоит пренебрегать.
Излишняя уверенность обыкновенно ведет к беде.
Публий Овидий Назон
(43 г. до н.э. – ок. 18 г. н.э.)
поэт
Не подлежит сомнению мудрость итакийца (т. е. Одиссея), желающего увидеть дым отечественных очагов.
Тем, чем мы были и чем являемся, завтра уже не будем.
Все изменяется, ничто не исчезает.
Пользуйся юностью; жизнь быстро проходит: последующие радости не будут столь же прекрасны, как первые.
Души не умирают. Покидая прежнее местопребывание, они живут в других местах, которые вновь принимают их.
Бог в нас самих.
Мы восхищаемся древностью, но живем современностью.
Мгновения вечно сменяют друг друга.
Каждый в пределах своей пусть остается судьбы.
Чистая совесть ни лжи не боится, ни слухов, ни сплетен.
О деле суди по исходу.
Трудитесь, пока позволяют силы и годы.
Или не берись, или доводи до конца.
Сказано – сделано.
Результат оправдывает действие.
Чего мы не сделали сами, того я нашим не назвал бы.
Какие кто сознает за собой деяния, такие надежды или страхи и порождает это в глубине его сердца.
И у врага дозволено учиться.
Опыт – самый лучший наставник.
Верь опыту.
К неизвестному нет влечения.
Позволь мне остаться в своем заблуждении.
Чтобы тебя любили, будь достойным любви, а этого не дадут тебе исключительно красивая наружность или стройная фигура, – ты должен физическую красоту соединить с даром ума. Красота – ненадежное преимущество: чем больше стараешься ты, тем сильнее блекнет она, само время заставляет ее увядать. Не всегда цветут фиалки и фиолетовые лилии; на цветочном стебле розы, когда на ней опадут лепестки, остаются одни шипы. И у тебя, красавец, скоро покажутся седые волосы, придут в свое время и бороздящие тебе лицо морщины. Старайся образовать ум – нечто прочное – и сделать из него помощника красоте: только ум остается с нами до могилы!
Несчастных прежде всего оставляет разум.
Средний путь – самый безопасный.
Словом вождь побуждает смело сражаться в бою.
Молодые римляне, прошу вас, изучайте ораторское искусство, но не исключительно для защиты испуганных подсудимых! Как сдается народу серьезный судья или Сенат, состоящий из лучших членов общества, так и сдается девушка, побежденная твоим ораторским талантом. Скрывай, однако, свои силы, не выставляй напоказ своего красноречия! Отнюдь не употребляй изысканных фраз и выражений!
Первое слово всегда тревожит вам слух и вниманье.
Вечно и всюду молчать – небольшая в этом заслуга. Но грешно говорить то, о чем должно молчать.
Словами подобает скрашивать зло.
Молчи, мой язык, говорить больше не о чем.
Слезам присуща подчас сила слова.
В легком деле кто угодно сможет блистать красноречием.
Посулами всякий может быть богат.
Говорливая молва, которая любит прибавить к правде ложь, растет с каждой самой маленькой ложью.
Законы для того и даны, чтобы урезать власть сильнейшего.
Всякая надежда, основанная на заслуге, законна.
Пусть не хватает сил, но желание все же похвально.
Для добродетели ни одна дорога не является непроходимой.
Положить конец войнам.
Пусть воюют другие.
То, что упало, топтать – подлого труса почин.
Храброму вся земля – родина.
Вам, красавицы, полезно смешиваться с толпой. Почаще выходите из дому, хоть и без определенной цели! Чтобы поймать одну овцу, волчица гоняется за несколькими. Орел налетает разом на нескольких птиц. Пусть и хорошенькая женщина выставляет себя напоказ – быть может, из многих она увлечет хоть одного! Всюду она должна стараться нравиться и все мысли посвятить заботе о привлечении большого числа поклонников. Везде решающее значение имеет случай, поэтому у тебя всегда должна быть закинута удочка: рыба попадается и на такой глубине, на какой ты меньше всего ожидаешь ее встретить.
Счастлив, кто смело берет под свою защиту то, что любит.
Пока ты счастлив, у тебя множество друзей; когда времена омрачаются, ты останешься один.
Слова женщины легче падающих листьев, которые вода и ветер несут куда им угодно.
Трудно верить, между тем женщины берут уроки даже смеха и здесь также стараются быть хорошенькими! Открывать рот при смехе надо умеренно: на щеках должны быть видны две ямочки и нижняя губа чуть-чуть приоткрывать низ верхних зубов… Смех должен быть, если можно так выразиться, легким и чем-то женственным для уха! Есть женщины, безобразящие себе рот неумеренным смехом. Другие, смеясь, трясутся; можно думать, что они плачут. У третьих смех какой-то хриплый, отвратительный. Когда они смеются, думаешь, что это противный рев ослицы у мельничного жернова.
Небезопасно хвалить предмет своей любви приятелю – стоит ему поверить твоим похвалам, он пойдет по твоим стопам.
Мы, мужчины, ненавидим переходящую всякую меру спесь – верьте человеку опытному! – и часто, даже не сказав с женщиной ни слова, начинаем ненавидеть ее за один ее взгляд.
Учитесь ходить, как следует женщине. В походке есть своего рода красота, пренебрегать которой не годится. Она или привлекает, или отталкивает от себя незнакомых мужчин. Одна женщина движется грациозно, распустив платье по ветру и гордо ступая. Другая… разгуливает сама не своя, огромными шагами.
Чего не сможет искусство? – Женщины умеют и красиво плакать! Они плачут, когда хотят и как хотят!
Вино располагает к нежностям и разжигает. От выпитого в большом количестве неразбавленного вина бегут, исчезая, заботы. Тогда на сцену является смех, тогда и бедняк собирается с духом, тогда проходят грусть, заботы и морщины на лбу, тогда намерения становятся искренними – что так редко в наш век, вино уничтожает всякую искусственность. Здесь красавицы часто пленяли сердца молодых людей, и любовь в вине оказывалась огнем в огне.
Будь уверен прежде всего, что овладеть можно любою женщиной, – и овладеешь ею, расставляй только свои сети! Скорей перестанут петь птицы, летом стрекотать кузнечики, скорей аркадская собака пустится бежать от зайца, чем ответит отказом женщина на вкрадчивые предложения молодого человека! Согласится даже та, о согласии которой ты не мог бы и думать.
У женщин разные характеры, а на тысячу разных сердец нужно действовать и тысячею разных средств… Сколько на свете разных физиономий, столько и характеров… Одних рыб ловят острогою, других – удочкой, третьи попадаются в натянутую для них сеть. Так и ты не должен применять одного и того же средства для обольщения женщин всех возрастов. Если ты покажешься образованным невежде или нахалом жеманной, она, бедняжка, тотчас перестанет доверять себе. Оттого-то женщина, боящаяся отдаться честному, падает иногда в грязные объятия мерзавца.
Не вздумай ставить на вид женщине ее недостатки.
Часто прикидывающийся влюбленным влюбляется не на шутку и, начав с притворства, кончает серьезно. Тем снисходительнее должны вы, женщины, относиться к разыгрывающим из себя влюбленных – прежний мнимый любовник превратится в настоящего.
Страдания, неразлучные с любовью, бесчисленны, как раковины на морском берегу.
Если хочешь, чтобы женщина продолжала любить тебя, старайся внушить ей мысль, что в восторге от ее красоты. Будет она в красном платье, хвали красное платье, будет она в платье из легкой материи, говори, что оно идет к ней. Если на ней золотые украшения, скажи, что лично тебе она дороже золота; если она вздумает надеть костюм из зимней материи, похвали ее, что она надела костюм – из зимней материи. Подойдет она в одной рубашке, кричи: «Ты жжешь меня!…» – и умоляющим голосом проси ее не простудиться. Если ее волосы искусно расчесаны на две косы, восторгайся, что они расчесаны на две косы; если эти волосы завиты, хвали завивку. Восхищайся и ее руками, в танцах, и голосом, когда она поет; если же она перестанет, заяви сожаление, что она рано кончила.… Смотри только не покажись притворным на словах и не наноси смертельного удара выражению своих чувств – своею физиономией: тайная хитрость полезна, но, если ее разгадают, она заставляет краснеть и заслуженно лишает доверия навсегда.
Кто может скрыть любовь?
При ухаживании помогают и слезы – слезами ты размягчишь хоть алмаз! По возможности, старайся, чтобы красавица видела твои мокрые от слез щеки. Если не будет слез – не всегда же они являются вовремя, – намочи кончики пальцев и приложи к глазам.
Без размолвок недолго длится любовь.
Какой умный человек не примешает к нежностям поцелуев? Пусть красавица откажется подарить тебе поцелуй – срывай их, если тебе отказываются дать их! Быть может, сперва она начнет упираться и скажет: «Бессовестный». Но, и упираясь, она захочет быть побежденной! Берегись только бесцеремонно срывать поцелуи с ее нежных губок и давать повод жаловаться на грубость! Кому удавалось получить поцелуй, заслуживает потерять и то, что ему дали, – если не добудет остального. Много ли оставалось сделать после поцелуя для исполнения всех своих желаний?
Ночь любовь и вино не пробуждают скромных желаний: ночь прогоняет стыдливость, а вино и любовь – робость.
Слишком горячая и пылкая любовь нагоняет на нас в конце концов скуку и вредна точно так же, как слишком вкусная пища для желудка.
Ревность наносит смертельный удар самой прочной и самой сильной любви.
Безобразное явление – старческая любовь.
Ночь, да еще вино не позволяют судить о красоте… Ночь скрывает недостатки и не дает составить понятия ни о каких отрицательных сторонах; эти часы любую женщину делают красавицей.
Чтобы любовь заслужить, мало одной красоты.
Любовь травами не лечится.
Всякий влюбленный – солдат, и есть у Купидона свой (военный) лагерь.
Ты был бы уступчив и снисходителен к мольбам, если бы прежде пылал любовью к кому-либо.
Время исцеляет любовную тоску.
Что делать женщинам, если мужчины легкомысленнее их?
Сколько на небе звезд, столько и девушек в Риме.
Влюбленный всегда готов поверить в реальность того, чего он опасается.
Смелому помогают и Венера и счастливый случай.
Там, где нет опасности, наслаждение менее приятно.
Запретный плод сладок.
Страж жены – добродетель. Добродетельная только та, которую не принуждает страх, а кто верна из боязни, совсем не верна.
Та, которая не согрешает потому, что это не дозволено, та согрешает.
Занятия налагают отпечаток на характер.
Груз становится легким, когда несешь его с покорностью.
Кротость людям к лицу, гнев подобает зверям.
Мы всегда стремимся к запретному и желаем недозволенного.
Приходят посмотреть, приходят, чтобы и на них посмотрели.
Как хрупкий лед проходит гнев, если переждать.
Способен на любой обман тот, кто привык делать из черного белое и из белого черное.
Есть некоторое наслаждение и в слезах.
Мы плохо верим тому, чему неприятно поверить.
Остерегайтесь чьи-либо пороки приписывать всему миру.
Мелочи прельщают легкомысленных.
На чужом поле жатва всегда обильнее, у соседского скота вымя кажется крупнее.
Зависть терзает и сама терзается.
Потерпевший кораблекрушение и тихой воды боится.
Почести приносят доходы.
Сберечь приобретенное – не меньшее искусство, чем его приобрести.
Бедный повержен везде.
Смотри, как разрушается от безделья ленивое тело,
Как портится в озере без движения вода.
Больная душа не выносит ничего тягостного.
Противодействуй болезни вначале; поздно думать о лекарствах,
Когда болезнь укоренилась от долгого промедления.
Не всегда во власти врача исцелить больного.
Подчас болезнь оказывается сильнее медицины.
Я хочу, чтобы смерть застигла меня посреди трудов.
Менее мучительна сама смерть, чем ее ожидание.
Все может ослабить время, но не мою печаль.
Капля долбит камень, изнашивается от употребления кольцо.
Ни река, ни быстротечное время остановиться не могут.
Время тянется так медленно, что кажется, будто оно остановилось.
Время уходит, и мы молчаливо с годами стареем,
Дни убегают, и нам их невозможно сдержать.
Всепожирающее время.
Молодость быстро летит: лови уходящее время.
День миновавший всегда лучше, чем нынешний день.
Искусства смягчают нравы.
Делать из ручья большую реку.
Октавиан Август
(63 до н.э.—14 н.э.)
римский император с 30 г. до н.э.
Измена мне мила, а изменники противны. [1447]
Пакувий Тавр, настойчиво добиваясь подарка от императора Августа, сказал ему, что уже масса народа говорит о том, что он якобы получил от Августа немалую сумму денег. «А ты, – сказал Август, – им не верь». [1448]
Геренния, юношу, предававшегося порокам, Август приказал выгнать из своего лагеря. Тот умолял о прощении и говорил: «Как я вернусь к себе домой, что я скажу отцу?» – «Скажи, что я тебе не понравился», – ответил Август. [1449]
Торопись медленно. (Излюбленная поговорка Августа). [1450]
[Август] никогда не начинал сражения или войну, если не был уверен, что при победе выиграет больше, чем потеряет при поражении. Тех, кто домогается малых выгод ценой большой опасности, он сравнивал с рыболовом, который удит рыбу на золотой крючок: оторвись крючок – никакая добыча не возместит потери. [1451]
Одному оробевшему просителю он [Август] (…) сказал в шутку, что тот подает ему просьбу, словно грош слону. [1452]
Когда Август с триумфом вернулся после победы [над Марком Антонием] при Акциуме, то навстречу ему среди поздравляющих поспешил человек, держащий в руке ворона, наученного говорить: «Привет Цезарю, победителю, императору». Цезарь в восторге купил приветливую птицу за двадцать тысяч сестерциев. Приятель этого ремесленника, который ничего не получил от щедрости Августа, заверил императора, что у того есть и другой ворон, и просил, чтобы заставили принести и его. Принесенный ворон ясно произнес заученные слова: «Привет Антонию, победителю, императору». Август, нисколько не рассердившись, ограничился тем, что приказал виновному разделить полученные деньги с приятелем. [1453]
[Август в письме к своему сыну Тиберию:] Не слишком возмущайся, если кто-то говорит обо мне дурно: довольно и того, что никто не может нам сделать дурного.
(Светоний. «Божественный Август», 51, 3)
[Август о Тиберии, своем наследнике:] Бедный римский народ, в какие он попадет медленные челюсти! [1454]
Я принял Рим кирпичным, а оставляю его мраморным. [1455]
Пакувий Марк
(220—130 гг. до н.э.)
драматург и художник
У кого друзья, у того богатство.
Персий Флакк Авл
(34—62 гг.)
поэт-сатирик
Будем веселиться: нынешний день – наш.
Брось пустые слова!
Час убегает, в нем и то, что я говорю.
Разумом дух покорен и старается быть побежденным.
Живи по своей жатве.
Предупреждайте болезнь, когда она только наступает.
Гай Петроний Арбитр
(? – 66 г. н.э.)
писатель
Трудно хорошо пахнуть, живя на кухне. [1456]
[Учителям] поневоле приходится бесноваться среди бесноватых [т. е. учеников]. [1457]
[О Риме:] Бога здесь легче встретить, чем человека. [1458]
Глоток горячего вина – лучшая шуба. [1459]
[Об умершем:] Он присоединился к большинству. [1460]
Далеко бежит тот, кто бежит от своих. [1461]
Человек всегда в центре неба. [1462]
Кто не может по ослу, тот бьет по седлу. [1463]
От змеи не родится канат. [1464]
Каждый грешит за себя. [1465]
Учитель не из очень ученых, да зато старательный, который учит большему, чем сам знает. [1466]
Каков хозяин, таков и слуга. [1467]
Это уже мое дело предусмотреть в завещании, чтобы я после своей смерти не претерпел обиды. [1468]
Любовь к творчеству еще никого не обогатила. [1469]
Я (…) стараюсь использовать всякий день, точно это последний день моей жизни. [1470]
Всякий охотно слушает, когда его уговаривают есть или жить. [1471]
Весь мир занимается лицедейством. [1472]
Попади только на чужбину, так начнешь уверять, что у нас свиньи жареные разгуливают.
Только сердце делает человеком – все остальное вздор.
Никто ничем никогда не довольствуется.
Солнце светит всем.
Все лучшее в природе принадлежит всем вместе.
Если мы знаем, что обречены на смерть, почему же нам сейчас не пожить в свое удовольствие?
Весь мир играет комедию.
Мы люди, а не боги.
Рожденным в лачуге о дворцах мечтать не пристало.
Чего нет сегодня, то будет завтра: в том вся жизнь проходит.
Минуя нас, судьба вершит дела.
У другого ты видишь вошь, а у себя и клеща не замечаешь.
Всякому приходится расплачиваться за свои грехи.
Если что-нибудь затеваешь, кончай поскорее.
Чему бы ты ни учился, ты учишься для себя.
Наука – это клад, и ученый человек никогда не пропадет.
Человек благородного ума не терпит пустословия, и дух его не может ни зачать, ни породить ничего, если его не оросит живительная влага знаний.
Хуже всего то, что кто смолоду плохо обучен, тот до старости в этом не сознается.
Всякий из нас ошибается.
Не произносить цветистых фраз, а говорить по существу.
Кто поверит нам на слово?
Что делать законам там, где царствуют одни деньги?
Испорченному уму кажется ничтожным то, что позволено, и душа такого человека, охваченная заблуждением, считает достойными противозаконные действия.
Враг порока, раз и навсегда избравший в жизни прямой путь и так уклонившийся от нравов толпы, вызывает всеобщую ненависть – ибо ни один не одобрит того, кто на него не похож.
Дома – львы, вне дома – лисицы.
Тот, кто врага не добьет, – победитель вдвойне.
В беде познаешь друга.
В нужде познаются друзья.
Оскорбивший незнакомцев зовется разбойником, оскорбивший друзей приравнивается почти что к отцеубийце.
Где дело пошатнулось, там друзья за дверь.
Любовь ранит даже богов.
Старая любовь не забывается.
Почему же только любовь должна красть, а не получать в награду?
Порицания достойны родители, не желающие воспитывать своих детей в строгих правилах.
Долго лежит снег на необработанных диких местах; но где земля сияет, укрощенная плугом, он тает скорее инея. Так же и гнев в сердце человеческом: он долго владеет умами дикими, скользит между утонченных.
Лучше давать повод к смеху, чем к насмешкам.
Всякий сам себе грешен.
Легковерие никогда до добра не доводит.
Нет ничего нелепее глупых человеческих предрассудков и пошлее лицемерной строгости.
Боятся поверить собственным глазам.
Не понимаю, как это бедность может быть сестрой высокого ума.
Те, кто стремится лишь к обогащению, не желают верить, что есть у людей блага выше тех, за которые держатся они.
Врач – не что иное, как утешение для души.
За смертью далеко ходить не надо.
Душа жаждет того, что утратила, и уносится воображением в прошлое.
Искусство никогда не умирает.
Кто снесет теленка, снесет и быка.
Легкодоступное мало ценится.
Змея веревки не родит.
Где сладко, там и горько.
На что спрос, то и кажется самым лучшим.
Всюду, где есть сладкое, найдешь и кислое.
Плавт Тит Макций
(ок. 250 – ок. 184 гг. до н.э.)
комедиограф
Кто бежит от своих, тому долго придется бежать.
Неожиданное случается в жизни чаще, чем ожидаемое.
Судьба лепит и мнет как ей заблагорассудится.
Ни у кого не бывает постоянного счастья.
Истинно честен тот, кто всегда спрашивает себя, достаточно ли он честен.
За добро воздается добром, а на зло отвечается злом.
Дело тем верней свершишь, чем важней его считаешь.
То, что сделано, не может стать несделанным.
Один человек не может быть всезнающим.
Приятнее, если ты поумнел от опыта других, чем другие от твоего.
Не всякий возраст подходит для школьной учебы.
Знакомое зло есть зло наименьшее.
Легко стать мудрым тому, кто научился на чужой беде.
Нужда всему научит тех, кого она коснется.
Не годами, а природным дарованием достигается мудрость.
Мудрый сам кует себе счастье.
К чему лишние слова?
Двух слов довольно умному.
Совет дороже золота.
Если что-нибудь сказано в шутку, того не обращай в серьезное.
На ваших языках мед, а в сердцах желчь.
Голого раздеть невозможно.
Из свидетелей лучше один видевший, чем десять слышавших.
Рабство – тюрьма души.
Позорит человека лишь то наказание, которое он сам заслужил.
Будь верен тому, кто верен тебе.
Душевное спокойствие – лучшее облегчение в беде.
Мужество в несчастье – половина беды.
Человек человеку – волк.
Всем умным людям следует находиться во взаимном общении.
Предпочитаю, чтобы мои недруги завидовали мне, чем я моим недругам.
У человека среди многих друзей мало верных.
Когда состояние пришло в упадок, тогда и друзья начинают разбегаться.
Тот тебе друг, кто в несчастье помогает делом, когда в этом есть необходимость.
Любовь обильна и медом и желчью.
Снаружи – Елена, внутри – Гекуба.
Нам надо делать то, что родители приказывают.
Спокойствие в несчастье – отличная приправа.
Кто утратил стыд, того нужно считать погибшим.
Кто в гневе мягок, тот умней гораздо.
Не заставляй себя ждать.
Не бей по камню, чтобы не остаться без руки.
Все люди опытны в том, что касается их выгоды.
Злому делать добро так же опасно, как доброму зло.
Наглухо закрытое сердце.
Плохая штука – старость.
Любимцы богов умирают молодыми.
Кто желает съесть орех, должен разбить скорлупу.
Делать все, что душе угодно.
Черпать воду решетом.
Искать узлы в тростнике.
Бить кулаками по остриям.
Одновременно дуть и глотать нелегко.
(ок. 46 – ок. 127 гг.)
философ, писатель и историк, из Херонеи (Беотия)
Высшая мудрость – философствуя, не казаться философствующим и шуткой достигать серьезной цели. [682]
Беседа должна быть столь же общим достоянием пирующих, как и вино. [683]
Начальником пьющих должен быть надежнейший из пьющих. А таковым он будет, если и опьянению нелегко поддается, и не лишен вкуса к выпивке. [684]
Старики скорее подвергаются опьянению, чем молодые, впечатлительные – скорее, чем спокойные, грустные и озабоченные – скорее, чем беззаботные и веселые. [685]
Самое приятное в мореплавании – близость берега, а в сухопутном хождении – близость моря. [686]
Нам приятно, когда нас спрашивают о том, о чем мы склонны рассказать и без чьей-либо просьбы. [687]
Старикам, готовым говорить по всякому поводу, хотя бы и не к делу, доставит удовольствие любой вопрос, идущий навстречу этой их склонности. [688]
Подшучиванье иной раз сильнее задевает, чем брань. (…) Кто попрекает человека, назвав его торговцем соленой рыбой, тот попросту выразит пренебрежение к его ремеслу; а кто скажет: «Знаем, что ты локтем нос утираешь», – добавит к этому издевку. (…) Острота насмешки сообщает длительность ее действию, как зазубрина на стреле, и чем больше она забавляет окружающих, тем больше уязвляет того, против кого направлена: восхищаясь сказанным, слушатели как бы присоединяются к содержащемуся в нем поношению. (…) Всякий насмешник как бы косвенно призывает окружающих сочувственно присоединиться к содержащемуся в его словах уязвлению. [689]
Что родилось раньше, курица или яйцо? [690]
Пение, смех и пляска свойственны умеренно выпившему; а болтать, о чем не следовало, – признак перепившего и пьяницы. [691]
Совместная выпивка помогает лучше узнать друг друга. (…) Вино показывает каждого таким, каков он есть. [692]
Старческой природе самой по себе присущи явные признаки опьянения: дрожание членов, косноязычие, излишняя болтливость, раздражительность, забывчивость, рассеянность. (…) Нет ничего более похожего на старика, чем пьяный молодой человек. [693]
Дети любят в рассказываемом им некоторую загадочность, а из игр предпочитают такие, которые содержат в себе нечто сложное и трудное. [694]
В начале обеда гостям бывает тесно, а позднее – просторно. [695]
[Некий римлянин], пообедав в одиночестве, (…) сказал: «Сегодня я поел, но не пообедал». [696]
Истинные цари боятся за подданных, а тираны – подданных, и поэтому вместе с могуществом возрастает у них боязливость: чем больше людей им подвластно, тем больше у них оснований для страха. [697]
Поэзии нет дела до правды. [698]
Многие цари и властители, которым недостает ума, подражают неумелым ваятелям: как те воображают, будто их колоссы будут казаться исполненными величия и мощи, если они их изваяют с широко расставленными ногами, напряженными мышцами и разверзнутым ртом, так и они думают посредством сурового голоса, мрачного взгляда, грубого обращения, нелюдимого поведения придать достоинство и значительность своей власти. [699]
Знаки доверия порождают обратное доверие и проявления любви – такую же любовь. [700]
Ловля с помощью отравы позволяет легко и быстро добыть рыбу, но портит ее, делая несъедобной; так и жены, которые ворожбою и приворотными зельями стараются удержать при себе мужей, чувственными наслаждениями пленяют их, но живут потом с умалишенными и безумными. Даже Кирке [Цирцее] никакой не было пользы от заколдованных ею, и не знала она, что с ними делать, превращенными в ослов и свиней, зато в Одиссея, который оставался в здравом уме и держался с нею осмотрительно, влюбилась до беспамятства. [701]
Эллинам, служившим в войске у Кира, военачальники приказали встречать врага молча, если он нападет с криком, и, наоборот, бросаться на него с криками, если враг молчит. Умная жена, пока разгневанный муж кричит и бранится, хранит молчание, и лишь когда он умолкает, заводит с ним разговор, чтобы смягчить его и успокоить. [702]
Есть люди, которые оттого, что не имеют, чем им заняться всерьез, бросаются в общественные дела, превращая их в некий род препровождения времени. [703]
[Об афинянах:] Едва ли кому можно доставить так много удовольствия похвалами, но так мало огорчения насмешками. Начальников своих они заставляют трепетать, а врагам являют милость. [704]
Придворные льстецы (…), словно птицеловы, подражают голосам и перенимают повадки тех, на кого охотятся. [705]
[Совет государственному мужу:]
Спеши развить и украсить собственный характер, затем что тебе предстоит жить, словно в театре, на глазах у зрителей. [706]
Беременных женщин подчас тянет поесть камней, а страдающие морской болезнью требуют соленой воды или еще чего-нибудь в этом роде – а чуть позже взятое в рот выплюнуто и смотреть на него не хочется. Вот так и народ по легкомыслию, или по надменности, или по недостатку в более достойных вождях может прибегнуть к услугам кого попало, но не перестает выказывать им презрение и отвращение и всегда рад услышать насмешки над ними. [707]
В Лакедемоне, когда некий человек дурных нравов внес однажды дельное предложение, народ его отверг, а эфоры велели одному из старейшин, выбранному для этого по жребию, повторить предложение от своего лица, как бы перенеся его из нечистого сосуда в чистый и тем сделав приемлемым для сограждан. Такую силу имеет в государственных делах доверие или недоверие к личной порядочности деятеля. [708]
Пословица говорит, что волка за уши не удержишь, но граждан и государство только за уши и следует вести, не подражая тем, кто, по невежеству и неспособности в искусстве слова, прибегает к приемам пошлым и низменным, обращается вместо слуха к утробам и кошелькам. [709]
Непристойные речи [политика] позорят больше того, кем, чем того, про кого они говорятся. [710]
Если одна нога закована в колодку, то не надо просовывать в колодку и голову. [711]
С народом (…) надо обращаться как с влюбленным, держась от него подальше и заставляя тосковать о своем отсутствии. [712]
[Греку, решившему заняться политической деятельностью:]
Попроще надо шить хламиду (…) и не возлагать непомерно горделивых украшений на свой венок, видя римский сапог над головой. Подражай лучше актерам, которые влагают в представление свою страсть, свой характер, свое достоинство, но не забывают прислушиваться к подсказчику, чтобы не выйти из меры и границ свободы, данной им руководителем игр. Если ты собьешься, тебя ждет не свист, не смех, не пощелкиванье языком; многих уже постиг «Топор-головосек, судья безжалостный». [713]
Государственный муж обязан считать предпочтительнее поражение от сограждан, нежели победу ценой насилия и урона для городских установлений. [714]
Умение повелевать и умение повиноваться связаны между собою. (…) При демократическом устройстве человек недолгое время приказывает, но всю остальную жизнь слушается. [715]
Благороднейшее и полезнейшее искусство – повиноваться тому, кто над тобой законно поставлен, даже если ему по случайности недостает могущества и славы. Принято же на сцене, чтобы актер для первых ролей, будь то хоть сам Феодор или Пол, представал перед исполнителем третьих ролей как служитель и почтительно к нему обращался, если у того венец и скипетр. [716]
Кто способен извлекать корысть из общественных дел, способен и на окрадывание могил. [717]
Ни на одну из трехсот статуй [тирана] Деметрия Фалерского не успела сесть ни ржавчина, ни грязь, потому что все они были уничтожены еще при его жизни. [718]
Говорят, что погубил народ тот, кто первым его подкупил; (…) толпа теряет свою силу, когда ставит себя в зависимость от подачек. Но подкупающим стоит поразмыслить над тем, что себя они тоже губят, когда тщатся ценой великих затрат приобрести продажную славу и этим делают толпу уверенной и дерзкой, ибо ей кажется, что в ее власти что угодно дать и что угодно взять. [719]
Болтуны никого не слышат, ибо сами говорят беспрерывно. [720]
Два главнейших и величайших [блага] – слушать и быть выслушану. Ни того ни другого не дано болтунам, и даже в самой страсти своей терпят они неудачу. (…) Они жаждут слушателей, но не находят их, напротив: всякий от болтуна бежит без оглядки. [721]
Глупые речи превращают захмелевшего в пьяного. [722]
Ни одно произнесенное слово не принесло столько пользы, сколько множество несказанных. [723]
Говорить учимся мы у людей, молчать – у богов. [724]
Слово, доколе известно одному человеку, действительно остается тайным, а перейдя ко второму, становится достоянием молвы. [725]
Брат – это друг, дарованный нам природой. [726]
Если осел тебя лягнул, не отвечай ему тем же. [727]
Если дружишь с хромым, сам начинаешь прихрамывать. [728]
Признак недоброжелательного характера историка – стремление из двух или многих версий рассказа всегда отдавать предпочтение той, которая изображает исторического деятеля в более мрачном свете. [729]
Метко ответил некий египтянин на вопрос, зачем он обернул свою ношу со всех сторон: «Чтобы не знали зачем!» [730]
Злословие непременно сопутствует любопытству. [731]
Все опасаются любопытного и прячутся от него. (…) Так что часто открытое слуху и зрению всех других укрыто только от любопытных глаз и ушей. [732]
В слабых душах возможность причинить боль ведет к тем более жестокому приступу гнева, чем тягостнее сознание собственной слабости. Поэтому женщины гневливее мужчин, больные – здоровых, старые – молодых, бедствующие – благополучных. [733]
Должен сказать себе всякий, кого гнев побуждает к возмездию: «Если он провинился сегодня, то останется провинившимся и завтра, и послезавтра». Опасаться надо не того, что он будет наказан с опозданием, а того, что, наказанный немедленно, он навсегда окажется наказанным незаслуженно, как это уже нередко случалось. Кто из нас так жесток, чтобы на пятый или десятый день подвергать раба побоям за то, что он пережарил блюдо, или опрокинул стол, или был медлителен, выполняя приказание? [734]
Не следует (…), наказывая, упиваться этим как местью, а наказав – раскаиваться; первое по-зверски, второе – по-женски. [735]
Таково приносимое богатством благополучие: без зрителей и свидетелей оно превращается в ничто. [736]
Семирамида, будучи женщиной, снаряжала походы, вооружала войска, строила Вавилон, покоряла эфиопов и арабов, переплывала Красное море, а Сарданапал, родившись мужчиной, ткал порфиру, восседая дома среди наложниц; а по смерти ему поставили каменный памятник, который изображал его пляшущим на варварский лад и прищелкивающим пальцами у себя над головой, с такой надписью: «Ешь, пей, служи Афродите: все остальное ничто». [737]
[Александру] некоторые ставят в упрек чрезмерную склонность к вину, но в своей деятельности он оставался трезвым, и его не опьяняла власть, вкусив которой другие не могут совладать с собой самими. [738]
Безбожие – это нечувствительность к божеству и незнание блага, а суеверие – чрезмерная чувствительность, которая в благе видит только зло. [739]
Ты утверждаешь, что отрицающий богов кощунствует? Но разве не в большее кощунство впадает тот, кто признает их такими, каковыми считают их суеверные? Да я предпочел бы, чтобы люди говорили, что Плутарха вовсе нет и никогда не было, чем говорили бы, что Плутарх человек непостоянный, легкомысленный, раздражи– тельный и вспыльчивый, мелочно мстительный, злопамятный – словом, такой, что если обойдешь его приглашением на обед, если за недостатком времени не явишься к нему в гости или не заговоришь с ним при встрече, то он тебя начнет со света сживать: или поймает и забьет до смерти твоего раба, или выпустит тебе на поля скотину и потравит весь твой урожай. [740]
Безбожник всего лишь полагает, что богов нет, а суеверный страстно желает, чтобы их не было, и верит он в них против воли, потому что боится не верить. (…) Суеверный по своим наклонностям – тот же безбожник, только ему не хватает смелости думать о богах то, что он хочет. [741]
Иные, спасаясь от суеверия, впадают в упорное, неизлечимое безбожие, проскочив мимо лежащего посередине благочестия. [742]
Один римлянин по имени Габба угощал как-то обедом Мецената. Заметив, что тот обменивается знаками внимания с его женой, он потихоньку склонил голову, как будто уснув. Но когда кто-то из рабов, подбежав из другой комнаты, попытался унести вино, Габба, отбросив позу спящего, воскликнул: «Мошенник, разве ты не видишь, что я сплю только для одного Мецената?» [743]
В браке большее благо любить, чем быть любимым. [744]
Мальчишка бросил камнем в собаку, а попал в мачеху и промолвил: «И то неплохо». [745]
Солон показал себя мудрым законодателем в вопросах брака, предписав сближаться с женами не реже чем трижды в месяц, не ради наслаждения, а с тем, чтобы, обновляя брак, освободить его от набирающихся при всей взаимной благожелательности в повседневной жизни разногласий – наподобие того, как государства время от времени возобновляют свои дружественные договоры. [746]
Власть многим нехороша, а хороша только одним – честью и славою, да и то лишь, если это власть лучшего над хорошими и величайшего над великими. А кто думает не о достоинстве, а только о своей безопасности, тот пускай пасет овец, лошадей и коров, а не людей. [747]
Сибариты, говорят, рассылали своим женщинам приглашения за год, чтобы им достало времени принарядиться для пира. [748]
С кем приходится плыть на корабле или служить на войне, тех мы поневоле терпим и на борту и в шатре; но в застолье сходиться с кем попало не позволит себе никакой разумный человек. [749]
Кто недоволен местом за столом, тот обижает не столько хозяина, сколько соседа, и врагами ему делаются оба. [750]
[Хороший правитель] добьется, чтобы подданные боялись не его, а за него. [751]
В том государстве лучше всего правление, (…) где дурным людям нельзя править, а хорошим нельзя не править, [752]
Лучший дом тот, (…) в котором у хозяина меньше всего дела. [753]
Жизнь есть последовательность человеческих дел, большая часть которых имеет предметом добывание и приготовление пищи. [754]
Пища нам не только средство к жизни, но и средство к смерти. [755]
Тело есть орудие души, а душа орудие бога. [756]
Взаимное послушание и благожелательство, достигнутое без предварительной борьбы, есть проявление бездеятельности и робости и несправедливо носит имя единомыслия. [757]
Славное отличается от позорного более всего надлежащей мерой. [758]
Следовало бы сказать народу: «Один и тот же человек не может быть у вас вместе и правителем и прислужником». [759]
Больше всего толпа почитает тех, перед кем испытывает страх. [760]
Добровольная смерть должна быть не бегством от деяний, но – деянием. Позорно и жить только для себя, и умереть ради себя одного. [761]
Как всегда бывает с людьми, лишенными разума, ему [египетскому царю Птолемею] стало казаться, что самое безопасное – бояться всех и не доверять никому. [762]
Ничтожный поступок, слово или шутка лучше обнаруживают характер человека, чем битвы, в которых гибнут десятки тысяч, руководство огромными армиями и осады городов. [763]
Бог – это общий отец всех людей, но (…) особо приближает к себе лучших из них. [764]
Ответы индийских мудрецов Александру Македонскому:
Кого больше – живых или мертвых? —
(…) Живых, так как мертвых уже нет.
Какое из животных самое хитрое? —
(…) То животное, которое человек до сих пор не узнал.
Что было раньше – день или ночь? —
(…) День был на один день раньше.
Что сильнее – жизнь или смерть? —
(…) Жизнь сильнее, раз она способна переносить столь великие невзгоды. [765]
Задающий мудреные вопросы неизбежно получит мудреные ответы. [766]
Наибольшей любви достоин такой человек, который, будучи самым могущественным, не внушает страха. [767]
Всем людям свойственно, потерпев крушение, вспоминать о требованиях долга и чести. [768]
Не только среди животных бывают такие, что прекрасно видят в потемках, но днем слепнут (…), – точно так же встречаются люди, красноречие и ум которых при сиянии солнца и зычных криках глашатая пропадают, но если дело вершится втихомолку и украдкой, способности их вновь обнаруживаются в полном блеске. [769]
Бессмертия, чуждого нашей природе, и могущества, зависящего большей частью от удачи, мы жаждем и домогаемся, а нравственное совершенство – единственное из божественных благ, доступных нам, – ставим на последнее место. [770]
Поистине подобает полководцу иметь чистые руки. [771]
Говорят греки, что истина – в вине. [772]
Главная причина кровожадности тиранов – это трусость, тогда как источник доброжелательства и спокойствия – отвага, чуждая подозрительности. Вот и среди животных хуже всего поддаются приручению робкие и трусливые, а благородные – смелы и потому доверчивы и не бегут от человеческой ласки. [773]
Хиосец Феодот (…) [предложил] принять Помпея, а затем его умертвить. (…) Дескать, мертвец не укусит. [774]
Мудрость (…) отнюдь не хвалит невинности, кичащейся неведением зла, но считает ее признаком незнания того, что обязан знать всякий человек, желающий жить достойно. [775]
Великие натуры могут таить в себе и великие пороки, и великие доблести. [776]
Народ часто ненавидит именно тех, кому воздает почести и кто с ненасытимой алчностью и спесью принимает их от недоброхотных даятелей. [777]
Дело не только в том, что вместо красоты и добра они [безнравственные цари] гонятся за одной лишь роскошью и наслаждениями, но и в том, что даже наслаждаться и роскошествовать по-настоящему они не умеют. [778]
Я живу в маленьком городке и, чтобы он не сделался еще меньше, охотно в нем остаюсь. [779]
Один кивок человека, внушающего к себе доверие, весит больше многих и пространных периодов. [780]
Я (…) полагаю свойством (…) созданной для государственных дел души (…) хранить свое достоинство куда тщательнее, нежели актеры, которые играют царей (…) и которых мы видим на театре плачущими или же смеющимися не тогда, когда им хочется, но когда этого требует действие или роль. [781]
Первыми предатели продают себя самих. [782]
Учитель гимнастики Гиппомах, по его словам, издали узнавал своих учеников (…), даже если видел только одно – как человек несет с рынка мясо. [783]
Законом установлено, что мстить обидчику справедливее, чем наносить обиду первым, но по природе вещей и то и другое – следствие одной и той же слабости. [784]
Дети способные легче припоминают услышанное однажды, но у тех, кто воспринимает слова учителя с усилием, с напряжением, память более цепкая: все, что они выучат, словно выжженное огнем, запечатлевается в душе. [785]
Согласие проще всего найти там, где слабее всего способность сомневаться. [786]
Его боятся, сынок, еще больше, чем ненавидят. (Сарпедон, наставник Катона Младшего, в ответ на его вопрос, почему никто не убьет диктатора Суллу.) [787]
Нет ни одного нравственного качества, чья слава и влияние рождали бы больше зависти, нежели справедливость, ибо ей обычно сопутствует и могущество, и огромное доверие у народа. Справедливых не только уважают, как уважают храбрых, не только дивятся и восхищаются ими, как восхищаются мудрыми, но любят их, твердо на них полагаются, верят им, тогда как к храбрым и мудрым питают либо страх, либо недоверие. (…) Именно по этой причине и враждовали с Катоном все видные люди. [788]
Клятву, данную врагу, нарушают из страха перед ним, а данную богу – из пренебрежения к нему. [789]
И в государственной деятельности есть свой круг побед, и когда он завершен, пора кончать. В состязаниях на государственном поприще – ничуть не меньше, чем в гимнасии, – тотчас обнаруживается, если борца покидают молодые силы. [790]
В речи гораздо более, чем в лице, как думают некоторые, открывается характер человека. [791]
Катон (…) никогда не скупился на похвалы самому себе и отнюдь не избегал прямого хвастовства, считая его спутником великих деяний. [792]
Невозможность похвастаться богатством люди полагают равной его потере, а хвастаются всегда вещами излишними, а не необходимыми. [793]
Государство есть некая совокупность объединившихся частных домов и сильно лишь в том случае, если преуспевают его граждане – каждый в отдельности. [794]
В Спарте полководец, достигший своей цели благодаря хитрости и убедительным речам, приносит в жертву быка, а победивший в открытом бою – петуха. Так даже столь воинственный народ, как спартанцы, полагал слово и разум более достойными и подобающими человеку средствами действия, нежели силу и отвагу. [795]
Робкие врачи, не решающиеся применить нужные лекарства, потерю сил у больного принимают за ослабление болезни. [796]
Вечно у него будет какой-нибудь повод снова попытать счастья: после удачи – уверенность в себе, после неудачи – стыд! [797]
Народ (…) боится презирающих его и возвышает боящихся. Ведь для простого народа величайшая честь, если люди высокопоставленные им не пренебрегают. [798]
Народ в некоторых случаях с удовольствием использует опытных, сильных в красноречии и рассудительных людей, однако всегда с подозрением и страхом относится к их таланту, старается унизить их славу и гордость. [799]
Нет ничего постыдного в том, чтобы бежать от гибели, если только не стараешься спасти жизнь бесчестными средствами, равно как нет и ничего хорошего в том, чтобы спокойно встретить смерть, если это сочетается с презрением к жизни. Вот почему Гомер самых неустрашимых и воинственных мужей выводит в бой хорошо и надежно вооруженными, а греческие законодатели карают того, кто бросит свой щит, а не меч или копье, желая этим указать, что каждому (а главе государства или войска – в особенности) надлежит раньше подумать о том, как избежать гибели самому, нежели о том, как погубить врага. [800]
Настоящий полководец должен умереть от старости или, по крайней мере, под старость. [801]
Кони, запряженные в колесницу, бегут быстрее, нежели поодиночке, – не потому, что общими усилиями они легче рассекают воздух, но потому, что их разжигает соревнование и соперничество друг с другом. [802]
Трудно путем исследования найти истину, когда позднейшим поколениям предшествующее время заслоняет познание событий, а история, современная событиям и лицам, вредит истине, искажая ее, с одной стороны, из зависти и недоброжелательства, с другой – из угодливости и лести. [803]
Хорошее искусство – то, которое современникам кажется старинным, а потомкам – новым. [804]
Поскольку поток времени бесконечен, а судьба изменчива, не приходится (…) удивляться тому, что часто происходят сходные между собой события. (…) Если (…) события сплетаются из ограниченного числа подобных частиц, то неминуемо должны помногу раз происходить сходные события, порожденные одними и теми же причинами. [805]
Среди полководцев самыми воинственными, самыми хитроумными и решительными были одноглазые, а именно Филипп [Македонский], Антигон, Ганнибал. [806]
Полководец должен чаще смотреть назад, чем, вперед. [807]
Лучше жить ничтожнейшим гражданином Рима, чем, покинув родину, быть провозглашенным владыкой всего остального мира. (Приписано мятежному римскому полководцу Серторию.) [808]
Душе человека (…) от природы присуща потребность любить, (…) [поэтому] к тем, у кого нет предмета любви, закрадывается в душу и там укрепляется что-нибудь постороннее. (…) Посмотришь иногда – человек не в меру сурово рассуждает о браке и рождении детей, а потом он же терзается горем, когда болеют или умирают дети от рабынь или наложниц (…). Даже при смерти собак и лошадей некоторые от печали доходят до такого позорного малодушия, что жизнь становится им не мила. [809]
Законодатель при составлении законов должен иметь в виду то, что возможно для человека, если он хочет наказывать малое число виновных с пользой, а не многих – без пользы. [810]
Солон приноравливал законы к окружающим обстоятельствам, а не обстоятельства к законам. [811]
Нам, эллинам, бог дал способность соблюдать во всем меру. (Приписано Солону.) [812]
Полновластье делает явными глубоко спрятанные пороки. [813]
Всего больше изумления вызывала она [Корнелия], когда без печали и слез вспоминала о сыновьях [Тиберии и Гае Гракхах] и отвечала на вопросы об их делах и их гибели, словно бы повествуя о событиях седой старины. Некоторые даже думали, будто от старости или невыносимых страданий она лишилась рассудка и сделалась бесчувственною к несчастиям, но сами они бесчувственны, эти люди, которым невдомек, как много значат в борьбе со скорбью природные качества, хорошее происхождение и воспитание: они не знают и не видят, что, пока доблесть старается оградить себя от бедствий, судьба нередко одерживает над нею верх, но отнять у доблести силу разумно переносить свое поражение она не может. [814]
Прибегать к железу без крайней необходимости не подобает ни врачу, ни государственному мужу – это свидетельствует об их невежестве, а во втором случае к невежеству надо присоединить еще несправедливость и жестокость. [815]
Судьба (…) приводит в движение одно посредством другого, сближает вещи самые отдаленные и переплетает события, казалось бы, ничего общего друг с другом не имеющие, так что исход одного становится началом другого. [816]
Нет слов – позора дулжно избегать и стыдиться, незачем, однако, боязливо прислушиваться к любому порицанию – это свойство человека совестливого и мягкого, но не обладающего подлинным величием. [817]
Если заглянуть в будущее, ничто в настоящем не может считаться ни великим, ни малым. [818]
Страдание, (…) перегоревши, обращается в гнев. [819]
Начало победы – смелость. [820]
Как обыкновенно бывает при большой опасности, в трудных обстоятельствах, толпа ожидает спасения больше от чего-то противоречащего рассудку, чем от согласного с ним. [821]
Господство на море рождает демократию, а олигархией меньше тяготятся земледельцы. [822]
Зависть (…) радуется унижению выдающихся людей. [823]
Телесные качества и образ жизни атлета и солдата во всем различны (…): атлеты долгим сном, постоянной сытостью, установленными движениями и покоем стараются развивать крепость тела и сохранять ее, так как она подвержена переменам при малейшем нарушении равновесия и отступлении от обычного образа жизни; тело солдата, напротив, должно быть приучено к любым переменам и превратностям, прежде всего – способно легко переносить недостаток еды и сна. [824]
Искусство красноречия – это (…) умение в немногом выразить многое. [825]
Человек, не принимающий богатого подарка, богаче того, кто его делает. [826]
Беды делают характер желчным, обидчивым, вспыльчивым, а слух чересчур раздражительным (…). Осуждение промахов и неверных поступков кажется тогда насмешкой над несчастиями, а откровенные, прямые речи – знаком презрения. (…) Так же и государство, терпящее бедствие, слишком малодушно и, по слабости своей, слишком избалованно, чтобы вынести откровенные речи, хотя в них-то оно как раз больше всего и нуждается (…). Поэтому такое государство в высшей степени ненадежно: того, кто ему угождает, оно влечет к гибели вместе с собою, а того, кто не хочет ему угождать, обрекает на гибель еще раньше. [827]
После гибели Антигона [I], когда его убийцы стали притеснять и мучить народ, один фригийский крестьянин, копавший землю, на вопрос, что он делает, с горьким вздохом ответил: «Ищу Антигона», – подобные слова могли бы сказать (…) многие, вспоминая (…) умерших царей. [828]
Оружие и законы не уживаются друг с другом. [829]
«Грек!», «Ученый!» – самые обычные и распространенные среди римской черни бранные слова. [830]
Нет зверя свирепее человека, если к страстям его присоединяется власть. [831]
Успех возвышает даже мелкие от природы характеры. [832]
Чувствуя, что (…) его боятся и только ждут удобного случая, чтобы его умертвить, Эвмен сделал вид, что нуждается в деньгах, и занял большие суммы у тех, кто особенно сильно его ненавидел, чтобы эти люди (…) оставили мысли о покушении, спасая таким образом свои деньги. (…) В то время как другие ради собственного спасения дают деньги, он единственный обеспечил себе безопасность тем, что взял деньги в долг. [833]
Пожалуй, тот человек любит войну, кто ставит властолюбие выше собственной безопасности, но великий воин – тот, кто войной приобретает себе безопасность. [834]
[Эвмен] просил о милосердии врага, которому принадлежало только его тело, и тем самым отдал ему свою душу. [835]
Глядя в историю, словно в зеркало, я стараюсь изменить к лучшему собственную жизнь. [836]
Некий римлянин, разводясь с женой и слыша порицания друзей, которые твердили ему: «Разве она не целомудренна? Или не хороша собой? Или бесплодна?» – выставил вперед ногу, обутую в башмак (…), и сказал: «Разве он нехорош? Или стоптан? Но кто из вас знает, где он жмет мне ногу?» [837]
Правда необорима, если ее высказывают умело.
Правдивое дело, раз оно правильно изложено, несокрушимо.
Из самых диких жеребят выходят наилучшие лошади, только бы их как следует воспитать и выездить.
Непрестанно учась, к старости я прихожу.
Два основных достояния человеческой природы – это ум и рассуждения.
Речь политического деятеля не должна быть ни юношески пылкой, ни театральной, как речи парадных ораторов, плетущих гирлянды из изящных и увесистых слов… Основу его речей должна составлять честная откровенность, истинное достоинство, патриотическая искренность, предусмотрительность, разумное внимание и забота… Правда, что политическое красноречие, гораздо больше, чем судебное, допускает сентенции, исторические параллели, выдумки и образные выражения, умеренное и уместное употребление которых в особенности хорошо действует на слушателей.
Когда из мира уходит солнце, все омрачается, так же и беседа, лишенная дерзости, вся не на пользу.
Подчас не без пользы бывает заткнуть обидчику рот остроумной отповедью; такая отповедь должна быть краткой и не обнаруживать ни раздражения, ни ярости, но пусть она умеет со спокойной улыбкой немного укусить, возвращая удар: как стрелы отлетают от твердого предмета обратно к тому, кто их послал, так и оскорбление словно бы летит от умного и владеющего собой оратора назад и попадет в оскорбителя.
Когда ты бранишь других, смотри, чтобы ты сам был далек от того, за что другим выговариваешь.
Или как можно короче, или как можно приятнее.
Есть три способа отвечать на вопросы: сказать необходимое, отвечать с приветливостью и наговорить лишнего.
Мы часто задаем вопрос, не в ответе нуждаясь, а стремясь услышать голос и снискать расположение другого человека, желая втянуть его в беседу… Опережать с ответами других, стремясь захватить чужой слух и занять чужие мысли, – все равно что лезть целоваться к человеку, жаждущему поцелуя другого, или устремленный на другого взор стараться привлечь к себе.
Злоречивый язык выдает безрассудного.
Клеветы и злоречия надо остерегаться, как ядовитого червя на розе, – они скрыты тонкими и лощеными оборотами.
Кто хочет соблюсти пристойность в насмешках, должен понимать различие между болезненным пристрастием и здравым увлечением… насмешки над первым оскорбляют, а над вторым воспринимаются благосклонно…
Очень важно также следить за тем, чтобы насмешка пришлась кстати в обстановке общего разговора, в ответ на чей-либо вопрос или шутку, а не вторгалась в застолье как нечто чуждое и заранее подготовленное.
Научись слушать, и ты сможешь извлечь пользу даже из тех, кто говорит плохо.
Болтун хочет заставить себя любить и вызывает ненависть, хочет оказать услугу – и становится навязчивым, хочет вызвать удивление – и делается смешным; он оскорбляет своих друзей, служит своим врагам.
У наказываемого не остается повода упорствовать против исправления, если он сознает, что наказан не в порыве гнева, а на основании беспристрастного изобличения.
Победившие спят слаще побежденных.
Мужество и стойкость потребны людям не только против оружия врагов, но и равным образом против всяких ударов.
Совершать дурные поступки – низко, делать добро, когда это не сопряжено с опасностью, – вещь обычная.
Хороший человек – тот, кто делает большие и благородные дела, даже если он при этом рискует всем.
Смелость – начало победы.
Мне не нужно друга, который, во всем со мной соглашаясь, меняет со мною взгляды, кивая головой, ибо тень то же делает лучше.
Человек здравомыслящий должен остерегаться вражды и озлобления.
Если похвально благотворить друзьям, то нет постыдного и в том, чтобы принимать помощь от друзей.
Из золотой чаши пить отраву и от друга коварного совет принять – одно и то же.
Порядочная женщина… даже разговоры не должна выставлять напоказ, и подавать голос при посторонних должно быть ей так же стыдно, как раздеваться при них, ибо голос выдает и нрав говорящей, и свойства ее души, и настроение.
Украшает женщину то, что делает ее более красивой, но делает ее таковою не золото, изумруды и пурпур, а скромность, благопристойность и стыдливость.
Не прав был Геродот, сказав, что вместе с одеждой женщина совлекает с собой стыд; напротив, женщина целомудренная, снимая одежду, облекается в стыд, и чем больше стыдливости между супругами, тем большую любовь это означает.
Подобно огню, который в тростнике, соломе или заячьем волосе легко вспыхивает, но быстро угасает, если не найдет себе другой пищи, любовь ярко воспламеняется цветущей молодостью и телесной привлекательностью, но скоро угаснет, если ее не будут питать духовные достоинства и добрый нрав юных супругов.
Супружеский союз, если он основан на взаимной любви, образует единое сросшееся целое; если он заключен ради приданого или продолжения рода, то состоит из сопряженных частей; если же – только затем, чтобы вместе спать, то состоит из частей обособленных, и такой брак правильно считать не совместной жизнью, а проживанием под одной крышей.
Любовь всегда многообразна как во многих отношениях, так и в том, что затрагивающие ее шутки одних тяготят и вызывают у них негодование, а другим приятны. Тут надо сообразовываться с обстоятельствами момента. Подобно тому как дуновение может погасить возникающий огонь вследствие его слабости, а когда он разгорится, придает ему питание и силу, так и любовь, пока она еще тайно возрастает, возмущается и негодует против раскрытия, а разгоревшаяся ярким пламенем находит в подшучиваниях пищу и отвечает на них с улыбкой.
Жениться следует не глазами и не пальцами, как это делают некоторые, подсчитывая, сколько за невестой приданого, вместо того чтобы выяснить, какова она будет в совместной жизни.
Целомудренная супруга должна показываться на людях не иначе как с мужем, а когда он в отъезде, оставаться невидимой, сидя дома.
Сластолюбивый муж делает жену распутной и похотливой; супруга порядочного и добродетельного человека становится скромной и целомудренной.
Заводить собственных друзей жена не должна; хватит с нее и друзей мужа.
Разговаривать жена должна только с мужем, а с другими людьми – через мужа, и пусть этим не огорчается.
Злобе и вспыльчивости не место в супружеской жизни. Замужней женщине к лицу строгость, но пусть эта резкость будет полезной и сладкой, как у вина, а не горькой, как у алоэ, и неприятной, словно лекарство.
Суровость делает отталкивающим целомудрие жены, равно как и неопрятность – ее простоту.
Всякое дело у разумных супругов решается с обоюдного согласия, но так, чтобы главенство мужа было очевидным и последнее слово оставалось за ним.
Справедливый муж повелевает женою не как хозяин собственностью, но как душа телом; считаясь с ее чувствами, и неизменно благожелательно.
Поначалу особенно следует молодоженам остерегаться разногласий и стычек, глядя на то, как недавно склеенные горшки легко рассыпаются от малейшего толчка; зато со временем, когда места скреплений станут прочными, ни огонь, ни железо их не берут.
Избегать столкновений мужу с женой и жене с мужем следует везде и всегда, но больше всего на супружеском ложе… Ссорам, перебранкам и взаимному оскорблению, если они начались на ложе, нелегко положить конец в другое время и в другом месте.
Жена невыносима такая, что хмурится, когда муж не прочь с ней поиграть и полюбезничать, а когда он занят серьезным делом, резвится и хохочет: первое означает, что муж ей противен, второе – что она к нему равнодушна.
Кто держится с женой слишком сурово, не удостаивая шуток и смеха, тот принуждает ее искать удовольствий на стороне.
Не на приданое, не на знатность, не на красоту свою следует полагаться жене, а на то, чем по-настоящему можно привязать к себе мужа: на любезность, добронравие и уступчивость, и качества эти проявлять каждодневно не через силу, как бы нехотя, но с готовностью, радостно и охотно.
Характер есть не что иное, как долговременный навык.
Предатели предают прежде всего себя самих.
Немного пороков достаточно, чтобы омрачить многие добродетели.
Лесть подобна тонкому щиту, краской расцвеченному: смотреть на него приятно, нужды же в нем нет никакой.
Как вороны налетают, чтобы выклевать очи мертвых, так и льстецы, обсев, богатство неразумных растаскивают.
Те, кто жадны на похвалу, бедны заслугами.
Почести меняют нравы, но редко в лучшую сторону.
Кто рассчитывает обеспечить себе здоровье, пребывая в лени, тот поступает так же глупо, как и человек, думающий молчанием усовершенствовать свой голос.
Движение – кладовая жизни.
Никакое тело не может быть столь крепким, чтобы вино не могло повредить его.
Сила речи состоит в умении выразить многое в немногих словах.
Полибий
(ок. 200 – ок. 120 гг. до н.э.)
историк, из Мегалополя (Аркадия)
Невозможно, чтобы люди, занятые государственными делами, были всегда непогрешимы, равно как неправдоподобно и то, чтобы они постоянно заблуждались. [838]
Из двух путей к исправлению, существующих для всех людей, – собственные превратности судьбы или чужие, первый путь (…) действительнее, зато второй (…) безвреднее. [839]
Люди менее всего способны переносить легчайшее испытание, я разумею молчание. [840]
Будущее всегда кажется лучше настоящего. [841]
[На войне] для неудачи в замыслах достаточно первой случайной мелочи, тогда как для успеха едва достаточно всей совокупности благоприятных условий. [842]
Разъяснение дела зависит столько же от вопрошающего, сколько и от рассказчика. (…) Человек несведущий не в состоянии ни расспросить свидетелей-очевидцев, ни уяснить себе совершающееся у него на глазах. [843]
Поликлет
(2-я пол. V в. до н.э.)
скульптор, современник и соперник Фидия, из Аргоса
Красота заключается в пропорции частей. [844]
Совершенство зависит от малого во множестве деталей. [845]
Самая трудная работа – это последняя отделка изваяния ногтем. [846]
Поликлет изваял две статуи, изображавшие одно и то же: одну по вкусу толпы, другую по законам искусства. Первую в угоду толпе он создавал так: по желанию всякого, кто к нему приходил, Поликлет послушно делал изменения и поправки. Наконец он выставил обе статуи. Одна вызвала всеобщее одобрение, другая была осмеяна. Тогда Поликлет сказал: «Статую, которую вы ругаете, изваяли вы, а ту, которой восхищаетесь, – я». [847]
Протагор
(480—410 гг. до н.э.)
философ, основатель научной грамматики, один из первых софистов, из Абдер (Фракия)
Человек есть мера всем вещам – существованию существующих и несуществованию несуществующих. [848]
О богах я не могу знать, есть ли они, нет ли их, потому что слишком многое препятствует такому знанию, – и вопрос темен, и людская жизнь коротка. [849]
О всяком предмете можно сказать двояко и противоположным образом. [850]
Теория без практики (упражнения) и практика без теории есть ничто. [851]
Однажды он [Протагор] требовал платы со своего ученика Еватла, а тот ответил: «Но я ведь еще не выиграл дела в суде!» Протагор сказал: «Если мы подадим в суд и дело выиграю я, то ты заплатишь, потому что выиграл я; если выиграешь ты, то заплатишь, потому что выиграл ты [как мой ученик]. [852]
Упражнение дает больше, чем хорошее природное дарование.
Нет ни искусства без упражнения, ни упражнения без искусства.
Секст Эмпирик
(2-я пол. II в. – нач. III в.)
философ-скептик и врач
Тот человек близок к сумасшествию, кто не желает придерживаться речи, принятой подобно монете, но [предпочитает] создавать свою собственную. [853]
Подобно тому как литературный [речевой] обиход подвергается осмеянию у обывателей, так же и обывательский – у литературно образованных людей. [854]
Мы не нуждаемся в грамматике, для того чтобы чисто говорить по-гречески. [855]
Полезного для жизни больше открываю! прозаические писатели, чем поэты. Ведь первые стремятся к истине, в то время как вторые изо всех сил стремятся привлечь души, а души привлекает больше ложь, чем истина. [856]
Симонид Кеосский
(ок. 556 – ок. 468 гг. до н.э.)
поэт, родился на о-ве Кеос, жил в Афинах, Фессалии, на Сицилии
Сказавши, часто в том раскаиваешься, а промолчавши – никогда. [857]
Справедливо отдавать каждому должное. [858]
С неизбежностью и боги не спорят. [859]
Живопись – молчащая поэзия, а поэзия – звучащая живопись. [860]
[Молчащему гостю на пирушке:] Если ты глуп, то поступаешь умно, но если умен, то поступаешь глупо. [861]
Изречение Симонида, обращенное к жене Гиерона, спросившей, кем лучше быть – богатым или мудрым? Богатым, сказал он, потому что приходится видеть, как мудрецы постоянно торчат у дверей богатых. [862]
Симонид, когда победитель на мулах предложил ему незначительную плату, отказался написать стихотворение под тем предлогом, что он затрудняется воспевать «полуослов». Когда же ему было предложено достаточное вознаграждение, он написал: «Привет вам, дочери быстроногих, как вихрь, кобылиц». [863]
Если ты спросишь меня, что такое бог и каков он, то я сошлюсь на Симонида, который, когда его спросил об этом же тиран Гиерон, потребовал себе один день на размышление. Когда Гиерон повторил свой вопрос на следующий день, Симонид попросил уже два срока. Когда же он каждый раз стал удваивать число дней, удивленный Гиерон спросил, почему он так делает? Потому, ответил тот, что чем дольше я размышляю, тем этот вопрос кажется мне более темным. [864]
Против необходимости не властны и сами боги.
Сократ
(470—399 гг. до н.э.)
философ, ученик Анаксагора, из Афин
Никто не может ничему научиться у человека, который не нравится. [865]
В молитвах он [Сократ] просто просил богов даровать добро, ибо боги лучше всех знают, в чем состоит добро. [866]
[Сократ] советовал избегать таких кушаний, которые соблазняют человека есть, не чувствуя голода. (…) Он шутил, что и Кирка [Цирцея], должно быть, превращала людей в свиней, угощая их такими кушаниями в изобилии; а Одиссей (…) держался от чрезмерного их употребления и оттого не превратился в свинью. [867]
[О хвастунах:] Невыгодно считаться богатым, храбрым и сильным, не будучи таковым: к ним предъявляют требования, (…) превышающие их силы. [868]
Тех, кто желает и сам иметь много хлопот и другим доставлять их, я (…) поставил бы в разряд годных к власти. [869]
Если, живя среди людей, ты не захочешь ни властвовать, ни быть подвластным и не станешь добровольно служить властителям, то, думаю, ты видишь, как умеют сильные (…) и целые общины, и каждого порознь держать в рабстве. [870]
Не очень-то легко найти работу, за которую не услышишь упреков; очень трудно сделать что-нибудь так, чтобы ни в чем не ошибиться. [871]
Завистники (…) только те, кто горюет по поводу счастия друзей. [872]
Трудно (…) найти врача, который знал бы лучше, чем сам человек, (…) что полезно ему для здоровья. [873]
[Перед началом суда над Сократом один из его друзей спросил:] «Не следует ли (…) подумать тебе и о том, что говорить в свою защиту?» – Сократ (…) отвечал: «А разве (…) вся моя жизнь не была подготовкой к защите?» [874]
Горячо преданный Сократу, но простодушный человек, некий Аполлодор, сказал: «Но мне особенно тяжело, Сократ, что ты приговорен к смертной казни несправедливо». Сократ, говорят, погладил его по голове и сказал: «А тебе (…) приятнее было бы видеть, что я приговорен справедливо?» [875]
Ходил я к поэтам (…) и спрашивал у них, что именно они хотели сказать, чтобы, кстати, и научиться у них кое-чему. Стыдно (…) сказать вам правду, а сказать все-таки следует. (…) Чуть ли не все там присутствовавшие лучше могли бы объяснить то, что сделано этими поэтами, чем они сами. (…) Не мудростью могут они творить то, что они творят, а какою-то прирожденною способностью и в исступлении, подобно гадателям и прорицателям; ведь и эти тоже говорят много хорошего, но совсем не знают того, о чем говорят. [876]
Мудрейший тот, кто, подобно Сократу, знает, что ничего-то по правде не стоит его мудрость. [877]
Нет такого человека, который мог бы уцелеть, если бы стал откровенно противиться (…) большинству и хотел бы предотвратить все то множество несправедливостей и беззаконий, которые совершаются в государстве. Нет, кто в самом деле ратует за справедливость, тот, если ему и суждено уцелеть на малое время, должен оставаться частным человеком, а вступать на общественное поприще не должен. [878]
[Сократ] говаривал, что сам он ест, чтобы жить, а другие люди живут, чтобы есть. [879]
Если бы кто-нибудь должен был взять ту ночь, в которую он спал так, что даже не видел сна, сравнить эту ночь с остальными ночами и днями своей жизни и, подумавши, сказать, сколько дней и ночей прожил он в своей жизни лучше и приятнее, чем ту ночь, то, я думаю, не только всякий простой человек, но и сам Великий царь нашел бы, что сосчитать такие дни сравнительно с остальными ничего не стоит. Так если смерть такова, я (…) назову ее приобретением, потому что таким-то образом выходит, что вся жизнь ничем не лучше одной ночи. [880]
Поменьше думайте о Сократе, но главным образом – об истине. [881]
[Последние слова:] Мы должны Асклепию петуха. Так отдайте же, не забудьте. (Петуха приносили Асклепию, богу врачевания, выздоравливающие. Сократ считал, что смерть для его души – выздоровление и освобождение от земных невзгод.) [882]
Говорят, Еврипид дал ему [Сократу] сочинение Гераклита и спросил его мнение; он ответил: «Что я понял – прекрасно; чего я не понял, наверное, тоже». [883]
Часто он [Сократ] говаривал, глядя на множество рыночных товаров: «Сколько же есть вещей, без которых можно жить!» [884]
Удивительно: всякий человек без труда скажет, сколько у него овец, но не всякий сможет назвать, скольких он имеет друзей, – настолько они не в цене. [885]
[Красота -] недолговечное царство. [886]
[Сократ] говорил (…), что он знает только то, что ничего не знает. [887]
Человеку, который спросил, жениться ему или не жениться, он [Сократ] ответил: «Делай, что хочешь, – все равно раскаешься». [888]
Когда он [Антисфен] стал выставлять напоказ дыру в своем плаще, то Сократ, заметив это, сказал: «Сквозь этот плащ я вижу твое тщеславие!» [889]
Сократу однажды пришлось увещевать (…) [Алкивиада], который робел и страшился выступать с речью перед народом. Чтобы ободрить и успокоить его, Сократ спросил: «Разве ты не презираешь вон того башмачника?» – и философ назвал его имя. Алкивиад ответил утвердительно; тогда Сократ продолжал: «Ну, а этого разносчика или мастера, шьющего платки?» Юноша подтвердил опять. «Так вот, – продолжал Сократ, – афинский народ состоит из подобных людей. Если ты презираешь каждого в отдельности, тебе следует презирать и всех купно». [890]
Когда ему [Сократу] сказали: «Афиняне осудили тебя на смерть», он ответил: «А природа осудила их самих». [891]
Видя, что правительство тридцати [тиранов] убивает самых славных граждан и преследует тех, кто обладает значительным богатством, Сократ (…) сказал: «(…) Никогда не было столь отважного и дерзкого трагического поэта, который вывел бы на сцену обреченный на смерть хор!» [892]
Когда в старости Сократ захворал и кто-то спросил его, как идут дела, философ ответил: «Прекрасно во всех смыслах: если мне удастся поправиться, я наживу больше завистников, а если умру – больше друзей». [893]
Нетрудно хвалить афинян среди афинян. [894]
Сократ, когда он уже был приговорен к смерти и заключен в темницу, услышав, как один музыкант распевал под аккомпанемент лиры стихи Стесихора, попросил того учить его, пока есть еще время; на вопрос певца, какая ему от этого польза, когда ему предстоит умереть послезавтра, Сократ ответил: «Чтобы уйти из жизни, зная еще чуть-чуть больше». [895]
У солнца есть один недостаток: оно не может видеть самого себя.
Я знаю только то, что ничего не знаю.
Чем меньше человеку нужно, тем ближе он к богам.
Кто хочет сдвинуть мир, пусть сдвинет себя!
Хорошее начало не мелочь, хоть начинается с мелочи.
Воспитание – дело трудное, и улучшение его условий – одна из священных обязанностей каждого человека, ибо нет ничего более важного, как образование самого себя и своих ближних.
Есть одно только благо – знание и одно только зло невежество.
Высшая мудрость – различать добро и зло.
Мудрость – царица неба и земли.
Людям легче держать на языке горячий уголь, чем тайну.
Хороший советник лучше любого богатства.
Добрым людям следует доверяться словом и разумом, а не клятвой.
Заговори, чтобы я тебя увидел.
Лучше мужественно умереть, чем жить в позоре.
Без дружбы никакое общение между людьми не имеет ценности.
Хорошо было бы, чтобы человек осмотрел себя, сколько он стоит для друзей, и чтобы старался быть как можно дороже.
Любви женщины следует более бояться, чем ненависти мужчины. Это – яд, тем более опасный, что он приятен.
Распаляется пламя ветром, а влечение – близостью.
Красота – это королева, которая правит очень недолго.
Брак, если уж говорить правду, зло, но необходимое зло.
Женись, несмотря ни на что. Если попадется хорошая жена, будешь исключением, а если плохая – станешь философом.
В одежде старайся быть изящным, но не щеголем; признак изящества – приличие, а признак щегольства – излишество.
Когда слово не бьет, то и палка не поможет.
Какой человек, будучи рабом удовольствий, не извратит своего тела и души.
Тот наиболее богат, кто доволен малым, ибо такое довольство свидетельствует о богатстве натуры.
Я хочу при помощи гимнастики всего тела сделать его более уравновешенным.
Лучшая приправа к пище – голод.
Нельзя врачевать тело, не врачуя души.
Если человек сам следит за своим здоровьем, то трудно найти врача, который знал бы лучше полезное для его здоровья, чем он сам.
Софокл
(ок. 496—406 гг. до н.э.)
афинский драматург-трагик
На свете все когда-то было в первый раз. [896]
Не восхваляй его, пока он жив! [897]
Софокл говорил, что сочиняет людей такими, как они должны быть, а Еврипид – как они есть. [898]
Софокл, уже под бременем лет, когда его спросили, предается ли он любовным утехам, (…) ответил: «Да хранят меня боги от этого! Я с радостью бежал от них, как от грубого и бешеного хозяина». [899]
Как страшен может быть разум, если он не служит человеку.
Не помогает счастье нерадивым.
Счастье сопутствует не малодушным.
Великие дела не делаются сразу.
На тех, кто впал без умысла в ошибку, не гневаются сильно.
Ум, несомненно, первое условие для счастья.
Лучше будь прост да честен, чем умен и лжив.
Много говорить и много сказать – не есть одно и то же.
Мудрость – родная мать счастья.
Кого бог хочет погубить, того он сначала лишает разума.
Феогнид
(2-я половина VI в. до н.э.)
поэт-лирик
Пресыщение рождает наглость, когда человеку дурному выпадает на долю счастье и когда человек этот не обладает здравым умом.
Обдумывай по дважды и по трижды то, что приходит тебе на ум.
Различным образом испытывай нрав друзей, особенно же смотри, каков кто во гневе.
Не сообразно жене молодой принадлежать мужу старому, ибо подобно челноку, привязанному к кораблю, она не может сообразоваться с движениями кормы и не имеет под собою якоря, но, оторвав веревки, часто по ночам находит другую пристань.
Мне ненавистны жена-непоседа и муж ненасытный,
Любящий плугом своим ненасытным пашню чужую пахать.
Вино, если его пить не в меру, и неблагоразумного и мудрого человека делает одинаково легкомысленными.
Добрые речи ведите, за чашей веселою сидя,
И избегайте душой всяческих ссор и обид.
Феокрит
(конец IV—1-я половина III вв. до н.э.)
поэт
Любящему часто и некрасивое кажется красивым.
Феофраст (Теофраст)
(372—287 гг. до н.э.)
естествоиспытатель, философ, из Эреса (о-в Лесбос)
Льстец, покупая вместе с кем-либо сапоги, забегает вперед со словами: «Твоя нога гораздо изящнее этой обуви». [900]
Человек неотесанный – тот, кто поет в бане. [901]
[О тупоумном:] На вопрос: «Сколько покойников, по-твоему, вынесено за Могильные Ворота?», он отвечает: «Нам бы с тобой столько покойников». [902]
[О ворчуне:] Случись ему найти на дороге кошелек, он говорит: «А вот клада-то я никогда еще не находил!» [903]
[О злоязычном:] Злословие – это для него и свобода слова, и демократия, и независимость. [904]
Полководец должен умирать смертью полководца, а не рядового. [905]
Если ты не воспитан и молчишь, то воспитан, если же воспитан и молчишь, то прекрасно воспитан.
Если ты неуч и молчишь, то ведешь себя умно, если же учен и молчишь, то глупо.
Надежней конь без узды, чем речь без связи.
Едва начав жить, мы умираем; поэтому нет ничего бесполезнее, чем погоня за славой.
В жизни больше пустого, чем полезного.
Стыдись себя сам, тогда другой тебя не пристыдит.
Нравственное уродство – равнодушие к плохим поступкам и словам.
Гордость – это своего рода презрение ко всем другим, кроме самого себя.
Ни тщеславием, ни красотой одежд или коней, ни украшением не добывай чести, но мужеством и мудростью.
Время – самое драгоценное из всех средств.
Самая большая трата, какую только можно сделать, это трата времени.
Молодиться – это значит поздно приниматься за образ жизни, не соответствующий возрасту.
Филострат Флавий (старший)
(ок. 178 – ок. 248 гг.)
греческий ритор, жил в Риме
К занятиям, потребовавшим затрат, мы более внимательны, чем к тому, что дается даром. [906]
Раз уж богам все известно, явившийся в храм должен по совести возносить одну-единственную молитву: «Боги, воздайте мне по заслугам». [907]
Все стирается временем, но само время пребывает благодаря памяти нестареющим и неуничтожимым. [908]
Уважай многих, а доверяй немногим. [909]
О Зевс, дай мне начальство над мудрецами, а мудрецам – надо мною! (Приписано императору Веспасиану.) [910]
Тираны бывают двух родов: одни убивают без суда, другие – после судебного дознания. (…) Тут тиран именует законом всего лишь отсрочку гнева своего. [911]
Подражание может изобразить только зримое, а воображение – и незримое. [912]
Никакое слово не приносит пользы, ежели сказано не с глазу на глаз. [913]
Речь в письме должна казаться и более аттической [изысканной], чем обычная речь, и более обычной, чем аттическая. (…) Пусть украшением ей служит отсутствие прикрас. [914]
Фукидид
(ок. 460 – ок. 400 гг. до н.э.)
историк
Людей (…) больше раздражает несправедливость, якобы им причиненная, нежели самое жестокое насилие: в этом они усматривают пренебрежение со стороны равных себе, в другом – необходимость подчиняться насилию более могущественного. [915]
Начиная войну, люди сразу же приступают к действиям, с которыми следовало бы повременить, и уж после неудач обращаются к рассуждениям. [916]
Успех в войне зависит не от оружия, а от денежных средств, при которых оружие только и приносит пользу. [917]
Не следует строить расчеты на ожидаемых ошибках противника. [918]
Никто (…) не бывает равно предусмотрительным, задумывая план и приводя его в исполнение. В рассуждениях мы тверды, а в действиях уступаем страху. [919]
Очень редко войну ведут по заранее определенному плану, но чаще война сама выбирает пути и средства в зависимости от обстоятельств. [920]
Благородно мстить лишь равному себе и в равном положении. [921]
Люди с большим воодушевлением принимают решение воевать, чем на деле ведут войну, и меняют свое настроение с переменой военного счастья. [922]
Любое требование – малое или большое, – выставляемое против равных себе до решения суда, притязает на порабощение. [923]
Вещи существуют для людей, а не люди для них. [924]
Рассудительность и полная казна важнее всего для военного успеха. [925]
Люди верят в истинность похвал, воздаваемых другим, лишь до такой степени, в какой они считают себя способными совершить подобные подвиги. А все, что свыше их возможностей, тотчас же вызывает зависть и недоверие. [926]
Признание в бедности – не позор, но позорно не стремиться избавиться от нее трудом. [927]
Невежественная ограниченность порождает дерзкую отвагу, а трезвый расчет – нерешительность. [928]
Оказавший услугу другому – более надежный друг, так как он старается заслуженную благодарность поддержать и дальнейшими услугами. Напротив, человек облагодетельствованный менее ревностен: ведь он понимает, что совершает добрый поступок не из приязни, а по обязанности. [929]
[Афины] – школа всей Эллады. [930]
Гробница доблестных – вся земля. [931]
Считайте за счастье свободу, а за свободу – мужество. [932]
При жизни доблестные люди возбуждают зависть, мертвым же (они ведь не являются уже соперниками) воздают почет без зависти. [933]
Та женщина заслуживает величайшего уважения, о которой меньше всего говорят среди мужчин, в порицание или в похвалу. [934]
Процветание города в целом принесет больше пользы отдельным гражданам, чем благополучие немногих лиц при всеобщем упадке. [935]
Добиваться тирании несправедливо, отказаться от нее – опасно. [936]
Страх отнимает память. [937]
Только взаимный страх делает союз надежным. [938]
Все люди склонны совершать недозволенные проступки как в частной, так и в общественной жизни, и никакой закон не удержит их от этого. Государства испробовали всевозможные карательные меры, все время усиливая их. (…) Со временем почти все наказания были заменены смертной казнью. (…) Однако и от этой меры преступления не уменьшились. Итак, следовало бы либо придумать еще более страшные кары, либо признать, что вообще никаким наказанием преступника не устрашить. [939]
Следует на насилие (…) отвечать насилием. [940]
… Война, учитель насилия. [941]
Большинство людей предпочитает слыть ловкими плутами, нежели честными глупцами. [942]
Стрелы ценились бы гораздо дороже, если бы умели отличать людей доблестных. (Ответ пленного афинянина на насмешливый вопрос победителя, были ли павшие в бою людьми доблестными.) [943]
Я упрекаю не тех, кто стремится к господству, а тех, кто слишком поспешно готов этому подчиниться. Ведь человек по своей натуре всегда желает властвовать над теми, кто ему покоряется. [944]
Будущее (…) исполнено неопределенности, но (…) эта обманчивость будущего (…) является величайшим благом. [945]
В человеческих взаимоотношениях право имеет смысл только тогда, когда при равенстве сил обе стороны признают общую для той и другой стороны необходимость. В противном случае более сильный требует возможного, а слабый вынужден подчиниться. [946]
Надежда по природе расточительна. [947]
Для тирана и для могущественного города, господствующего над другими городами, все, что выгодно, то и разумно. [948]
Если как враг я причинил вам столько бед, то я могу быть полезным другом. (Алкивиад – спартанцам.) [949]
Город – это люди, а не стены. [950]
Когда спартанский царь Архидам спросил Фукидида [представителя знатного афинского рода], кто лучше в кулачном бою – он или Перикл, тот ответил: «Право, не знаю; если даже я собью его с ног, он будет уверять, что не падал, убедит всех присутствующих и победит». [951]
Не должно гордиться случайными неудачами противника. Уверенность в себе следует питать тогда только, когда превзойдены планы его.
История – это философия в примерах.
Дальше всех уйдет тот, кто не уступает равному себе, сохраняет достоинство в отношениях с сильнейшим и умеет сдерживать себя по отношению к беззащитным.
Хрисипп
(ок. 280 – ок. 204 гг. до н.э.)
философ, ученик Клеанфа, сформировал канон стоического учения, из Сол (Киликия)
Кто раскрывает таинства непосвященным, тот кощунствует. Но первосвященник именно раскрывает таинства непосвященным. Стало быть, первосвященник кощунствует. [952]
Душа дана [свинье] вместо соли, чтобы мясо ее не испортилось. [953]
Кто-то попрекал его [Хрисиппа], что он не ходит слушать Аристона [Хиосского], как все. «Если бы я делал все, как все, я не был бы философом», – ответил Хрисипп. [954]
[Хрисипп] подкреплял себя множеством выписок: так, в одном сочинении он переписал почти целиком «Медею» Еврипида, и недаром какой-то его читатель на вопрос, что у него за книга, ответил: «Медея» Хрисиппа! [955]
Эзоп (Эсоп)
(VI в. до н.э.)
легендарный баснописец, по происхождению фригиец
Когда ты при царском дворе, то все, что ты слышишь, пусть в тебе и умрет, чтобы тебе самому не пришлось безвременно умереть. [956]
С женою будь хорош, чтобы не захотелось ей испытать и другого мужчину. [957]
Если кому-нибудь везет, не завидуй ему, а порадуйся с ним вместе, и его удача будет твоей. [958]
Лучше научиться поздно, чем никогда. [959]
В супружеской жизни жена – твой противник, который всегда при оружии и все время измышляет, как бы тебя подчинить. [960]
Живи тем, что у тебя есть, а сегодняшний излишек сохраняй на завтра: лучше добро оставить врагам, чем самому побираться по друзьям. [961]
Плохо придется людям, когда каждый потребует своего. [962]
Одна ласточка весны не делает.
Истинное сокровище для людей – умение трудиться.
Для людей работа является наслаждением.
Если человек берется за два дела, прямо противоположных друг другу, – одно из них непременно не удастся ему.
Благодарность – признак благородства души.
Старайтесь присоединить к красоте прочные качества.
Велико ли, мало ли зло, его не надо делать.
Истинный друг познается в несчастье.
Не заводи знакомства с теми, кто новых друзей предпочитает старым. Знай: как изменили нам, своим испытанным товарищам, так изменят и новым.
Когда посетит тебя горе, взгляни вокруг и утешься: есть люди, доля которых еще тяжелее твоей.
Лаской почти всегда добьешься больше, чем грубой силой.
Надменный и упрямый делает все по-своему, не слушает ничьих советов и скоро становится жертвой своих заблуждений.
Вдвойне тяжелее переносить обиды со стороны тех людей, от которых мы всего менее вправе ожидать их.
Ненасытное честолюбие помрачает ум человека, и он не замечает грозящих ему опасностей.
Кто хвастает перед тем, кто его знает, заслуженно поднимает себя на смех.
Если тебе не спастись от смерти, умри, по крайней мере, со славой.
Не всегда будет лето.
Эпикур
(341—270 гг. до н.э.)
философ, родился на о-ве Самос
Никакое наслаждение само по себе не есть зло; но средства достижения иных наслаждений доставляют куда больше хлопот, чем наслаждений. [963]
Кто праведен, в том меньше всего тревоги, кто неправеден, тот полон самой великой тревоги. [964]
Нельзя получить от бесконечной жизни больше наслаждения, чем от того времени, которое мы представляем конечным. [965]
Нечестив не тот, кто отвергает богов толпы, а тот, кто принимает мнения толпы о богах. [966]
Ничего нет страшного в жизни тому, кто по-настоящему понял, что нет ничего страшного в не-жизни. [967]
Самое ужасное из зол, смерть, не имеет к нам никакого отношения; когда мы есть, то смерти еще нет, а когда смерть наступает, то нас уже нет. Таким образом, смерть не существует ни для живых, ни для мертвых. [968]
Большинство людей то бегут смерти как величайшего из зол, то жаждут ее как отдохновения от зол жизни. А мудрец не уклоняется от жизни и не боится не-жизни, потому что жизнь ему не мешает, а не-жизнь не кажется злом. [969]
Умение хорошо жить и хорошо умереть – это одна и та же наука. [970]
Все, чего требует природа, легко достижимо, а все излишнее – трудно достижимо. [971]
Лучше уж верить басням о богах, чем покоряться судьбе, выдуманной физиками, – басни дают надежду умилостивить богов почитанием, в судьбе же заключена неумолимая неизбежность. [972]
Лучше с разумом быть несчастным, чем без разума быть счастливым. [973]
Жизнь гибнет в откладывании, и каждый из нас умирает, не имея досуга. [974]
Никто, видя зло, не выбирает его, но попадается, прельщенный злом, как будто оно есть добро в сравнении с большим, чем оно, злом. [975]
В философии рядом с познанием бежит удовольствие: не после изучения бывает наслаждение, а одновременно бывает изучение и наслаждение. [976]
Иные всю жизнь готовят себе средства к жизни. [977]
Мы не столько имеем надобность в помощи друзей, сколько в уверенности относительно помощи. [978]
Кто говорит, что все происходит в силу необходимости, тот не может сделать никакого упрека тому, кто говорит, что все происходит не в силу необходимости: ибо он утверждает, что это самое происходит в силу необходимости. [979]
Глупо просить у богов то, что человек способен сам себе доставить. [980]
При философской дискуссии более выигрывает побежденный – в том отношении, что он умножает знания. [981]
Если бы бог внимал молитвам людей, то скоро все люди погибли бы, постоянно желая зла друг другу. [982]
Большие страдания быстро выводят из жизни, а длительные не велики. [983]
Кому малого недостаточно, тому ничего не достаточно. [984]
Законы изданы ради мудрых – не для того, чтобы они не делали зла, а для того, чтобы им не делали зла. [985]
Кто кажется страшным, тот не может быть свободным от страха. [986]
Живи незаметно! [987]
Даже под пыткою мудрец счастлив. [988]
Гадания не существует, а если бы оно существовало, то предсказываемое следовало бы считать совершающимся помимо нас. [989]
Эпикур (…) считает худшей душевную боль, потому что тело мучится лишь бурями настоящего, а душа – и прошлого, и настоящего, и будущего. Точно так же и наслаждения душевные больше, чем телесные. [990]
Каждый уходит из жизни так, словно только что вошел. [991]
Никогда не хотел я нравиться народу – ведь народ не любит того, что я знаю, а я не знаю того, что любит народ. [992]
Ни один глупец не является счастливым, ни один мудрец не является несчастным. (Мнение эпикурейцев.) [993]
Лучше не бояться, лежа на соломе, чем быть в тревоге на золотом ложе.
Всем желаниям следует предъявлять такой вопрос: что будет со мною, если исполнится то, чего я ищу, вследствие желания, и – если не исполнится?
Нельзя жить приятно, не живя разумно, нравственно и справедливо, и наоборот, нельзя жить разумно, нравственно и справедливо, не живя приятно.
Величайший плод справедливости – безмятежность.
Из всего того, что мудрость доставляет себе для счастья всей жизни, самое важное есть обладание дружбой.
Мудрый выбирает себе друга веселого и сговорчивого.
Смерть для человека – ничто, так как, когда мы существуем, смерть еще не присутствует, а когда смерть присутствует, тогда мы не существуем.
Привыкай думать, что смерть для нас – ничто; ведь все, и хорошее, и дурное, заключается в ощущении, а смерть есть лишение ощущений.
Совсем ничтожен тот, у кого есть много причин для ухода из жизни.
Редко судьба препятствует мудрому.
Эпихарм
(2-я пол. VI—1-я пол. V вв. до н.э.)
сицилийский комедиограф
Мертвым быть – ничуть не страшно, умирать – куда страшней. [994]
Ум и видит, ум и слышит, неразумный глух и слеп. [995]
А рука-то руку моет: дай-ка, и получишь сам. [996]
Что до меня говорили двое, с тем справляюсь я один. [997]
Не говорить ты умеешь, но молчать ты не способен. [998]
Если ищешь чего-нибудь мудрого, то подумай об этом ночью. [999]
Будь трезв и умей сомневаться. [1000]
Эсхил
(ок. 525 – 456 гг.)
афинский драматург-трагик
Удачливый глупец – большое бедствие. [1001]
Мудр знающий не многое, но нужное. [1002]
Скажу открыто: ненавижу всех богов.
Не повышайте голоса, рассказ ведя
Неторопливо. Строгого спокойствия
Пусть будут ваши лица и глаза полны.
Двойною плетью хлещут празднословного.
Любовь, если можно любовью назвать,
Безумной похоти женской власть,
Опасней чудовищ, страшнее бури.
Хоть плохо мне, но это не причина,
Чтоб доставлять страдания другим.
Мудр – кто знает нужное, а не многое.
Мудр не тот, кто знает много, а тот, чьи знания полезны.
Если сила соединится со справедливостью, то что может быть сильнее этого союза?
Легко счастливому поучать несчастного.
Незавидна участь того, кому никто не завидует.
Страшен брак по принуждению.
Эсхин
(ок. 390 – 314 гг. до н.э.)
афинский оратор
Речи благородного человека, даже если они составлены коряво и безыскусно, будут полезны для слушателей, тогда как речи мерзавца… не принесут слушателям никакой пользы.
Опьянение показывает душу человека, как зеркало отражает его тело.
Разные исторические лица
Алкмеон Кротонский
(рубеж VI – V вв. до н.э.)
врач, философ, ученый
Легче уберечься от врага, чем от друга. [1003]
Андокид
(ок. 440 – 390 гг. до н.э.)
афинский оратор
Следует пользоваться прошедшим как факелом для освещения будущего. [1004]
Антифонт Рамнунтский
(ок. 480 – 411 гг. до н.э.)
афинский оратор
Кормление стариков похоже на кормление детей. [1005]
Болезнь для ленивых есть праздник. [1006]
Аполлоний Родосский
(ок. 300 – после 245 гг. до н.э.)
поэт, ученый-филолог глава Александрийской библиотеки
Ничто не высыхает так быстро, как слезы. [1007]
Аристон Хиосский
(III в. до н.э.)
философ-стоик
Хороший царь должен друзьям делать добро, а врагов делать друзьями. [1008]
Аркесилай
(314—241 гг. до н.э.)
философ-платоник
На вопрос, почему из других школ к эпикурейцам ученики перебегают, а от эпикурейцев к другим никогда, он [Аркесилай] ответил: «Потому что из мужчины можно стать евнухом, а из евнуха мужчиной нельзя». [1009]
Афинодор из Тарса
(I в. до н.э.)
философ-стоик, учитель императора Августа
Моли богов лишь о том, о чем можно молить во всеуслышанье. [1010]
В гневе (…) ничего не говори и не делай, пока не скажешь про себя все двадцать четыре буквы азбуки. [1011]
Гекатон
(I в. н.э.)
философ-стоик
Хочешь, чтобы тебя любили, – люби. [1012]
Гней Помпей Гемин (Помпей Великий)
(106—48 гг. до н.э.)
римский полководец
О (…) великих людях нужно судить не по сомнительным и слабым местам, а по их многочисленным удачам. [1013]
Гермоген из Тарса
(ок. 160 – ок.230 гг.)
ритор
Общеизвестное изложить по-новому, а новое – общим для всех языком. [1014]
Евбулид из Милета
(конец V – 1-я пол. IV в. до н.э.)
философ мегарской школы
Потеряв один волос, еще не становишься лысым; потеряв второй волос – тоже; когда же начинается лысина? [1015]
Чего ты не терял, то ты имеешь. Рогов ты не потерял. Стало быть, ты рогат. [1016]
Если лжец говорит «я лгу», он лжет, значит, говорит правду; но если он говорит правду, значит, он лжет (и т. д.). [1017]
Евклид
(рубеж IV – III вв. до н.э.)
математик, работал в Александрии
То, что принято без доказательств, может быть отвергнуто без доказательств. [1018]
Нет царского пути в геометрии. (Ответ Евклида египетскому царю Птолемею I, просившему указать ему более легкий путь изучения геометрии.) [1019]
Зенон из Тарса
(III – II до н.э.)
философ-стоик
Уже одно притворство в добродетели незаметно производит стремление и привычку к ней. [1020]
Зенон Элейский
(ок. 490 – 430 до н.э.)
философ-элеат
Легче окунуть в воду мех, наполненный воздухом, чем заставить силой какого-либо хорошего человека совершить что-либо вопреки его воле. [1021]
Когда тиран [Дионисий, правитель Сиракуз] пытал Зенона Элейского, чтобы он выдал сообщников, тот сказал: «Будь у меня сообщники, ты бы уже не был тираном». [1022]
Зоил
(ок. 400 – ок. 330 гг.)
ритор, автор сочинений «Против Гомера» и «Порицание Гомера»
Зоил из Амфиполя (…) писал против Гомера, против Платона и против других (…). Один ученый спросил его: почему он про всех говорит дурное? А он: «Потому что я хотел бы сделать им дурное, да не могу». [1023]
Калликл
(V в. до н.э.)
философ-софист
Законы (…) устанавливают слабосильные, а их большинство. Ради себя и собственной выгоды устанавливают они законы. [1024]
Карнеад из Кирены
(214—219 гг. до н.э.)
философ, представитель скептического направления в платоновской школе
[Красота -] владычество без охраны. [1025]
Всем народам, процветающим благодаря своему могуществу, в том числе и самим римлянам, чья власть простирается над всем миром, – если только они пожелают быть справедливыми, то есть возвратить чужое, – придется вернуться в свои хижины и влачить жизнь в бедности и нищете. [1026]
Клеанф
(331 – ок. 231 гг. до н.э.)
философ-стоик
Желающего судьба ведет, не желающего – влачит. [1027]
Перипатетики [ученики Аристотеля] похожи на лиры: звучат прекрасно, а сами себя слушать не умеют. [1028]
Всякая наука есть указательница пути и учредительница порядка. [1029]
Кратет
(IV – III вв. до н.э.)
философ-киник
Любовь проходит с голодом, а если ты не в силах голодать, петлю на шею, и конец. [1030]
Кратет (…) увидал однажды гуляющего в одиночку юнца и спросил его, что он тут делает один. «Разговариваю с самим собой!» – был ответ. На это Кратет сказал: «Будь осторожен (…): ведь твой собеседник – дурной человек!» [1031]
Критий
(ок. V в. до н.э.)
ученик Сократа, поэт и философ глава «Тридцати тиранов»
Больше хороших людей благодаря воспитанию, чем от природы. [1032]
Лакид Киренский
(?—206 г. до н.э.)
философ
Философа Лакида пригласил к себе пергамский царь Аттал, но Лакид сказал: «На статуи лучше смотреть издали!» [1033]
Геометрией он [Лакид] занялся поздно; кто-то спросил: «Разве теперь время для этого?» – «Неужели еще не время!» – переспросил Лакид. [1034]
Ликург
(ок. 390 – ок. 324 гг. до н.э.)
афинский оратор и государственный деятель
Государство существует, охраняемое личным участием каждого. [1035]
Трое составляют сущность государственного строя – правитель, судья и частный человек. [1036]
Менедем
(III в. до н.э.)
философ и политический деятель в г. Эретрия (о-в Евбея)
Кто-то говорил, что высшее благо иметь все, чего желаешь; он [Менедем] возразил: «Нет, гораздо выше – желать того, что тебе и взаправду нужно». [1037]
Метродор Хиосский
(IV в. до н.э.)
философ-скептик, ученик Демокрита
Мы не знаем, знаем ли мы что-нибудь или ничего не знаем. [1038]
Парменид из Элеи
(ок. 540 – ок. 480 гг.)
философ и поэт, основатель философской школы элеатов
Мыслить и быть одно и то же. [1039]
Плотин
(204—270 гг.)
философ, основатель неоплатонизма
Любят все, но мучатся не в равной мере; есть такие, которые мучатся особенно. Их-то и называют любящими. [1040]
Посидоний из Апамеи
(ок. 135 – 51 гг. до н.э.)
философ-стоик, основал свою философскую школу на о-ве Родос
Один день образованного человека дольше самого долгого века невежды. [1041]
Править значит не властвовать, а исполнять обязанность. [1042]
Закон должен быть краток, чтобы невеждам легче было его усвоить. Он – как божественный голос свыше: приказывает, а не обсуждает. [1043]
Продик
(ок. 470 – после 400 гг. до н.э.)
софист
Удвоенное желание есть страсть, удвоенная страсть становится безумием. [1044]
Из всех приправ самая лучшая – огонь. [1045]
Страбон
(ок. 64 – 23 гг. до н.э.)
географ и историк
Единственный мудрец – это поэт. [1046]
Филодем из Гадары
(после 110 – ок. 40 гг. до н.э.)
поэт и философ-эпикуреец
Стихи если и приносят пользу, то не как стихи. [1047]
Слова «хорошо подражать Гомеру и ему подобным» (…) не позволяют считать хорошим само творчество Гомера и ему подобных, – ведь они-то не подражали сами себе! [1048]
Филоксен
(ок. 435 – ок. 380 гг. до н.э.)
поэт
Самое вкусное мясо не похоже на мясо, а самая вкусная рыба не похожа на рыбу. [1049]
Фрасимах
(конец V в. до н.э.)
ритор, софист
Устанавливает (…) законы всякая власть в свою пользу. [1050]
Во всех государствах справедливостью считается (…) то, что пригодно существующей власти. [1051]
Справедливость (…) люди ценят из-за своей собственной неспособности творить несправедливость. (Главкон, развивающий у Платона взгляды Фрасимаха). [1052]
Эмпедокл
(ок. 490 – ок. 430 гг. до н.э.)
философ, поэт, врач
Акрагантяне едят так, словно завтра умрут, а дома строят так, словно будут жить вечно. (Акрагант – город в Сицилии, родина Эмпедокла). [1053]
Анонимные изречения. Пословицы
Собаки – это хозяйки. [1054]
Когда водой подавишься, чем запивать? [1055]
Ни читать, ни плавать не умеют. [1056]
Божьи не сразу трут жернова, но трут они мелко. [1057]
Жизни ничтожную часть успеваем прожить. [1058]
Многое может случиться меж чашей вина и устами. (Пословица, восходящая к одному из греческих мифов.) [1059]
Спартанцы
Агесилай II
(ок. 422 – ок. 353 гг. до н.э.)
царь Спарты, полководец и дипломат
Трудно быть одновременно и милосердным и рассудительным. [1060]
Жители Малой Азии – никуда не годные свободные граждане, но как рабы они превосходны. [1061]
Храбрость не имеет ценности, если с ней не сочетается справедливость; но если бы все были справедливыми, не было бы нужды в храбрости. [1062]
Получив в Олимпии нужный оракул от Зевса, он [Агесилай] по приказу эфоров должен был обратиться с тем же вопросом и к пифийскому оракулу; и он послал в Дельфы спросить так: «Подтверждает ли Феб [т. е. Аполлон] слова отца своего?» [1063]
Если Агесилай слышал, что кого-либо хвалят или порицают, он полагал, что не менее важно знать характер тех, кто говорит, чем тех, о ком судят. [1064]
Когда некий врач предписал ему [Агесилаю] тщательно разработанный курс лечения, выполнять который было очень трудно, царь воскликнул: «Клянусь богами, нигде не сказано, что мне непременно нужно жить и на все идти ради этого». [1065]
Агесилай особенно любил детей: дома, играя с маленькими в лошадки, он скакал на палочке. Когда за этим занятием его застал один из друзей, царь попросил его не рассказывать об этом никому, пока сам не станет отцом. [1066]
В битве при Левктре многие спартанцы побежали с поля битвы и, согласно закону, подлежали за это лишению гражданской чести (атимии). Однако эфоры, видя, что город таким образом в момент крайней нужды в воинах потеряет своих мужчин, не знали, как избегнуть атимии и вместе с тем соблюсти законы. Тогда законодателем избрали Агесилая. Придя на площадь народного собрания, он сказал: «Я не согласился бы стать законодателем, чтобы вводить новые законы; и в нынешние я не стану вносить ни сокращений, ни изменений. Наши нынешние законы хороши и должны сохраняться во всей силе… начиная с завтрашнего дня». [1067]
Агид II
(V в. до н.э.)
сын Архидама, царь Спарты в 427-402 гг. до н.э.
Лакедемоняне о врагах спрашивают не сколько их, а где они. [1068]
Агид, слыша похвалы элейцам за прекрасное и справедливое устройство олимпийских игр, заметил: «Вот уж, впрямь, великое дело – раз в четыре года блюсти справедливость». [1069]
Один старец жаловался Агиду, уже достигшему преклонного возраста, что старые законы пришли в забвение, а новые – плохи, и что все в Спарте перевернулось вверх дном. Царь рассмеялся и сказал: «Если так, то все идет своим порядком. В детстве я слышал от моего отца, что и в его время все перевернулось вверх дном». [1070]
Анталкид
(? – ок. 370 г. до н.э.)
спартанский флотоводец и дипломат
Когда один софист хотел произнести похвалу Гераклу, Анталкид спросил: «Разве кто-нибудь его порицает?» [1071]
Архидам III
(400—338 гг. до н.э.)
сын Агесилая II, царь Спарты
Кто умеет говорить, знает и время для этого. [1072]
Архидам в Пелопоннесской войне, когда союзники потребовали определить их точные взносы, ответил: «У войны пайков нету». [1073]
Когда кто-то спросил Архидама, сына Зевксидама, кто стоит во главе Спарты, тот ответил: «Законы и власти, действующие по закону». [1074]
После битвы при Херонее Филипп [Македонский] обратился к Архидаму, сыну Агесилая, с письмом, написанным весьма надменно. Тот ответил: «Если ты, царь, измеришь свою тень, то обнаружишь, что она не стала больше, чем была до победы». [1075]
Во время войны с Филиппом некоторые считали более выгодным завязать битву подальше от дома. «Не об этом следует думать, – сказал Архидам, – а о том, чтобы там, где придется сражаться, быть сильнее противника». [1076]
Евдамид
сын Архидама, спартанец
Увидев в Академии Ксенократа, уже пожилого человека, обсуждавшего философские вопросы со своими знакомыми, Евдамид, сын Архидама и брат Агида, поинтересовался, кто этот старец. Ему сказали, что это один из тех мудрецов, что заняты поисками добродетели. «Когда же, – спросил Евдамид, – он воспользуется ею, если теперь он ее только ищет». [1077]
Еврикрат Анаксандр
спартанец
Когда кто-то спросил Еврикрата Анаксандра, почему спартанцы не держат деньги в общественной сокровищнице, тот ответил: «Чтобы не совращать тех, кто будет ее охранять». [1078]
Клеарх
(? – 401 до н.э.)
спартанский полководец, начальник греческих наемников в войске Кира Младшего
Солдат должен бояться своего начальника больше, чем врагов. [1079]
Леонид I
(ок. 507 – 480 гг. до н.э.)
спартанский царь, погиб в битве при Фермопилах
Когда кто-то сказал Леониду, что он ведет в бой слишком мало людей, он ответил: «Слишком много – ведь они обречены на смерть». [1080]
Когда жена во время отъезда спросила его [Леонида], не скажет ли он ей чего-нибудь на прощанье, он сказал, обернувшись: «Желаю тебе доброго мужа и добрых детей». [1081]
Когда во время боя [при Фермопилах] кто-то воскликнул: «Из-за варварских стрел не видно солнца», – Леонид сказал: «И хорошо, будем сражаться в тени». [1082]
[Один из спартанцев] сказал: «Варвары уже рядом». Леонид ответил: «Стало быть, и мы рядом с ними». [1083]
[Леонид] приказал своим воинам завтракать, объявив, что обедать они будут уже в Аиде. [1084]
Ликург Лакедемонский
(IX – VIII вв. до н.э.)
легендарный спартанский законодатель
Ликург Лакедемонский советовал согражданам заботиться о своих прическах: прическа делает красивых еще красивее, а некрасивых еще страшнее врагам. [1085]
Человеку, который предлагал установить в городе демократию, он [Ликург Лакедемонский] сказал: «Сперва установи демократию в своем доме». [1086]
Лисандр
(? – 395 г. до н.э.)
спартанский полководец
Когда ему [Лисандру] говорили, что потомкам Геракла не подобает добиваться побед при помощи хитрости, он отвечал на эти упреки презрительным смехом. «Где львиная шкура коротка, там надо подшить лисью», – говорил он. [1087]
Лисандр (…) советовал (…) обманывать взрослых людей клятвами, как детей игральными костями. [1088]
Лакедемонянин Лисандр делал выговор (…) солдату, сошедшему [во время похода] с пути. Когда тот сказал, что отошел от отряда без цели что-либо похитить, Лисандр ответил: «Я хочу, чтобы ты даже не походил на пытающегося пограбить». [1089]
Павсаний
(ок. 510 – ок. 470 гг. до н.э.)
спартанский полководец
Один врач сказал Павсанию: «Ты стал стар». – «Потому, – отвечал царь, – что не лечился у тебя». [1090]
Педарит (Педарет)
спартанский военачальник, участник Пелопоннеской войны
Педарит, не избранный в число трехсот [лучших воинов], ушел, сияя и радуясь, что в городе есть триста человек лучших, чем он. [1091]
Плистарх
(V в. до н.э.)
сын Леонида, царь Спарты в 480-459 гг. до н.э.
Плистарху передали, что один очень злоязычный человек отзывается о нем хорошо. «Уж не сказал ли ему кто-нибудь, – удивился Плистарх, – что я умер?» [1092]
Полистратид
спартанец
Полистратид с товарищами прибыли посольством к полководцам персидского царя; те осведомились, явились ли они по частному делу или от лица государства. «Если все будет ладно – от лица государства, если нет – по частному делу», – ответил Полистратид. [1093]
Феарид
мегалополитанец
Как-то Феарид точил свой меч. Его спросили, достаточно ли он остер. «Острее злословия», – ответил он. [1094]
Феопомп
спартанец
Феопомп первым из царствовавших в Спарте разделил власть с пятью эфорами. Когда его после этого бранила жена, укоряя, что он-де передаст детям меньше власти, нежели унаследовал сам, он возразил: «Да, меньше, но настолько же и прочнее!» [1095]
Харилл
спартанец
Кто-то спросил Харилла, почему спартанцы выводят на люди женщин в накидках, а девушек без. «Девушкам, – сказал Харилл, – надо искать мужей, а женщинам держаться тех, которых имеют». [1096]
Неизвестные спартанцы
Однажды, когда самосские послы говорили чересчур долго, спартанцы сказали им: «Первую часть вашей речи мы забыли, а последующую не поняли, так как забыли первую». [1097]
Как-то во время пребывания в Спарте нескольких хиосцев они, пообедав в зале эфоров, оставили на полу следы рвоты и даже справили нужду на кресла, на которых сидели. Спартанцы провели тщательное расследование, не сделал ли это кто из сограждан, но когда выяснилось, что это были хиосцы, то через глашатая объявили: «Хиосцам разрешается гадить». [1098]
Какой-то юноша не уступил (…) места [знаменитому полководцу Деркеллиду] и сказал так: «Ты не родил сына, который бы в свое время уступил место мне». [1099]
[Спартанец], которого хороначальник поставил в хоре с самого краю, (…) сказал: «Молодец, что придумал, как и это место сделать почетным!» [1100]
Спартанка, вручая сыну шит, внушала ему: «Или с ним, сын мой, или на нем». [1101]
Мать сказала сыну, которого обвиняли в преступлении: «Сын мой, уничтожь или обвинение, или себя». [1102]
Когда сыновья одной спартанки, бежав с поля сражения, явились к ней, она сказала: «Трусливые рабы! Куда вы бежите? Может, хотите спрятаться здесь, откуда появились на свет?» И с этими словами она задрала платье. [1103]
Афиняне
Алкивиад
(ок. 450 – 404 гг. до н.э.)
афинский политик и полководец
У Алкивиада была собака, удивительно красивая, которая обошлась ему в семьдесят мин, и он приказал отрубить ей хвост, служивший животному главным украшением. Друзья были недовольны его поступком и рассказывали Алкивиаду, что все жалеют собаку и бранят хозяина, но тот лишь улыбнулся в ответ и сказал: «Что же, все складывается так, как я хочу. А хочу я, чтобы афиняне болтали именно об этом, – иначе как бы они не сказали обо мне чего-нибудь похуже!» [1104]
Когда он [Алкивиад] пришел однажды к Периклу, ему сказали: «Он занят: обдумывает, как дать отчет афинянам». Алкивиад сказал: «Лучше бы он подумал, как не давать им никакого отчета». [1105]
Вызванный из Сицилии в Афины по уголовному обвинению, он [Алкивиад] скрылся бегством, сказавши, что нелепо спасаться от приговора, когда можно спастись от суда. [1106]
Прослышав, что его с товарищами приговорили к смерти, он [Алкивиад] воскликнул: «Так покажем им, что мы еще живы!» – и, перейдя на сторону лакедемонян, он поднял против афинян Декелейскую войну. [1107]
Аристид
(ок. 540 – 467 гг. до н.э.)
афинский полководец
Когда афиняне шумели о том, чтобы изгнать его [Аристида] остракизмом, к нему подошел какой-то человек, неученый и неграмотный, с черепком в руке и попросил написать ему имя Аристида. «Ты знаешь Аристида?» – спросил Аристид. «Нет, – ответил тот, – но мне надоело слушать, как все его только и зовут, что Справедливый да Справедливый». И Аристид, не сказав ни слова, написал свое имя и отдал ему черепок. [1108]
Демад
(ок. 380 – 318 гг. до н.э.)
афинский оратор, противник Демосфена
Когда среди афинян разнесся слух о смерти Александра Македонского, Демад сказал: «Александр не умер, афиняне, иначе бы весь мир почуял запах его трупа». [1109]
Македоняне, потеряв Александра, по силе стали равны циклопу, потерявшему глаз. [1110]
Демократ
афинянин
Как-то [Демократ], войдя в Народное собрание, (…) заявил, что в нем, как и в государстве, силы мало, а вони много. [1111]
Демохар
(ок. 360 – ок. 275 гг. до н.э.)
афинский политик, оратор антимакедонской партии
Благожелательно выслушав [афинских] послов, Филипп [Македонский] обратился к ним с такими словами: «Скажите мне, что я мог бы сделать для афинян приятного». – «Повеситься», – тотчас ответил ему Демохар. [1112]
Ификрат
(ок. 419 – 353 гг. до н.э.)
афинский политик и полководец
Располагаясь станом в земле союзной и дружеской, он [Ификрат] заботливо окружал его и рвом, и тыном. А на вопрос: «Чего ты боишься?» – он ответил: «Нет хуже, чем когда полководец говорит: „Этого я не ожидал!“» [1113]
Ификрат, когда его переговорил Аристофонт, сказал: «У противной стороны лучше актер, у меня – драма». [1114]
Гармодий, потомок древнего рода Гармодия, попрекал его [Ификрата] безродностью. Ификрат ответил: «Мой род на мне начинается, твой на тебе кончается». [1115]
Ламах
(? – 414 г. до н.э.)
афинский военачальник
[Полководец] Ламах делал выговор за ошибку одному сотнику, тот уверял, что больше этого не повторится. «На войне никто дважды не ошибается», – сказал Ламах. [1116]
Лисий
(ок. 435 – 380 гг. до н.э.)
афинский оратор
Однажды Лисий передал какому-то человеку, имевшему тяжбу, написанную для него речь; тот, прочтя ее несколько раз, пришел к Лисию унылый и сказал, что при первом знакомстве речь показалась ему превосходной, а после второго и третьего чтения – вялой и никчемной, на что Лисий, засмеявшись, спросил: «А разве не один раз собираешься ты говорить ее перед судьями?» [1117]
Писистрат
(середина VI в. до н.э.)
тиран (правитель) Афин
Когда молодой Фрасибул, влюбленный в его [Писистрата, тирана Афинского] дочь, поцеловал ее при встрече и жена Писистрата очень на это рассердилась, Писистрат сказал: «Если наказывать тех, кто нас любит, то что же делать с теми, кто нас не любит?» – и выдал девушку за Фрасибула. [1118]
Гурьба гуляк привязалась к его [Писистрата] жене и много ей говорила и делала обидного; а наутро они пришли в слезах и стали умолять Писистрата о снисхождении. Тот сказал: «В другой раз будьте умнее; а моя жена, знайте, вчера и не выходила из дому». [1119]
Стратоник из Афин
(IV в. до н.э.)
странствующий кифарист и острослов
В Эносе [город во Фракии] стоит восемь месяцев мороз и четыре стужа. [1120]
Однажды упала балка и убила одного дурного человека. «Видите, граждане, – воскликнул Стратоник, – есть боги! а если нет богов, то есть, по крайней мере, балки». [1121]
В городе Пелле Стратоник подошел к колодцу и спросил, можно ли пить здешнюю воду. «Да мы-то пьем», – отвечали водоносы. «Стало быть, нельзя», – сказал Стратоник, потому что водоносы были бледные и худые. [1122]
Фемистокл
(ок. 527 – ок. 460 гг. до н.э.)
афинский политик и полководец
Фемистокл, продавая поместье, велел глашатаю объявить, что у него и сосед хороший. [1123]
Из числа женихов своей дочери он [Фемистокл] отдал предпочтение хорошему человеку перед богатым, потому что, говорил он, он ищет человека, которому нужны деньги, а не деньги, которым нужен человек. [1124]
Фемистокл (…) говорил, что его сын самый сильный человек в Элладе, потому что эллинам дают свои веления афиняне, афинянам – он сам, ему самому – мать его сына, а матери – сын. [1125]
Фемистокл однажды спросил друзей: «Что вы за меня дадите, если мне еще никто не завидует?» [1126]
Когда он [Фемистокл] был стратегом, а Симонид Кеосский просил у него чего-то незаконного, он ответил ему, что как он, Симонид, не был бы хорошим поэтом, если бы в своих стихах не соблюдал законов cтихосложения, так и он, Фемистокл, не был бы хорошим правителем, если бы в угоду кому-нибудь поступал противозаконно. [1127]
Из уважения к Спарте главным начальником флота был Эврибиад, человек слабовольный и боявшийся опасности. Он хотел сняться с якоря и плыть к Истму, где было собрано и сухопутное войско пелопоннесцев. Фемистокл стал возражать ему (…). Эврибиад поднял палку, чтоб его ударить, а Фемистокл сказал: «Бей, но выслушай». [1128]
Уроженец Серифа сказал Фемистоклу, что он своей славой обязан не себе, а своему городу. «Правда твоя, – отвечал Фемистокл, – как я не прославился бы, если бы был уроженцем Серифа, так и ты, если бы был афинянином». [1129]
Фокион
(397—317 гг. до н.э.)
афинский политик и военачальник
Хабрий решил отправить Фокиона собрать подать с островов и давал ему двадцать кораблей, но Фокион (…) возразил: «Если меня посылают на войну, нужны силы побольше, а если к союзникам – хватит и одного корабля». [1130]
[Фокион] излагал перед народом какое-то свое суждение (…). Видя, что все одобряют его речь, он обернулся к друзьям и спросил: «Уж не сказал ли я ненароком что-нибудь неуместное?» [1131]
Когда умер Филипп [Македонский], Фокион отговаривал народ приносить благодарственные жертвы богам. Во-первых, сказал он, неблагородно радоваться по такому поводу, а во-вторых, сила, стоявшая против них при Херонее, сделалась меньше всего лишь на одного человека. [1132]
Александр потребовал у афинян кораблей, и народ подступил к Фокиону, чтобы тот высказал свой совет. Фокион встал и сказал: «Советую вам или быть сильными, или дружить с сильными». [1133]
Когда разнеслась глухая весть о кончине Александра и ораторы один за другим вскакивали на помост и требовали немедленно браться за оружие, Фокион предложил подождать и сперва проверить – сведения: «Если он мертв сегодня, – сказал он, – то будет мертв и завтра и послезавтра». [1134]
Антипатр хотел, чтобы он [Фокион] сделал что– то несправедливое; Фокион ответил: «Нельзя, Антипатр, иметь в Фокионе сразу и друга и льстеца». [1135]
Фокион со своими сторонниками был приговорен к смерти по политическому обвинению. Осужденные выпили цикуту, но ее оказалось недостаточно, а палач потребовал двенадцать драхм – стоимость полной порции яда. «В Афинах даже умереть даром нельзя», – сказал Фокион. [1136]
Хабрий
(? – 354 г. до н.э.)
афинский военачальник
Стадо оленей во главе со львом страшнее, чем стадо львов во главе с оленем. [1137]
Анонимные изречения
Афинская старуха, с которой заговорил Феофраст, сразу признала в нем чужеземца; а на вопрос, почему, ответила: «Уж больно правильно ты говоришь». [1138]
Правители Сиракуз
Дионисий I (старший)
(ок. 432 – 367 гг. до н.э.)
тиран (правитель) Сиракуз с 406 г. до н.э.
Нельзя отказываться от власти, пока ты на коне, можно – когда тащат за ноги. [1139]
[Дионисия Старшего] укоряли, что он чествует и выдвигает одного человека, дурного и всеми нелюбимого. Он ответил: «Я хочу, чтобы хоть кого-то люди ненавидели больше, чем меня». [1140]
[Дионисий Старший] наложил на сиракузян побор: они плакались, взывали к нему и уверяли, что у них ничего нет. Видя это, он приказал взять с них и второй побор, и третий. Но когда, потребовав еще большего, он услышал, что сиракузяне над ним смеются и издеваются у всех на виду, то распорядился прекратить побор. «Коли мы им уже смешны, – сказал он, – стало быть, у них уже и впрямь ничего больше нет». [1141]
На вопрос, есть ли у него свободное время, он [Дионисий Старший] ответил: «Нет, и никогда пусть не будет!» [1142]
В самом начале его правления он [Дионисий Старший] был осажден восставшими против него гражданами, и друзья советовали ему сложить власть, если он не хочет умереть насильственной смертью; но он, посмотрев, как быстро падает бык под ударом мясника, сказал: «Не стыдно ли мне, убоявшись столь краткой смерти, отказаться от долгой власти?» [1143]
Тиран Дионисий (…) однажды оказался в окружении осаждавших его карфагенян; не было никакой надежды на спасение; когда же он (…) решил спастись бегством, отплыв на корабле, один из его друзей решился сказать ему: «Прекрасный саван – единоличная власть». [1144]
Дионисий II (младший)
(IV в. до н.э.)
сын Дионисия Старшего, правитель Сиракуз в 367-357 гг. и 346-344 гг.
Дионисий Младший говорил, что кормит стольких софистов не потому, что восхищается ими, а для того, чтобы они восхищались им. [1145]
Цари Македонии и Эпира
Александр Македонский (Александр Великий)
(356—323 гг. до н.э.)
царь Македонии, полководец
Нет ничего более рабского, чем роскошь и нега, и ничего более царственного, чем труд. [1146]
Александр говорил, что сон и близость с женщиной более всего другого заставляют его ощущать себя смертным, так как утомление и сладострастие проистекают от одной и той же слабости человеческой природы. [1147]
Когда приближенные спросили Александра, отличавшегося быстротой ног, не пожелает ли он состязаться в беге на Олимпийских играх, он ответил: «Да, если моими соперниками будут цари!» [1148]
Филиппу я обязан тем, что живу, а Аристотелю тем, что живу достойно. [1149]
Если бы я не был Александром, я хотел бы быть Диогеном. [1150]
Когда Дарий предложил ему [Александру] 10 000 талантов и половину власти над Азией, Парменион сказал: «Я принял бы, если бы я был Александром». – «И я, свидетель Зевс, – ответил Александр, – если бы я был Парменионом». [1151]
Как над землею не бывать двум солнцам, так над Азиею двум царям. (Александр Македонский – персидскому царю Дарию.) [1152]
Приближенные посоветовали Александру напасть на врагов ночью. Тот ответил: «Я не краду победу». [1153]
Однажды, прочтя длинное письмо Антипатра с обвинениями против Олимпиады, Александр сказал: «Антипатр не знает, что одна слеза матери заставит забыть тысячи таких писем». [1154]
Философу Ксенократу он [Александр] послал в подарок 50 талантов, но тот отказался, сказав, что не нуждается в деньгах. «Неужели у Ксенократа даже нет друга? – спросил Александр. – А моим друзьям едва хватило даже всех богатств царя Дария». [1155]
[Александр] сказал, что считает Ахилла счастливцем, потому что при жизни он имел преданного друга, а после смерти – великого глашатая своей славы. [1156]
Вижу, что будет великое состязание над моей могилой. [1157]
Антигон I Одноглазый
(ок. IV в. до н.э.)
полководец Филиппа и Александра Македонского, царь Македонии в 306-301 гг. до н.э.
Люблю собирающихся предать, но ненавижу уже предавших. [1158]
Гермодот в своих стихах назвал его [Антигона] сыном Солнца. Антигон сказал: «Неправда, и это отлично знаем я да тот раб, что выносит мой ночной горшок». [1159]
Киник Фрасилл просил у него [Антигона] драхму – Антигон ответил: «Не к лицу царю столько давать!» Тот сказал: «Тогда дай талант!» Антигон ответил: «Не к лицу кинику столько брать!» [1160]
Для Антигона ничего не было легче, как приказать казнить двоих солдат, которые, прислонясь к стенке царской палатки, высказывали вслух все, что они думают плохого о своем царе – то есть занимались тем, что все люди на свете делают и с наибольшим риском и с наибольшей охотой. Антигон, разумеется, все слышал, потому что между ним и беседовавшими не было ничего, кроме занавески; он легонько пошевелил ее и сказал: «Отойдите подальше, а то как бы царь вас не услышал». [1161]
Антигон, заметив, что его сын самовластен и дерзок в обращении с подданными, сказал: «Разве ты не знаешь, мальчик, что наша с тобой власть почетное рабство?» [1162]
Архелай Македонский
(ок. V в. до н.э.)
царь Македонии в 413-399 гг. до н.э.
Болтливому цирюльнику на вопрос, как его постричь, он [македонский царь Архелай] сказал: «Молча!» [1163]
Пирр
(319—273 гг. до н.э.)
царь Эпира, полководец
Однажды в Амбракии кто-то ругал и позорил Пирра, и все считали, что нужно отправить виновного в изгнание, но Пирр сказал: «Пусть лучше остается на месте и бранит нас перед немногими людьми, чем, странствуя, позорит перед всем светом». [1164]
Как-то раз уличили юношей, поносивших его во время попойки, и Пирр спросил, правда ли, что они вели такие разговоры. Один из них ответил: «Все правда, царь. Мы бы еще больше наговорили, если бы у нас было побольше вина». Пирр рассмеялся и всех отпустил. [1165]
Если мы одержим еще одну победу над римлянами, то окончательно погибнем. (Пирр после сражения под Аускулом в 279 г.) [1166]
Видя, что Пирр готов выступить в поход на Италию, [его советник] Киней (…) обратился к нему с такими словами: «(…) Если бог пошлет нам победу (…), что даст она нам?» Пирр отвечал: «(…) Если мы победим римлян, то ни один (…) город в Италии не сможет нам сопротивляться (…)»? – «А что мы будем делать, царь, когда завладеем Италией?» (…) – «Совсем рядом лежит Сицилия, цветущий и многолюдный остров». (…) – «Значит, взяв Сицилию, мы окончим поход?» Но Пирр возразил: «Если бог пошлет нам успех и победу, (…) как же нам не пойти на Африку, на Карфаген, если до них рукой подать? (…)» – Но когда все это сбудется, что мы тогда станем делать?" И Пирр сказал с улыбкой: «Будет у нас, почтеннейший, полный досуг, ежедневные пиры и приятные беседы». Тут Киней прервал его, спросив: «Что же мешает нам теперь, если захотим, пировать и на досуге беседовать друг с другом?» [1167]
Филипп II Македонский
(ок. 382 – 336 гг. до н.э.)
царь Македонии с 356 г. до н.э., отец Александра Македонского, покоритель Греции
Собравшись сделать остановку в красивом месте, но вдруг узнав, что там нет травы для вьючного осла, он [Филипп] сказал: «Вот наша жизнь: живем так, чтобы ослам было по вкусу!» [1168]
Когда он [Филипп] хотел взять одно хорошо укрепленное место, а лазутчики доложили, будто оно отовсюду труднодоступно и необозримо, он спросил: «Так ли уж труднодоступно, чтобы не прошел и осел с золотым грузом?» [1169]
Когда его друзья возмущались, что на Олимпийских играх его освистали пелопоннесцы, с которыми он так хорошо обошелся, он [Филипп] сказал: «Что же было бы, если бы я с ними дурно обошелся?» [1170]
Другие исторические лица
Антигенид
(начало IV в. до н.э.)
флейтист
Флейтист Антигенид сказал своему ученику, очень холодно принимаемому публикой: «А ты играй для меня и для Муз!» [1171]
Антифонт
поэт
Поэт Антифонт, приговоренный к смертной казни по повелению Дионисия, сказал, видя, как люди, которым предстояло умереть вместе с ним, закрывали себе лица, проходя через городские ворота: «Для чего вы закрываетесь? Или для того, чтобы кто-нибудь из них не увидел вас завтра?» [1172]
Артаксеркс I
(V в. до н.э.)
сын царя Ксеркса, царь Персии в 465-424 гг. до н.э.
Лаконцу Эвклиду, который бывал с ним слишком дерзок, (…) [персидский царь Артаксеркс] передал (…): «Ты можешь что угодно говорить, но я-то могу не только говорить, а и делать». [1173]
Герод Аттик из Марафона
(101—177 гг.)
ритор и меценат
Какой бы он ни был, дадим ему несколько монет – не потому, что он человек, а потому, что мы люди. (Герод Аттик – неприятному и назойливому просителю.) [1174]
Гибрей Миласский
(I в. н.э.)
малоазиатский ритор
[Когда Марк Антоний] обложил города [Малой Азии] налогом во второй раз, (…) Гибрей (…) отважился произнести (…): «Если ты можешь взыскать подать дважды в течение одного года, ты, верно, можешь сотворить нам и два лета, и две осени!» [1175]
Диагор Мелосский
(V в. до н.э.)
лирический поэт, обвинявшийся в безбожии
Диагор (тот, кому присвоили прозвище «Безбожник») приехал однажды в Самофракию, и там один его друг задал ему вопрос: «Вот ты считаешь, что боги пренебрегают людьми. Но разве ты не обратил внимания, как много в храме табличек с изображениями и надписями, из которых следует, что они были пожертвованы по обету людьми, счастливо избежавшими гибели во время бури на море (…)?» – «Так-то оно так, – ответил Диагор, – только здесь нет изображений тех, чьи корабли буря потопила». [1176]
Тот же Диагор в другой раз плыл на корабле, и началась сильная буря. Оробевшие и перепуганные пассажиры стали говорить, что эта беда приключилась с ними не иначе как оттого, что они согласились взять его на корабль. Тогда Диагор, показав им на множество других кораблей, терпящих то же бедствие, спросил, неужели они считают, что и в тех кораблях везут по Диагору. [1177]
Каний
(I в.)
римский философ-стоик
Философ Каний, когда узнал об обвинении, предъявленном ему Калигулой, что он был замешан в заговоре, направленном против императора, ответил: «Если бы я знал об этом, ты бы не знал». [1178]
Лампид
владелец корабля
Когда собственника корабля, Лампида, спросили, каково ему было нажить богатство, он ответил: «Большое богатство – легко, но маленькие деньги – с большим трудом». [1179]
Никостар
кифарист
Он мал в великом искусстве, а я велик в малом. [1180]
Ономадем
хиосский политик
Хиосский народный вождь Ономадем, придя к власти во время смуты, не дозволил изгнать всех противников поголовно, дабы, как сказал он сам, «за недостатком врагов не начать ссориться с друзьями». [1181]
Пелопид
(ок. 410 – 364 гг. до н.э.)
фиванский полководец
[Фиванец Пелопид] шел на войну, и жена просила его поберечь себя. «Это надо говорить другим, – сказал Пелопид, – а полководец должен беречь своих сограждан». [1182]
Семирамида
(IX в. до н.э.)
царица Ассирии
Семирамида, выстроивши себе гробницу, написала на ней так: «Кому из царей будет нужда в деньгах, тот пусть разорит эту гробницу и возьмет, сколько надобно». И вот Дарий [персидский царь] разорил гробницу, но денег не нашел, а нашел другую надпись, так гласившую: «Дурной ты человек и до денег жадный – иначе не стал бы ты тревожить гробницы мертвых». [1183]
Скопас
фессалиец
Фессалиец Скопас, когда у него попросили какую-то излишнюю и бесполезную вещь из его домашнего убранства, ответил: «Но ведь нас делает счастливыми именно это излишнее, а не то, что всем необходимо». [1184]
Филиппид
(конец IV – нач. III в. до н.э.)
комедиограф
Сочинитель комедий Филиппид (…) на вопрос [фракийского] царя Лисимаха: «Чем из моего достояния поделиться с тобой?» – молвил: «О царь, только не твоими тайнами!» [1185]
Эпаминонд
(ок. 418 – 362 гг. до н.э.)
фиванский полководец
На вопрос, какой полководец лучше, Хабрий или Ификрат, он [Эпаминонд] ответил: «Нельзя сказать, пока все мы живы». [1186]
Эпаминонд (…) отказал Пелопиду в его просьбе выпустить из тюрьмы одного кабатчика, но тут же отпустил его по просьбе гетеры, сказав при этом: «Есть услуги, Пелопид, которые подружкам испрашивать не стыдно, а полководцам стыдно». [1187]
Эпаминонд, (…) когда фиванцы из зависти и в насмешку избрали его таксиархом, (…) не счел это ниже своего достоинства, но сказал: «Не только должность делает честь человеку, но и человек должности». И этой службе, которая до него сводилась к надзору за уборкой мусора и стоком воды, он сумел придать значительность и достоинство. [1188]
Анонимные изречения
Некая женщина, которую Филипп [Македонский] хотел силком привести к себе, взмолилась: «Отпусти меня! В темноте все женщины одинаковы». [1189]
[Александр Македонский], заспорив с одним музыкантом о некоторых вопросах гармонии, думал, что убедил его. Однако тот, слегка улыбнувшись, сказал: «Да не постигнет тебя, царь, такая беда, чтобы ты лучше меня понимал это». [1190]
Тебе достанется столько земли, сколько хватит для твоего погребения. (Индийские мудрецы – Александру Македонскому.) [1191]
Древний Рим
Аммиан Марцеллин
(ок. 330 – ок. 400 гг.)
историк из Антиохии
Сарацин [ближневосточных бедуинов] нам лучше бы не иметь ни друзьями, ни врагами. [1192]
Сборщики податей доставляли ему [императору Констанцию] больше ненависти, чем денег. [1193]
Он был старше доблестью, чем годами. (Об императоре Юлиане). [1194]
Больные раздражительнее здоровых, женщины – мужчин, старики – юношей и несчастные – счастливых. [1195]
Многие отрицают богов на небесах, а сами боятся выйти из дому, позавтракать, взять ванну, прежде чем не справятся, где, положим, находится Меркурий или какую часть созвездия Рака закрывает луна. [1196]
Луций Апулей
(ок. 124 – 170 гг.)
писатель, адвокат, философ школы Платона
Мера богатства – не столько земли и доходы, сколько сама душа человека: если он терпит нужду из-за жадности и ненасытен к наживе, то ему не хватит даже золотых гор, он постоянно будет что-нибудь выпрашивать, чтобы приумножить нажитое прежде. Но ведь это и есть настоящее признание в бедности, потому что всякая страсть к стяжательству исходит из предположения, что ты беден, и несущественно, насколько велико то, чего тебе не хватает. [1197]
Голого раздеть и десяти силачам не удастся. [1198]
Неполно счастье тех, богатство которых никому не ведомо. [1199]
Люди порознь смертны, в совокупности – вечны. [1200]
Время [людей] крылато, мудрость медлительна, смерть скорая, жизнь жалкая. [1201]
Коли в суждениях доверяться больше глазам, нежели разуму, то мы мудростью далеко уступили бы орлу. [1202]
Всему (…) есть цена, и не малая: ее платит тот, кто просит (…), – поэтому все необходимое удобнее покупать, чем клянчить. [1203]
От богов человеку ничто хорошее не дается без примеси хоть какой-нибудь неприятности, в самой радости есть хоть толика горести. [1204]
Первую чашу пьем мы для утоления жажды, вторую – для увеселения, третью – для наслаждения, а четвертую – для сумасшествия. [1205]
То, что мы знаем, – ограничено, а что не знаем – бесконечно.
Не на то надо смотреть, где человек родился, а каковы его нравы, не в какой земле, а по каким принципам решил он прожить свою жизнь.
Прекращение деятельности всегда приводит за собой вялость, а за вялостью идет дряхлость.
Нет в мире ничего, что могло бы достичь совершенства уже в зародыше, напротив, почти во всяком явлении сначала – надежды робкая простота, потом уж – осуществления бесспорная полнота.
Обвинить можно и невинного, но обличить – только виновного.
Стыд и честь – как платье: чем больше потрепаны, тем беспечнее к ним относишься.
Нет для меня уважения дороже, чем уважение человека, которого сам больше всех по заслугам уважаю.
Собственная нравственная нечистоплотность – это знак презрения к самому себе.
Все, чем бы ты в жизни ни пользовался, оказывается скорее обременительным, чем полезным, если только выходит за пределы целесообразной умеренности.
Каждый человек в отдельности смертен, человечество же в целом бессмертно.
Храбрость занимает среднее место между самонадеянной отвагой и робостью.
Во всем мире и на все времена.
Не дано увидеть те силы, которые позволено только ощущать.
Аниций Манлий Северин Боэций
(ок. 480 – 524 гг.)
философ, христианский богослов и поэт
Если существует Бог, то откуда зло? И откуда добро, если Бога нет? (Со ссылкой на Эпикура). [1206]
Всякое благо (…) выше того, кому принадлежит. [1207]
Некто заявил человеку, похвалявшемуся званием философа, что признает его таковым, если он перенесет наносимые ему оскорбления спокойно и терпеливо. Тот долго выслушивал брань и наконец с насмешкой спросил: «Теперь-то ты веришь, что я действительно философ?» На это первый ответил: «Я бы поверил, если бы ты промолчал». [1208]
Многие обретают в детях своих мучителей. [1209]
Только мудрые могут достигать всего, чего пожелают, дурные же обычно делают то, что угодно их чувственности, того же, чего действительно желают, они достичь не могут. [1210]
Наградою добрым служит сама их порядочность, а наказанием дурным – их порочность. [1211]
Вечность есть совершенное обладание сразу всей полнотой бесконечной жизни. [1212]
Одно дело вести бесконечную во времени жизнь (…), а другое – быть всеобъемлющим наличием бесконечной жизни, что возможно лишь для божественного разума. (…) Итак, (…) назовем Бога вечным, а мир – беспрестанным. [1213]
Нет ничего существующего во времени, что могло бы охватить сразу всю протяженность своей жизни, ибо оно, не достигнув еще завтрашнего, уже утратило вчерашнее. Ваша нынешняя жизнь не больше, чем текущее и преходящее мгновение. (…) Такая жизнь может быть бесконечно долгой, но она не может объять и охватить всю свою протяженность одновременно. Ведь будущего еще нет, тогда как прошедшее уже утрачено. [1214]
Бог созерцает все в своем вечном настоящем. [1215]
Марк Юний Брут
(85—43 гг. до н.э.)
политический деятель
Не господство устранено, а переменили господина. [1216]
[Об Октавиане, будущем императоре Августе:] Как, если он не хочет, нас не будет? Лучше не быть, чем быть с его согласия. [1217]
Отвергли не рабство, но условия рабства. [1218]
Я (…) признбю для себя Римом всякое место, где только можно будет быть свободным. [1219]
Ни одно условие рабства, каким бы хорошим оно ни было, не отпугнет меня от войны с самим рабством, то есть (…) с могуществом, которое хочет быть превыше законов. [1220]
Лучше никем не повелевать, нежели у кого-либо быть в рабстве; ведь без первого можно с почетом жить; жить со вторым нет никакой возможности. [1221]
Все (…) для нас ясно и твердо определено, неизвестно только одно – предстоит ли нам жить, сохраняя свою свободу, или же умереть вместе с нею. [1222]
[О своих друзьях в Риме:] Они сами больше, чем тираны, виновны в том, что влачат рабскую долю, если терпеливо смотрят на то, о чем и слышать-то непереносимо! [1223]
[После поражения от Октавиана и Марка Антония] кто-то промолвил, что (…) надо бежать, и Брут, поднявшись, отозвался: «Вот именно, бежать, и как можно скорее. Но только с помощью рук, а не ног». [1224]
Валерий Максим
(1-я половина I в. н.э.)
писатель, историк
Имеет все тот, кто ничего не желает. [1225]
Клочок земли, у которого больше хозяев, чем требуется работников. (О бедном крестьянском хозяйстве). [1226]
Счастье и умеренность плохо уживаются друг с другом.
Чрезмерное пристрастие к вину закрывает дверь для всех достоинств и открывает ее для всех пороков.
Умеренность есть как бы мать хорошего здоровья.
Флавий Вегеций Ренат
(конец IV – нач. V вв.)
военный писатель
Знание военного дела питает смелость в бою. [1227]
Северные народы (…) менее разумны, но зато (…) особенно склонны к битвам. [1228]
Главную силу войска надо пополнять набором из деревенских местностей; (…) меньше боится смерти тот, кто меньше знает радостей в жизни. [1229]
В сражениях (…) наказание следует тотчас же за ошибкой. [1230]
Кто хочет мира, пусть готовится к войне. [1231]
Само себе (…) создает предателя то войско, чей разведчик попадает в руки врагов. [1232]
Легче вызвать чувство храбрости у новонабранных воинов, чем вернуть его у тех, которые уже перепуганы. [1233]
Часто больше пользы приносит местность, чем храбрость. [1234]
Солдат исправляют на местах стоянок страх и наказание; а в походах их делают лучшими надежды и награды. [1235]
Что нужно сделать, обсуждай со многими; но что ты собираешься сделать – с очень немногими и самыми верными, а лучше всего – с самим собой. [1236]
В военных делах быстрота обычно приносит больше пользы, чем доблесть. [1237]
Война приятна только тем, кто ее не испытал.
Веллей Патеркул
(20 до н.э. – ок. 31 гг. н.э.)
историк, современник Тиберия
Самое великое в нем [Гомере] то, что не было до него никого, кому бы он мог подражать, и не нашлось после него никого, кто смог бы подражать ему. [1238]
Ненависть, порождаемая соперничеством, переживает страх и не прекращается по отношению к побежденным даже после исчезновения самого предмета ненависти. [1239]
Соперничество питает талант, (…) и то, чего добиваются с наивысшим рвением, достигает наивысшего совершенства. [1240]
Рвение ослабевает вместе с надеждой. Если мы не можем догнать, перестаем гнаться. [1241]
Один город Аттики на протяжении многих лет прославился большим числом мастеров слова и их творений, чем вся Греция, так что можно подумать, будто части тела греческого народа распределены между другими городами, дух же заперт за стенами одних Афин. [1242]
[О Гае Марии:] Наилучший на войне, наихудший в мирных условиях. [1243]
Страх римского народа перед диктатором был большим, чем страх, заставляющий прибегнуть к диктатуре. [1244]
Редко завидуют славе тех, чьего могущества не боятся. [1245]
Помпеи определенно выдающийся человек, и даже чересчур выдающийся для свободного государства. [1246]
Помпеи (…) там, где ему должно было быть первым, всегда хотел быть единственным. [1247]
Едва ли не глупо было «бы перечислять гениев, которых мы еще помним, (…) ведь насколько велико восхищение, настолько затруднительна оценка. [1248]
Безделью сопутствует зависть. [1249]
Если прежде ему [Помпею Великому] не хватало земли для побед, то теперь не хватило земли для погребения. [1250]
К настоящему мы относимся с завистью, перед прошлым же преклоняемся, считая, что одно нас затмевает, а другое учит. [1251]
Источником бедствий чаще всего служит беспечность.
Публий Вергилий Марон
(70—19 гг. до н.э.)
поэт
[Вергилий] говорил, что рождает свои стихи наподобие медведицы: как это животное производит детей бесформенных и безобразных, а затем, облизывая, уже рожденным придает вид и облик, так и плоды его дарования тотчас после рождения бывают грубы и несовершенны, и он лишь потом, отделывая их и обрабатывая, придает им черты лица и выразительности. [1252]
Каждому назначен свой день.
Судьбы прокладывают путь.
Счастлив, кто мог познать причины вещей и поверг под ноги все страхи и неумолимую судьбу, и шум волн жадного Ахеронта.
Слепой случай меняет все.
Опыт – самый лучший наставник.
Мудрость сильнее рока.
Молва – это бедствие, быстрее которого нет ничего на свете.
Крепнет молва на ходу и сил набирает в движеньи.
Мы должны стремиться не к тому, чтобы нас всякий понимал, а к тому, чтобы нас нельзя было не понять.
Да не сбудутся эти слова!
Не смертного голос звучит.
Молва растет по мере своего распространения.
Бог рад нечетному числу.
Ужели сколько гнева в душах богов.
Любые невзгоды следует превозмогать терпением.
Не отступай перед бедой, а прямо иди ей навстречу.
Не поддавайся несчастью, но иди ему навстречу с удвоенным мужеством.
Выдержите и останьтесь сильными для будущих времен.
Мужайтесь и храните себя для благоприятных времен.
Не все ли равно, хитростью или доблестью победил ты врага?
Перековать серпы на мечи.
Нет никакого спасения в войне.
Нет блага в войне, все мы просим у тебя мира.
Отчего бы нам не жить в мире?
Они могут (добиться победы), потому что они в этом убеждены.
Одно спасение у побежденных – не надеяться ни на какое спасение.
Боюсь данайцев, даже дары приносящих.
Смелым помогает судьба.
Человеческие судьбы трогают душу.
Слезы сочувствия есть, и земное трогает души.
Меня дело касается, когда горит стена у соседа.
Любовь у всех одна и та же.
Все побеждает любовь, покоримся ж и мы ее власти.
Не заживает рана в сердце.
Что ни случись, мы терпеньем и волею все превозможем.
Берегитесь заходить слишком далеко.
Сокрытие зла питает и оживляет его.
Да восстанет когда-нибудь мститель из наших костей!
Шадить покоренных, обуздывать непокорных.
Всякого влечет своя страсть.
Не слишком доверяйся внешнему виду.
Велика сила первых привычек.
Пожнут твои плоды потомки.
О, на что только ты не толкаешь алчные души людей, проклятая золота жажда!
Наша забота пусть останется нашим потомкам.
Приятно воспоминание о невзгодах минувших.
О, если бы Юпитер возвратил мне минувшие годы!
Время уносит все.
Но между тем бежит, бежит невозвратное время, пока мы, плененные любовью к предмету, задерживаемся на всех подробностях.
Не может любая земля родить любое растение.
Ужасно вновь воскрешать боль.
Будь благосклонен к смелым начинаниям.
В движении сила растет и набирает мощь.
Начинания принесут одному трудную жизнь, другому же счастье.
Никто не может быть ни всезнающим, ни всемогущим.
Веспасиан Тит Флавий
(9—79 гг.)
римский император
Когда он [рабби Йоханан] прибыл в стан римлян [осаждавших Иерусалим], он сказал: «Приветствую тебя, о император!» Веспасиан сказал ему: «Ты дважды приговорен к смерти. Первый раз за то, что назвал меня императором, хотя я вовсе не император, а второй раз за то, что не пришел ко мне сразу, если я император». [1253]
Один из его любимых прислужников просил управительского места для человека, которого выдавал за своего брата; Веспасиан велел ему подождать, вызвал к себе этого человека, сам взял с него деньги, выговоренные за ходатайство, и тотчас назначил на место; а когда опять вмешался служитель, сказал ему: «Ищи себе другого брата, а это теперь мой брат». [1254]
Тит упрекал отца [Веспасиана], что и нужники он обложил налогом; тот взял монету из первой прибыли, поднес к его носу и спросил, воняет ли она. «Нет», – ответил Тит. «А ведь это деньги с мочи», – сказал Веспасиан. [1255]
Когда посланцы доложили ему [Веспасиану], что решено поставить ему на общественный счет колоссальную статую немалой цены, он протянул ладонь и сказал: «Ставьте немедленно, вот постамент». [1256]
Веспасиан, почувствовав приближение смерти, произнес: «Увы, кажется, я становлюсь богом». (Императоров после смерти обожествляли.) [1257]
Император должен умереть стоя. (Последние слова Веспасиана). [1258]
Деньги не пахнут.
Вителлий Авл
(12—69 гг.)
римский император
Труп врага хорошо пахнет.
Гай Марий
(ок. 157—86 до н.э.)
римский полководец, семикратный консул, вел гражданскую войну против Суллы
В войне с кимврами отличилась тысяча воинов из Камерина, и он [Гай Марий] всем им дал права гражданства, не имея на то никаких законных прав; а на упреки заявил, что за лязгом оружия голос законов был ему не слышен. [1259]
[Во время Союзнической войны] Помпедий Силон, пользовавшийся среди италийцев наибольшей властью и влиянием, сказал ему [Марию]: «Если ты великий полководец, Марий, выйди и сразись со мной»; на это Марий ответил: «Если сам ты великий полководец, то заставь меня сразиться с тобой против моей воли». [1260]
Гален
(129—199 гг.)
врач, грек по происхождению
Народ жаждет лекарств.
Ни днем, ни ночью не может он перестать подгонять себя и напрягаться, чтобы изучить в совершенстве все, что было сказано наиболее знаменитыми из древних… Для такого человека мой трактат окажется полезным. Такие люди немногочисленны. Для других эта книга будет столь же излишня, как история, рассказанная ослу.
Ничего лишнего.
Геллий Авл
(II в. н.э.)
писатель
Истина – дочь времени.
Если чего-нибудь нет, обхожусь без него.
Лира галке ни к чему.
Выдерживай и воздерживайся (девиз стоиков).
Дурной совет больше всего вредит советчику.
Вижу бороду, но не вижу мудреца.
От колоса до пирога путь очень долог.
Между ртом и куском многое может произойти.
Дурной умысел против того и оборачивается, кто его замыслил.
Квинт Гораций Флакк
(65—8 гг. до н.э.)
поэт
Отрадно и почетно умереть за отечество.
Что нам искать земель, согреваемых иным солнцем?
Кто, покинув Отчизну, сможет убежать от себя?
Я не тот, кем был раньше.
Всему есть определенные границы.
К чему нам в быстротечной жизни домогаться столь многого?
Не бывает счастья без червоточин.
Не спрашивай о том, что будет завтра.
Гони природу вилами, она все равно вернется.
Приятным будет наступление часа, на который ты не надеялся.
Человек, хорошо подготовленный, сохраняет надежду в несчастье и боится перемены судьбы в счастливое время.
Урвемте же, други, часок, пока благосклонен к нам случай.
Многое может возродиться из того, что уже умерло.
Мы лишь прах и тень.
Пусть бог не вмешивается.
Не все восхищаются одним и тем же и не все любят одно и то же.
Пользуйся нынешним днем, менее всего доверяя грядущему. Лови мгновение!
Если ныне нам плохо, то не всегда так будет и впредь.
Что будет завтра, бойся разгадывать,
И каждый день, судьбою нам посланный,
Считай за благо!
Золотая середина.
К чему нам в быстротечной жизни домогаться столь многого?
Счастлив тот, кто вдали от забот своими волами обрабатывает отцовскую землю.
Нет ничего счастливого во всех отношениях.
Невозможно благополучие во всех отношениях.
Невозможно человеку знать и предчувствовать, когда от чего страховаться.
Мне приятно, когда меня называют честным человеком.
Кто мешает, смеясь, говорить правду?
И то, что скрыто под землей, время покажет при свете дня!
Трудно по-своему выразить общеизвестные истины.
Голая правда.
Ничто в жизни не достается без большого труда.
Нет ничего невозможного для людей.
Ставь себе лишь достижимые цели.
Не уклоняйся от дела, но и не суетись через меру.
Достиг всеобщего одобрения тот, кто соединил приятное с полезным.
Чему бы ты ни учил, будь краток.
Невозможно все знать.
Сердцем чистым слова впивай и вверяйся мудрейшим.
Запах, который впитал еще новый сосуд, сохранится долгое время.
Испытавший опасается.
Желание избежать ошибки вовлекает в другую.
Осторожность никогда не бывает излишней.
Отличай прямое от кривого.
Дерзай быть мудрым!
Человек не в состоянии предусмотреть, чего ему должно избегать в то или иное мгновение.
Не важно, будет ли он заблуждаться по глупости или в припадке гнева.
Есть и такие ошибки, которые мы извиняем.
Мера должна быть во всем.
Краткость нужна, чтобы речь стремилась легко и свободно,
Чтобы в словах не путалась мысль и ушей не терзала.
Насмешка часто разрешает важные задачи лучше и сильнее, чем строго обличительная речь.
Шутка, насмешливое слово часто удачнее и лучше определяют даже важные вещи, чем серьезное и глубокое изучение.
Как листья ежегодно сменяются на деревьях, так и слова, прожив свой век, уступают место вновь нарождающимся.
Когда суть дела обдумана заранее, слова приходят сами собой.
Если заочно злословит кто друга или, злоречье
Слыша другого о нем, не промолвит ни слова в защиту;
Если для славы забавника выдумать рад небылицу
Или для смеха готов расславить приятеля тайну:
…вот кто опасен, кто черен! Его берегися!
Чаще взвешивай, что и кому говоришь обо всяком.
Надо сегодня сказать лишь то, что уместно сегодня.
Прочее все отложить и сказать в подходящее время.
Чаще зачеркивай написанное.
Овладей предметом, а слова найдутся.
Выпущенное слово не поймаешь.
Однажды выпущенное слово улетает безвозвратно.
Стараюсь быть кратким, делаюсь непонятным.
Рассказывать басню глухому ослу.
Если у тебя есть нечто лучшее – предложи, а если ж нет – покоряйся.
Не наказывай грозным бичом того, кто заслуживает лишь плетки.
За преступлением следует наказание.
Какая польза в напрасных законах там, где нет нравов? Что значат пустые законы без обычаев?
Что значат законы без нравов, что значат нравы без веры?
Что б ни творили цари-сумасброды – страдают ахейцы.
Сильнее тот, кто первый.
По одному и тому же закону необходимость воздаст и великим и малым.
Чистую совесть иметь – не знать за собой прегрешений.
Серебро дешевле золота, золото – нравственных достоинств.
Ненавидим добродетель здравствующую, с завистью ищем исчезнувшую с глаз.
Для тебя добродетель слово, а священная роща – дрова.
Войны прокляты матерями.
Скрытая доблесть мало чем отличается от могильной бездеятельности.
Жили храбрецы и до Агамемнона.
Чтобы жить – будь настороже.
Если хочешь, чтобы друг твой горбов у тебя не заметил, сам не смотри на его бородавки.
Прислушайся к тому, что советует друг.
Если сосед твой горит, беда и тебе угрожает.
Узнай характер друга, чтобы ты не возненавидел его.
Недостатки подруги ускользают от внимания влюбленного.
Добродетель родителей – большое приданое.
Не хмурь бровей!
Подчиняй свой дух. Управляй своим настроением.
В трудных обстоятельствах сохраняй рассудок.
Старайся и в горькие минуты сохранять присутствие духа.
Управляй своим настроением, ибо оно если не повинуется, то повелевает.
Пытаюсь подчинить себе обстоятельства, а не подчиняться им.
Сладко бывает предаться безумию там, где это уместно.
Тот, кто весел, и тот, кто грустит, не выносят друг друга.
Не носи в лес дрова, безумец.
Гнев – кратковременное безумие.
Кто спасает человека против его воли, тот поступает не лучше убийцы.
Легче переносить терпеливо то, что нам не дано исправить.
Большие обещания уменьшают доверие.
Стремясь избежать одних пороков, глупцы впадают в другие.
От вина гибнет красота, вином сокращается молодость.
Неистовствовать свойственно женщинам.
Бережливый не похож на скупого.
Иногда и добрый Гомер дремлет.
Глупые, избегая пороков, впадают в противоположные.
В грязный сосуд что ни влей, непременно прокиснет.
Прожил не худо и тот, кто безвестным родился и умер.
Народ меня освистывает, но сам я себе рукоплещу.
Бойся дешевых похвал, прикрытых лисьею шкурой.
Знатным понравиться людям – не последняя честь.
Скупой всегда нуждается.
С ростом богатства растут и заботы.
Наживайся честно, если можешь, а если нет, то любым способом.
Скряга близок к безумцу.
Кто хмур от честолюбия, а кто – от сребролюбия.
Богатством не изменишь происхождения.
Деньги либо господствуют над своим обладателем, либо служат ему.
Если не бегаешь, пока здоров, придется побегать, когда заболеешь.
Если у тебя все в порядке с желудком, грудью, ногами, никакие царские сокровища не смогут ничего прибавить.
Ни дом, ни поместья, ни груды бронзы и золота не изгонят из больного тела их владельца горячку, а из духа его – печаль: если обладатель всей этой груды вещей хочет хорошо ими пользоваться, ему нужно быть здоровым.
Кто медлит упорядочить свою жизнь, подобен тому простаку, который дожидается у реки, когда она пронесет свои воды.
Будем держаться всегда сообразно с возрастом каждым.
Лишь один раз приходится совершать смертный путь.
Смерть стучится ко всем одинаково.
Смерть – последняя черта человеческих дел.
Имей в виду, что любой день может оказаться для тебя последним.
Все мы приходим в одно и то же место.
Всех ожидает одна и та же ночь, всем придется когда-нибудь вступить на смертную тропу.
Живи, помня, как коротка жизнь.
Нужно разным характерам и возрастам придавать то, что с ними совместимо.
Выпрягай состарившегося коня.
Смерть настигнет и того, кто от нее бежит.
Неудержимо летит время.
Чему не угрожает губительное время?
Мы говорим, время же завистное мчится.
Увы! Уходят безвозвратно быстротечные годы.
Стремительно уходят годы.
Не те уж годы, да и настроение не то.
Кто знает, добавят ли боги завтрашние времена к прожитым дням?
Всё, что прошло, прошлое.
Час увлекает за собой день.
Хотел бы я знать, какая давность придает сочинению ценность.
Годы бегут, и у нас одно за другим похищают:
Отняли шутки, румянец, пирушки, любви шаловливость.
Один день вытесняется другим.
Знай же, художник, что нужны во всем простота и единство.
Поэту посредственных строчек ввек не простят ни люди, ни боги, ни книжные лавки.
Ничто не может быть красиво со всех точек зрения.
Художникам, как и поэтам, издавна право дано дерзать на все что угодно.
Кто многого добивается, тому многого недостает.
Люди лицом своим смеются со смеющимися, а с плачущими плачут.
Волк зубами, бык рогами угрожает.
Я воздвиг памятник, долговечнее бронзы.
Дионисий Катон
под этим именем сохранился сборник латинских изречений, сложившийся не позднее IV в. н.э.
Тех, кого любит супруг, жена никогда не полюбит. [1261]
День, что истек без потерь, ты должен записывать в прибыль. [1262]
Правят ли нами бессмертные боги, узнать не старайся.
Помни, ты – смертный и должен заботиться только о смертном. [1263]
…неповинно вино; ты, пьющий, виновен. [1264]
Добрая слава дается не деньгам твоим, а поступкам. [1265]
Женщина, плача, уже замышляет коварство. [1266]
Случай сегодня кудряв, а завтра, глядишь, облысеет. [1267]
Ни с кем не будет в согласии, кто сам с собой не согласен. [1268]
Речь дана всем, (…) ум – немногим. [1269]
Не верь мнению других о себе больше, чем веришь себе. [1270]
Знающий (…) о себе дурное думает, что все говорят о нем. [1271]
Что (…) можешь дать, (…) не обещай дважды. [1272]
Будь сам себе самым близким. [1273]
Не старайся гаданиями узнать намерения бога: то, что он решил про тебя, он обдумал сам, без тебя. [1274]
Жизнь без науки есть подобие смерти. [1275]
Поэты воспевают достойное удивления, а не доверия. [1276]
Не обижай мать, желая быть добрым к отцу. [1277]
Куда бы ты ни пошел, за тобой следует смерть, тень тела. [1278]
Боль врачует боль. [1279]
Марк Порций Катон (старший)
(234—149 гг. до н.э.)
политик, полководец, оратор, правовед, знаток сельского хозяйства, писатель
Карфаген должен быть разрушен.
Фраза, которой Катон заканчивал
свои выступления в сенате [1280]
Антиох ведет войну письмами, сражается пером и чернилами. [1281]
Прикиньте в глубине души своей: если вы с трудом сделаете что-нибудь достойное, труд для вас быстро кончается, а содеянное добро остается с вами на всю жизнь; но если ради удовольствия вы сделаете что-нибудь дурное, удовольствие быстро оставит вас, а дурное дело всегда останется на вас. [1282]
Частные воры влачат жизнь в колодках и узах, общественные – в золоте и пурпуре. [1283]
[Отнимая коней у слишком тучных представителей сословия всадников:] Какая польза может быть государству от тела, в котором все от ног до головы – сплошной живот? [1284]
Одно дело успевать, другое – спешить: кто вовремя делает одно дело, тот успевает, кто хватается за многое и ничего не кончает, тот спешит. [1285]
Если ты скрываешь правду, то тебя считают обманщиком, а если сочиняешь неправду – вруном. [1286]
Нету такого закона, который был бы хорош для всех. [1287]
Едва станут они [женщины] вровень с вами, как тотчас окажутся выше вас. [1288]
Ужель хотите вы (…), чтобы жены ваши старались добыть украшения, другим недоступные, а те, что победнее, выбивались из сил, чтобы не подвергнуться презрению за эту свою бедность. И конечно, как только женщины начнут стыдиться того, что вовсе не стыдно, они перестанут стыдиться того, чего должно стыдиться и в самом деле. Та, что сможет, будет на свои деньги покупать украшения, та, что не сможет, станет требовать деньги у мужа. Горе и тому, кто уступит просьбам, и тому, кто останется непреклонным, ибо непреклонный вскоре увидит, как жена его берет у другого то, в чем отказал ей он. [1289]
[Воюя в Испании.] Катон запретил подрядчикам закупать хлеб для войска и отослал их обратно в Рим, сказавши: «Война сама себя кормит». [1290]
Гнев от безумия отличается лишь продолжительностью. [1291]
Кто серьезен в смешных делах, тот будет смешон в серьезных. [1292]
Хорошие дела нужно перекрывать новыми хорошими делами, чтобы не выдохлась добрая слава. [1293]
Лишнее всегда дорого. [1294]
Во всем мире мужья повелевают женами, всем миром повелеваем мы, а нами повелевают наши жены. [1295]
Царь – животное плотоядное. [1296]
Душа влюбленного живет в чужом теле. [1297]
Греки произносят речи языком, а римляне – сердцем. [1298]
Тот, кто бьет жену или ребенка, поднимает руку на самую высокую святыню. [1299]
И превозносить, и поносить себя – одинаково нелепо. [1300]
[О гурманах:] Люди, у которых язык более тонко чувствует, чем сердце. [1301]
Удивляюсь, как может удерживаться от смеха один гаруспик [прорицатель, гадающий по внутренностям птиц], когда смотрит на другого. [1302]
Распутник спереди и сзади. (Катон об одном из своих противников.) [1303]
[Катон] был недоволен, что граждане каждый год переизбирают одних и тех же лиц на государственные должности: «По-вашему, стало быть, – говорил он, – или власть немногого достойна, или власти немногие достойны». [1304]
Глядя на множество воздвигнутых статуй, он сказал: «А обо мне пусть люди спрашивают, почему Катону нет памятника, чем почему ему стоит памятник». [1305]
Однажды, когда римский народ несвоевременно домогался раздачи хлеба, Катон, желая отвратить сограждан от их намерения, начал свою речь так: «Тяжелая задача, квириты [римляне], говорить с желудком, у которого нет ушей». [1306]
[Катон] сравнил римлян с овцами, которые порознь не желают повиноваться, зато все вместе покорно следуют за пастухами. «Вот так же и вы, – заключил Катон. – Тем самым людям, советом которых каждый из вас в отдельности и не подумал бы воспользоваться, вы смело доверяетесь, собравшись воедино». [1307]
[Катон] был под судом чуть ли не пятьдесят раз, причем в последний раз – на восемьдесят седьмом году. Тогда-то он и произнес свои знаменитые слова: «Тяжело, если жизнь прожита с одними, а оправдываться приходится перед другими». [1308]
Добавь радость к заботам.
Труд кончается, но хорошо исполненная работа не пропадет.
Нет такого закона, который бы удовлетворял всех.
Отцу семейства пристойнее продавать, а не покупать.
Жизнь с женой – дело нелегкое, но жизнь без нее вообще невозможна.
Не всегда будет лето.
Покупай не то, что нужно, а то, что необходимо.
Какую пользу государству может принести тело, в котором все, от горла до промежности, – одно лишь брюхо?
Из молодых людей лучше те, которые краснеют, а не те, которые бледнеют.
Ученость есть сладкий плод горького корня.
Речь дается многим, но мудрость редким.
Остерегайся сам того, чего не одобряешь в других.
Говоря с мудрым, употребляй немного слов.
Если кто-либо похвалит тебя, проверь сам, верно ли это.
Кроме того, я полагаю, что Карфаген должен быть разрушен.
Катулл Гай Валерий
(ок. 87 – ок. 54 гг. до н.э.)
поэт
То, что говорит женщина любящему ее человеку, писано на ветре и быстротекущей воде.
Нет ничего глупее глупого смеха.
Будь упорен и тверд.
Марк Фабий Квинтилиан
(ок. 35 – ок. 96 гг.)
ритор и писатель, учитель наследников императора Домициана
Тупые и неспособные к ученью умы – вещь столь же противоестественная, как чудовищные телесные уродства; но ведь и встречаются они редко. (…) Подавляющее множество детей подает добрые надежды; если все это с возрастом угасает, ясно, что повинна в этом не природа, а воспитание. [1309]
Невежество (…) вредит и нравам. [1310]
Я предпочел бы, чтобы ребенок начинал говорить по-гречески, ибо латыни, на которой говорят все вокруг, он обучится даже в том случае, если бы мы этого не хотели. [1311]
Быстрые умы, подобно преждевременным плодам, почти никогда совершенно не дозревают. [1312]
Наказывать детей телесно (…) низко и свойственно только рабам. (…) Ребенок, которого не исправляют выговоры, привыкнет к побоям и будет переносить их с рабским упрямством. [1313]
Грамматик не может быть совершенным без некоторого понятия о музыке, поскольку он должен объяснять звуки и размеры. [1314]
Из новых слов лучше те, что постарше, а из старых – что поновей. [1315]
В грамматике вредно только то, что излишне. [1316]
[При чтении вслух] во всяком случае, необходимо одно предварительное условие: чтобы ученик понимал смысл. [1317]
Стихотворение не дулжно читать, как прозу, ибо оно есть «песнь» и поэты, по их собственному выражению, поют. Но чтение не должно переходить в доподлинное пение. (…) О таком роде чтения сохранилось меткое замечание Гая Цезаря, сделанное еще в бытность мальчиком: «Если это называется пением, то поешь ты скверно; а если чтение, зачем поешь?» [1318]
Музыка неотделима от вещей божественных. [1319]
Частое подражание становится собственным нравом. [1320]
Искусство [оратора] (…) прежде всего заключается в том, чтобы никто не замечал искусства. [1321]
Легче заниматься многими предметами [попеременно], нежели одним продолжительно. [1322]
Утомляет не столько сам труд, сколько мысли о нем. [1323]
Во многих рождается отвращение к учению оттого, что выговоры в устах иных учителей походят на явную ненависть. [1324]
Ученики должны искать одобрения учителя, а не учитель – одобрения учеников. [1325]
Переучивать несравненно трудней, чем учить. Поэтому Тимофей, знаменитый флейтист, требовал двойной платы с тех, кто приходил к нему от других учителей. [1326]
[Пусть бы] плохие учителя научили хоть не многому, да только не худому. [1327]
Кто хочет, тот и может. [1328]
Чем меньше ума, тем напыщенней речь; так малорослые тянутся вверх на цыпочках. [1329]
Учитель чем меньше имеет способностей, тем для ученика темнее. [1330]
Почти во всем помогают не столько правила, сколько опыт. [1331]
Люди с удовольствием слушают то, чего бы сами сказать не хотели. [1332]
Неученые кажутся богаче словами, ведь у них что на уме, то и на языке. [1333]
Кто, найдя лучшее, ищет иного, тот хочет худшего. [1334]
Судьи часто бывают неопытны, и только обманом их можно удержать от ошибок. [1335]
Кто сбился с прямой дороги, того вернуть на нее можно только окольным путем. [1336]
Искусство без материала ничто, материал даже без искусства имеет ценность; зато совершенное искусство прекрасней наилучшего материала. [1337]
Истинное часто неправдоподобно, и напротив, ложное нередко бывает правдоподобно. [1338]
Каждый судья охотнее подтверждает приговор другого судьи. [1339]
Обвинять легче, чем защищать: легче наносить раны, чем исцелять их. [1340]
Судья, который слушает нас с удовольствием, почти уже верит нам. [1341]
Стилистические фигуры должны украшать, а – не затмевать речь. [1342]
Лучшие выражения почти неразлучны с мыслями и находятся сами собой. [1343]
Есть даже такие, кто нарочно старается быть темным. (…) Отсюда родилась замечательная похвала: «Это прекрасно: я и сам ничего не понял». [1344]
Нужно стараться, чтобы нас не только понимали, но и не могли не понять. [1345]
Краткое известие (…) меньше трогает. [1346]
Вредить легко, помогать трудно. [1347]
Излишнее старание в выборе слов заставляет усомниться в искренности чувств: где избыток искусства, там подозревают недостаток истины. [1348]
Оратор не должен слепо подражать поэтам. (…) Поэзией можно только любоваться издали. [1349]
Необходимо быть свободным от предубеждения, что каждое слово великого писателя носит на себе печать совершенства. (…) Случается, (…) что те, кто считает законом для оратора все, что на ходят в великих писателях, подражают их ошибкам – что легче – и высшую степень сходства с великими людьми считают в том, что разделяют их недостатки. [1350]
Осуждают то, чего не могут понять. [1351]
История должна рассказывать, а не доказывать. [1352]
Кто идет следом, всегда должен отставать. [1353]
[О подражании:] Легче сделать более, нежели то же. [1354]
Сама природа не производит на свет быстро ничего великого. (…) Чем больше животное, тем дольше оно вынашивается. [1355]
Пиша быстро, нельзя научиться писать хорошо. Хорошо пиша – можно научиться писать скоро. [1356]
Неужели ты хочешь выражаться лучше, чем можешь? [1357]
Работа пера не менее серьезна, когда оно стирает написанное. [1358]
Ум (…) должен выражаться в том, чтобы расширить тесное (…), увеличить – малое, разнообразить – похожее, возбудить интерес к обыкновенному и красиво говорить о малом. [1359]
Как кормчий меняет курс, смотря по направлению ветра, так адвокат меняет свой план в процессе, смотря по переменам в ходе этого процесса. [1360]
Никогда не стану я восторгаться и стройной импровизацией, раз вижу, что этого не занимать стать даже у сварливых баб. [1361]
Кто любит выказывать свою ученость среди глупцов, того сочтут глупцом люди ученые. [1362]
Ничто так не укрепляется старанием и ничто так не слабеет от нерадения, как память. [1363]
Тверже запечатлевается в памяти то, над чем мы больше трудились. [1364]
Людей распознают по выговору, как монету по звуку. [1365]
Всякому приятно свое собственное пение. [1366]
Без содействия рук всякая речь слаба и недостаточна. [1367]
Притвориться философом можно, а оратором нет. [1368]
Лучше, чтобы одобрили дело, защищаемое оратором, нежели самого оратора. [1369]
Злоязычный от злодея отличается только тем, что первый не имеет случая злодействовать на самом деле. [1370]
Хорошо говорить и хорошо писать – одно и тоже. [1371]
Только то дело кажется долгим, которое делаешь без охоты. [1372]
И в старости можно научиться всему, была бы охота. [1373]
Счастливы были бы искусства, если бы о них судили одни художники. [1374]
Не для того я живу, чтобы есть, а ем для того, чтобы жить.
Практика без теории ценнее, чем теория без практики.
Правда, законность, добродетель, справедливость, кротость – все это может быть объединено в понятии «честность».
Силу нужно поддерживать постоянным упражнением.
Что может быть честнее и благороднее, как научить других тому, что сам наилучшим образом знаешь?
Отучить от чего-нибудь – труд более тяжелый и первоочередной, чем научить чему-то.
Учиться никогда не поздно.
Тот, кто быстро пишет, не научится писать хорошо; но тот, кто пишет хорошо, научился писать быстро.
Главное в ораторском искусстве состоит в том, чтобы не дать приметить искусства.
Слишком старательные поиски слов часто портят всю речь. Лучшие слова – это те, которые являются сами собой; они кажутся подсказанными самою правдой.
Сила духа и страсть делают людей красноречивыми.
Письменные упражнения шлифуют речь, а упражнения в речах оживляют письменный стиль.
Всякое слово где-нибудь да оказывается подходящим.
Краткость речи не должна лишать ее изящества, иначе речь будет груба.
В языке нянек не должно быть погрешностей.
Что говорится в народе, то, не имея определенного автора, становится как бы общим достоянием.
Есть такие краткие изречения или пословицы, которые всеми приняты и употребляются. Такие изречения не переходили бы из века в век, если бы всем людям не казались истинными.
Только случай мешает человеку злоречивому стать злодеем.
От смеха недалеко до высмеивания.
Судят люди невежественные, и часто их нужно обманывать, чтобы они не заблуждались.
Свобода и распущенность – понятия одно другому совершенно противоположные.
То, что в одних случаях называется свободой, в других – называется распущенностью.
Совесть – тысяча свидетелей.
Если война причина зол, то мир будет их исцелением.
Уничтожь деньги – уничтожишь войны.
Лучше отказаться от острого словца, чем от друга.
Честолюбие само по себе, может быть, и порок, но оно часто является источником достоинства.
Лжец должен обладать хорошей памятью.
Кто ни с кем себя не сравнивает, тот, естественно, мнит о себе слишком много.
Ничто так не обязательно всему роду человеческому, как медицина.
Всему свойственна своя прелесть.
Ничто не сохнет легче слез.
Клавдиан Клавдий
(ок. 375 – после 404 гг.)
поэт, по происхождению грек, из Александрии
Поздно признаваться в ошибке, когда весь корабль под водою.
Помышляй не о том, что ты можешь сделать, а о том, что должен.
Будь первым исполнителем своих приказаний.
Настоящая победа только та, когда сами враги признают себя побежденными.
Присутствие уменьшает славу.
Клавдий Элиан
(ок. 175 – ок. 235 гг.)
прозаик
Слава (…) не имеет ни безошибочного глаза, ни совершенного слуха и поэтому нередко впадает в ошибки. [1375]
Любящим нравится, поссорившись с возлюбленным, мириться с ним вновь, – ничто не может доставить им большего удовольствия. [1376]
Залевк из Лотр ввел множество справедливых и полезных законов, один из них таков: буде во время болезни житель Эпизефирийских Локр без совета врача выпьет неразбавленного вина, даже если выздоровеет, будет наказан смертью, так как отведал того, что ему не было предписано. [1377]
На острове Крит (…) полагалось заучивать законы вместе с определенной мелодией, чтобы благодаря музыке легче запоминались слова, и, преступив какой-нибудь запрет, нельзя было отговориться неведением. [1378]
Деньги что еж, которого легко словить, но непросто удержать. [1379]
Тираническая власть не переходит дальше второго колена – оно либо сразу, как сосну, подрубает жизнь тирана, либо отбирает у наследников. [1380]
Во времена, когда митиленцы еще удерживали свое морское господство, они наказали отложившихся от них союзников, запретив им обучать своих детей грамоте и музыке, ибо считали самым тяжким лишением не уметь читать и писать и не иметь понятия о музыке. [1381]
Мир постепенно изнашивается. [1382]
Надежда – сновидение бодрствующих. (Со ссылкой на Платона). [1383]
Гиппоник, сын Каллия, хотел воздвигнуть статую в дар отечеству. Когда кто-то посоветовал ему заказать эту статую у Поликлета, он сказал, что ему не надобно такого приношения, слава которого достанется не дарителю, а ваятелю. Ибо ясно было, что все, кто увидит, как искусно сделана статуя, будут восхищаться не Гиппоником, а Поликлетом. [1384]
Квинт Курций Руф
(I в.)
историк
Хорошая лошадь слушается даже тени всадника. [1385]
Чем больше ты имеешь, тем с большей жадностью стремишься к тому, чего у тебя нет. (…) Война у тебя рождается из побед. (Скифы – Александру Македонскому.) [1386]
Войны зависят от славы, и часто та ложь, которой поверили, становится истиной. (Так Александр объясняет, почему он позволил себя обожествить.) [1387]
Торопливость задерживает. [1388]
Никакой бурный прилив не может поднять таких волн, какими бывают движения в толпе, особенно если она упивается новой и недолговечной свободой. [1389]
Судьба никогда не благоприятствует нам с подлинной искренностью.
Не может быть дружбы между господином и рабом.
За вину предков платят потомки.
Предпочитаю сетовать на свою судьбу, чем стыдиться победы.
Кто считает войско в победе или бегстве?
Боязливая собака сильнее лает, чем кусает.
Необходимость выше расчетов.
Лаберий
(105—43 до н.э.)
поэт и драматург
Могущественный и когда просит, принуждает.
Честь для всех одна.
К высотам славы долог восхожденья путь,
Неверен вверх, а спуск с него стремителен.
Нельзя быть всем одновременно первыми.
Лукан Марк Анней
(39—65 гг.)
поэт
Преуспевающий человек никогда не должен думать, что его любят за его собственные качества.
Если осталось еще что-нибудь доделать, считай, что ничто не сделано.
Во время войны законы молчат.
Все преходящее подвержено случайностям.
Пожертвовать жизнью ради победы.
Предоставить мечу решать судьбу мира.
Не дается даром победа над тем, кто готов подставить под удар свою грудь.
От пользы до справедливости так же далеко, как от земли до звезд.
Добродетель тем отраднее, чем больших трудов она стоит сама по себе.
Праздность всегда порождает в душе непостоянство.
Следует подчиняться времени.
Тит Лукреций Кар
(99—55 гг. до н.э.)
поэт и философ-материалист
Человек сам не знает, чего он хочет, и постоянно ищет перемены мест, как будто это может избавить его от бремени.
Оттого только страх всех смертных объемлет, что много видят они явлений на земле и на небе нередко, коих причины никак усмотреть и понять не умеют, и полагают, что все это божьим веленьем творится. Если же будем мы знать, что ничто не способно возникнуть из ничего, то тогда мы гораздо яснее увидим наших заданий предмет: и откуда являются вещи, и каким образом все происходит без помощи свыше.
Дна никакого нет у вселенной нигде, и телам изначальным остаться негде на месте, раз нет ни конца, ни предела пространству.
Дух силен радостью.
Все совершенствует природа.
Ложь опровергнуть непреложными фактами.
Если чувства будут не истинны, то и весь наш разум окажется ложным.
Дело само говорит за себя.
Человек гибнет, дело остается.
Ничто, по-видимому, не совершается столь же быстро, как то, что замышляет и приводит в исполнение сам ум.
Ничего нет отраднее, чем занимать безмятежно светлые выси, умом мудрецов укрепленные прочно.
Выражай смертными словами бессмертные вещи.
На сколько страшных злодейств толкнула людей религия!
Правда, бывают трудные минуты, но сопротивляйся им – повернись к дурному спиной, и твоя внутренняя весна не обманет тебя. Даже старость и та не всегда сгибается под холодным мраком ночи.
Каждый чувствует, каковы его силы, на которые он может рассчитывать.
Лучше спокойно подчиняться, чем властвовать самому.
Дырявого кувшина не наполнишь.
После того как тело расслабили тяжкие удары времени, после того как руки и ноги отяжелели, утратили силу, разум тоже начинает прихрамывать, язык заплетается и ум убывает.
Неминуемый конец предстоит смертным.
Бессмертная смерть.
Не все подходит ко всему.
Эмилий Павел (Луций Эмилий Павел)
(ок. 230 – 160 гг. до н.э.)
полководец, победитель македонского царя Персея
Устроить пир и выстроить боевую линию – задачи весьма сходные: первый должен быть как можно приятнее в глазах гостей, вторая – как можно страшнее в глазах врагов. [1390]
Луцилий Гай
(ок. 180 – 102 гг. до н.э.)
поэт
Если труд, то труд такой уж, чтоб и польза была, и честь.
Сосредотачивать мысль всегда на пользе отчизны. После – на пользе родных, а потом уж на собственной пользе.
Если бы то, чего человеку достаточно, удовлетворяло его, он был бы вполне обеспечен.
Не всякому всякое дело под силу.
Глуп, кто меж плясунов и сам пускается в пляску.
Возносись душою в счастьи и смирись, когда беда.
Доблесть – всегда сознавать последствия наших поступков,
Доблесть – всегда разбирать, где честь, где право, где польза,
Что хорошо и что нет, что гнусно, бесчестно и вредно.
Доблесть – предел полагать и меру нашим желаниям,
Доблесть – способность познать настоящую цену богатства,
Доблесть – то почитать, что действительно чести достойно.
Макробий Амвросий Феодосий
(IV – V вв. н.э.)
политический деятель, писатель
Хорошие законы порождаются дурными нравами. [1391]
Неразвитый ум охотнее верит примеру, чем доводу. [1392]
Природа питает всю вселенную.
Подобное радуется подобному.
Все побеждает упорный труд.
Манилий
(I в. н.э.)
поэт
Все подчинено определенному закону.
Человек не ценит того, что у него есть.
Рождаясь, мы умираем, конец предвещается началом.
Истина сокрыта глубоко.
И на долю неблагоразумия приходит успех: благоразумие часто обманывает, и фортуна, мало разбираясь в заслугах, не всегда благоприятствует правому делу. Непостоянная, она переходит от одного к другому, не делая никакого различия.
Марк Аврелий
(121—180 гг.)
римский император с 161 г., покровитель науки и философии, философ-стоик
Не пошел я в общие школы, а учился дома у хороших учителей и понял, что на такие вещи надо тратиться не жалея. [1393]
Самая продолжительная жизнь ничем не отличается от самой краткой. Ведь настоящее для всех равно, а следовательно, равны и потери – и сводятся они всего-навсего к мгновенью. Никто не может лишиться ни минувшего, ни грядущего. Ибо кто мог бы отнять у меня то, чего я не имею? [1394]
Все от века единообразно и вращается по кругу, и безразлично, наблюдать ли одно и то же сто лет, двести или бесконечно долго. (…) И долговечнейший, и тот, кому вот-вот умирать, теряет ровно столько же. [1395]
Каждое дело исполняй как последнее в своей жизни. [1396]
Жизнь – борьба и странствие по чужбине; посмертная слава – забвение. [1397]
Кто чувствует и вдумывается поглубже, что происходит в мировом целом, тот вряд ли хоть в чем-нибудь из сопутствующего природе не найдет, что оно как-то приятно пристроено. (…) Своими здравомысленными глазами он сумеет увидеть красоту и некий расцвет старухи или старика, и прелесть новорожденного. [1398]
Не сделаешь ничего человеческого хорошо, не соотнеся это с божественным, и наоборот. [1399]
Жить, не рассчитывая на тысячи лет. Нависает неизбежность. Покуда жив, покуда можно – стань хорош. [1400]
Что же такое вечная слава? Сущая суета. (…) Все мимолетно: и тот, кто помнит, и то, о чем помнят. [1401]
Вот сказал бы тебе кто-нибудь из богов, что завтра умрешь или уж точно послезавтра – не стал бы ты ломать голову, как умереть именно послезавтра, а не завтра, если ты, конечно, не малодушен до крайности. В самом деле, велик ли промежуток? Точно так же через много лет или завтра – не думай, что велика разница. [1402]
Несчастный я, такое со мной случилось! – Нет! Счастлив я, что со мной это случилось, а я по-прежнему беспечален, настоящим не уязвлен, перед будущим не робею. Случиться-то с каждым могло такое, но беспечальным остаться сумел бы не всякий. [1403]
Ни с кем не случается ничего, что не дано ему вынести. [1404]
Нет (…) ничего устойчивого, а рядом с нами безмерная бездна прошедшего и грядущего, в которой все исчезает. [1405]
Хоть бы и с трудом тебе давалось что-нибудь – не признавай это невозможным для человека, а напротив, что возможно и свойственно человеку, то считай доступным и для себя. [1406]
Азия, Европа – закоулки мира. Целое море – для мира капля. (…) Всякое настоящее во времени – точка для вечности. [1407]
Нет, что они делают! – людей, живущих в одно с ними время и вместе с ними, они хвалить не желают, а сами тщатся снискать похвалу у потомков, которых они никогда не видели и не увидят. Отсюда совсем уже близко до огорчения, что предки не слагали тебе похвальных речей. [1408]
Кто видел настоящее, тот уже видел все, бывшее в течение вечности, и все, что еще будет в течение беспредельного времени. [1409]
Город и отечество мне, Антонину, Рим, а мне, человеку, мир. [1410]
Каждый стоит столько, сколько стоит то, о чем он хлопочет. [1411]
Скоро ты забудешь обо всем, и все, в свою очередь, забудет о тебе. [1412]
Лицо, искаженное гневом, есть нечто совершенно противоестественное. Если такое выражение повторяется часто, оно как бы умерщвляет человеческий облик, совершенно погашает его, так что никоим образом нельзя его восстановить. Из этого уже можно понять, что оно противоречит разуму. [1413]
О боли: что непереносимо, уводит из жизни, а что затянулось, переносимо. [1414]
Как морской песок ложится покровом поверх прежнего, так прежнее в жизни быстро заносится новым. [1415]
Безразлично, будешь ли ты наблюдать человеческую жизнь в течение сорока лет или же десяти тысяч лет. Ибо что увидишь ты нового? [1416]
Представь себе, что ты уже умер, что жил только до настоящего момента, и оставшееся время жизни, как доставшееся тебе сверх ожидания, проводи согласно с природой. [1417]
Люби только то, что случается с тобой и предопределено тебе. Ибо что могло бы более соответствовать тебе? [1418]
Искусство жизни более напоминает искусство борьбы, нежели танцев. Оно требует готовности и стойкости и в отношении к внезапному и непредвиденному. [1419]
Вполне возможно стать богоподобным человеком, оставаясь никому не известным. [1420]
Совершенство характера – (…) чтобы всякий день проводить как последний. [1421]
Боги бессмертны, а не сетуют, что уж придется им целую вечность терпеть вечно великое множество прескверных людей; более того, боги всячески о них заботятся; а ты, который вот-вот прекратишься, зарекаешься. [1422]
Смешно, стараясь избежать чужой порочности – что невозможно, не стараться избежать своей собственной – что вполне возможно. [1423]
Ты сделал добро, другому – сделано добро. Что же ты, как безумный, ищешь что-то третье сверх этого? чтобы еще и знали, как хорошо ты сделал, или чтобы получить что-то взамен? [1424]
Люди будут делать одно и то же, как ты ни бейся. [1425]
Старайся расположить к себе современников. Те, кто предпочитает гнаться за славой у потомства, забывают, что грядущие поколения ничем не будут отличаться от настоящего, которым они тяготятся. И эти поколения тоже смертны. [1426]
Хочешь, чтобы тебя хвалил человек, который за один час трижды тебя обругает? хочешь нравиться тому, кто сам себе не нравится? [1427]
Люди рождены друг для друга. Значит, переучивай или переноси. [1428]
Либо боги ничего не могут, либо могут. Если не могут, зачем молишься? А если могут, почему бы не помолиться лучше о том, чтобы не бояться ничего такого, ни к чему такому не вожделеть и ни о чем таком не печалиться? [1429]
Погрешающий погрешает против себя; несправедливый, делая себя злым, делает себе зло. [1430]
Когда тебя возмутит чье-то бесстыдство, тотчас же спроси себя: «Возможно ли, чтобы в мире не было людей без стыда?» Нет, невозможно. Не требуй же невозможного. [1431]
Если делаешь добро человеку, чего еще хочешь? мало тебе сделать нечто сообразное со своей природой – еще ты мзды себе ищешь? все равно как глаз требовал бы плату за то, что смотрит, или ноги – за то, что ходят. [1432]
Тот, кто во всем следует разуму, не суетлив и в то же время деятелен, весел и вместе с тем уравновешен. [1433]
Все происходящее ничем не отличается от происходившего ранее и имеющего произойти в будущем. (…) Повсюду одно и то же, только действующие лица другие. [1434]
Нет такого счастливца, чтобы по смерти его не стояли рядом люди, которым приятна случившаяся беда. Был он положителен, мудр – так разве не найдется кто-нибудь, кто про себя скажет: «наконец-то отдохну от этого воспитателя. Он, правда, никому не досаждал, но я-то чувствовал, что втайне он нас осуждает». [1435]
Презирающие друг друга – друг другу угождают, а желающие превзойти друг друга – пресмыкаются друг перед другом. [1436]
Я часто дивился тому, что каждый, любя себя больше других, в то же время своему убеждению о себе придает меньшее значение, нежели убеждению других (…) Мы более стесняемся своих ближних – что-то они подумают о нас, – нежели самих себя. [1437]
Ни на богов нельзя сетовать (они-то не погрешают ни вольно, ни невольно), ни на людей (эти не иначе, как невольно). Сетовать, выходит, не на кого. [1438]
Не все же разглагольствовать о том, каким должен быть человек, пора и стать им.
Люди рождены, чтобы помогать друг другу, как рука помогает руке, нога ноге и верхняя челюсть – нижней.
Не все ли равно, если твоя жизнь будет продолжаться триста или даже три тысячи лет? Ведь живешь только в настоящем мгновении и, кто бы ты ни был, утрачиваешь только настоящий миг. Нельзя отнять ни нашего прошлого, потому что его уже нет, ни будущего, потому что мы его еще не имеем.
Если бы ты хотел этого, ты не можешь отделить свою жизнь от человечества. Ты живешь в нем, им и для него. Мы все сотворены для взаимодействия, как ноги, руки, глаза.
Приставлять одно доброе дело к другому так плотно, чтобы между ними не оставалось ни малейшего промежутка, – вот что я называю наслаждаться жизнью.
Ни один человек не счастлив, пока он не считает себя счастливым.
Задача жизни не в том, чтобы быть на стороне большинства, а в том, чтобы жить согласно с внутренним, сознаваемым тобою законом.
Терпит вред тот, кто упорствует в заблуждении и невежестве.
Не довольствуйся поверхностным взглядом. От тебя не должны ускользнуть ни своеобразие каждой вещи, ни ее достоинство.
Несправедливость не всегда связана с каким-нибудь действием; часто она состоит именно в бездействии.
Не делай того, что осуждает твоя совесть, и не говори того, что не согласно с правдой. Соблюдай это самое важное, и ты выполнишь всю задачу своей жизни.
Во-первых, не делай ничего без причины и цели. Во-вторых, не делай ничего, что бы не клонилось на пользу обществу.
Помни, что изменить свое мнение и следовать тому, что исправляет твою ошибку, более соответствует свободе, чем настойчивость в своей ошибке.
Человека хорошего, благожелательного и искреннего можно узнать и по его глазам.
Настоящий способ мстить врагу – это не походить на него.
Если кто меня оскорбил – это его дело, такова его наклонность, таков его нрав; у меня свой нрав, такой, какой мне дан от природы, и я останусь в своих поступках верен своей природе.
Совершенство нравов состоит в том, чтобы проводить каждый день так, как если б он должен был быть последним, без тревоги, без трусости, без притворства.
Измени отношение к вещам, которые тебя беспокоят, и ты будешь от них в безопасности.
Самый презренный вид малодушия – это жалость к самому себе.
Если бы ты ведал, из какого источника текут людские суждения и интересы, то перестал бы домогаться одобрения и похвалы людей.
Пусть дела твои будут такими, какими ты хотел бы их вспомнить на склоне жизни.
Если что-либо тебе не по силам, то не решай еще, что оно вообще невозможно для человека. Но если что-нибудь возможно для человека и свойственно ему, то считай, что оно доступно и тебе.
Для меня, как Антонина, град и отечество – Рим, как человека – мир. И только полезное этим двум градам есть благо для меня.
Боги или безвластны, или же властны. Если они безвластны, то зачем ты молишься им? Если же они властны, то не лучше ли молиться о том, чтобы не бояться ничего, не желать ничего, не огорчаться ничем, нежели о наличности или отсутствии чего-либо?
Без соображения с божественным не сделаешь хорошо ничего человеческого, и наоборот.
Чем больше человек любит самого себя, тем больше он зависит от чужого мнения.
Марк Теренций Варрон
(116—27 гг. до н.э.)
ученый и писатель
В жене пороки или исправь, или терпи: исправишь – жена твоя будет лучше, а стерпишь – лучше будешь сам. [1439]
Такого и больному ведь не взбредится,
Чего б уже не молвили философы. [1440]
[О скупце:] Ежели целый мир ему достанется в долю,
Он (…) у себя самого воровать
и откладывать будет. [1441]
Иным легче учить, чем научиться тому, чего они не знают. [1442]
Наследник плачет, как невеста: плач обоих скрытый смех. [1443]
Число гостей должно быть не меньше числа Граций и не больше числа Муз [т. е. от трех до девяти]. [1444]
Марциал Марк Валерий
(ок. 40 – ок. 104 гг.)
поэт
Бесчестно поступает тот, кто изощряет свое остроумие на чужой книге. [1445]
Книжки мои соблюдать приучены меру такую: лиц не касаясь, они только пороки громят.
Правдивей правды.
Не могу жить ни с тобой, ни без тебя.
Люби, чтобы тебя любили.
Тот, кто всюду живет, нигде не живет.
Порядочный человек всегда простак.
Грабь, хватай, копи, владей – все придется оставить.
Жизнь легко презирать, когда очень трудно живется; мужествен тот, кто сумел добрым в несчастии быть.
Истинна скорбь у того, кто втихомолку скорбит.
Слава, которая приходит к тому, кто стал уже прахом, – запоздалая слава.
Сам бог повелевает тебе помнить о смерти.
Не бойся последнего дня, но и не призывай его.
Уметь наслаждаться прожитой жизнью – значит жить дважды.
Невий Гней
(ок. 270 – 201 гг. до н.э.)
драматург и поэт
Приятна похвала из уст людей, достойных похвалы.
Что нечестно приобретено, то прахом пойдет.
Корнелий Непот
(ок. 100 – 25 гг. до н.э.)
историк
Таков общий порок, великих и свободных государств: зависть сопутствует там славе, унижению подвергаются люди, которые кажутся слишком высоко стоящими, и бедняки с раздражением глядят на недоступное им богатство богачей. [1446]
Мир создается войной.
Каждому человеку судьбу создают его собственные нравы.
На войне ничем не стоит пренебрегать.
Излишняя уверенность обыкновенно ведет к беде.
Публий Овидий Назон
(43 г. до н.э. – ок. 18 г. н.э.)
поэт
Не подлежит сомнению мудрость итакийца (т. е. Одиссея), желающего увидеть дым отечественных очагов.
Тем, чем мы были и чем являемся, завтра уже не будем.
Все изменяется, ничто не исчезает.
Пользуйся юностью; жизнь быстро проходит: последующие радости не будут столь же прекрасны, как первые.
Души не умирают. Покидая прежнее местопребывание, они живут в других местах, которые вновь принимают их.
Бог в нас самих.
Мы восхищаемся древностью, но живем современностью.
Мгновения вечно сменяют друг друга.
Каждый в пределах своей пусть остается судьбы.
Чистая совесть ни лжи не боится, ни слухов, ни сплетен.
О деле суди по исходу.
Трудитесь, пока позволяют силы и годы.
Или не берись, или доводи до конца.
Сказано – сделано.
Результат оправдывает действие.
Чего мы не сделали сами, того я нашим не назвал бы.
Какие кто сознает за собой деяния, такие надежды или страхи и порождает это в глубине его сердца.
И у врага дозволено учиться.
Опыт – самый лучший наставник.
Верь опыту.
К неизвестному нет влечения.
Позволь мне остаться в своем заблуждении.
Чтобы тебя любили, будь достойным любви, а этого не дадут тебе исключительно красивая наружность или стройная фигура, – ты должен физическую красоту соединить с даром ума. Красота – ненадежное преимущество: чем больше стараешься ты, тем сильнее блекнет она, само время заставляет ее увядать. Не всегда цветут фиалки и фиолетовые лилии; на цветочном стебле розы, когда на ней опадут лепестки, остаются одни шипы. И у тебя, красавец, скоро покажутся седые волосы, придут в свое время и бороздящие тебе лицо морщины. Старайся образовать ум – нечто прочное – и сделать из него помощника красоте: только ум остается с нами до могилы!
Несчастных прежде всего оставляет разум.
Средний путь – самый безопасный.
Словом вождь побуждает смело сражаться в бою.
Молодые римляне, прошу вас, изучайте ораторское искусство, но не исключительно для защиты испуганных подсудимых! Как сдается народу серьезный судья или Сенат, состоящий из лучших членов общества, так и сдается девушка, побежденная твоим ораторским талантом. Скрывай, однако, свои силы, не выставляй напоказ своего красноречия! Отнюдь не употребляй изысканных фраз и выражений!
Первое слово всегда тревожит вам слух и вниманье.
Вечно и всюду молчать – небольшая в этом заслуга. Но грешно говорить то, о чем должно молчать.
Словами подобает скрашивать зло.
Молчи, мой язык, говорить больше не о чем.
Слезам присуща подчас сила слова.
В легком деле кто угодно сможет блистать красноречием.
Посулами всякий может быть богат.
Говорливая молва, которая любит прибавить к правде ложь, растет с каждой самой маленькой ложью.
Законы для того и даны, чтобы урезать власть сильнейшего.
Всякая надежда, основанная на заслуге, законна.
Пусть не хватает сил, но желание все же похвально.
Для добродетели ни одна дорога не является непроходимой.
Положить конец войнам.
Пусть воюют другие.
То, что упало, топтать – подлого труса почин.
Храброму вся земля – родина.
Вам, красавицы, полезно смешиваться с толпой. Почаще выходите из дому, хоть и без определенной цели! Чтобы поймать одну овцу, волчица гоняется за несколькими. Орел налетает разом на нескольких птиц. Пусть и хорошенькая женщина выставляет себя напоказ – быть может, из многих она увлечет хоть одного! Всюду она должна стараться нравиться и все мысли посвятить заботе о привлечении большого числа поклонников. Везде решающее значение имеет случай, поэтому у тебя всегда должна быть закинута удочка: рыба попадается и на такой глубине, на какой ты меньше всего ожидаешь ее встретить.
Счастлив, кто смело берет под свою защиту то, что любит.
Пока ты счастлив, у тебя множество друзей; когда времена омрачаются, ты останешься один.
Слова женщины легче падающих листьев, которые вода и ветер несут куда им угодно.
Трудно верить, между тем женщины берут уроки даже смеха и здесь также стараются быть хорошенькими! Открывать рот при смехе надо умеренно: на щеках должны быть видны две ямочки и нижняя губа чуть-чуть приоткрывать низ верхних зубов… Смех должен быть, если можно так выразиться, легким и чем-то женственным для уха! Есть женщины, безобразящие себе рот неумеренным смехом. Другие, смеясь, трясутся; можно думать, что они плачут. У третьих смех какой-то хриплый, отвратительный. Когда они смеются, думаешь, что это противный рев ослицы у мельничного жернова.
Небезопасно хвалить предмет своей любви приятелю – стоит ему поверить твоим похвалам, он пойдет по твоим стопам.
Мы, мужчины, ненавидим переходящую всякую меру спесь – верьте человеку опытному! – и часто, даже не сказав с женщиной ни слова, начинаем ненавидеть ее за один ее взгляд.
Учитесь ходить, как следует женщине. В походке есть своего рода красота, пренебрегать которой не годится. Она или привлекает, или отталкивает от себя незнакомых мужчин. Одна женщина движется грациозно, распустив платье по ветру и гордо ступая. Другая… разгуливает сама не своя, огромными шагами.
Чего не сможет искусство? – Женщины умеют и красиво плакать! Они плачут, когда хотят и как хотят!
Вино располагает к нежностям и разжигает. От выпитого в большом количестве неразбавленного вина бегут, исчезая, заботы. Тогда на сцену является смех, тогда и бедняк собирается с духом, тогда проходят грусть, заботы и морщины на лбу, тогда намерения становятся искренними – что так редко в наш век, вино уничтожает всякую искусственность. Здесь красавицы часто пленяли сердца молодых людей, и любовь в вине оказывалась огнем в огне.
Будь уверен прежде всего, что овладеть можно любою женщиной, – и овладеешь ею, расставляй только свои сети! Скорей перестанут петь птицы, летом стрекотать кузнечики, скорей аркадская собака пустится бежать от зайца, чем ответит отказом женщина на вкрадчивые предложения молодого человека! Согласится даже та, о согласии которой ты не мог бы и думать.
У женщин разные характеры, а на тысячу разных сердец нужно действовать и тысячею разных средств… Сколько на свете разных физиономий, столько и характеров… Одних рыб ловят острогою, других – удочкой, третьи попадаются в натянутую для них сеть. Так и ты не должен применять одного и того же средства для обольщения женщин всех возрастов. Если ты покажешься образованным невежде или нахалом жеманной, она, бедняжка, тотчас перестанет доверять себе. Оттого-то женщина, боящаяся отдаться честному, падает иногда в грязные объятия мерзавца.
Не вздумай ставить на вид женщине ее недостатки.
Часто прикидывающийся влюбленным влюбляется не на шутку и, начав с притворства, кончает серьезно. Тем снисходительнее должны вы, женщины, относиться к разыгрывающим из себя влюбленных – прежний мнимый любовник превратится в настоящего.
Страдания, неразлучные с любовью, бесчисленны, как раковины на морском берегу.
Если хочешь, чтобы женщина продолжала любить тебя, старайся внушить ей мысль, что в восторге от ее красоты. Будет она в красном платье, хвали красное платье, будет она в платье из легкой материи, говори, что оно идет к ней. Если на ней золотые украшения, скажи, что лично тебе она дороже золота; если она вздумает надеть костюм из зимней материи, похвали ее, что она надела костюм – из зимней материи. Подойдет она в одной рубашке, кричи: «Ты жжешь меня!…» – и умоляющим голосом проси ее не простудиться. Если ее волосы искусно расчесаны на две косы, восторгайся, что они расчесаны на две косы; если эти волосы завиты, хвали завивку. Восхищайся и ее руками, в танцах, и голосом, когда она поет; если же она перестанет, заяви сожаление, что она рано кончила.… Смотри только не покажись притворным на словах и не наноси смертельного удара выражению своих чувств – своею физиономией: тайная хитрость полезна, но, если ее разгадают, она заставляет краснеть и заслуженно лишает доверия навсегда.
Кто может скрыть любовь?
При ухаживании помогают и слезы – слезами ты размягчишь хоть алмаз! По возможности, старайся, чтобы красавица видела твои мокрые от слез щеки. Если не будет слез – не всегда же они являются вовремя, – намочи кончики пальцев и приложи к глазам.
Без размолвок недолго длится любовь.
Какой умный человек не примешает к нежностям поцелуев? Пусть красавица откажется подарить тебе поцелуй – срывай их, если тебе отказываются дать их! Быть может, сперва она начнет упираться и скажет: «Бессовестный». Но, и упираясь, она захочет быть побежденной! Берегись только бесцеремонно срывать поцелуи с ее нежных губок и давать повод жаловаться на грубость! Кому удавалось получить поцелуй, заслуживает потерять и то, что ему дали, – если не добудет остального. Много ли оставалось сделать после поцелуя для исполнения всех своих желаний?
Ночь любовь и вино не пробуждают скромных желаний: ночь прогоняет стыдливость, а вино и любовь – робость.
Слишком горячая и пылкая любовь нагоняет на нас в конце концов скуку и вредна точно так же, как слишком вкусная пища для желудка.
Ревность наносит смертельный удар самой прочной и самой сильной любви.
Безобразное явление – старческая любовь.
Ночь, да еще вино не позволяют судить о красоте… Ночь скрывает недостатки и не дает составить понятия ни о каких отрицательных сторонах; эти часы любую женщину делают красавицей.
Чтобы любовь заслужить, мало одной красоты.
Любовь травами не лечится.
Всякий влюбленный – солдат, и есть у Купидона свой (военный) лагерь.
Ты был бы уступчив и снисходителен к мольбам, если бы прежде пылал любовью к кому-либо.
Время исцеляет любовную тоску.
Что делать женщинам, если мужчины легкомысленнее их?
Сколько на небе звезд, столько и девушек в Риме.
Влюбленный всегда готов поверить в реальность того, чего он опасается.
Смелому помогают и Венера и счастливый случай.
Там, где нет опасности, наслаждение менее приятно.
Запретный плод сладок.
Страж жены – добродетель. Добродетельная только та, которую не принуждает страх, а кто верна из боязни, совсем не верна.
Та, которая не согрешает потому, что это не дозволено, та согрешает.
Занятия налагают отпечаток на характер.
Груз становится легким, когда несешь его с покорностью.
Кротость людям к лицу, гнев подобает зверям.
Мы всегда стремимся к запретному и желаем недозволенного.
Приходят посмотреть, приходят, чтобы и на них посмотрели.
Как хрупкий лед проходит гнев, если переждать.
Способен на любой обман тот, кто привык делать из черного белое и из белого черное.
Есть некоторое наслаждение и в слезах.
Мы плохо верим тому, чему неприятно поверить.
Остерегайтесь чьи-либо пороки приписывать всему миру.
Мелочи прельщают легкомысленных.
На чужом поле жатва всегда обильнее, у соседского скота вымя кажется крупнее.
Зависть терзает и сама терзается.
Потерпевший кораблекрушение и тихой воды боится.
Почести приносят доходы.
Сберечь приобретенное – не меньшее искусство, чем его приобрести.
Бедный повержен везде.
Смотри, как разрушается от безделья ленивое тело,
Как портится в озере без движения вода.
Больная душа не выносит ничего тягостного.
Противодействуй болезни вначале; поздно думать о лекарствах,
Когда болезнь укоренилась от долгого промедления.
Не всегда во власти врача исцелить больного.
Подчас болезнь оказывается сильнее медицины.
Я хочу, чтобы смерть застигла меня посреди трудов.
Менее мучительна сама смерть, чем ее ожидание.
Все может ослабить время, но не мою печаль.
Капля долбит камень, изнашивается от употребления кольцо.
Ни река, ни быстротечное время остановиться не могут.
Время тянется так медленно, что кажется, будто оно остановилось.
Время уходит, и мы молчаливо с годами стареем,
Дни убегают, и нам их невозможно сдержать.
Всепожирающее время.
Молодость быстро летит: лови уходящее время.
День миновавший всегда лучше, чем нынешний день.
Искусства смягчают нравы.
Делать из ручья большую реку.
Октавиан Август
(63 до н.э.—14 н.э.)
римский император с 30 г. до н.э.
Измена мне мила, а изменники противны. [1447]
Пакувий Тавр, настойчиво добиваясь подарка от императора Августа, сказал ему, что уже масса народа говорит о том, что он якобы получил от Августа немалую сумму денег. «А ты, – сказал Август, – им не верь». [1448]
Геренния, юношу, предававшегося порокам, Август приказал выгнать из своего лагеря. Тот умолял о прощении и говорил: «Как я вернусь к себе домой, что я скажу отцу?» – «Скажи, что я тебе не понравился», – ответил Август. [1449]
Торопись медленно. (Излюбленная поговорка Августа). [1450]
[Август] никогда не начинал сражения или войну, если не был уверен, что при победе выиграет больше, чем потеряет при поражении. Тех, кто домогается малых выгод ценой большой опасности, он сравнивал с рыболовом, который удит рыбу на золотой крючок: оторвись крючок – никакая добыча не возместит потери. [1451]
Одному оробевшему просителю он [Август] (…) сказал в шутку, что тот подает ему просьбу, словно грош слону. [1452]
Когда Август с триумфом вернулся после победы [над Марком Антонием] при Акциуме, то навстречу ему среди поздравляющих поспешил человек, держащий в руке ворона, наученного говорить: «Привет Цезарю, победителю, императору». Цезарь в восторге купил приветливую птицу за двадцать тысяч сестерциев. Приятель этого ремесленника, который ничего не получил от щедрости Августа, заверил императора, что у того есть и другой ворон, и просил, чтобы заставили принести и его. Принесенный ворон ясно произнес заученные слова: «Привет Антонию, победителю, императору». Август, нисколько не рассердившись, ограничился тем, что приказал виновному разделить полученные деньги с приятелем. [1453]
[Август в письме к своему сыну Тиберию:] Не слишком возмущайся, если кто-то говорит обо мне дурно: довольно и того, что никто не может нам сделать дурного.
(Светоний. «Божественный Август», 51, 3)
[Август о Тиберии, своем наследнике:] Бедный римский народ, в какие он попадет медленные челюсти! [1454]
Я принял Рим кирпичным, а оставляю его мраморным. [1455]
Пакувий Марк
(220—130 гг. до н.э.)
драматург и художник
У кого друзья, у того богатство.
Персий Флакк Авл
(34—62 гг.)
поэт-сатирик
Будем веселиться: нынешний день – наш.
Брось пустые слова!
Час убегает, в нем и то, что я говорю.
Разумом дух покорен и старается быть побежденным.
Живи по своей жатве.
Предупреждайте болезнь, когда она только наступает.
Гай Петроний Арбитр
(? – 66 г. н.э.)
писатель
Трудно хорошо пахнуть, живя на кухне. [1456]
[Учителям] поневоле приходится бесноваться среди бесноватых [т. е. учеников]. [1457]
[О Риме:] Бога здесь легче встретить, чем человека. [1458]
Глоток горячего вина – лучшая шуба. [1459]
[Об умершем:] Он присоединился к большинству. [1460]
Далеко бежит тот, кто бежит от своих. [1461]
Человек всегда в центре неба. [1462]
Кто не может по ослу, тот бьет по седлу. [1463]
От змеи не родится канат. [1464]
Каждый грешит за себя. [1465]
Учитель не из очень ученых, да зато старательный, который учит большему, чем сам знает. [1466]
Каков хозяин, таков и слуга. [1467]
Это уже мое дело предусмотреть в завещании, чтобы я после своей смерти не претерпел обиды. [1468]
Любовь к творчеству еще никого не обогатила. [1469]
Я (…) стараюсь использовать всякий день, точно это последний день моей жизни. [1470]
Всякий охотно слушает, когда его уговаривают есть или жить. [1471]
Весь мир занимается лицедейством. [1472]
Попади только на чужбину, так начнешь уверять, что у нас свиньи жареные разгуливают.
Только сердце делает человеком – все остальное вздор.
Никто ничем никогда не довольствуется.
Солнце светит всем.
Все лучшее в природе принадлежит всем вместе.
Если мы знаем, что обречены на смерть, почему же нам сейчас не пожить в свое удовольствие?
Весь мир играет комедию.
Мы люди, а не боги.
Рожденным в лачуге о дворцах мечтать не пристало.
Чего нет сегодня, то будет завтра: в том вся жизнь проходит.
Минуя нас, судьба вершит дела.
У другого ты видишь вошь, а у себя и клеща не замечаешь.
Всякому приходится расплачиваться за свои грехи.
Если что-нибудь затеваешь, кончай поскорее.
Чему бы ты ни учился, ты учишься для себя.
Наука – это клад, и ученый человек никогда не пропадет.
Человек благородного ума не терпит пустословия, и дух его не может ни зачать, ни породить ничего, если его не оросит живительная влага знаний.
Хуже всего то, что кто смолоду плохо обучен, тот до старости в этом не сознается.
Всякий из нас ошибается.
Не произносить цветистых фраз, а говорить по существу.
Кто поверит нам на слово?
Что делать законам там, где царствуют одни деньги?
Испорченному уму кажется ничтожным то, что позволено, и душа такого человека, охваченная заблуждением, считает достойными противозаконные действия.
Враг порока, раз и навсегда избравший в жизни прямой путь и так уклонившийся от нравов толпы, вызывает всеобщую ненависть – ибо ни один не одобрит того, кто на него не похож.
Дома – львы, вне дома – лисицы.
Тот, кто врага не добьет, – победитель вдвойне.
В беде познаешь друга.
В нужде познаются друзья.
Оскорбивший незнакомцев зовется разбойником, оскорбивший друзей приравнивается почти что к отцеубийце.
Где дело пошатнулось, там друзья за дверь.
Любовь ранит даже богов.
Старая любовь не забывается.
Почему же только любовь должна красть, а не получать в награду?
Порицания достойны родители, не желающие воспитывать своих детей в строгих правилах.
Долго лежит снег на необработанных диких местах; но где земля сияет, укрощенная плугом, он тает скорее инея. Так же и гнев в сердце человеческом: он долго владеет умами дикими, скользит между утонченных.
Лучше давать повод к смеху, чем к насмешкам.
Всякий сам себе грешен.
Легковерие никогда до добра не доводит.
Нет ничего нелепее глупых человеческих предрассудков и пошлее лицемерной строгости.
Боятся поверить собственным глазам.
Не понимаю, как это бедность может быть сестрой высокого ума.
Те, кто стремится лишь к обогащению, не желают верить, что есть у людей блага выше тех, за которые держатся они.
Врач – не что иное, как утешение для души.
За смертью далеко ходить не надо.
Душа жаждет того, что утратила, и уносится воображением в прошлое.
Искусство никогда не умирает.
Кто снесет теленка, снесет и быка.
Легкодоступное мало ценится.
Змея веревки не родит.
Где сладко, там и горько.
На что спрос, то и кажется самым лучшим.
Всюду, где есть сладкое, найдешь и кислое.
Плавт Тит Макций
(ок. 250 – ок. 184 гг. до н.э.)
комедиограф
Кто бежит от своих, тому долго придется бежать.
Неожиданное случается в жизни чаще, чем ожидаемое.
Судьба лепит и мнет как ей заблагорассудится.
Ни у кого не бывает постоянного счастья.
Истинно честен тот, кто всегда спрашивает себя, достаточно ли он честен.
За добро воздается добром, а на зло отвечается злом.
Дело тем верней свершишь, чем важней его считаешь.
То, что сделано, не может стать несделанным.
Один человек не может быть всезнающим.
Приятнее, если ты поумнел от опыта других, чем другие от твоего.
Не всякий возраст подходит для школьной учебы.
Знакомое зло есть зло наименьшее.
Легко стать мудрым тому, кто научился на чужой беде.
Нужда всему научит тех, кого она коснется.
Не годами, а природным дарованием достигается мудрость.
Мудрый сам кует себе счастье.
К чему лишние слова?
Двух слов довольно умному.
Совет дороже золота.
Если что-нибудь сказано в шутку, того не обращай в серьезное.
На ваших языках мед, а в сердцах желчь.
Голого раздеть невозможно.
Из свидетелей лучше один видевший, чем десять слышавших.
Рабство – тюрьма души.
Позорит человека лишь то наказание, которое он сам заслужил.
Будь верен тому, кто верен тебе.
Душевное спокойствие – лучшее облегчение в беде.
Мужество в несчастье – половина беды.
Человек человеку – волк.
Всем умным людям следует находиться во взаимном общении.
Предпочитаю, чтобы мои недруги завидовали мне, чем я моим недругам.
У человека среди многих друзей мало верных.
Когда состояние пришло в упадок, тогда и друзья начинают разбегаться.
Тот тебе друг, кто в несчастье помогает делом, когда в этом есть необходимость.
Любовь обильна и медом и желчью.
Снаружи – Елена, внутри – Гекуба.
Нам надо делать то, что родители приказывают.
Спокойствие в несчастье – отличная приправа.
Кто утратил стыд, того нужно считать погибшим.
Кто в гневе мягок, тот умней гораздо.
Не заставляй себя ждать.
Не бей по камню, чтобы не остаться без руки.
Все люди опытны в том, что касается их выгоды.
Злому делать добро так же опасно, как доброму зло.
Наглухо закрытое сердце.
Плохая штука – старость.
Любимцы богов умирают молодыми.
Кто желает съесть орех, должен разбить скорлупу.
Делать все, что душе угодно.
Черпать воду решетом.
Искать узлы в тростнике.
Бить кулаками по остриям.
Одновременно дуть и глотать нелегко.
Комментариев нет:
Отправить комментарий